дей, которые физически были не в состоянии спастись
сами.
   Когда он покинул дом Монро, ему показалось, что ночь
стала не такой уж страшной и таинственной. Светила луна,
бабочки порхали на лужайках возле мертвых тел вокруг
фонарей, но это больше не казалось ему сверхъестественным и
невозможным. Просто на город напали насекомые в огромном,
неисчислимом количестве. Это страшно, это ужасно, но в этом
нет ничего колдовского и ничего сверхъестественного.
   Он понимал, что стоит не против неведомой силы. Он стоял
против насекомых, против бабочек. Против созданий, которых
можно убивать и нужно убивать. Он видел, что они могут
умирать, а поведение их можно предугадать. Насекомые - вот
кто они. Ни больше, ни меньше.
   Эти размышления, конечно, не делали бабочек менее
опасными, но они развеивали зловещее впечатление от
происходящего, сложившееся в его голове. Теперь они не были
больше таинственными и неземными существами - это просто
голодные плотоядные насекомые, активно питающиеся и
размножающиеся.
   Наверное, найдутся способы остановить их, хотя ему лично
эти способы были неведомы. Должны же быть какие-то
химикаты, безопасные для людей, но смертельные для бабочек,
которые можно распылять с вертолета. Можно привлечь и
национальную гвардию, и тогда солдаты, полностью защищенные,
войдут в поместье и произведут очистку. Но никто не придет,
если он не выберется отсюда и не попадет в город.
   С этими мыслями Джек направился к озеру. Акваланг сейчас
казался ему еще тяжелее, чем когда-либо раньше. Он шел,
немного согнувшись, продев большие пальцы под ремни на
груди. До озера уже было недалеко, а он знал, что в воде
акваланг станет невесомым, и это придавало ему сил.
   Вдруг шум самолета прорезался в ночи, и Джек остановился
как вкопанный. Он прислушивался к мотору, будто это был
самый сладкий звук, и широки улыбался. Надежда вспыхнула в
его груди. Ведь это могло быть ответом на все вопросы! Кто
бы там ни был, в этом самолете, он прилетит в ближайший
город и расскажет там обо всем, что случилось, и пришлет
сюда помощь. И тогда ему не придется совершать такое
далекое путешествие самому, не придется рисковать своей
жизнью в воде и лесах.
   Для самолета город, находящийся к югу от поместья, был
всего в нескольких минутах лета, а значит, через час или два
помощь придет. До восхода пока далеко, и бабочки еще долго
будут спокойными. Он может вернуться в дом Монро к детям и
пробыть с ними всю ночь, успокаивая их и ухаживая за ними.
Если он поможет им хотя бы так, ему уже станет легче, и он
не будет чувствовать себя виноватым, бросив их одних.
   Звук мотора нарастал, и Джек понял, что самолет сейчас
взлетит. Он повернулся к югу, надеясь увидеть, как тот
поднимается из аэропорта, а потом, вдруг по непонятному
импульсу закрыл глаза и начал молиться". Но долго он не мог
стоять с закрытыми глазами. Самолет взревел, и Джек открыл
глаза - он должен был видеть самолет в его нормальном
состоянии - уже в полете.
   Вот он!
   В призрачном лунном свете Джек разглядел, как самолет
быстро поднялся над землей и взял курс на юг, по направлению
к городу. Сердце его запело от радости, и он почувствовал,
как усталость в мышцах на глазах исчезает. Он стоял и
улыбался вовсю, как мальчишка, наблюдающий за взлетом
ракеты. Он почувствовал себя молодым и возбужденным, будто
это он был сейчас в самолете рядом с летчиком. Желание
полета, желание находиться в воздухе вспыхнуло в его
мозгу... и тут же погасло - Джек с ужасом увидел крошечный
взрыв на левом крыле.
   Все возбуждение, энергию и надежду будто смыло волной.
"Этого не может быть, - подумал он. - Этого не может
быть..."
   Но самолет начал падать, направив нос в землю. Услышав
грохот упавшего самолета, Джек почувствовал, что часть его
самого умерла вместе с пилотом.
   А потом его разочарование переросло в страшный гнев, в
абстрактный гнев, ни на кого не направленный.
   - Проклятье!! - закричал он. - Почему пилот не смог
долететь? Почему?
