сесть на нее, прекрасно сознавая, что
сейчас она проткнет его кожу и ему будет очень больно.
Свободной рукой он схватил увеличительное стекло и
приготовился наблюдать нападение бабочки при большом
увеличении.
   Ничего подобного он никогда раньше не наблюдал. Это было
ужаснее самых страшных ночных кошмаров, хуже, чем могло
придумать самое больное воображение.
   Бабочка проползла несколько дюймов по тыльной стороне
кисти, будто выискивая самое нежное, самое уязвимое место.
Он видел, как лапки крепко вцепились в волосок, потом в
кожу. Затем головка существа наклонилась под другим углом.
Если все это не было бы так омерзительно, в других условиях
это могло бы даже показаться Джеку занятным. Усики
постоянно шевелились, бабочка поворачивала свою мохнатую,
мерзкую головку из стороны в сторону, и в какое-то мгновение
Джек увидел, как она выпустила свой хоботок, похожий на
пружинку от наручных часов. Вот что прокалывало кожу и
вызывало такую боль! "Эта тоненькая трубочка, которой
бабочка должна пить нектар. Нектар, - подумал он, - но не
кровь!"
   Джек увидел, как хоботок разворачивается, словно детская
игрушка, в которую надо подуть. Он был недлинным - в
четверть или даже в одну восьмую дюйма. А потом он
почувствовал и увидел, как была проткнута его кожа -
необычное дело для простой бабочки. Джек стиснул зубы и
стал вглядываться еще внимательнее, пытаясь выяснить для
себя как можно больше перед тем, как с удовольствием убить
эту тварь.
   Пока боль была вполне терпимой, может быть, оттого, что
он сам позволил укусить себя, или потому, что он уже больше
ничего не боялся. Бабочка кормилась, как комар, стоя на его
руке и проткнув хоботком кожу. И вдруг боль усилилась. Он
непроизвольно дернул рукой, но затем снова спокойно положил
ее под увеличительное стекло. То, что он увидел, превзошло
все его ожидания. Хоботок то ли изменился, то ли раздулся
или появился еще один хоботок - трудно было сказать. Но он
стал в два раза больше в размерах, и Джек больше не мог
этого выдержать. Он уронил увеличительное стекло на ковер и
с наслаждением раздавил проклятое существо.
   Теперь он понимал, как они нападают, и почему боль потом
резко усиливается. Он знал, на какое расстояние
вытягивается хоботок и сколько слоев одежды надо иметь,
чтобы они не смогли до него добраться. Он отвел левую руку
в сторону и увидел раздавленную бабочку, потом подставил
руку под кран, а затем снова взял стекло и исследовал ранку.
   Вокруг места прокола был заметен небольшой след ожога.
Ожог? Но как они могут жечь кожу? Видимо, бабочки выделяют
какую-то кислоту, и достаточно сильную, если могут разрушать
плоть.
   Джек покачал головой, и руки у него безвольно повисли.
Одежда - неважно, сколько слоев ее будет, в любом случае
недостаточно защитит его. Надо искать что-то другое, что-то
достаточно крепкое, чтобы хоботки бабочек не смогли
проколоть этот материал, и чтобы он выдерживал кислоту.
Рыцарские доспехи.
   Он засмеялся над своей мыслью, представив себе, как он
выходит из дома и идет по улицам в утренние часы, облаченный
в доспехи средневекового рыцаря.
   Броня. Вот что ему нужно! Никаких сомнений не
оставалось. Бабочки через нее не смогут пробиться, и он
спокойно выйдет из города. Все было так просто, что он чуть
было снова не рассмеялся. Просто надо обратиться в
ближайший магазин, и вам выдадут рыцарские доспехи на любой
размер.
   Он сидел на краю туалетного столика и удрученно качал
головой, устало осознавая, что он проиграл. Наконец, он
глубоко вздохнул и понял, что отступил. С ним все уже
кончено. Скоро придет его черед, а он не будет к этому
готов. Пробьет его час, и он сделает свою глупую и
безнадежную попытку спастись - побежит по улице, как
человек, облитый бензином и подожженный, размахивая руками,
будто сломанная мельница. Именно так и придет его черед
умереть мучительной, бессмысленной и страшной смертью.
