ет быть, именно потому, что пока они не знали, как смогут
добраться до самолета.
   Были и другие факты и заключения, более мелкие - они не
могли выйти наружу без защиты, но не имели понятия, в чем
эта защита должна выражаться; Фред не сможет долго идти без
посторонней помощи, и так далее - много чего всплыло, когда
они начали обсуждать план все вместе. Нужно было решать эти
проблемы более продуктивно, а именно - пытаться решить их по
очереди одну за другой.
   - Давайте исследуем кухню, вдруг мы найдем здесь
что-нибудь такое, что послужит нам защитой во время пути, -
предложил Джим.
   - Мне эта идея нравится, - поддержал его Гарри.
   Они начали с дальних полок и методично перерыли всю
кухню. В первых ящиках были обнаружены запасы еды, консервы
и тому подобное - короче, то, что никак не могло явиться
защитой. Когда Гарри открывал ящики, он исследовал каждую
вещь, которую там находил, и думал о том, как ее можно
использовать при переходе. Пакеты из полиэтилена для
сэндвичей. Алюминиевая фольга. Пластиковые обертки.
Салфетки. Бумажные полотенца. Моющие средства. Пустые
пластмассовые бачки. Минуточку!..
   - Джим?
   Джим прекратил поиски и подошел к Гарри.
   - Что ты об этом думаешь? - спросил Гарри, указывая на
полку, где лежала алюминиевая фольга, полиэтиленовые пакеты
и пластиковая оберточная ткань.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Что, если замотаться в эту ерунду, закрыв каждую часть
тела, и так попытаться дойти до аэродрома?
   Джим с сомнением покачал головой.
   - Не знаю, Гарри. Возможно, они через это проберутся.
   - Как, через металл? Через алюминиевую фольгу? Каким
образом они проберутся через нее? А пластик - никак они
через него не проскочат!
   - Возможно. Надо попробовать - проделать что-то вроде
испытания.
   - Чертовски верно, - сказал Гарри. - Помоги-ка мне.
   Они сняли ящики с полок и поставили их на стойку.
   - Вот ваша еда, - сказала Филлис, подходя к ним с двумя
сэндвичами на подносе.
   Они поблагодарили ее, сели на стойку и начали есть, а
Филлис пошла раздавать сэндвичи остальным. Фред понемногу
приходил в себя, он выглядел уже немного лучше после своей
недавней схватки со смертью. Он молча сидел и ел сэндвич,
будто ничего не произошло, лицо его ровным счетом ничего не
выражало. Лиз сидела рядом, вытянув ноги, и держала свой
сэндвич на коленях. Она не ела, и лицо ее выражало крайнюю
озабоченность.
   - Что-нибудь не то с сэндвичем? - спросил Гарри.
   Лиз взглянула на него.
   - Что?
   - Я спрашиваю, что-то не то с сэндвичем?
   - Нет. Но мне кажется, что я не голодна.
   - Голодна или нет; а лучше его съесть. Нам предстоит
долгий путь и нужно запастись силами. Возможно, нам долго
не представится возможность поесть.
   - Он прав, - подтвердил Фред. - Давай-ка, ешь!
   - Хорошо.
   Фред нежно похлопал ее по руке и улыбнулся. При этом
открылись свежие ранки и крошечные капельки крови выступили
у него на щеках.
   - Ты правда считаешь, что это сработает? - спросила
Филлис у Джима.
   Он пожал плечами.
   - Нельзя ничего сказать, не попробовав. Та дверь
все-таки лучше, поскольку, кажется, внутри здания их все же
меньше, чем снаружи, - сказал он, указывая на дверь, ведущую
в клуб.
   Они молча доели сэндвичи, Филлис села и, казалось,
чувствовала себя превосходно. Гарри знал, что время от
времени ей необходимо было немного походить, размяться или
побыть одной - он чувствовал то же самое. Им не нужно было
быть рядом друг с другом постоянно. Он посмотрел на нее и
подумал: увидят ли они когда-нибудь снова своих детей? У
них было трое замечательных ребятишек - два мальчика и
девочка. Девочка, Мэри Луиза, была точь-в-точь копия
Филлис. И он надеялся, что и мальчики не будут слишком
похожи на него.
   - Готов? - спросил Джим.
   - Думаю, что да, - ответил Гарри, дожевывая сэндвич. -
Как у тебя дела, Фред?
