о за ним уж точно последуют и все остальные. Дождь
собирается, ты слышал?
   - Боюсь, что нет. У меня от голода временами пропадает
слух.
   Джим указал пальцем на выпяченный живот Гарри.
   - Тебе-то хорошо. Так можно дольше прожить.
   - Дольше чего? - поинтересовался Фред.
   Джим покачал головой и горько вздохнул:
   - Не обращай на нас внимания, Фред. Мы все равно не
сможем состязаться с твоим остроумием.
   Все трое рассмеялись. Когда они вернулись в главный зал
клуба, у них создалось впечатление, что во всем здании
остались только они одни. За столиками сидели от силы пять
- десять парочек и несколько человек шатались по залу, не
обращая внимание на выкрикиваемые номера бинго.
   - Похоже, что мы можем выбрать себе любое место, какое
захотим, - прокомментировал Фред.
   - Ну и прекрасно! - подытожил Гарри. - А вот и наши
дамы. Вон там, видите, за столиком. Давайте предупредим
их, где нас искать в случае чего.
   Джим удивленно поднял брови.
   - Парень, а ты, я вижу, большой оптимист.
   Гарри хохотнул.
   - О нет, просто Филлис иногда во мне нуждается. Не
часто, правда, но все же...
   Они подошли к столику.
   Небо в огромных окнах, из которых полностью состояли две
стены зала, потемнело. Гарри взглянул в сторону
приближающейся бури и нахмурил свое круглое лицо. Он редко
видел подобное в своей жизни, но об этом всегда
предупреждали не меньше, чей за двадцать четыре часа.
"Странно, - подумал он, - что такая сильная буря появилась
ниоткуда итак внезапно, стремительно надвигаясь с севера".
   - В чем дело, дорогой? - спросила Филлис.
   - Я просто смотрю на приближение урагана, и что-то он мне
не нравится, - сказал он.
   - Не волнуйся, Гарри, - успокоил его Фред, похлопывая по
плечу. - Я защищу тебя от противных мокрых капель.
   Гарри улыбнулся.
   - Обещаешь?
   - Я дам тебе письменное заверение.
   Еще несколько человек вышли из зала, посматривая на
приближающиеся тучи. Гарри увидел, как группа теннисистов,
еще в шортах и тапочках, с накинутыми на плечи полотенцами,
не переодеваясь, направилась к стоянке автомобилей.
   - Мы собирались поиграть в карты, - сказал Гарри.
   - Прекрасно, - ответила Филлис. - Только не теряйтесь.
   - А ты не против? - спросил Фред у Лиз. Она была
немного толстоватой и самой непривлекательной из всех
друзей.
   Лиз наморщила лицо, но по его выражению ничего нельзя
было определить.
   - Только поосторожней, особенное этими двумя акулами, -
напутствовала она мужа.
   Фред обиженно нахмурился.
   - Я смогу за себя постоять, - холодно заверил он.
   Гарри чувствовал, что между ними что-то происходит,
поэтому сейчас лучше всего было просто промолчать, и тогда
есть надежда, что напряжение рассосется само собой.
   - Похоже, начинается буря, - объявил Джим.
   Все посмотрели в окна.
   - Снег? - удивленно спросила Филлис.
   - Нет. Больше похоже на насекомых. Бабочки! - сказал
Джим.
   - Ну, конечно, - скучно пояснил Фред. - Ведь в это время
года частенько идет дождь из бабочек.
   Все засмеялись, кроме Лиз, хотя на самом деле смеяться
никому не хотелось. Гарри снова почувствовал, как нарастает
напряжение, но в этот раз оно уже смешивалось со страхом.
Он видел фильмы о нападении саранчи, и сейчас происходило
что-то, очень сильно напоминающее эти кадры. Небо
продолжало темнеть, и с каждой секундой бабочек становилось
все больше и больше.
   - Ничего не понимаю, - тихо сказал он.
   Тут они увидели, как люди на стоянке хлопают себя по
рукам и ногам, куда садятся эти странные мотыльки.
   Вдруг раздался отчаянный женский крик, прорезавшийся
через толстые стекла огромных окон. Люди снаружи оживились
и принялись убивать бабочек, нападающих на них. Еще один
крик, полный ужаса, донесся с улицы. Гарри побледнел, кровь
разом отхлынула от его лица.
   - Боже мой, - сказал он. - Вы только посмотрите сюда!
