ду иметь это в виду, - закончил разговор
Стоул.
   Он хорошо заплатил энтомологу и отпустил его. А затем
еще раз распылил над лесом те же самые химикаты. Его химики
уверяли, что на сей раз они обязательно должны
подействовать. Потом он провел еще одно распыление, и еще
одно. После этого в лесах не осталось ни единого живого
существа. Это немного замедлило строительство, но вопрос
стоял так: или распыление, или никакого строительства
вообще. Энтомолог обнаружил кое-что еще, и поэтому Стоул
был вдвойне доволен тем, что провел повторное распыление:
дело в том, что бабочки выделяли кислоту - не сильную, не в
больших количествах, но тем не менее КИСЛОТУ.

   Это был дом их мечты. Джэкоб "Джек" Вайнер и его жена
Кэти оба усердно трудились, чтобы выплатить его стоимость;
она воспитывала их первенца Алана, а он работал шесть дней в
неделю по восемь-десять часов в день. Они ждали второго
ребенка, и Джек старался проводить на работе как можно
больше времени.
   Когда супруги Вайнер впервые услышали о новом районе, они
были настроены скептически. Они и раньше слышали о таких
поселениях, самостоятельно обеспечивающих себя всем
необходимым, но ни одно из них себя не оправдало.
   Однако поместье Стоул казалось исключением из всех
правил. Все здесь было продумано до мелочей.
   Чем бы вы ни занимались, какой бы специальностью ни
владели, вы могли найти себе работу прямо рядом с домом и не
тратить несколько часов в день на дорогу в город и обратно.
Когда Джек подумал об этом, он был вынужден признать, что
организатор строительства Джон Стоул поступил очень мудро,
расположив поблизости некоторые из своих предприятий.
   Но по воскресеньям Джек не любил думать ни о чем, кроме
своей семьи. В тот день он пошел со своим двухлетним сыном
Аланом к искусственным озерам. Алан любил кормить уток, а
Джеку нравилось наблюдать за ним. Он был рад, что у них с
Кэти сразу родился сын - он внес так много радости в их
жизнь.
   Джек посмотрел на озеро - наверное, потребовалось много
работать, чтобы создать такой водоем и соединить его с рекой
посредством трехмильных извилистых каналов. Как-то раз они
с Кэти взяли напрокат в клубе лодку и исследовали эти
протоки, а потом снова вернулись в озеро. Только один
небольшой канал соединялся с рекой, и они обнаружили это по
чистой случайности.
   - Эй, кроха, не подходи слишком близко к воде! - сказал
Джек.
   - Хорошо, - ответил Алан.
   Джек улыбнулся, глядя, как Алан отступил на несколько
шагов назад, чтобы не свалиться к дружелюбным уткам.
   Три супружеские пары плавали по озеру на парусных
катамаранах, наслаждаясь свежим северным бризом. Надо будет
как-нибудь тоже попробовать. Они с Кэти еще ни разу так не
плавали, но этими яхтами было легко управлять. Однажды он
купил себе водолазный костюм с аквалангом для ныряния в
озере. Это была мечта его детства - подплыть к рыбам,
помахать им рукой, они махнут тебе плавниками в ответ,
поплыть с ними и стать частью их стаи. Кэти смеялась над
ним.
   - Джек, это же озеро! Это не океан, - говорила она. -
Вся рыба, которая сюда запущена, предназначена для ловли.
   - Ну и что, теперь мне и поплавать с ними нельзя? -
спросил он.
   Как-то в воскресенье он притащил все свое снаряжение на
берег, надел гидрокостюм, прикрепил акваланг и бросился в
темную воду. Но то, что он испытал под водой, совсем не
оправдало его ожиданий - тут не было ни коралловых рифов с
крошечными полосатыми рыбками, плавающими вокруг, ни
кристально чистой воды, приятно омывающей тело. Он
оставался в мутной холодной воде несколько минут, а потом
вернулся на берег. В тот же день акваланг и водолазный
костюм поместили в подвал, где были похоронены и другие его
мечты и фантазии. Здесь лежал небольшой мопед, который он
купил, чтобы исследовать окрестности. Это развлечение
длилось всего два уик-энда, пока он не опрокинулся на нем и
не повредил себе ногу глушителем. Затем Джек решил заняться
виноделием, и в кладовке теперь плесневели две пластиковые
бочки для вина, здесь же располагался небольшой цех для
обработки дерева со сверлильным и токарным станками,
радиальной пилой, и недостроенные шкафы, которые он пообещал
сделать для той же кладовки... Но ни один из его замыслов
так и не был доведён до конца. Впрочем, Кэти никогда не
ворчала на него за эти увлечения. Главное, что он был
счастлив, а этого вполне достаточно.