   Он почувствовал себя, как футбольный защитник, которого
на несколько минут сняли с поля в самом разгаре игры. -
Напряжение покинуло его, но только на несколько коротких
минут. Но вот его опять посылают играть.
   На самом же деле он сейчас сам был целой командой, он -
единствённый оставшийся защитник. Джек вздохнул, ощутив,
что напряжение снова охватывает его. Опять он стал
единственным, кто может привести помощь. Его собственная
судьба и судьба всех выживших снова были в его руках, и
только в его. И никто не появится, как в сказке, чтобы
спасти их: Он сам должен спасать себя, а сделав это, спасет
и остальных. Джек понял теперь, что сколько бы самолетов он
ни увидел, сколько бы других спасшихся ни встретилось ему на
пути и сколько бы автомобилей ни ехало по дороге, его жизнь
зависела только от одного-единственного человека - от него
самого...
   Он поправил акваланг в направился к озеру, немного
постаревший и еще более уставший.
   Увидев перед собой озеро у подножия холма, он немного
воспрянул духом. Только сейчас озеро выглядело совсем не
так, как он предполагал. Видны были лишь маленькие лоскутки
воды, сверкающие в лунном свете, там, где над водой не
зависали стаи бабочек: Бабочки закрывали собой всю
поверхность озера, словно живые льдины, плотными слоями
летая в нескольких дюймах над самой водой.
   Не меньше их плавало уже и в воде. Джек еще раз
порадовался, что взял с собой акваланг, а воздуха в нем было
пока достаточно.
   "Но что так привлекло их к воде? - удивился он. - Зачем
насекомым летать в таких количествах у самой поверхности
озера? Они же не едят рыб..." Наверное, поверхностное
натяжение воды не давало им погрузиться. Он сам не раз
видел, как комары сидят на воде, но ведь рыбу они так не
смогут достать.
   Хотя было совсем неважно, что они там делают. Абсолютно
неважно. У него была другая цель - добраться до города и
вызвать помощь - вот и все. А об этом пусть думают ученые.
Пускай они потом раздумывают над поведением этих жутких
тварей. Он ясно представил себе одного из них,
какого-нибудь профессора из университета, держащего пинцетом
бабочку. Брови у него поднимутся от удивления, когда он
рассмотрит бабочку под лупой, как это делал Джек, и через
каждую минуту с его губ будут срываться возгласы крайнего
удивления и сильного беспокойства. И он долго еще будет
переворачивать бабочку в разные стороны, не веря своим
глазам.
   Джек спустился по холму, наслаждаясь картинами, встающими
перед его мысленным взором. Репортеры обступают профессора,
как рой бабочек, забрасывают его вопросами, но профессор не
обращает на них внимания, и это вызывает все новые и новые
вопросы...
   Приблизившись к воде, он остановился, чтобы сиять
ботинки, защищающие резиновые тапочки - часть его
водолазного костюма. Однако когда он нагнулся, бабочки
рванулись в его сторону, и он тут же понял, что сможет снять
их, только когда полностью погрузится в воду.
   Джек быстро вошел в воду. Бабочки тут же окружили его
ноги и туловище, потом голову, маску я даже акваланг. Он
заторопился и вот уже был в воде, полностью защищенный от
нападения бабочек.
   Шнурки ботинок намокли и разбухли, я развязать их было
нелегко, но он возился с ними до тех пор, пока не справился.
Акваланг обеспечивал его воздухом, и он не спешил, не
паниковал, и наконец ботинки соскользнули с ног и
погрузились в темную воду. Надеть ласты на резиновые
тапочки было уже пустяком.
   Он не ожидал, что вода окажется такой мутной и темной.
Мысленно он представлял себе, что его путешествие будет
похоже на то, как он раньше нырял в озеро. Но тут он понял,
что тогда дело было днем, и солнечные лучи глубоко проникали
под воду. А лунный свет помогал очень слабо, да еще бабочки
зависли над водой, преграждая путь даже этому тусклому
свету.
   Джек проклинал себя за то, что не догадался захватить с
собой подводный фонарь. В подвале у него лежал такой - он
отчетливо представил себе фонарь в пластиковом корпусе,
который спокойно лежит на деревянной лавке с новенькими
батарейками. Сейчас бы он ему здорово пригодился. Но ни за
что на свете он не вернулся бы сейчас за ним. Лучше уж он
поплывет в кромешной тьме, в этой страшной чернильной воде"
чем выберется на свет и пойдет за фонарем.