   Бабочки садились на каждого, кто был снаружи, и казалось,
что люди исполняют какой-то дикий танец, подпрыгивают, машут
руками, бьют себя по ногам и груди. Гарри ошеломленно
смотрел на это и не верил своим глазам.
   А бабочек становилось все больше, они заполняли собой
весь воздух, и теперь Гарри почти уже ничего не видел.
Многие бросились к машинам и дверям клуба. Все были в
крови, и эти окровавленные тела кричали и визжали. Гарри
увидел, как одна женщина кинулась вперед и упала, и ее
моментально покрыли коричневые, серые и белые тельца
насекомых.
   - Что за чертовщина здесь происходит? - со страхом
спросил Фред.
   - Не знаю, - сказал Гарри. - Но лучше, по-моему, их сюда
не впускать.
   С этими словами он бросился ко входным, дверям. Джим и
Фред последовали за ним.

   Гарри был рад, что многое уже успели покинуть клуб. Он
понимал, что им было бы не выстоять против нападения сразу с
двух сторон - тех, кто пытался бы вырваться наружу, и тех,
кто, наоборот, рвался бы внутрь. Его тело ныло от усталости
и боли, он думал, навалившись на большие стеклянные двери.
Фред сидел на полу, упершись спиной во вторую дверь. Джим
стоя охранял тылы.
   Внутри у Гарри все замирало от каждого нового крика,
доносившегося с той стороны дверей, но он знал, что впускать
нельзя никого. Это бы означало самоубийство и смерть всех
тех, кто еще оставался в клубе. Стоя возле дверей, они
имели возможность наблюдать, что делали эти бабочки, и они
видели это очень близко и отчетливо, отделенные от улицы
стеклами толщиной в четверть дюйма. Те, кто находился на
улице, были уже не людьми. И, разумеется, они не были
живыми.
   Гарри подумал о том, как же себя сейчас чувствуют их
жены. Женщины охраняли второй вход в клуб, несмотря на то,
что Фред пытался отговорить их делать это. Он объяснял им,
что если несколько мужчин попытаются ворваться вовнутрь, то
двоим женщинам все равно будет не под силу их остановить.
Гарри согласился с этим, но решил, что дверь, охраняемая
хотя бы наполовину, все же лучше, чем дверь, вообще никем не
охраняемая. Джим тоже поддержал это мнение, и сопротивление
Фреда было подавлено. К счастью, остальные члены клуба тут
же перешли на их сторону, видя очевидную опасность, но еще
не понимая полностью ее сущности; они без лишних вопросов
перекрыли все входы, как указал им Гарри.
   "Ну, а что дальше? - подумал Гарри. - Сидеть у дверей и
стеречь их - это только полдела, это, конечно, отвлекает от
жутких размышлений о происходящем, но, однако, и не
подсказывает, что же делать дальше".
   - Они внутри! Они внутри! - закричал вдруг какой-то
мужчина, с огромной скоростью сбегая вниз к тому месту, где
сидел Гарри.
   Бегущего преследовал рой бабочек.
   - Ну-ка, пошли! - мгновенно отреагировал Гарри,
поднявшись с пола одним движением, неожиданно быстрым и
ловким при его тучной фигуре.
   Они бросились от мужчины прочь, надеясь попасть в
танцевальный зал прежде, чем туда долетят бабочки. Это был
единственный путь к спасению. Первым, задыхаясь, изо всех
сил бежал Гарри. Сердце громко стучало в его груди.
   Гарри свернул в танцзал, Джим и Фред бежали за ним.
Захлопнув за собой двойные двери, Джим прижался к ним
спиной, думая, что тот мужчина попытается вслед за ними
ворваться в зал. Но через несколько секунд они услышали
звон разбитого стекла и истошный предсмертный, крик -
исступленный вопль, полный боли и отчаяния.
   Гарри знал, что бабочки были уже в здании, и теперь
единственным шансом было, выбравшись из танцзала, найти
безопасную комнату и надежно укрыться в ней.
   Женщины находились в кухне, их разделяли двойные
металлические двери в дальнем конце танцзала. Если бы им
удалось продержать эти стальные двери закрытыми, то это было
бы самым подходящим местом.
   - А вот и они, - удивительно хладнокровно сказал Джим.
   Гарри посмотрел вверх, туда, куда указывал Джимми.
Мотыльки тучами пробивались через отдушины воздушных
кондиционеров.
   - Давай попробуем пробраться в кухню. Это наша
единственная надежда, - предложил Гарри.