   - Корм кончился, пап, - сказал Алан.
   - Ну и ладно, крошка. Пойдем-ка назад домой и посмотрим,
что там мама делает.
   - Хорошо, - сказал Алан.
   "Боже мой, какой воспитанный малыш! - подумал Джек. -
Не то что некоторые соседские дети".
   Дорога домой была длинной и шла через все поместье. Джек
рассматривал соседские дома, расположенные за сотню футов от
проходящей по холмам извилистой дороги; некоторые из них уже
скрывались в гуще кустов и деревьев. Во Флориде такие дома
стоили бы около четверти миллиона. В Калифорнии и вовсе
вдвое дороже. А исключительность поместья Стоул лишний раз
подтверждалась именно здешними вполне сходными ценами.
   В дневном воздухе сильно и приятно пахло соснами. Через
каждые несколько шагов Алан останавливался, нагибался и
рассматривал прутики, опавшие листья и хвою, лежавшие на
земле. Джек посмотрел наверх, увидел надвигающиеся тучи и
решил, что лучше будет взять Алана на руки, иначе им не
успеть к дому до начала дождя.
   "Однако это забавно, - подумал Джек. - Что-то я не
припомню, чтобы на сегодня обещали дождь".
   Он поднял сына, подумав при этом, что тот удивительно
быстро растет и становится тяжелым, и посадил его на плечи.
Алан смеялся, устраиваясь ехать домой верхом.
   Через полмили Джек понял, что он находится в худшей
форме, чем предполагал. Когда он взбирался с Аланом на
плечах по холмам, ноги у него устали. Хорошо еще, что было
не слишком жарко и дул приятный ветерок. А после дождя
станет еще прохладнее.
   Он свернул налево в небольшую улочку и по ней продолжил
свой путь домой. На этой улице стояло только шесть домов,
перед каждым - большая лужайка, кое-где бассейн, места между
домами было не меньше двух акров и столько же площади за
каждым домом. Конечно, не все жители в поместье Стоул имели
такие большие участки, только семьи с доходами выше среднего
могла позволить себе такие дома.
   "Черт возьми, - подумал он. - А вот и она".
   Это была Кэрол Баннер - бич всей окрестности. Одинокая,
привлекательная, с такой фигурой, будто сошла с картины
Рубенса, и кокетка номер один во всем мире.
   - Привет, Джек, - сказала она, затаив дыхание, и
двинулась к нему со своего участка.
   Джек замедлил шаг и натянуто улыбнулся.
   - Привет, Кэрол. У меня нет времени на разговоры. Надо
доставить Алана домой, пока не начался дождь.
   - Дождь? - удивленно спросила она, посмотрев на небо.
   Повернувшись на север, Кэрол недовольно нахмурилась по
поводу приближающегося ненастья. - Что же мне делать? У
меня наверху вода протекает через жалюзи, а рабочие до сих
пор не пришли их починить.
   - Просто закрой окна, - сказал Джек, отлично понимая, на
что она намекает. Но больше к ней в дом он не пойдет.
Кэрол придвинулась ближе, и ее грудь уперлась в его руки.
   - Может быть, ты их посмотришь ради меня? Я совсем одна
в, доме, а он такой огромный, что мне одной никак не
управиться.
   - Возможно, мы с Кэти выберем один из ближайших вечеров и
зайдем к тебе, тогда я их и посмотрю, - ответил Джек.
   Она медленно раскачивалась из стороны в сторону и терлась
грудью о его руки.
   - А может быть, ты прямо сейчас на них взглянешь? Пока
дождь не начался?
   - Нет, сейчас не получится.
   Она недовольно надула губы, и ее худое лицо,
принадлежащее другому столетию, выразило крайнюю досаду.
Когда она строила из себя маленькую беззащитную девочку,
Джеку хотелось ее задушить. Внутри у него все
переворачивалось. Он просто не мог ее понять. Она была
популярной певицей и записала уже двенадцать пластинок, два
раза снималась в кино и участвовала в спектаклях на Бродвее.
И до него никак не доходило, почему она кидается на каждого
встречного мужчину.