   Он опробовал ласты - сначала тихо, потом более уверенно.
Вытянув руки по швам, Джек решил продвигаться вперед,
работая одними ногами. Эту технику он долго не мог освоить,
что и явилось одной из причин того, что он забросил
подводное плавание. Сейчас он презирал себя за то, что
бросил заниматься, за то, что сдался: и эту технику, и
многое другое можно освоить, если тренироваться немножко
упорнее. И Джек решил для себя, что если он выберется
отсюда живым, то все в его жизни в корне изменится. Он
никогда больше не будет бросать начатое дело только потому,
что оно кажется ему трудным. Он будет продолжать его до тех
пор, пока не освоит как следует.
   А пока ему придется работать руками и ногами, чтобы
продвигаться вперед.
   Вода оказалась холодной, он ощущал это теми частями лица,
которые были защищены только пластиковыми пакетами. Однако
под гидрокостюмом было тепло. Наконец-то акваланг потерял
свой вес и стал как бы естественным продолжением его тела,
поддерживаемого водой.
   Джек плыл вперед и не чувствовал, как движется время.
Под водой он окончательно потерял ему счет. Казалось, оно
остановилось для него, и было трудно ощутить разницу между
половиной минуты и десятью минутами. Расстояние тоже было
трудно определить, и он не знал, сколько успел проплыть, И
когда он понял, ЧТО ему придется сделать, чтобы определять
расстояние, он содрогнулся. Но нравилось ему это или нет,
другого способа не было.
   Он вынырнул на поверхность.
   Как только его голова показалась над водой, ее тут же
облепили бабочки. Он взмахнул руками, чтобы отогнать
назойливых насекомых, затем сильно оттолкнулся ногами в
ластах и прорвался сквозь нависший над ним рой. Прием
сработал. За короткую секунду он успел увидеть, что
движется в правильном направлении. Горизонт впереди был
темным, а это означало, что он плывет прочь от освещенного
поместья.
   Сейчас бы ему очень пригодился подводный компас.
   "Да-да, - подумал он. - И чуть побольше опыта в
плавании..."
   Джек сильно отталкивался ногами и взмахивал руками, почти
как при стиле кроль, переваливаясь из стороны в сторону, но
при этом верно двигался вперед в темной воде. Со всеми
своими недостатками, не будучи хорошим пловцом, не имея при
себе ни фонаря, ни компаса, он тем не менее успешно
продвигался вперед и был этим страшно доволен. Он уже
сделал гораздо больше того, на что смел надеяться, особенно
после всего, что он видел на улицах городка.
   Вода была тихой, и когда он останавливался передохнуть и
переставал работать руками и ногами, то не мог определить
течения. Джек был уверен, что оно должно быть, ведь из
озера выходила протока, соединяющая его с рекой, но как он
ни прислушивался, так ничего и не почувствовал. Возможно,
он уловит течение, когда проплывет еще немного и приблизится
к системе отводящих каналов.
   Ему нужно было обязательно найти нужный канал. Если он
поплывет по другому, то просто потратит несколько часов
впустую, делая полукруги возвращаясь обратно в озеро вместо
того чтобы попасть в реку. Он медленно старался представить
себе схему каналов, но они все перемешались у него в голове,
и казалось, все вели назад к озеру. Как-то они ездили на
каноэ с Кэти и Аланом, но беда в том, что тогда они не
обращали внимания на то, куда плывут. Он просто наслаждался
отдыхом в кругу семьи и не очень-то запоминал схему каналов.
А Кэти была так красива в тот день - в облегающем костюме,
загорелая, совсем бронзовая. Ее длинные волосы сверкали в
солнечном свете, и она не переставала улыбаться. Когда Алан
хохотал, она тоже хохотала вместе с ним, щекотала его,
весело с ним играла и этим делала тот счастливый день еще
счастливее. Алан вел себя очень хорошо, он гладил ладонью
поверхность воды и кричал "Акула", а потом, заливаясь
смехом, выдергивал руку из воды, будто какая-то таинственная
рыба успела откусить от нее кусок. У них не было тогда
забот, и Джек, казалось, сросся с этим озером, со своей
семьей, а каналы просто существовали рядом, вот и все. Они
были одни во всем мире, и еще каноэ, которое помогало им
путешествовать.
