рли. Из предосторожности его не посадили в "Могилы", где какой-нибудь заключенный мог заставить его замолчать навеки.
     Такое случалось. Ведь Альберта Одноглазого пять лет назад задушили в тюрьме на прогулке, да так, что надзиратели ничего и не заметили.
     Чарли тайком отвезли на квартиру одного из полицейских, где его днем и ночью стерегли четверо или пятеро человек. И все же до Чарли добрались. Пуля с крыши соседнего дома сразила его в комнате.
     Естественно, что Организация защищается. Эдди это понимал. Даже если дело касалось его брата.
     Все очень осложнилось. Эдди отдавал себе в этом отчет. Полиция Нью-Йорка не могла действовать здесь, в Калифорнии. Что касается ФБР, то и оно, по сути дела, не имело права вмешиваться, поскольку речь шла не о государственном преступлении.
     Убийство Кармине, убийство продавца сигар не были государственными преступлениями. Они касались только штата Нью-Йорк. Другое дело, если бы, например, убийцы воспользовались машиной, украденной в другом штате. Но те, кто организовал обе операции, были для этого достаточно предусмотрительны. Все, что местная полиция могла попытаться сделать, если бы она поймала Тони, - это обвинить его, пожалуй, в краже грузовика и угоне его в Калифорнию. Прежде чем об этом уведомили бы старика Малакса, она отправила бы Тони в штат Нью-Йорк.
     Мозг Эдди лихорадочно работал. Надо было найти выход, пока телефонный звонок не прервет его размышлений.
     В номер постучали. Эдди вздрогнул, на цыпочках подошел к двери и распахнул ее. Это была всего лишь горничная, которая спрашивала, можно ли убрать комнату.
     Случается, конечно, что прислуга беспокоит постояльца, который слишком замешкался в номере. Но возможно, кто-то хотел удостовериться, что Эдди по-прежнему здесь.
     Теперь они действуют как через членов Организации, так и через полицию, как через ФБР, так и через государственные органы.
     Эдди проспал около четырнадцати часов, но отдохнувшим себя не чувствовал. Он нуждался в короткой передышке, чтобы обдумать и взвесить все хладнокровно, как он привык, без той лихорадочной поспешности, от которой путаются мысли.
     Любопытно, что ему приснился отец. Эдди редко вспоминал о нем. Почти не знал его. Однако ему казалось, что он больше похож на отца, чем Джино и Тони.
     Эдди вспомнил Чезаре Рико в лавке, как он обслуживал покупателей - всегда сдержанный, даже чуть-чуть надменный. Но это была не надменность, причина заключалась в окружавшей отца тишине.
     Эдди тоже был человек немногословный. И, как отец, он целыми днями размышлял наедине с собой. Случалось ли ему делиться с женой? Может быть, иногда, но отнюдь не серьезными тайнами. С братьями и с теми, кто считался его друзьями, он не делился.
     Его отец тоже никогда не смеялся. На его губах, как у Эдди, обычно играла едва заметная рассеянная усмешка.
     Упрямые люди, они шли каждый своим путем, не сворачивая с него, потому что раз и навсегда решили, какова будет их жизнь.
     Взгляды отца трудно было точно определить. Чезаре Рико, по-видимому, принял незыблемое решение, когда встретил Джулию Массера. Она была сильнее его. И очевидно, она командовала как в семье, так и в лавке. Чезаре женился на ней, и Эдди никогда не слышал, чтобы отец повысил голос или пожаловался.
     Он, Эдди, пожелал вступить в Организацию, участвовать в игре, соблюдать установленный порядок. Пусть другие бунтуют, пытаются обманывать.
     Отчего же Фил тянет и не звонит? У Эдди не было газеты, но ему не пришло в голову распорядиться, чтобы газету принесли наверх. Он нуждался в одиночестве.
     Улица наполнилась шумом. Машины останавливались у тротуара, и полисмен с трудом регулировал движение.
     Как это непохоже на Флориду и Бруклин! Здесь можно было увидеть машины всех марок, устарелые и новейшие.
     "Форды" на высоких колесах, с капотом, подвязанным веревочками, их теперь встретишь только в самых отдаленных сельских местностях, и тут же сверкающие "кадиллаки", самые разные грузовики и мотоциклы. Люди всех рас - много негров, а еще больше мексиканцев.