   Джеку было неприятно стоять рядом с ней у дороги.
   - Послушай, мне пора домой. Кэти ждет.
   Кэрол томно посмотрела на него.
   - Мы потом встретимся?
   - Конечно, - сказал он. - Только мне в самом деле надо
идти.
   Он отступил назад, отстранился от нее и зашагал к своему
дому.
   - До свидания, Алан, - крикнула она вслед.
   - До свидания, - сказал Алан, сидя на плечах у Джека.
   Джек шел вперед. Не надо оглядываться: он знал, что она
сейчас идет к дому, как всегда покачивая бедрами. "Неужели
это все, что ей нужно? - подумал он. - Нет, лучше уйти
поскорее. Но ведь это и все, что нужно мне. Бог мой!
Кэрол Баннер в моей жизни! - удивлялся он. - Ведь она, как
змея, будет извиваться и пролезать между мной и моей семьей.
Какого черта она приперлась сюда и живет здесь, на этой
улице? Почему она не осталась в Нью-Йорке?" Они подошли к
дому.
   - Ну вот и все, кроха, - сказал Джек, снимая с плеч
Алана. На улице становилось темно. - Иди домой и поищи
маму.
   - Хорошо, - ответил Алан.
   Джек открыл дверь и пропустил сына в дом. Сам он остался
на пороге, наблюдая за надвигающейся грозой. Да, зрелище
будет прекрасным. Он никогда еще не видел, чтобы тучи
сгущались так быстро. Только один раз он наблюдал что-то
похожее, когда они с Кэти отдыхали во Флориде. Алана тогда
еще не было.
   В тот день они сидели у пруда и загорали, а потом вдруг
увидели тучи, идущие с юго-востока. Тучи двигались с
невероятной скоростью. Один из местных жителей объяснил им,
что во Флориде всегда так - дождь начинается неожиданно и
так же неожиданно кончается.
   - Джек! Шел бы ты лучше в дом! - позвала Кэти, стоя в
дверях.
   Он повернулся и посмотрел на нее через стеклянную дверь.
Его жена была еще красива, хотя и поправилась на лишних пять
фунтов. У нее сохранились великолепные длинные черные
волосы, да и эти лишние фунты были не слишком заметны при ее
округлых формах.
   До шестнадцати лет Кэти жила в Европе, училась в лучших
школах, но потом очутилась в Бостоне, когда работала
танцовщицей в баре, выступая в полуобнаженном виде, чем
очень расстроила своих родителей. Через несколько месяцев
такой работы она уехала домой в Де Мойне, а еще через
несколько месяцев оказалась в Нью-Йорке, где они и
встретились.
   - Выйди сюда и посмотри, что делается, - позвал Джек.
   Кэти открыла дверь и шагнула на улицу.
   - Я уже видела позади дома.
   - В жизни не видал такого.
   - Поживи подольше и еще не то увидишь!
   Он улыбнулся и обнял её рукой за плечи.
   - Иди в дом, - сказала она, - а мне нужно снять белье
Алана. Я еще не все закончила. Он там, за домом, в
песочнице.
   - Ладно. Пока вы занимаетесь делами, я приготовлю свой
всемирно известный салат из тунца.
   - Ты очень заботливый, - сказала она и открыла дверь.
   Джек вошел в дом.
   Внутри было прохладно, хотя сквозняков не чувствовалось.
Ему нравилось, как Кэти ведет хозяйство: все в доме было из
настоящего дерева, на прекрасном паркетном полу лежали
натуральные ковры. Мебели было ровно столько, сколько
нужно, чтобы жилище не походило на антикварный магазин.
   Проходя в кухню, он увидел, как Кэти пошла за Аланом.
Она была очень динамичной женщиной, таких он никогда не
встречал. Джек открыл холодильник и вынул оттуда две банки
консервированного тунца. Напевая навязавшуюся популярную
песенку, он начал доставать другие необходимые продукты.
   "Как все хорошо, лучше и быть не может", - подумал он.
   В кухне стало темно, тучи закрыли солнце. Джек посмотрел
на часы, висевшие на стене - было только четыре часа.
   "Интересно, однако, холодно до сих пор не становится", -
подумал он.
   Тут он выглянул в окошко над раковиной и увидел, что
пошел снег. СНЕГ?! Какого черта! Банка с майонезом выпала
у него из рук.
