, никаких нарушений допущено  не
было. У нее имелся с собой паспорт на имя Нины Александровны Лаврушиной.
   Услышав это имя, Юзов вздрогнул. Кому, как не ему,  было  знать,  что
женщине с этим именем перерезали горло. Полная сотрудница  тем  временем
продолжала:
   - Мальчика зовут Иннокентий Иванович  Ушаков,  фамилия  по  отцу.  За
сутки их никто не навещал, а вчера вечером пришли  сразу  две  группы  с
милицейскими   удостоверениями.   Речь   идет   о   дорожно-транспортном
происшествии, и я обязана пропустить следственные органы,  если  больной
находится  не  в  реанимационном  отделении.  С  нашей  стороны  никаких
нарушений  не  допускалось.  Кто  же  знал,  что  в   травматологическом
отделении начнется перестрелка между силовиками!
   - Три трупа с огнестрельными ранениями, среди  них  наш  больной!  Мы
запятнали честь нашей больницы, и вряд ли вы можете теперь  рассчитывать
на премии в этом квартале!
   О премиях в данный момент никто  не  думал,  и  такой  оборот  многим
показался странным.
   - Куда делась женщина с ребенком?
   Ответила молоденькая медсестра:
   - Понимаете, Олег Николаич, я дежурила в отделении в ночную смену.
   Подружка из хирургии принесла мне газеты. Те, что  нам  приносят,  мы
делим пополам, кроссворды отгадываем, чтобы носом ночью не клевать.  Вот
я и увидела  фотографии  с  места  аварии.  Отнесла  газету  Лаврушиной.
Очевидно, ее такая реклама напугала.
   Я хочу высказать свое мнение. Возможно, мальчика  сбили  какие-нибудь
бандиты, а узнав место, куда их увезли, решили избавиться от свидетелей.
   Женщина почувствовала опасность и сбежала буквально за пять минут  до
прихода этих головорезов в  штатском.  Вели  они  себя  по-хамски  и  на
милицию вовсе не похожи. Силком заставили меня показать им  палату,  где
находился мальчик, но, слава  Богу,  там  никого  не  оказалось.  А  тут
появилась настоящая милиция и началась перестрелка.  Сама  я  ничего  не
видела, очень испугалась и из бокса не выглядывала. Бойня длилась  минут
пять, потом все стихло. Я вышла в коридор. Наш больной и  один  из  тех,
что был в штатском, уже умерли, а милиционер еще дышал.
   Я тут же вызвала хирургов. Он умер на операционном столе.
   Дальше Юзов ничего  не  слышал,  его  интересовала  только  газета  с
фотографиями. Он спрашивал всех, но никто ее не видел. Тогда он вышел из
кабинета и прошелся по корпусам и  отделениям,  пока  наконец  не  нашел
газету.
   Анализировать ситуацию он не стал, позвонил  Никите  Котельнико-ву  и
коротко доложил обстановку. Тот приказал тут же приехать к ним на  дачу.
Юзов ушел из больницы, никому ничего не сказав. Когда он садился в  свой
"фольксваген", за ним наблюдали две  пары  глаз,  детектив,  сидевший  в
машине, и Иван Ушаков, стоявший у киоска с бутылкой пива в  руках.  Иван
видел, как следом за "фольксвагеном" поехала неприметная "шестерка".

***

   Первая половина дня проходила под  знаком  совещаний,  переговоров  и
пустой говорильни. В кабинете полковника Саранцева оперативка началась с
минуты молчания  в  память  о  лейтенанте  Савченко.  Саранцев,  человек
сдержанный  и  неконфликтный,  сегодня  выглядел  мрачнее  тучи.  Плохая
примета. Либо он не проронит ни слова, либо будет давать пинка  каждому,
либо скажет не то, что надо. Тимохин, обычно говоривший  больше  всех  и
даже позволявший себе командовать при  начальнике,  словно  воды  в  рот
набрал.