     Как только раздался звонок, он бросился к телефону:
     - Алло!
     Эдди услышал далекие голоса телефонисток, а потом наконец голос Бостона Фила.
     - Эдди?
     - Да.
     - Все решено.
     - Что именно?
     - Ты переговоришь с братом.
     - Даже если вмешается полиция?
     - В любом случае стоит прийти первыми. Сид сказал, чтобы ты мне позвонил, как только найдешь его.
     Эдди раскрыл рот, не зная еще, что ему следует сказать, но не успел произнести ни слова, так как Фил уже повесил трубку.
     Он вымыл лицо и руки, чтобы освежиться, переменил рубашку, надел шляпу и направился к лифту, оставив на столе фляжку с виски, к которой не прикоснулся. Ему не хотелось спиртного, и вообще он не испытывал жажды.
     Его тянуло закурить, но он не зажег сигарету.
     В холле, где толпился народ, он ни на кого не взглянул. У дверей стояло несколько такси. Не выбирая, Эдди сел в первое попавшееся.
     - Аконда, - сказал он, опускаясь на раскаленное солнцем сиденье.
     На выезде из города он увидел мотели, о которых ему утром говорили, и скопища трейлеров - настоящие поселки на пустырях. На веревках сушилось белье; женщины в шортах, толстые и худые, стряпали на открытом воздухе.
     Дальше дорога пролегла среди полей. Мужчины и женщины, согнувшись в три погибели, собирали овощи, постепенно нагружая следовавшие за ними грузовики.
     Дома почти все были новые. Несколько лет назад, до прорытия канала, этот район был пустыней, среди которой возвышался старинный испанский город. Строились здесь очень быстро. Некоторые поселенцы довольствовались бараками.
     Такси свернуло налево по песчаной дороге, вдоль которой тянулись электрические провода. Изредка встречались маленькие деревушки - всего несколько домов.
     Аконда оказалась более крупным поселком. Кое-где просторные дома были окружены цветниками и лужайками.
     - К кому вы едете?
     - Его зовут Феличи.
     - Не знаю такого. Народ здесь меняется что ни день.
     Шофер затормозил возле универсального магазина. У входа до середины тротуара громоздились выставленные на продажу сельскохозяйственные орудия.
     - Не живет ли здесь где-нибудь поблизости семья Феличи?
     Сбивчиво им объяснили, куда надо ехать. Такси выехало из поселка, миновало новые поля и остановилось перед несколькими почтовыми ящиками, установленными у края дороги; на пятом из них оказалось имя Феличи. Дом стоял среди полей. В отдалении, склонившись над землей, работали люди.
     - Вас подождать?
     - Да.
     Девочка в красном купальном костюмчике играла на веранде, на вид ей было лет пять.
     - Папа дома?
     - Он там. - Она указала на людей в поле.
     - А мама?
     Малышке не пришлось ответить. Загорелая женщина в сатиновых трусиках и лифчике из той же материи приподняла противомоскитную сетку над дверью.
     - Кто тут?
     - Миссис Феличи?
     - Да.
     Он не помнил ее, и она, видимо, не помнила его. Но она сразу увидела, что перед ней итальянец, и, конечно, приехавший издалека.
     Поговорить с ней или лучше дождаться мужа? Эдди обернулся: никого не было видно. Похоже, за ним не следили - Я хотел бы кое о чем узнать у вас, Она стояла на пороге, придерживая рукой дверь, и явно колебалась. Потом нехотя проговорила:
     - Войдите.
     В просторной комнате было почти темно из-за опущенных жалюзи. Посередине большой стол, на полу игрушки, в углу на гладильной доске с включенным утюгом разостлана мужская рубашка.
     - Садитесь.
     - Меня зовут Эдди Рико, и я знал вашу свекровь.
     Лишь в эту минуту он почувствовал чье-то присутствие в соседней комнате. Ему послышалось там движение. Потом дверь открылась. Вначале он увидел только силуэт женщины в светлом цветастом платье. Жалюзи в соседней комнате не были опущены, силуэт вырисовывался на светящемся фоне. Он различил очертания ног и бедер.
     - Нора!
     - Да, иду.
     Она вошла в комнату. Эдди теперь мог лучше разглядеть ее. Она оказалась меньше ростом, чем он предполагал после встречи с ее отцом и братом, миниатюрной и хрупкой.
     Ему сразу бросилось в глаза, что она беременна.