   Как накатывающаяся волна, плотная стена белого,
коричневого и серого цвета пронеслась позади дома и
ударилась в дверь. Он услышал, как заплакал Алан, как
вскрикнула Кэти, и кинулся к задней двери. Кэти снова
закричала, и от этого безумного дикого крика кровь отхлынула
от его лица, застыла в жилах, и он замер, содрогнувшись.
   "Господи, - подумал Джек. - Что это? Что происходит?"
   - Кэти! - крикнул он изо всех сил.
   Он уже не видел ее, не мог он разглядеть и Алана. Они
были там, на улице, захваченные этим безумием.
   Надо выбираться отсюда и помочь им войти в дом!
   Он почувствовал укус насекомого на шее, потом такой же на
спине. Тогда он оглянулся и увидел их - это были маленькие
бабочки, не больше его ногтя, они летали по холлу, залетали
в кухню. Он подумал, что их здесь, наверное, уже несколько
сотен.
   Тут он услышал, как Кэти закричала снова - это был
истерический вопль ужаса, который замер, оборвавшись на
самой высокой ноте, и потом наступила тишина. Все было
тихо, кроме хлопанья крыльев миллионов бабочек, которое
доносилось до его ушей через открытое окно, и еще он слышал
страшные крики людей отовсюду. Джеком овладел страх, но он
еще раз подумал, что надо выйти на улицу. Он пойдет за ними
и спасет их. Но он знал, что, выйдя из дома, будет тут же
подвергнут жуткой пытке. Он повторял себе снова и снова,
что это дело одной секунды, надо только угадать, в какой они
части двора, и сразу же броситься к ним.
   Наступившая тишина была неожиданной и оглушающей, как
страшный рев. Стоя у двери и ухватившись вспотевшей рукой
за дверную ручку, он понял, что никогда больше не увидит их.
Крик прекратился, а вместе с ним пропало и направление, куда
ему надо было бежать. В исступлении и отчаянии он звал ее
бесконечное число раз, все еще надеясь, что Кэти услышит его
и найдет дорогу к дому. Но надежды уже не было. Она
никогда не найдет его, и он боялся подумать о том, что же
найдет ОН. Джек отбросил эту мысль, отложив ее на более
позднее время, когда это дикое безумие перестанет жалить его
сердце и мозг.
   Он чувствовал укусы снова и снова, они участились и стали
более болезненными, и тогда он осознал, что его собственная
жизнь находится в опасности. Изо всей силы он ударил спиной
в дверь черного хода, и она захлопнулась. Теперь его начали
кусать в ноги, и Он почувствовал сильное жжение на шее, там,
где был первый укус.
   Смахивая насекомых с одежды, он закрыл оба окна на кухне.
Затем побежал к раковине, нагнулся и раскрыл маленький
шкафчик, найдя там то, что ему было нужно - распылитель с
ядом для насекомых.
   Он лег на пол и стал кататься, будто на нем горела
одежда, давя при этом десятки бабочек, сидевших у него на
спине и ногах.
   Потом он затаил дыхание и нажал на колпачок распылителя,
а они, в это время продолжали спускаться на него, как
крошечные крылатые акулы.
   Однако яд на них не действовал.
   И вот тогда Джек испугался по-настоящему.
   Он вскочил на ноги и бросился в холл. Здесь было немного
лучше - не так много проклятых мотыльков, хотя летали они
довольно плотной массой. Сколько же окон в этом доме и
сколько из них Кэти (Кэти, милая Кэти, была ли она... могла
ли она быть еще... живой?) оставила открытыми? Окна, окна,
окна!
   В гостиной - три открытых окна. Он бил бабочек на ходу,
стараясь раздавить как можно больше крошечных телец. Еще
несколько шагов - и окна закрыты, несколько бабочек бились о
мелкую решетку, пытаясь прорваться внутрь. "Теперь в
столовую", - подумал он.
   Укусы в спину возобновились, и Джек понял, что ему нужно
будет найти в доме безопасное место после того, как он
закроет все окна. Но это потом. А пока он должен закрывать
окна и постараться остановить их нападение, насколько это
возможно.
   Он взбежал вверх по лестнице к спальням, не обращая
внимания на старинную вазу, которую случайно разбил по
дороге, не замечая вырванной с корнем от резкого движения
дверной ручки в спальне Алана. Бабочки роем летали в его
спальне, а Алан... Боже! АЛАН!