   Если он срочно не придумает чего-нибудь достойного
внимания, ему уже не выжить. Как оказалось, его план
исследовать насекомых и решить, как ему от них защититься,
имел одно слабое место: теперь он знал, что ему нужно, но
понятия не имел, где это можно достать. Доспехов у него не
было, и пока он не найдет им достойной замены, никакой
надежды на спасение нет.
   Джек слез со столика и выключил свет. Вытащив одежду из-
под двери, он вошел в спальню. Хорошо, хоть здесь он все
продумал правильно. По крайней мере они не залетели в
ванную и в спальню.
   Он вытащил покрывало из-под двери и медленно открыл ее.
В коридоре бабочки сидели на стенах и вели себя довольно
спокойно. Но все равно картина была ужасной: казалось, что
коридор живой, он был похож на ползающий, шевелящийся
туннель, на горло огромного зверя.
   Все это было безумием, настоящим безумием. Может быть,
все это ему только снится, весь этот кошмар? А Кэти и Алан
живы и здоровы, и сам он сейчас проснется в холодном поту?
   Ну да, конечно!.. Думать так было столь же нелепо, как и
искать рыцарские доспехи.
   "Держись! - приказал он себе. - Нельзя позволить этим
вонючкам захватить тебя врасплох. Соберись с мыслями, и
тебе удастся что-нибудь придумать. Потеряешь голову -
потеряешь и жизнь. Сейчас нужна какая-то защита, надежнее,
чем одежда... Что-то, что покрывало бы целиком все тело,
что-то вроде... водолазного костюма! В подвале!!! Боже
мой, почему же я раньше не подумал об этом?"
   Сдерживая себя, чтобы не ринуться вниз бегом, Джек
медленно и осторожно спустился по лестнице, не касаясь стен
и перил. Очутившись на первом этаже, он прошел в коридор,
ведущий к подвалу. Там он еще не был, потому что не мог
себе представить, что ему там может понадобиться. Нижняя
часть дома запросто могла кишеть ими, как муравейник. Хотя
он в этом и сомневался. Большинство бабочек находились
наверху, там, где у него было первое убежище, будто они
искали его, используя свои органы чувств или радары.
   Возможно, что в подвале их и вообще нет ни одной. Внизу
ведь не было кондиционеров. А может, и были - он уже не мог
вспомнить. Там было четыре или пять маленьких окошек под
потолком, на уровне земли, но они наверняка закрыты. Он не
помнил, чтобы их когда-нибудь открывали. Да, наверное в
подвале относительно безопасно. В любом случае выбора у
него не было. Ему надо спуститься вниз, чтобы достать
водолазный костюм.
   "Да, - подумал он. - Именно водолазный костюм. Вот где
выход из этого безумия!" Не считая доспехов, это самая
надежная защита, полностью закрывающая его, и с собственным
аппаратом для дыхания. Конечно, он был не лучшим водолазом
и далеко не самым опытным, но все же это было куда лучше,
чем выйти на улицу, надев на себя пятьдесят рубашек. Тень
улыбки скользнула по его губам, И это была улыбка надежды.
Он вновь осознал, что, когда настанет его черед, он,
возможно, использует свой шанс.

                         10

   Гарри обматывал Филлис алюминиевой фольгой, перекрывая
одни и те же места по нескольку раз. Он знал, что фольга
будет трескаться в местах сгиба локтей и колен, и поэтому
здесь защита окажется наименьшей, но даже если это и так, то
частичная защита все же лучше никакой. И в этих местах
пластиковые обертки должны будут играть двойную роль. Им
просто придется ее сыграть.
   К счастью, у платья Филлис был такой покрой, что он мог
обмотать каждую ногу в отдельности, хотя для этого ему
пришлось применить нож, а ведь это было одно из его самых
любимых платьев!
   Фред в это время был занят тем же, обматывая ноги Лиз в
пластик и фольгу и пытаясь наложить как можно больше слоев,
в то же время оставляя возможность двигаться. В конце
концов им предстояло долгое время идти пешком. Он делал это
медленно и аккуратно, будто она была драгоценнейшей
фарфоровой вазой, которую предстояло транспортировать через
всю страну.
   - Готова для жаркого? - спросил Фред жену. - Надеюсь,
духовка уже подогрета?