   - Нормально. Лицо жутко болит, но я считаю, что мне еще
повезло - они не успели добраться до глаз.
   Гарри кивнул.
   - Ты одобряешь план? Поможешь?
   - Конечно.
   Ему нужно было не одобрение. Требовалось всего два
человека - один заворачивает другого. Но ему не хотелось
смотреть, как Фред сидит без дела, и он подумал, что если он
чем-нибудь займется, то, возможно, перестанет думать о боли
и бабочках.
   - С чего, ты думаешь, надо начать? - спросил Джим.
   Гарри пожал плечами.
   - Не имею ни малейшего представления. Давай попробуем
надеть пакеты на руки и на ноги, а потом замотаем тебя
оберткой. Сколько у нас этих ящиков?
   Фред осмотрел шкаф.
   - Можно обмотать весь Нью-Йорк - уверенно сказал он.
   - Прекрасно. Тогда давай положим как можно больше разных
слоев.
   Они начали обматывать Джиму руки. Почему выбор пал
именно на него, как-то не приходило никому в голову до тех
пор, пока его не начали обматывать. Но тогда уже не было
смысла задавать лишние вопросы. Это нужно было сделать,
кто-то должен был испытать первым такую защиту, и как-то
случилось, что этим испытателем оказался Джим. Ему обмотали
руки тонким липким пластиком, начиная от запястий и переходя
к плечам. Пока дошли до плеч, руки у Джима уже вспотели.
   То же повторили с ногами.
   - Попробуй немного подвигаться, - предложил Гарри.
   Джим описал по кухне небольшой круг.
   - Все в порядке. Конечно, не самая удобная одежда, но
все же лучше, чем бегать голому.
   - Голому, да? Это было бы зрелище! - улыбнулся Фред. -
Не думаю, что мое сердце смогло бы его выдержать.
   Все засмеялись.
   - Это именно та одежда, которую надевают все самые
изысканные модники в этом сезоне, - сконфуженно сказал Джим.
   Потом ему замотали туловище. Когда Гарри приблизился к
шее, возникла первая проблема.
   - А как ты собираешься дышать? - спросил он.
   - А я и не собираюсь. Я думаю задержать дыхание.
   - Остроумно, Джим. Но если серьезно, что нам делать?
   - Вот, - сказала Филлис, поднимаясь со своего места. -
Возьмите махровое полотенце и оберните его вокруг носа и
рта. Потом, когда замотаете всю голову пластиком, можно
будет проделать в нем несколько дырочек для воздуха.
Возможно, это не лучший вариант, но он должен сработать.
   - Мне он нравится, - сказал Гарри, гордясь находчивостью
своей жены.
   - Да, если при этом воздух будет проходить, а бабочки -
нет, то мне он тоже нравится, - ответил Джимм.
   Они сделали так, как предложила Филлис. Через пять минут
Джим стал похож на человека, подготовленного к путешествию в
космос. Во время ходьбы он весь шуршал, и движения его
казались до предела стесненными, но зато он мог дышать и был
надежно защищен. Он помахал всем рукой, и группа забилась в
самый дальний угол. Нагнувшись, Джим вытащил несколько
тряпок и полотенец из-под двери. Бабочки тут же начали
стаями залетать вовнутрь, нападая на него и летая плотным
роем. Он прекратил открывать щель дальше, потом спокойно
повернулся и сел на пол, глядя на остальных, которые
наблюдали за ним широко раскрытыми глазами.
   Несколько бабочек пролетели через кухню к другим.
Казалось, они и не собирались нападать на Джима. Они
ползали по нему, окружали его, как мухи навозную кучу, как
ревностные поклонники окружают улыбающуюся статую Будды.
Спустя некоторое время Джим начал бить бабочек руками,
защищенными пакетами, раздавливая их на гладкой поверхности
пластика. Гарри видел, что это не очень легко ему удается,
но Джим делает все очень спокойно, и было похоже, что он не
страдает от боли. "Может быть, эти маленькие сволочи в
самом деле не могут прогрызть пластик, - подумал Гарри. -
Тогда, пожалуй, мы выстоим".
   Через несколько минут Джим перебил всех бабочек,
круживших возле него. Гарри, Фред и Филлис уничтожили тех,
которые отделились от сидящей фигуры Джима. Когда все было
закончено, Джим встал и подошел к товарищам, глаза его
улыбались сквозь толстый слой пластика.