   Если бы Кэти сейчас плыла рядом с ним!.. Она, наверное,
помнила, какой из каналов ведет в реку. Он почти что идея
ее стройное тело рядом с собой в темной воде, чувствовал,
как развеваются под водой ее длинные волосы. А Алан бы
поплыл между ними, и они бы надели на него маленький
водолазный костюмчик или скафандр. Но у Алана не было ни
водолазного костюма, ни скафандра, а даже если бы и были, он
все равно не смог бы уже их надеть.
   "Господи! Когда же прекратятся эти фантазии? Когда же
до меня дойдет, что они умерли, разодраны безумными
бабочками? Когда же я наконец поверю в то, что они лежат на
задворках, и теперь уже от них остались лишь небольшие куски
плоти и обнаженные скелеты?" - думал Джек.
   Когда?
   Чтобы оборвать этот поток мыслей, он еще раз поднялся
наверх и убедился, что плывет в правильном направлении.
Погрузившись опять, Джек стал прислушиваться к шуму воды,
проносящейся мимо. Она успокаивала его и стирала из памяти
звуки, которые он слышал сегодня днем, которые доносились до
него по дороге ночью, - адские крики людей, шум
сталкивающихся автомобилей и звон бьющегося стекла.

                           18

   Салливан сидел за столом и играл карандашом, постукивая
им о кофейную чашку, чем постепенно доводил Коллинса до
точки. Он знал, что это раздражает Коллинса, и когда тот
просил его прекратить, он останавливался. Но не раньше.
Это было похоже на некую игру, где Коллинс был в роли
подчиненного, а Салливан - начальника.
   Такими были их отношения, так распределялась власть и
обязанности в компании. Коллинс сам не был уверен, хотел бы
он оказаться на месте Салливана, чья работа требовала
постоянного внимания и большей ответственности за все
принимаемые решения. У Коллинса была семья- небольшая, но
все же семья. Одно неправильное решение, одна невыполненная
обязанность - и его вышвырнут с работы. А кто тогда будет
содержать семью? "Нет, - подумал Коллинс. - Пусть стучит
на здоровье своим проклятым карандашом. Если это ему
помогает. Мне все равно".
   Коллинс знал, как заставить Салливана прекратить это
постукивание.
   - Интересно, что это там Нейлсон так задерживается? -
ехидно спросил он.
   Подействовало. Стук прекратился.
   - Наверное, он уже все починил, как ты думаешь? - снова
спросил он.
   Салливан пожал плечами.
   - Совсем не обязательно. Ты не забывай, кого мы послали.
Он ведь наверняка попытается сделать больше, чем в его
силах. Может, захочет перепроверить весь городок. Ты же
знаешь Нейлсона. Он на это способен.
   - Похоже на то, - процедил Коллинс.
   Они замолчали, и Салливан снова начал стучать карандашом.
   - А может быть, он попал в аварию, - задумчиво сказал
Коллинс.
   Стук прекратился.
   - Нет, вряд ли.
   - Но у него нет в грузовике радио. И мы ни о чем не
сможем узнать. А дорожный патруль там не стоит, это частная
собственность.
   - Нет, мы бы узнали. Встречная машина остановилась бы и
помогла ему.
   - Да, наверное.
   Опять помолчали.
   - Что с тобой? - наконец спросил Салливан.
   - Что ты имеешь в виду? - не понял Коллинс.

   - Я имею в виду, не стряслось ли что с тобой? Нейлсон
ведь не так давно уехал. Тебя что-нибудь раздражает?
   Коллинс покачал головой.
   - Нет, меня ничего не раздражает. Ну разве что этот
идиотский карандаш, которым ты все время стучишь.
   Салливан посмотрел на карандаш так, будто он только что
возник у него в руках неизвестно откуда.
   - О, извини. - Он отложил карандаш в сторону, и Коллинс
с облегчением вздохнул.
   - Я действительно немного беспокоюсь за Нейлсона. Может
быть, надо послать кого- нибудь к нему на помощь?
   - Нет. Нет необходимости.
   - Откуда ты знаешь? Мы же понятия не имеем о том, что
там произошло. Может быть, Нейлсону одному никак не
справиться.