   Чтобы  избежать  взрывной  волны,   обстановку   докладывала   Ксения
Задорина.
   Все, и в том числе  она,  знали,  что  на  женщину  полковник  кулаки
обрушивать не станет. Для начала  она  рассказала  о  свидетеле  Викторе
Крапивникове и его гибели.
   -  Вскрытие  показало,  что  Крапивников  умер  от  удушья.  В  крови
обнаружен клофелин, на теле  след  от  укола.  Есть  предположение,  что
Крапивникова отключили с помощью клофелина, а потом сделали ему инъекцию
препарата, способного остановить дыхание. Этот, препарат следов в  крови
не  оставляет.  Версия   достойная   внимания,   но   не   подкрепленная
неопровержимыми  фактами.  Все  зиждется   на   нашем   убеждении,   что
преступники  убрали  свидетеля.  Да  и  препараты  такого  рода  достать
непросто.  В  больницах  их  держат  в  сейфах  руководителей.  Судя  по
медицинской карте, Крапивников был абсолютно здоров. Патологоанатомы это
подтвердили.
   Мы также установили, что примерно за два часа до  смерти  Крапивников
ходил за водкой в ночной магазин,  но  не  дошел.  Продавцы  его  хорошо
знают. Ночью посетителей немного, а Крапивников, как правило,  появлялся
в магазине после полуночи. В тот вечер продавщица видела его в окно,  он
разговаривал с каким-то коренастым типом возле входа, а потом они вместе
ушли.  В  доме  пили  водку,  которой  в  ночном  магазине  не  торгуют.
Удивительно другое: собутыльник свидетеля не оставил следов и вымыл свой
стакан перед уходом. Выводы напрашиваются сами собой.
   В первой половине того же дня соседка  по  площадке  возвращалась  из
поликлиники и видела, как из квартиры Крапивникова  выходил  слесарь.  В
руках у него был ящик с инструментами.  Она  его  окликнула,  мол,  кран
течет, а тот что-то буркнул в ответ  и  побежал  по  лестнице  вниз.  Мы
проверили в РЭУ всех слесарей, но никто в квартире Крапивникова не  был.
По показаниям соседки и продавщицы, очень похоже, что слесарь и  человек
у магазина - одно и то же лицо. К сожалению, никто не  смог  его  хорошо
разглядеть - чуть выше среднего роста, спортивного телосложения,  темные
волосы, в обоих случаях был одет в ветровку защитного цвета,  на  голове
черная кепка.
   Теперь стоит перейти  к  событиям  в  больнице.  Начну  с  женщины  с
ребенком.
   Тут тоже нет никакой уверенности.  Мы  можем  делать  предварительные
выводы, исходя из фотографий. Мальчик похож  на  Иннокентия  Ушакова,  и
возраст тот же,  и  фамилия,  названная  при  регистрации.  Я  собираюсь
сегодня съездить в редакцию газеты и посмотреть  другие  фотографии,  не
попавшие на полосы газеты. Женщина использовала  паспорт  погибшей  Нины
Лаврушиной, документ так и  не  найден  в  квартире  убитой.  Сегодня  я
свяжусь с ее мужем. То, что эта  женщина  похожа  на  бежавшую  из  мест
заключения Анну Железняк, - несомненно, но с  уверенностью  говорить  об
этом рано. Таких красоток по Москве много ходит. Тут  надо  подходить  к
делу взвешенно. Мне нужна подлинная фотография Анны Железняк. Ее  сможет
опознать медперсонал больницы и двое санитаров. Я их вызвала на вечер  к
себе.
   Они спускали женщину с мальчиком вниз  на  лифте  и  проводили  через
подвал в столовую, откуда она  ушла  через  окно.  Где  они  теперь,  не
известно.  Если  женщина  в  действительности  Анна  Железняк,  то  надо
проверить ее связи и запросить дело из архива. Мы о ней ничего не знаем.