     - Вы брат Тони?
     - Да. А вы его жена?
     Эдди не ожидал, что все произойдет так быстро. Он не был подготовлен к этому разговору, рассчитывая вначале поговорить с Феличи. Ему представлялось, что именно Феличи скажет ему, где скрывается Тони.
     Эдди смутило то, что Нора была беременна. У него самого было трое детей, но он никогда не думал, что у его братьев тоже могут быть дети.
     Женщина опустилась на скамейку, положила одну руку на стол и внимательно поглядела на гостя.
     - Как вы попали сюда?
     - Мне нужно поговорить с Тони.
     - Я вас не об этом спрашиваю. Кто вам дал адрес?
     У него не было времени придумать что-нибудь.
     - Мне сказал ваш отец.
     - Вы были у моего отца? Зачем?
     - Чтобы получить адрес Тони.
     - Отец его не знает, и мои братья тоже.
     - Ваш отец сказал, что Тони починил старый грузовик и что он отдал Тони эту машину.
     Жена Тони была умна и сообразительна. Она уже все поняла и смотрела теперь на него еще пристальнее.
     - Вы догадались, что он приедет сюда?
     - Я вспомнил, что ребенком он провел здесь несколько месяцев и что он мне часто говорил о грузовиках.
     - Значит, вы - Эдди?
     Ее взгляд смущал его. Он заставил себя улыбнуться.
     - Я рад познакомиться с вами, - пробормотал он.
     - Чего вы хотите от Тони?
     Она не улыбалась и продолжала изучать его сосредоточенным взглядом. М-с Феличи отошла в угол, чтобы не мешать им.
     Что Тони рассказал Феличи? Известно ли им все? Во всяком случае, они приютили его.
     - Что вы от него хотите? - повторила Нора, и по ее тону он понял, о чем она думает.
     - Мне нужно ему кое-что сообщить.
     - А именно?
     - Я пойду... - пробормотала хозяйка дома.
     - Не нужно.
     - Я пойду приготовлю завтрак.
     Она ушла в кухню и закрыла за собой дверь.
     - Чего вы от него хотите?
     - Он в опасности.
     - Почему?
     По какому праву, в конце концов, она разговаривает с ним таким прокурорским тоном? Тони в опасности, а он сам в затруднении, годы усилий поставлены на карту, и разве не из-за этой девчонки?
     - Некоторые люди боятся, что он проговорится, - с оттенком суровости ответил он ей.
     - Эти люди знают, где он?
     - Пока нет.
     - Вы им сообщите?
     - Они его и сами найдут.
     - И тогда...
     - Они смогут заставить его молчать любой ценой.
     - Это они вас послали?
     К несчастью, он на мгновение заколебался. Напрасно потом он пытался все отрицать: разубедить ее было невозможно.
     - Что они вам сказали? Что поручили?
     Странно Она была очень женственная, ничего резкого в чертах лица. Мягкими были и линии ее тела, и, однако, в ней чувствовалась воля, более сильная, чем у многих мужчин. Эдди она невзлюбила с первого взгляда. Может быть, она невзлюбила его еще раньше. Тони, наверное, рассказывал ей о нем и о Джино. Может быть, она ненавидела всю их семью, за исключением Тони?
     Ее темные глаза пылали гневом. Когда она обращалась к нему, у нее дрожали губы.
     - Если бы ваш брат не пошел в полицию... - Охваченный яростью, он, в свою очередь, перешел в наступление.
     - Что вы говорите? Вы смеете утверждать, что мой брат...
     Она вскочила и стала перед ним, выпятив живот. Эдди подумал, что она набросится на него, не мог же он драться с беременной женщиной!
     - Ваш брат, да, тот самый, что работает в "Дженерал электрик". Он передал полиции все, что вы рассказали о Тони.
     - Это не правда.
     - Правда!
     - Вы лжете!
     - Послушайте, успокойтесь. Клянусь вам, что...
     - Вы лжете!
     Как он мог предвидеть, что окажется в таком нелепом положении? За дверью жена Феличи должна была слышать их громкие крики. Девочка услышала их с веранды, открыла дверь, просунула испуганное личико.
     - Что с тобой, тетя Нора?
     В этой семье, вероятно, считали Нору своей, должно быть, девочка говорила также "дядя Тони".
     - Ничего, милочка. Мы кое-что обсуждаем.