   - Боже, как смешно ты выглядишь! - сказал Фред. - Но,
тем не менее, совсем неплохо.
   Заглушенный ответ послышался изнутри "скафандра", и все
дружно рассмеялись. Напряжение спало, наконец-то настоящая
надежда на спасение сверкнула в их мозгу.
   Филлис подошла к нему, чтобы помочь раздеться, и
отпрянула назад. Джим весь был покрыт мертвыми,
раздавленными бабочками. Он уже разматывал голову, сваливая
обертки в кучу. Но вдруг острый глаз Гарри обнаружил что-то
на одной из оберток правой руки, и он тут же схватил Джима
за плечо.
   - Что такое? - удивился Джим. - В чем дело?
   - Спокойно. Я хочу кое на что посмотреть.
   Гарри подошел к раковине и слегка смочил посудное
полотенце, потом вернулся к Джиму и протер пластиковое
покрытие на его руке.
   - Что там такое?
   - ...Каким-то образом, только не спрашивайте меня каким
именно, они прогрызают пластик.
   - Что? Как они могут это сделать?
   - Я, правда, не знаю, но нам лучше удвоить слой фольги.
Тогда, думаю, что если мы будем все время двигаться и
постараемся держаться подальше от них, то сможем выстоять.
Только я беспокоюсь за лицо. Мы же не можем наложить перед
глазами слой фольги, а если мы сделаем здесь несколько слоев
пластика, то не сможем через него ничего разглядеть.
   - Я думаю, это не такая уж проблема, - ответил Джим. - В
конце концов, если они будут налетать сверху, их можно
смахнуть руками, прежде чем они успеют сесть.
   - Да, - поддержала Филлис. - По-моему, это разумно.
   "Пожалуй, что так, - подумал Гарри. - Во всяком случае
это наш единственный шанс".

                         9

   Джек уже почти привык к страшным крикам и кровавым
сценам, происходящими с теми из его соседей, кто пытается
выбраться из дома. Он был уверен, что большинство домов по
соседству либо уже пусты, либо в них лежат трупы, что
бабочки проникли в эти дома и сделали свое грязное дело. Но
ведь должны же быть и такие счастливчики, как он сам,
которым удалось найти в доме небольшое убежище, где можно
спрятаться и переждать страшное нападение. Джек наблюдал,
как те, кто не мог больше ждать, то ли по собственной
инициативе, то ли по необходимости, выходили на улицу и там
встречали свою лютую смерть.
   Весь дом был покрыт бабочками, будто какой-то сумасшедший
декоратор оформил его таким жутким образом. Пока они были
относительно спокойны, но кто знает, сколько времени это
спокойствие будет продолжаться? Сколько спят эти исчадья
ада? А если они не спят, то что они сейчас делают?
Находиться внутри дома, когда бабочки активны только на
улице, было достаточно безопасно. "Но что случится, если
бабочки и в доме снова станут активными?" - думал он.
   Да, скоро придет и его черед сделать безумный рывок к
свободе. Он чувствовал, что бабочки каким-то образом знают
об этом, что они только и ждут, когда он начнет двигаться,
как ждет тюремная стража подходящего повода выстрелить.
"Может быть, именно это и произошло с теми, кто выбежал на
улицу? - подумал он. - Может быть, они были вынуждены идти
на улицу из-за бабочек, которые проснулись внутри дома?"
   Еще один вопль заставил его снова прильнуть к окну.
Фигура человека вдалеке остановилась около фонаря, и это
была последняя остановка, после которой рой бабочек тут же
покрыл человека полностью. Но этот человек по крайней мере
попытался хоть как-то защититься от них, хотя защита его
оказалась совсем ненадежной. На голове у него был надет
пластиковый мешок для мусора, а еще два мешка закрывали
ноги. Видимо, бабочкам удалось проникнуть в мешки, и Джек
благодарил небо за то, что фигура была слишком далеко, так
что ему не удалось рассмотреть все детально.
   Может быть, его идея будет лучше, а может быть, и нет.