   Лиз улыбнулась и взъерошила ему волосы, тут же пожалев об
этом. Мертвые бабочки прилипли к ее рукам, и она с
омерзением смотрела на их смятые тельца. Лиз хотела, чтобы
это движение вышло у нее дружелюбно, чтобы они смогли снова
сблизиться, а не наоборот, и Фред понял это, он посмотрел на
жену, заметив через пластик выражение ее глаз, и крепко
обнял ее через фольгу. Раздался хруст.
   - Не волнуйся, крошка. Теперь мы отсюда запросто
выберемся. У нас есть шанс.
   - Конечно, - тихо сказала она. - А когда все будет
позади, мы пойдем в долгий увлекательный поход. Только
вдвоем - ты и я, как это бывало раньше, одни на каком-нибудь
красивом песчаном пляже, и теплый ветерок будет дуть на нас
с океана.
   - Конечно, - сказал он, - это будет так здорово.
   - Я бы тоже хотел присоединиться к вам, - улыбнулся Джим.
- Но, увы, "нас, кажется, не пригласили..."
   Фред улыбнулся.
   - Иногда, Джимбо, ты попадаешь прямо в глаз.
   Джим засмеялся и продолжал свои приготовления. Тем
временем Гарри приступил к рукам Филлис, заставив ее
вытянуть их в стороны. Пока он занимался фольгой, в голове
его в то же время складывался наиболее удобный маршрут к
аэродрому. Он решил, что лучше будет держаться подальше от
основных магистралей с их огромными фонарями, особенно в том
случае, если эти бабочки ведут себя, как обычные. Им
придется идти в обход через жилые районы, но это показалось
ему не таким уж плохим планом, потому что время у них пока
было. Кроме того, может быть те, кто остался в живых,
увидят их из окон домов и поймут, как можно защититься от
бабочек. Конечно, это путь намного длиннее, но зато он
гораздо надежнее и, возможно, так они смогут помочь и
кому-нибудь еще.
   Гарри закончил с руками и перешел к талии. Он сделал
всего несколько оборотов, и уже пришлось открывать новую
коробку. Но остаться без фольги они не боялись - в шкафу
было очень много нераспечатанных пакетов.
   Он спросил себя, летают ли бабочки сейчас, когда
наступила ночь? По часам выходило, что солнце уже село, и
если память ему не изменяет, то луны сегодня не будет еще
несколько часов. По крайней мере сейчас было не полнолуние,
подумал он. И это тоже немного помогало им.
   - Оставь на себя побольше фольги, - посоветовал Джим.
   - Чтобы обернуть твой живот, ее потребуется довольно
много.
   - Смешно, Джим. Очень смешно, - проворчал Гарри. -
Скажи еще спасибо, что я сейчас на диете. А то фольги на
вас и вовсе не хватило бы.
   - Да, это верно, - заметил Фред.
   - Не стоило соглашаться, - сказал Гарри. - Ведь это
просто шутка,
   - Ах, вот как, а я и не понял, - сказал Фред и
рассмеялся.
   - Ладно тебе, Гарри, не обращай внимания.
   Гарри улыбнулся и покачал головой. Он отступил на шаг
назад, чтобы полюбоваться на свою работу. Филлис походила
на астронавта, готового отправиться на Луну.
   - Ты никогда так прелестно не выглядела, дорогая, -
сказал он. - Я буду надеяться, что это не последний наш
полет.
   - Не волнуйся, все будет хорошо, - сказала она.
   - Перейдем к пластику, - предложил Гарри.
   Наматывать пластик было гораздо проще, чем фольгу, и дело
пошло быстрее. Уже не надо было быть таким осторожным на
сгибах рук и ног, так как пластик не разорвется, как фольга.
Гарри продолжал тщательно обматывать ее, как ребенок,
который заворачивает рождественский подарок, считая, что он
обязательно должен использовать весь рулон полностью.
   Потом они вырезали небольшие махровые маски для ртов, и
Филлис руками, заключенными в пластиковые мешки, обмотанная
и перемотанная фольгой и пластиком помогла Гарри примотать
свою маску к лицу. С каждым витком он протыкал пластик в
одном и том же месте, чтобы она могла дышать.
   - Ну, как ты там? - спросил он.
   Филлис кивнула ему, и он понял, что она чувствует себя
хорошо. Гарри продолжил работу. Если бы они не находились
на грани жизни и смерти, он подумал бы, что этот костюм она
выбрала себе для карнавала на День Всех Святых. Но, как бы
то ни было, он был рад, за нее - она наверняка выдержит
поход до аэродрома.