     - А что?
     - Вещи, которых ты не можешь понять.
     - Это ему я ничего не должна была говорить?
     Итак, Тони и его жена обо всем рассказали Феличи.
     Они боялись, что в дом придут наводить о них справки.
     Они внушили ребенку: если явится какой-нибудь господин и начнет задавать вопросы... Эдди ждал ответа Норы, и та как бы в отместку сказала:
     - Да, ему.
     Она вся дрожала.

7

     Тяжело дыша, они продолжали мерить друг друга гневным взглядом, и в эту минуту у веранды, лязгая железом, затормозил вернувшийся с поля большой грузовик. Со своего места Эдди не мог видеть, что происходило за окном, но по встревоженному выражению лица Норы понял, что приехал Тони.
     Наверно, он работал в поле с другими мужчинами и заметил такси. Если бы оно отъехало сразу. Тони, возможно, не встревожился бы, но машина долго стояла у его дома, и это заставило его вернуться.
     Трое в комнате слушали, как он поднимался по ступенькам крыльца, каждый оцепенел в той позе, в которой его застал шум подъехавшего грузовика.
     Дверь распахнулась. На Тони были синие холщовые штаны и белая майка, оставлявшая обнаженными руки и часть груди. У него были сильно развитые мускулы, выдубленная солнцем кожа.
     Увидев брата. Тони остановился как вкопанный. Его густые черные брови сошлись на переносице, и между ними пролегла глубокая складка.
     Все молчали, и только девочка бросилась к нему навстречу:
     - Берегись, дядя Тони, это он.
     Тони не сразу понял. Он поглаживал голову ребенка, вопросительно глядя на жену. Это был ласковый и доверчивый взгляд.
     - Бесси спросила меня, этому ли господину она не должна отвечать на расспросы, и я ей ответила, что да, этому.
     Дверь на кухню отворилась, и показалась м-с Феличи.
     Она держала в руке сковороду, на которой шипело свиное сало.
     - Бесси, поди сюда!
     - Но, мама...
     - Живо!
     Оказавшись втроем, они вначале не знали, как себя держать. Тони так сильно загорел, что его белки и в полумраке комнаты сверкали ослепительной белизной и придавали странный блеск глазам.
     Не глядя Эдди в лицо, он объяснил:
     - Ведь все время ждешь, что кто-нибудь придет вынюхивать, ну мы и сказали малышке...
     - Понятно.
     Вскинув голову, Тони с искренним удивлением вполголоса проговорил:
     - Вот уж не думал, что это будешь ты.
     Какая-то мысль терзала его. Он пристально посмотрел сперва на жену, потом на брата.
     - Ты сам вспомнил, что я когда-то провел здесь каникулы?
     Тони этому явно не верил.
     Эдди не мог солгать так, чтобы это осталось незамеченным.
     - Нет, - признался он.
     - Ты ездил к матери?
     - Да.
     Нора оперлась спиной о стол, выпятив живот. Не прерывая разговора, Тони подошел к ней и привычным жестом положил руку ей на плечо.
     - Это мать сказала тебе, что я здесь?
     - Когда она узнала, что ты уехал на грузовике.
     - А как она узнала?
     - От меня.
     - Ты побывал также в Уайт-Клауде?
     - Да.
     - Ты понимаешь, Тони? - вмешалась жена.
     Он жестом успокоил ее, потом нежно обнял за плечи.
     - Что же, собственно, тебе сказала мать?
     - Она напомнила мне, что когда ты вернулся отсюда, то был увлечен мыслью, как здесь можно замечательно заработать, имея грузовик.
     - И ты приехал, - проронил Тони, опустив голову.
     Ему, Тони, тоже необходимо было собраться с мыслями. Нора еще раз попыталась что-то сказать, но он остановил жену, слегка сжав ее плечи.
     - Я не сомневаюсь, что меня разыщут, - не сегодня. так завтра.
     Он говорил как будто сам с собой. Без горечи, без возмущения. И Эдди казалось, что перед ним другой, незнакомый ему Тони.
     - Но я не думал, что это будешь ты.
     Он вновь поднял голову, тряхнул ею, чтобы отбросить завиток волос, падавший ему на глаза.
     - Это они послали тебя?
     - Мне позвонил Сид, точнее, он велел Филу позвонить мне, чтобы я приехал к нему в Майами. Лучше, Тони, нам переговорить спокойно вдвоем.