Он знал, что ему надо что-нибудь предпринять, чтобы
исполнить свой план мести, но для этого требуется время,
много времени, а нужно делать все быстро. Темнота была
очень важным фактором, потому что в темноте бабочки вели
себя относительно спокойно. До восхода солнца оставалось
восемь или девять часов, потом свет снова вдохновит бабочек
на поиски корма, и он должен использовать это отведенное
природой время как можно лучше. Джек подумал, что, может
быть, удастся применить против них какое-нибудь оружие,
например, огнетушитель, который лежал на кухне, но было в
этих бабочках что-то такое, чего он никак не мог понять;
сперва он должен узнать о них как можно больше, а потом уже
решать, как защищаться от них. Он знал, что у него есть
только один шанс, и он должен использовать его наилучшим
образом. В случае неудачи он заплатит очень дорого, как и
все остальные, - это будет стоить ему жизни.
   Джек видел из окна достаточно убийств, видел, как
оборвалось уже несколько жизней. И больше он ничего не
сможет узнать, наблюдая, как они нападают и как умирают от
этого люди. Оставалось проделать только еще одну вещь, и
тогда настанет его черед.
   Он медленно поднялся по лестнице, стараясь не касаться
перил. Останавливаясь на каждой ступеньке, он выжидал, пока
улягутся легкие потоки воздуха, а потом поднимался на
следующую ступеньку. Джек никогда и не думал, что здесь так
много ступенек. На мгновение он представил себе, что ждет
его наверху, и мурашки побежали у него по спине; он
надеялся, что ему больше не придется подниматься наверх, но
увеличительное стекло было у Алана в комнате, а оно было
очень нужно Джеку.
   Забавно получилось с этим увеличительным стеклом: Алану
так нравилось разглядывать в него жучков и муравьев. Оно
стало его любимой игрушкой, и еще призма. А сейчас Джек
надеялся, что оно поможет ему узнать кое-что о бабочках,
кое-что необходимое, прежде чем он попытается выбраться из
этого ада.
   Он был уверен, что стекло зарыто где-то среди игрушек и
книжек в комнате Алана. Но найти стекло было только
началом. Имея его в руках, ему предстояло поймать бабочку и
организовать достаточно света, чтобы суметь хорошенько ее
рассмотреть. Джек уже видел последствия необдуманного
включения света - над этой проблемой еще надо будет
подумать. "Но сначала сделаем то, что возможно, - думал он.
- Сначала достанем стекло, а дальше посмотрим..."
   Дверь в комнату Алана была закрыта, он сам сделал это еще
днем, во время первого нападения. На дверной ручке они тоже
сидели. Но у Джека не было другого выхода. Он затаил
дыхание и обеими руками изо всех сил схватился за ручку,
расплющив несколько насекомых ладонями. Только двум или
трем из них удалось подняться в воздух. Он не обратил
внимания на жгучую боль в плече и повернул ручку вправо.
Затем медленно открыл дверь, боясь, что навстречу ему может
вылететь целый рой. Сердце учащенно билось в груди, во рту
пересохло, но внутри комнаты они тоже были достаточно
спокойны. Джек осторожно вошел в спальню сына.
   В комнате было темно - гораздо темнее, чем в коридоре.
Но он подумал, что сможет разглядеть гору игрушек, одежды и
книг в углу - гору, которую Кэти разбирала каждый вечер.
Каждый вечер, кроме этого, он вытер ладони о брюки и подошел
к куче старого хлама. Куча эта шевелилась и ползала, и он
понял, что она полностью покрыта ими.
   Ему нужно было достать увеличительное стекло, а это
значило, что он должен разворошить кучу. Без сомнения,
бабочки тут же взлетят и он снова будет подвергнут
нападению. А что, если там вообще нет этого стекла? Что,
если Алан положил его в другое место? В любом случае Джек
должен попытаться. Ему надо было хорошенько рассмотреть
этих маленьких тварей, и это был единственный способ. Он
глубоко вздохнул, и, закрыв глаза, погрузил руки в
шевелящуюся массу. Как можно быстрее он ощупывал пластинки,
коробочки, плюшевые игрушки и одежду. Нападение началось не
сразу, и от этого ему было немного легче.
   Наконец он нащупал ручку стекла, и в это время они
уселись у него на спине и плечах и начали прокалывать его
уже и без того израненную кожу. Он крепко ухватился за
ручку лупы и стоял так, стиснув зубы, чтобы не закричать от
боли, его тело содрогалось от укусов и неимоверной
усталости. Джек медленно повернулся и вышел из комнаты,
ноги его задеревенели от напряжения, и он едва сдерживался,
чтобы не броситься бежать.