О беглецах пока все.
   Теперь о налетчиках. Сторож  больницы,  дежуривший  у  ворот,  бывший
сотрудник девятого управления  КГБ,  входил  в  состав  охраны  Суслова,
человек опытный.
   Приехавшие  на  джипе  предъявили  сторожу  удостоверение   ФСБ.   Он
ручается, будто удостоверение подлинное.  Ему  можно  верить.  Он  видел
только фотографию, и то мельком, но номер машины записать не забыл. Джип
выехал с территории через полчаса. Номер, как я и думала,  фальшивый.  В
джипе сидело пять мужчин в  штатском.  Описание  есть  только  главного,
остальных никто не запомнил. По найденным гильзам можно утверждать,  что
ночные посетители использовали пистолеты "Беррета" калибра  9.  Пули  от
них извлечены из тела больного, случайно вышедшего в  коридор  во  время
перестрелки, и тела погибшего лейтенанта Савченко.
   Найдено сорок четыре гильзы и восемь гильз от  пистолета  "Макарова",
принадлежавшего капитану Тимохину. Один из  налетчиков  убит  капитаном,
труп дактилоскопировали и сделали  фотографии.  Необходимо  связаться  с
кадровиками ФСБ и попытаться установить его личность, если он когда-либо
служил у них. Другого варианта я не вижу.  Но  с  ФСБ  надо  связываться
генералитету, а не нам, иначе мы получим отпор. Вот, собственно, и  все,
что мы имеем на сегодняшний день.
   Никто вопросов не задавал, полковник  тоже  молчал,  нахмурив  брови,
потом сказал:
   - Работайте. Все свободны. Тимохин, останься.
   Кабинет опустел, и Тимохин пересел поближе к начальнику.
   - Чего тебе объяснять, Андрей! Сам все понимаешь. Короче говоря, указ
вышел о твоем отстранении от работы. Пока временно.  Пиши  заявление  на
отпуск.
   - Коля, мы двадцать лет  вместе!  Если  меня  попрут  из  милиции,  я
застрелюсь к чертовой матери!
   - Пистолет на стол.
   - Уже эксперты отобрали. Я без него, как без трусов.  Почти  тридцать
годков не надевал "гражданку". Ну кто я без погон? Я же ничего не  умею.
Куда мне идти в свои сорок пять?!
   - Не гундось! Тебя еще не уволили.  Потерпи  малость,  пусть  страсти
поутихнут, а потом я сам к Черногорову схожу. Он  мужик  нормальный,  не
тыловая крыса, сам из оперативников в  генералы  вышел.  Тебе  отдохнуть
невредно. Глаз уже стеклянным стал. Слишком часто палку  перегибаешь.  И
вот что запомни, Андрей. В дело не лезь. Я  тебя  знаю,  пойдешь  сам  в
одиночку правду искать. Не вздумай!
   Напортачишь - уже не поправишь. Ты и так на волоске висишь.  Мотай  к
матери в деревню, рыбку полови, а уж бандитов  мы  тут  как-нибудь  сами
поймаем.
   - С кем, Коля? Дениса  убили,  меня  на  улицу,  Палыча  на  Петровку
откомандировали.
   - Ладно, что раскудахтался! Я не Бог и не царь,  приказов  не  отдаю,
без меня все решили. И причиной тому ты сам, а не  дядя  с  улицы.  Все,
иди. Без тебя тошно.
   Уход  Бычары  из  райотдела  сопровождался  одобрительными  взглядами
сослуживцев. Его не то чтобы  не  любили  -  боялись  очень,  знали  его
влияние на полковника и  безнаказанность.  Но,  как  говорится,  сколько
веревочке не виться,  конец  найдется.  Тимохин  прямиком  отправился  в
винный магазин.