   Еще один пронзительный крик донесся до них из зала, и у
Гарри мурашки побежали по спине.
   - Эту битву мы, вероятно, проиграем, - тихо сказал Фред.
   - Заткнись, - огрызнулся Гарри.
   Не сговариваясь, они рванулись к дверям, ведущим в кухню.
Крики, доносившиеся оттуда, заставили их бежать еще быстрее.
   Распахнув толстые двойные двери, они увидели своих жен,
отчаянно отбивавшихся от бабочек, которые сотнями проникали
через отдушины. Но наружные двери здесь были закрыты, и
Гарри понял, что у них есть шанс. Он был слишком мал, но
все же это лучше, чем то, другое, неизбежное.
   - Фред! Ты помогаешь женщинам убивать как можно больше
этих маленьких сволочей. Джим - ты помогаешь мне заткнуть
отдушины, - скомандовал Гарри и с трудом забрался на
стальную стопку. Он схватил несколько посудных полотенец и,
размахивая ими, чтобы отогнать бабочек от лица, заткнул одну
отдушину. Посмотрев в другой конец кухни, он увидел, что
Джим делает там то же самое.
   Через секунду он уже спустился со стола, дотянулся до
другой отдушины и тоже заткнул ее. Фред увидел, что
некоторые бабочки проникают через щели между двойными
дверями. И уже в следующее мгновение Гарри с удовольствием
отметил, что Фред моментально среагировал и заткнул эти
последние входы оставшимися полотенцами и тряпками.
   Женщины держались стойко, хотя обе были белые от страха,
кроме тех мест, которые кровоточили от укусов. На секунду
расслабившись, Гарри почувствовал десятки укусов, похожих на
пчелиные. Он посмотрел на свои брюки и увидел, что они
сплошь усеяны бабочками.
   Не обращая внимания на боль, он как можно быстрее
спустился со стола и поспешил на помощь женщинам. Джим уже
расставил всех в круг так, что у каждого незащищенной
оставалась только одна сторона. Они оставили место для
Гарри, и как только он встал в круг и их плечи сомкнулись,
ему сразу же стало легче, словно появилась новая надежда,
будто был шанс выжить.
   Битый час они методично ловили бабочек, пока руки у них
не изнемогли, пока силы не иссякли, пока они не свалились на
пол от усталости. Все были изранены, тела их кровоточили,
но все же они выжили.
   Теперь они были погружены в тяжелую тишину, которая
означала, что кондиционеры перестали работать - эти
проклятые насекомые забили собой входные клапаны.
   "Хорошо, мы выждем, пока они уберутся отсюда, а потом и
сами уйдем из этого ада", - подумал Гарри.

                          5

   Конни Руди наблюдала, как ее муж сворачивает палатку. Он
работал быстро и ловко, будто проделывал эту работу уже
тысячу раз. Брэдли, их сын, "помогал" отцу, поминутно
спрашивая, что тот делает и почему он это делает. Конни
улыбнулась, видя, что Роджер терпеливо объясняет мальчику
назначение колышков и веревок и рассказывает, как они
удерживают нейлоновое покрытие. Брэдли складывал колышки
кучкой около рюкзаков, как просил его отец. Он был
послушным шестилетним мальчиком.
   Когда Конни. увидела вдалеке надвигающийся дождь, она
посмотрела на Роджера так, что он оробел и улыбнулся, как
маленький мальчик, спрашивающий "Кто, я?" Ведь он долго
убеждал ее, что на этот уик-энд прогнозы были самые
благоприятные. Если бы Конни знала, что пойдет дождь, она
никогда бы не покинула свой уютный домик, чтобы отправиться
в поход по диким лесам вокруг поместья и мокнуть там в
палатке.
   Конни не по своей воле стала туристкой. Первый раз,
когда они путешествовали с рюкзаками на плечах по лесам в
окрестностях Белых Гор, Роджер всегда шел впереди шагов на
пятьдесят, быстро продвигаясь сквозь чащу. Через каждую
минуту она просила его идти немного помедленнее и подождать
ее, так как боялась сильно отстать. Когда он входил в лес,
с ним происходили какие-то странные изменения - он
превращался из талантливого художника в настоящего дикаря, -
и ее всегда удивляло это. "Но на этот раз все будет
по-другому", - подумала она. Теперь с ними был их маленький
Брэдли, и Роджер вел себя более цивилизованной прилично.
Этот поход ей почти что понравился.