     Эдди почувствовал протест в напряженной позе Норы.
     Если бы Тони попросил ее выйти, она, конечно, послушалась бы его, но брат отрицательно покачал головой:
     - При ней можно говорить все.
     Потом он взглядом указал на живот жены, и на его лице появилось выражение, какого Эдди никогда у него не видел.
     - Ты знаешь нашу новость?
     - Да.
     О ребенке, которого ждала Нора, они больше не говорили.
     - Что же тебе поручено?
     В этом вопросе прозвучала нотка презрения и горечи.
     Эдди требовалась вся его выдержка; чего бы это ни стоило, ему надо было держать себя в руках.
     - Прежде всего, ты должен знать, что произошло.
     - Я им понадобился? - усмехнулся Тони.
     - Нет. Дело хуже, гораздо хуже. Прошу тебя внимательно выслушать меня.
     - Он будет врать, - сказала вполголоса Нора.
     Она сжала руку мужа, покоившуюся на ее плече, чтобы еще теснее слиться с ним.
     - Дай ему сказать.
     - Твой шурин ходил в полицию.
     Нора вновь возмутилась. Она вся дрожала.
     - Это не правда!
     Тони опять сжал ее плечи.
     - Как ты об этом узнал?
     - У Сида есть свои люди в этой лавочке. Тебе это известно не хуже, чем мне. Питер Малакс повторил шефу все, что ты ему рассказал.
     - Я с ним никогда не говорил.
     - Все, что ему рассказала сестра.
     Тони продолжал успокаивать Нору. В нем не чувствовалось никакого раздражения против жены. Эдди никогда не видел его таким спокойным, таким рассудительным.
     - И что же?
     - Он считает, что ты готов дать показания. Это правда?
     Тони снял руку с плеча Норы, чтобы зажечь сигарету.
     Он стоял теперь в двух шагах от Эдди, глядя ему в глаза.
     - А ты как думаешь? - спросил он.
     Прежде чем ответить, Эдди бросил выразительный взгляд в сторону беременной невестки, как бы для того, чтобы сделать понятнее свой ответ.
     - Я не поверил. Но теперь я не знаю...
     - А Сид? А остальные?
     - Сид не желает рисковать. Так это правда? - помолчав, снова спросил Эдди.
     Тони взглянул на жену. Вместо прямого ответа он пробормотал:
     - Я шурину ничего не говорил.
     - И все-таки он повидался с начальником полиции и, возможно, с прокурором.
     - Питер думал, что поступает правильно. Я его понимаю и понимаю, почему Нора с ним говорила. Питер не хотел, чтобы она выходила за меня, и не так уж он оказался не прав! Он ведь все разузнал обо мне.
     Тони подошел к стенному шкафу и достал из него бутылку вина.
     - Налить?
     - Нет, спасибо.
     - Как хочешь.
     Тони налил себе стакан и осушил его залпом. Это было кьянти, как у матери. Он хотел налить еще стакан, однако Нора шепнула ему:
     - Осторожно, Тони!
     Он заколебался, чуть было не налил, но взглянул на Эдди и, улыбнувшись, поставил бутылку в соломенной оплетке на стол.
     - Итак, ты видел Сида, и он поручил тебе передать...
     - Тони вернулся на свое место, стал спиной к столу и вновь обнял Нору за плечи. - Я тебя слушаю.
     - Полагаю, тебе понятно, что полиции после того, что ей наговорили, не терпится наложить на тебя лапу.
     - Еще бы!
     - Они воображают, что получат наконец свидетеля, которого так давно ищут.
     - Да.
     - Они правы?
     Вместо ответа Тони буркнул:
     - Продолжай!
     - Сид и остальные не могут идти на такой риск.
     Тони впервые заговорил резко враждебным тоном.
     - Меня удивляет, - сказал он со знакомой Эдди кривой усмешкой, - что они послали ко мне тебя, а не Джино.
     - Почему?
     - Потому что Джино - убийца.
     Даже Нора вздрогнула, а Эдди побелел.
     - Я жду продолжения, - произнес Тони.
     - Заметь, ты еще не сказал мне, собираешься ты заговорить или нет.
     - Дальше!
     - Опасения Сида не так уж нелепы. В течение многих лет тебе доверяли.
     - Черта с два!
     - Судьба многих людей и даже жи