   "Сейчас нет времени думать об этом, - решил Джек. -
Сначала надо сделать дом безопасным, а думать обо всем
после. Работай, чтобы выжить, а потом уж будешь жалеть
себя".
   Выйдя из комнаты, он закрыл за собой дверь. Надо
закрывать все двери! Закрыть спальни - более простое
решение и гораздо более безопасное.
   Двери захлопывались в коридоре одна за другой.
   Глупо! Это не делает дом безопасным - остается общий
холл. Он понял, что ему все же придется заходить в комнаты.
   - Что вы за чудовище?! - закричал он на летающих
насекомых.
   Они стали садиться на его лицо.
   Джек давил их быстрыми движениями, но они садились снова
и снова! Они кусали его и в ноги, и когда он посмотрел на
свои брюки, ему стало дурно: там, где сидела каждая из
сотен бабочек, была выжжена маленькая дырочка в ткани, и
через нее просвечивало голое тело.
   Он исступленно давил пушистые тельца ладонями, размазывая
их в липкую кашу на икрах и бедрах. Потом снова лег на пол,
надеясь раздавить тех, которые сидели у него на спине,
катаясь по персидскому ковру, чем испортил его навсегда.
Кэти бы ничего ему за это не сделала...
   Он катался из стороны в сторону, чувствуя своим телом
ворсистый ковер и на нем скользких раздавленных мотыльков.
Они опускались на него сверху, как бумажные пикирующие
бомбардировщики, как камикадзе, которых он видел в кино,
поражая его во все доступные им места.
   Джек яростно отмахивался от них, как только они садились
на него. Но они продолжали нападать с боков, сверху и со
стороны ног.
   Пол уже не спасал его. Надо вставать и убегать, но куда?
Боль пульсировала во всем теле, как удары электрического
тока, колола и жалила его, и он больше не мог ее
выдерживать.
   Насекомые яростно собирались гнездиться на нем, он был в
этом уверен. Ни в одном месте дома их не было так много,
как здесь. С ужасом Джек вспомнил те несколько последних
минут перед самым нападением бабочек. Откуда они взялись?
Как это могло случиться?
   Ему становилось хуже. Нужно было срочно что-то
предпринимать, но только что?
   Одна комната! Он закроется в какой-нибудь одной комнате,
и там спасется. Телефон стоял в их спальне, но там он не
закрыл окна. Не успел.
   Однако ему показалось, что это будет лучшим выходом.
   Джек повернул налево, схватил край коврика, потом
перекатился на правую сторону и взялся второй рукой за
другой край. Это было защитой - не очень хорошей, но все же
лучше, чем ничего. В таком положении ему было чертовски
трудно вставать, но все же ему это удалось. У него не
оставалось выбора. Накрывшись ковриком, он побежал в
спальню, наклонив голову, чтобы хоть немного защитить этим
свое лицо.
   Перед дверью в комнату стоял небольшой книжный шкаф, на
котором лежала запечатанная пластинка, только что присланная
из музыкального клуба. Вот это подойдет. Он сбросил
коврик, тут же почувствовал, как они снова вцепились в
обнажающуюся спину, схватил пластинку и распахнул дверь.
   Казалось, что воздух двинулся ему навстречу, когда он
вошел в заполненную мотыльками спальню. Размахивая
пластинкой из стороны в сторону, он прошел к окнам. Оба
окна были широко раскрыты, но, к счастью, на них были
жалюзи. Джек захлопнул окна. Потом побежал назад и закрыл
дверь.
   Бросившись к огромной кровати, он сорвал с нее покрывало
и подоткнул его под дверь, мучаясь от постоянных уколов в
руки, ноги, спину и лицо. Когда покрывало закрыло щель под
дверью, он начал давить бабочек, сидевших на нем.
   Он сильно ослаб, но не мог понять, почему.
   Когда же он увидел красные пятна от раздавленных
коричнево-белых тел с серыми крыльями, то понял, что от
укусов теряет много крови.
   Надо покончить с ними сейчас же, пока у него есть еще
силы, а потом вызвать помощь.
   Если, конечно, помощь вообще можно будет вызвать.
   Дырочки на пластмассовых жалюзи, которых раньше не было,
сильно обеспокоили его. Если они могли прорваться сквозь
них, то, может быть, они справятся и со стеклом? Хотя их
тела были не настолько сильными, чтобы пробить его.
   Схватив пластинку, которую он бросил на пол, Д