***

   В дверь позвонили один  раз.  Ираклий  Радченко  очень  удивился.  От
редакции до его дома  невозможно  доехать  за  двадцать  минут  даже  на
машине. Он так и не успел доесть яичницу,  и  теперь  она  остынет.  Нет
ничего хуже холодной яичницы.
   Пришлось оставить незаконченную трапезу и идти  открывать  дверь.  На
пороге стоял мужчина лет пятидесяти или больше. Хорошо одет,  лысоватый,
с седыми висками и, судя по выражению лица, очень  деловой  человек.  Но
Радченко ждал не его и был немного удивлен.
   - Здравствуйте, Ираклий Владимирович. Могу я с вами поговорить? Минут
десять, не больше. Я из редакции журнала "Огонек".
   "Прославился, - подумал Радченко, - теперь отбоя не будет. Попал, что
называется".
   -  Конечно,  проходите.  Чем  могу  быть  полезен  столь  популярному
изданию? - Радченко провел гостя в комнату. - Присаживайтесь.
   Мужчина осмотрелся по сторонам и сел.
   - Я заведую отделом фотохроники. Ваши снимки третьего  дня  попали  в
газеты.
   Они нас очень заинтересовали. В газете мне дали ваш адрес. Я не  стал
звонить, сразу поехал к вам. Сами понимаете, моя профессия - видеоряд, а
не тексты, которые можно продиктовать по телефону. Тут надо  видеть  все
своими глазами.
   Сколько снимков вы сделали на месте происшествия?
   - Девятнадцать.  К  сожалению,  часть  пленки  в  аппарате  уже  была
отснята, я очутился там по чистой случайности. Проходил мимо. Вообще-то,
я не считаю себя профессионалом, хотя у меня дорогая аппаратура.  Работа
у меня скучная, фотографирую мебельные гарнитуры на фабриках и фирмах, а
потом по этим снимкам принимают заказы на  улице.  Встречали,  вероятно,
рекламщи-ков возле станций метро? Иногда меня нанимает  журнал  "Мебель,
которую я выбираю". Ежемесячный блок.
   - Все это не имеет значения. Мне достаточно было видеть ваши снимки в
газете, чтобы понять ваши возможности. Сейчас  мы  готовим  материал  по
этой аварии и хотели бы купить  у  вас  фотографии  из  этой  серии.  Вы
сказали, их около двадцати,  а  газета  напечатала  только  три.  У  вас
семнадцать снимков в запасе, из них выберем шесть-семь. У  нас  неплохие
гонорары, между прочим.
   - Надеюсь,  но  и  материал,  как  понимаете,  не  ординарный,  можно
сказать, репортажный и уникальный. Сейчас я вам их  покажу.  -  Радченко
достал из книжного шкафа большой  конверт  и  высыпал  на  стол  цветные
фотографии. - Полюбуйтесь сами, отличный материал.
   Гость внимательно рассмотрел фотографии.
   - Вы можете сказать, какой рост у матери  ребенка?  Это  единственная
деталь, которую не определишь по снимкам.
   - Метр семьдесят, не меньше, высокая женщина,  а  главное,  настоящая
тигрица. Не дай Бог попасть такой под руку! Таксисту крупно не  повезло.
Думаю, он обивает  пороги  поликлиник.  Извалтузила  девчонка  его,  как
половую тряпку в ведре.
   Гость достал из кармана снимок и показал фотографу.
   - Можете с уверенностью сказать, что это она?
   - Без сомнения. У меня глаз пристрелянный. Только на вашем снимке она
немного  щупленькая,  эдакая  леди,  каким  ручки  целуют,  а  там  была
растрепанная, озверевшая стерва.
   - В тихом омуте черти водятся.
   - Да, я уже в курсе дела. Сколько вы заплатите за снимки?
   - По двадцать долларов за штуку.
   Радченко улыбнулся.