   Когда Гарри закончил оборачивать ее, она больше не
походила на Филлис. Она вообще напоминала человека только
тем, что у нее было две руки и две ноги. Но по общим
очертаниям ее скорее можно было бы принять за существо с
другой планеты.
   - Ты похожа на что-то ненастоящее. На что-то
сюрреалистическое, - сказал Гарри.
   - Теперь твоя очередь, - послышался приглушенный ответ.
Она добавила еще что-то, что он не смог разобрать, что
именно, и попросил ее повторить еще раз. После двух раз он
сообразил, что она сказала: "Мне очень жарко".
   Медленно и очень неловко она нагнулась и начала
оборачивать его ноги так же, как это делал он. Она
проделывала все очень аккуратно, боясь пропустить хоть один
дюйм его тела, так как это могло бы означать для него верную
смерть. А Филлис была счастлива с ним, была рада, что вышла
за него замуж, и хотела быть вместе с ним еще много-много
лет.
   Фред тоже завершил свою работу, и они с Лиз поменялись
местами. Через несколько минут Филлис закончила
"упаковывать" Гарри и вместе с мужем помогла Джиму
облачиться в фантастический костюм из фольги и пластика. В
кухне было тихо. Отвратительный запах и раздавленные
бабочки на стенах постоянно напоминали им, в каком положении
они находятся. Они ни на секунду не забывали, что они
делают и зачем они это делают, они не забывали о важности
каждого витка фольги и пластика, не забывали о предстоящем
длинном и опасном походе. Они работали очень внимательно и
серьезно, в настроении, порожденном отчаянием, которое они
никогда не испытывали раньше и надеялись больше никогда не
испытать.

   Гарри сделал глубокий вдох и внутренне собрался. Рука
его легла на ручку двери: он собирался впустить бабочек
внутрь и выпустить товарищей наружу. Казалось, что это был
выгодный обмен - по крайней мере, чем больше бабочек будет
находиться внутри здания, тем меньше их окажется снаружи.
Они уже обсудили в деталях маршрут - приглушенные голоса все
же можно было расслышать через слой ткани и пластика возле
рта. Фред стоял за то, чтобы идти к аэродрому по прямой и
как можно быстрее, но Джим выступил на стороне Гарри,
поддержав его предложение пойти Ь обход, по пути, который
был гораздо безопасней.
   Гарри оглядел товарищей, и они кивнули ему в ответ, что
означало, что все были готовы. Гарри глубоко вздохнул и
сделал то, чего он не делал уже несколько лет - пробормотал
короткую молитву, прося Бога помочь им в их опасном
начинании. Он сомневался, что это всерьез поможет, но
сомнение не остановило его. Им нужна была любая помощь, и
Гарри было безразлично, откуда эта помощь идет.
   Когда он толкнул дверь и она открылась, он был рад тому,
что успел помолиться. Шаг вперед означал то же самое, что
шаг в улей с пчелами - огромный, живой и полный миллионами
насекомых улей. Первым его желанием было броситься на них,
начать бить, сбрасывая с тела и головы. Но он стоял
совершенно неподвижно, ошеломленный и боялся пошевелиться.
Он почувствовал, что в животе у него стало нехорошо, а по
спине побежали мурашки. Пот градом катился с Гарри, заливая
глаза и ноздри. Он явно не представлял себе этого кошмара и
недооценивал его, сидя в кухне. Миллионы и миллионы бабочек
крутились в безумном вихре, летая зигзагами, прыгая в
воздухе, и натыкаясь друг на друга, закрывая от него все,
что находилось впереди. Он не мог видеть дальше, чем на
пять футов перед собой. Это было уже слишком.
   Насекомые садились ему на туловище, на грудь, на лицо, и
Гарри едва сдерживался, чтобы не закричать. Он упустил из
виду свой собственный страх перед ними, когда обсуждал план
перехода из поместья в аэропорт. Когда они сидели там, в
кухне, несколько бабочек, порхающие вокруг них, никак не
связывались в его мозгу с миллионами этих тварей, сидящих
здесь на улице.