   Выйдя в коридор, он встал на колени, и, положив рядом
увеличительное стекло, прокатился на спине, давя сидящих на
ней мотыльков. Он лежал так довольно долго, думая о
невыносимой боли, о крови, которую он терял, и о злобе на
того человека, который должен был за все ответить. На спине
и плечах у него почти не осталось живого места - так часто
их кусали, столько нападений он выдержал. Джек прислушался
к своему неровному дыханию, к сердцебиению, которое
постепенно начало приходить в норму, и к своему внутреннему
голосу, который кричал от боли и мучений.
   Боль не утихала, и он боялся, что на этот раз они
причинили ему какой-то особый вред. Или, может быть, все
из-за того, что на эти места уже пришлось слишком много
укусов. Он попытался двигаться, и тут же ему показалось,
что к его спине крепко прижали раскаленную кочергу. Джек
знал, что плоть его была открыта, что кожу они уже давно
съели полностью и теперь его спина представляла собой
сплошное кровавое месиво.
   Он понимал, что надо действовать быстро, пока не стало
еще хуже, и попробовал подняться на ноги, кусая губы, чтобы
не заорать от боли. Он так и не смог полностью выпрямиться
и пошел вперед, сгорбленный от ран и страшной боли, но все
же ему удалось добраться до умывальника.
   Джек намочил полотенце и, не обращая внимания на боль,
положил его на плечи. Потом схватил полотенце за края и
протащил его по спине, стирая с нее страшную смесь из крови,
мяса и бабочек. От этого ему стало еще хуже, но он повторил
процедуру еще раз, потом сполоснул полотенце и проделал это
опять. Когда он закончил, в некоторых местах боль стала
стихать.
   Он достал свежую рубашку из платяного шкафа в спальне, и
с трудом надел ее на больное, израненное тело. Продевая в
рукава истерзанные руки, Джек ощутил невыносимую боль, но
все же он достал еще одну рубашку, немного подумал,
взвешивая предстоящую боль и ту защиту, которую она ему
принесет, и только после этого надел ее. Два слоя одежды -
все же лучше, чем один. Чем больше расстояния между ним и
бабочками, тем лучше.
   А какое расстояние требуется, станет ясно, когда он
исследует одну из этих тварей. Он оглядел ванную комнату, в
ней не было окон и было очень темно. Тогда он понял, что
сможет зажечь свет. Правда, потребуется немного поработать,
чтобы все приготовить, но если получится, то игра стоит
свеч.
   Джек поднял в коридоре стекло, потом вернулся в спальню.
Медленно и аккуратно он закрыл за собой дверь. Потом взял
покрывало и одежду, лежащие у двери, и начал затыкать ими
щели. Теперь бабочки не смогут залететь сюда. Свет тоже не
будет проникать в коридор, и бабочки не поднимутся в воздух.
   Он схватил еще кое-какую одежду и простыни с кровати,
взял с собой стекло, вошел в ванную и увидел, что там полно
мертвых бабочек, большинство из которых раздавлено, но
некоторых все же можно было рассмотреть, потом повторил ту
же процедуру затыкания щелей в ванной комнате. Когда это
было сделано, Джек включил свет.
   То, что он увидел, сильно напугало его.
   В зеркале отражалось лицо человека, которого он раньше
никогда не видел, и все же что-то знакомое угадывалось в
нем. Неужели это он сам?
   Лицо его было совершенно белым и испещренным крошечными
ранками, будто он переболел тяжелой оспой. Темные круги под
глазами делали его еще более мрачным и изможденным.
Раздавленные тела бабочек прилипли к волосам и размазанными
коричнево-серыми пятнами облепили его щеки и лоб. Губы были
покрыты маленькими черными шрамами, и засохшая струйка крови
пролегла от левого глаза к подбородку, У него было жестокое
выражение, к которому еще можно добавить впалые щеки,
тусклые глаза и решительную линию губ.
   Джек в ужасе уставился на искаженное изображение в
зеркале.
   Потом он заметил сзади движение - мелькание крохотных
крылышек над головой; безумный полет существа, которое не
имело права на жизнь. Он обернулся и увидел ее -
единственную живую бабочку в этой комнате. Джек вытянул
руку и позволил ей