   - Раз "Огонек" заинтересовался моими снимками, значит,  речь  идет  о
сенсации. У меня даже есть подтверждение моей  догадки.  Этими  снимками
заинтересовались не только вы,  но  и  прокуратура.  Полчаса  назад  мне
звонила  следователь  Задорина.  Она  тоже  пришла  в  газету  за  моими
фотографиями,  но  там  их  нет,  кроме  тех  трех,  что  они  отобрали.
Следователь мне сказала, что сейчас  приедет,  а  тут  вы  пришли.  Дело
серьезное, а вы говорите, двадцать долларов.
   - И когда она должна приехать?
   Радченко глянул на часы.
   - Минут через пятнадцать, я думаю.
   - Сколько вы хотите получить за фотографии?
   - По сто долларов за  штуку,  если  вы  возьмете  все  снимки  оптом.
Согласен на скидку. Полторы тысячи наличными.
   - Грабеж! Но вынужден согласиться. Давайте пленку.
   - Пленку? Зачем? Пленка - вещественное доказательство, а  что  я  дам
следователю?
   - Молодой человек,  это  коммерческая  сделка.  Не  будьте  до  такой
степени наивным. Я плачу большие деньги и должен получить  оригинал  как
доказательство, что вы не купили эти снимки у своего коллеги. К тому  же
мы сами печатаем фото такие, какие потребует макет издания. А потом,  вы
следователю ничем не обязаны.
   Пленка ваша собственность. Вы перед прокуратурой никаких обязательств
не имеете. Они конфискуют у вас пленку и ничего не заплатят.
   - Но я ей обещал...
   - Отдайте снимки. Они ничего не стоят. Для нас, во всяком  случае,  а
им и этого хватит. Спасибо еще скажут за содействие, но не более того.
   Представитель "Огонька" достал из кармана бумажник и вытащил из  него
стопку стодолларовых купюр.
   - Решайте. Вот деньги. Или я ухожу и вы остаетесь при своем интересе.
   При виде денег Радченко сдался.
   - Да черт с ней, с прокуратурой! Я на них не работаю.
   Пленка лежала в специальной упаковке в куче себе подобных,  и  на  ее
поиски ушла бы уйма времени. Пришлось бы разбирать каждый негатив  среди
сотни кассет.
   Хозяин нашел то, что надо, за долю секунды.
   - Вот пленка.
   Гость просмотрел негативы и тут же сунул их в карман.
   - Садитесь и пишите расписку в получении полутора тысяч  долларов  от
редакции "Огонек" за выполненную работу.
   Гость подошел к окну и глянул во двор. С третьего этажа он  отчетливо
видел стоявший возле подъезда джип. По проезжей  части  ехала  "десятка"
белого цвета.
   Она притормаживала возле каждого подъезда. Так бывает, когда  человек
впервые попадает в незнакомое место и кого-то  ищет.  Наконец  "десятка"
остановилась рядом с джипом возле подъезда, где сидел  только  водитель.
Из машины вышла женщина. Приехала одна, сама сидела  за  рулем,  значит,
проблем не возникнет.
   Гость достал из-за пояса брюк пистолет с  глушителем,  отвернулся  от
окна и выстрелил, почти не целясь. Пуля угодила Радченко в лоб. Вряд  ли
он успел понять, что произошло.  Его  снесло  со  стула,  будто  пылинку
ветром. Убрав пистолет, убийца поднял с пола  гильзу,  собрал  со  стола
деньги, фотографии и недописанную расписку. Все это он сложил в портфель
и вышел из квартиры.
   Ксения заперла машину  и  на  секунду  замерла.  В  голове  мелькнула
какая-то шальная мысль.
   Серебристый джип стоял перед ней и  будто  хотел  что-то  сказать.  В
памяти замелькали эпизоды,  но  конкретного  она  ничего  не  вспомнила.