   - Если так, то он приедет назад и сам попросит о помощи.
   - Если сможет.
   - Сможет, - уверенно сказал Салливан. - Я, по-моему, уже
говорил, что если бы с ним что-нибудь случилось, то мы бы
уже знали. Скоро утро, и на дороге уже полно машин. Там
постоянно кто-нибудь ездит. Люди там совсем не то что мы, -
городские. Мы-то живем здесь давно. А их все время куда-то
носит.
   - Ну да. Мы местные.
   - Это с одной стороны. А с другой - мы что, просили их
сюда переезжать? Просили портить наши леса?
   - Откуда в тебе это? - удивился Коллинс. - Я ничего
подобного от тебя раньше не слышал.
   - Ты просто раньше не слушал. Вот и все. Там постоянно
кто-нибудь да катается по округе. Не удивлюсь, если у них
есть своя собственная служба безопасности. Или частная
полиция.
   - Да ну?
   - Наверняка. Это чтобы типы вроде нас с тобой туда не
лезли.
   - Да ты что? Что же они, по-твоему, ненавидят нас?
   - Может, и нет. Но это не значит, что я должен к ним
хорошо относиться.
   И тут только Коллинс начал понимать о Салливане такое, о
чем раньше и не догадывался. Так вот почему он столько раз
раньше не спешил выполнять заказы, поместья, все находил
отговорки, откладывал, создавая им лишние неудобства. Эти
отговорки всегда казались Коллинсу необоснованными, но это
его не касалось. Решал здесь Салливан - что делать и когда
делать, кого, куда и когда посылать.
   - Они богатые, Коллинс. Они привыкли получать все сразу,
даже вчерашним днем. Так что не повредит им научиться
ждать.
   - Но все же, - неуверенно сказал Коллинс, - было бы лучше
послать кого-нибудь туда на помощь.
   - В этом нет никакой необходимости. Вот если от него не
будет вестей до рассвета, тогда и пошлем. А до тех пор
пусть Нейлсон разбирается во всем сам, если ему так
нравится.
   Салливан в рассеянности опять взялся за карандаш и
принялся стучать им. Коллинс вздохнул и покачал головой.

   Крэг Уэйр был хлипкого телосложения, с редеющими светлыми
волосами и модной бородкой. Он был очень педантичным, и его
жена Бетси обожала его за это. Это сильно облегчало ее
ежедневные хлопоты по дому и делало жизнь намного проще.
Сейчас они были заключены, как в ловушке, в своей спальне, и
страшно этому рады. Они уже догадывались, что сделали
бабочки с остальной частью дома, и были счастливы от того,
что ничего этого не видят.
   - Ты думаешь, это был он? - спросил Крэг, а в ушах у
него все еще стоял звук разбивающегося самолета.
   - Может, и не он, - с сомнением сказала Бетси.
   - Наверняка он.
   - Нет, не он. Я уверена.
   - Как ты можешь быть в этом уверена? - спросил он с
ноткой отчаяния, отчего голос у него надломился.
   - Ты прав. Я не могу быть уверена полностью. Но человек
шел в направлении, противоположном аэропорту - правильно?
   И у него был плавательный костюм...
   - Водолазный костюм.
   - Прекрасно, - сказала она, поправляясь, - Водолазный
костюм. Из этого следует, что он шел к озеру. Тем более
что озеро как раз в той стороне.
   Крэг покачал головой, и на лице его выразилось
недоумение.
   - Но почему к озеру? Это же бессмысленно. Он шел на
север, а город находится на юге. - Бетси вздохнула.
   - Конечно. Он, наверное, попытается выплыть. Попробует
по каналам выйти к реке, приплывет в город и вызовет помощь.
   Крэг шаркнул ногами.
   - Ты права. Но самолет упал...
   - Наверное, еще одна несчастная душа.
   - Прибереги жалость для себя, - сухо сказал он.
   - Да ладно тебе. Нам здесь хорошо. Лучше, чем многим
другим. Нам не нужна жалость. Мы выберемся, дорогой. Мы
обязательно должны выбраться. Ты же видел - люди пытаются
привести помощь. Как тот, в плавательном... в водолазном
костюме.
   - Много же у него шансов, однако, - саркастически заметил
Крэг.
   - Если ему не удастся, то есть еще и другое л