   Кто-то толкнул его сзади, и он, моргая в непонимании,
вступил в леденящий душу ужас. Он двигался медленно, шаг за
шагом, ежесекундно вытирая руки и лицо и вспоминая, что
говорил ему когда-то один альпинист: "Чтобы добраться до
вершины, нужно двигаться очень медленно - шаг за шагом."
Гарри оглянулся назад и увидел ужас, застывший в глазах у
Филлис, хоть ее лицо и трудно было разглядеть через
несколько слоев пластика. Он видел, что вся ее голова
облеплена бабочками, они ползали по ней своими маленькими
ножками, постоянно передвигаясь с места на место. Филлис
непрерывно сметала их с лица, но они тут же садились
обратно, как только она убирала руку. "Ну ладно, хватит, -
подумал он. - Надо двигаться вперед."
   Осторожными шагами Гарри шел к автомобильной стоянке,
боясь оступиться и упасть. Он понимал, что если защита хоть
немного будет нарушена, бабочки тут же набросятся на него и
уничтожат немедленно. Но чем дальше они отходили от здания,
тем меньше бабочек становилось в воздухе. Казалось уже, что
они собираются только вокруг них, и Гарри подумал, что куда
бы он ни пошел, они всегда будут рядом.
   Они уже порядочно отошли от ярких огней у дверей кухни,
здесь было темнее. Когда Гарри оглянулся и посмотрел на
здание, он понял, что именно свет возбуждает их активность,
что в неосвещенной зоне их количество гораздо меньше.
Возможно, что когда им придется проходить затемненные
участки, будет гораздо легче.
   Направо от него, в десяти футах, лежало тело. Вернее то,
что от него осталось. Гарри подавил в себе тошноту я
отвернулся, опасаясь того, что может произойти с маской из
махрового полотенца, если его вырвет. Ведь выживет он или
нет - зависело также и от того, сможет ли он дышать через
ткань, а испортить ее собственной блевотиной означало бы
немедленную смерть.
   Когда он сделал еще несколько шагов по стоянке, то
почувствовал, что его страх перед тварями-мутантами
перерастает в жгучую ненависть, в жажду уничтожения, но он
не смог опровергнуть тот факт, что их все-таки слишком
много, чтобы пытаться с ними справиться, и они постоянно
нападают и обладают большой разрушительной силой. А кроме
того за ним шли четыре человека, которые доверились ему, и
он должен вывести их в аэропорт. Поэтому он не позволит
своему чувству ненависти развиваться дальше, он осознавал
свою ответственность перед ними. Он должен идти.
   Добравшись до конца стоянки, Гарри увидел траву - большую
лужайку между стоянкой и улицей. Он замедлил шаг и подошел
к краю тротуара. Он видел все достаточно отчетливо и
понимал, чем им грозит переход через эту лужайку. Она была
полностью покрыта бабочками, которые, правда, вели себя пока
спокойно. "Нет смысла беспокоить их, шагая прямо по их
телам, - подумал Гарри. - Хоть это и еще немного увеличит
наш путь в аэропорт, но мы, по крайней мере, не полезем
прямо на рожон."
   Не останавливаясь, он круто повернул направо и зашагал к
выезду для автомобилей. Это был не самый безопасный путь,
потому что проходил он через места, освещенные фонарями,
новее же более надежный, чем потраве. Во всяком случае пока
была возможность выбора из двух зол меньшего. Он повел
группу по правой стороне выезда, по возможности огибая
освещенные места и не задевая при этом бабочек, сидящих на
траве рядом с дорогой. Это было похоже на хождение по
канату. "Один неверный шаг - и тут же результат... -
подумал он. - И результат довольно неприятный. Мы прошли
всего каких-то пятьдесят футов, но все это лучше, чем сидеть
запертыми в кухне и ожидать своего конца."
   Когда они проходили под фонарями, бабочки, до того
летавшие вокруг освещенных шаров, будто увидели приближение
группы людей и теперь старались сделать все, чтобы задержать
их продвижение. Но они упорно шли вперед. У головы Гарри
становилось все больше и больше насекомых, они снижали
видимость, и он боялся, что в любую секунду может оступиться
и попасть ногой в траву. Гарри все время махал руками перед
лицом, чтобы не дать облепить голову. Он знал, что если на
лицо сядет достаточное количество бабочек, то ему придется
давить их, а это значит, что он будет видеть еще хуже, а
может быть, вообще не сможет ничего увидеть перед собой.
Трудн