Ксения автоматически взглянула на номер и пошла к подъезду. И  только  в
тот  момент,  когда  за  ней  захлопнулась  дверь,  ее  осенило.  Сторож
больницы, серебристый джип, фальшивый номер! Он записан в ее блокноте, с
которым она никогда не расставалась. Ксения достала блокнот и пролистала
его. Есть! Номер совпадал.
   Она вынула  из  кармана  плаща  мобильный  телефон  и  набрала  номер
дежурного по городу.
   - Полковник Стаценко слушает!
   - Говорит следователь прокуратуры  Задорина.  Мне  нужна  оперативная
группа, срочно. Адрес: Переведеновский переулок, дом три, пятый  подъезд
со двора...
   Больше она ничего сказать не успела.  Удар,  яркая  вспышка,  розовый
туман, и тишина. Женщину с окровавленной  головой  обнаружил  мальчишка,
бежавший гулять во двор. Оперативники приехали, когда от джипа и  следов
не осталось.

***

   Дверь тихо приоткрылась. Анна, стоявшая под душем, этого не услышала,
она заметила  Щель,  только  когда  выключила  воду.  Она  вздрогнула  и
присмотрелась. В светлом проеме никого не было, и  лишь  опустив  глаза,
Анна  увидела  рядом  с  дверной  ручкой   голову   Кешки.   Обмотавшись
полотенцем, она вышла из ванной. Кешка как ни в чем не  бывало  сидел  у
телевизора.
   - Тебе не стыдно подглядывать?
   - Я не подглядывал. Хотел у тебя что-то спросить, но увидел,  что  ты
моешься, и все.
   - И все? А я не хочу, чтобы за мной наблюдали мужчины, когда  я  стою
обнаженной.
   - Все равно я без очков не мог тебя разглядеть. Только силуэт.
   - Однако телевизор смотришь.
   - Слушаю, а не смотрю. Подумаешь,  тоже  мне  капризуля!  Просто  мне
интересно наблюдать за тобой. Ты красивая.
   Анна закурила и села в кресло.
   - Послушай, Иннокентий. Когда мать носила тебя в животе, я уже второй
раз замуж выходила. Потерпи годков десять  -  и  у  тебя  появится  своя
подружка, а пока тебе рано увлекаться женщинами.
   - При чем здесь возраст? Ты  читала  "Евгения  Онегина"?  "Любви  все
возрасты покорны"!
   - Дурачок! Там речь идет о стариках,  а  не  о  детях.  Может,  ты  и
мужчина в душе, но для любви еще сыроват. Ты весишь в  три  раза  меньше
меня. Тебе надо вырасти и набраться силы. Девушки любят, когда  кавалеры
выше их, сильнее и умнее, не говоря уже об опыте. А пока я тебя на руках
таскаю, а не наоборот.
   - Ты сейчас идешь к какому-то мужчине?
   - Да, но это деловая встреча. Ты должен понимать, что  у  меня  полно
собственных забот и проблем. Хочешь или нет, но решать  их  придется,  и
чем раньше, тем лучше. Двух часов мне хватит на сегодняшнюю  встречу,  а
тебе придется поскучать. Можешь заказать себе мороженое в номер,  только
сам никуда не выходи. Ты меня понял?
   - Сообразил, не маленький. Это только ты о людях судишь  по  росту  и
весу. С головой у меня все в порядке, не считая сотрясения мозгов.
   - Приходится делать скидку на это обстоятельство.  Но,  думаю,  скоро
все встанет на свои  места.  Жизнь  слишком  несправедлива  к  нам.  Так
продолжаться долго не может.
   Анна отправилась в ванную переодеваться. Вышла она через десять минут
и выглядела очень эффектно. Еще вчера Иннокентий, как истинный  кавалер,
отвел свою  даму  на  вещевой  рынок  и  купил  все  самое  необходимое.
Благодаря хорошему вкусу, Анна  сумела  выбрать  на  барахолке  неплохую
одежду. Они не забыли о  парике  и  солнцезащитных  очках.  На  красивой
женщине и дешевый ширпотре