   Идея похода принадлежала, конечно, Роджеру, и она молча
согласилась только ради Брэдли. Роджер сказал, что им уже
пора выходить вместе всей семьей. Без телевизора, без
посторонних - никаких отвлечении, кроме природы и ее
красоты. Конни вынуждена была согласиться с ним. Они
достали для Брэдли маленький спальный мешок и рюкзак,
который он, играя, часто носил в доме, и отправились в путь.
   Тут Конни увидела, что Брэдли стал играть с острыми
колышками и едва удержалась, чтобы не прикрикнуть на него.
Она всегда останавливала себя, когда ей хотелось повысить на
него голос. "Не лезь на скалу, не подходи близко к речке,
не играй в грязи".
   - Готово? - спросил Роджер.
   - Да, - ответил Брэдли.
   Рюкзак висел у него сбоку, а ремни перепутались так, что
распутать их было почти невозможно.
   Роджер улыбнулся и взъерошил сыну волосы.
   - Конечно, ты готов. Только давай я тебе немножко
помогу.
   Он поправил ремни и рюкзак Брэдли так, что тот теперь
выглядел заправским туристом.
   - А как ты, Конни?
   - Прекрасно, прекрасно. - Она снова посмотрела на тучи и
нахмурилась. - Кажется, будет сильная гроза.
   Роджер улыбнулся, пытаясь успокоить ее.
   - Мы можем немного вымокнуть, но мы ведь крепкие, мы не
растаем, верно?
   - Верно! - весело крикнул Брэдли.
   Конни ничего не ответила. "Отец и сын", - подумала она.
Она вспомнила, как впервые встретила Роджера в колледже.
Тогда она никак не могла понять, чем же он занимается.
Минуту он был увлечен искусством, тем, что он делает, что
хочет выразить своей работой, а в следующий момент он уже
носился по корту, играя в теннис или гандбол, или уходил на
охоту на все выходные дни.
   - Мама, что с тобой?
   - Что? А, нет, все в порядке. Все прекрасно. Просто я
думала...
   - О чем?
   - О папе, и о том, какой он хороший художник.
   - Это хорошо, мама, но давай лучше пойдем, пока не
начался дождь, - сказал Брэдли.
   Конни нежно улыбнулась.
   - Как скажешь, дорогой.
   Подошел Роджер, помог ей надеть рюкзак, и они двинулись
на север, к поместью и к своему дому. Дорога из леса будет
приятной и недлинной. Это было одной из причин, которые
привлекли внимание Роджера к поместью Стоул. Оно
располагалось в глуши лесов, и строители сделали для Роджера
громадную студию прямо в доме. Впрочем, Конни здесь тоже
нравилось.
   Они шли по тропинке вдоль реки, которая вытекала из
искусственного озера, ощущая прелесть теплого ветерка,
дующего в лицо. Медленное, ленивое движение воды
расслабляло Конни, она была почти рада, что согласилась на
этот поход. Ей нравилось слушать нежное журчание воды и
смотреть на причудливые изгибы реки у скал. На засохшем
дереве появилась белка, серая, как старый ствол. Она встала
на задние лапки, понюхала воздух и замерла, слившись с
деревом.
   Вдали через стволы деревьев Конни уже могла разглядеть
дома. На окраине поместья дома стояли далеко друг от друга,
не так, как в центре, и между ними были промежутки в
несколько акров.
   Она посмотрела наверх - солнце скрылось. В самом деле,
небо темнело очень быстро. Конни вздохнула и поняла, что им
не успеть домой, как бы быстро они ни продвигались вперед.
Несколько бабочек появились возле ее лица, и она с
удовольствием разглядывала их, любуясь тем, как их маленькие
тельца забавно прыгают в воздухе. Потом она снова
вгляделась в лес, чтобы определить, сколько им еще осталось
идти до дома.
   - Проклятье! - проворчал Роджер, хлопнув себя по шее.
   - Что случилось, дорогой? - спросила она.
   - Кто-то меня укусил. Пчела, наверное.
   - Я ничего не видела. Только несколько бабочек. Дай я
взгляну.
   - Не надо. Все в порядке. Пошли дальше.
   Они снова тронулись в путь. Но не успели они сделать и
двух шагов, как Роджер хлопнул себя уже по щеке.
   - Ой!
   - Еще одна пчела?
   - Нет, - сказал он. - Бабочка.
   - Бабочки не кусаются.
   - Да, но эта кусается.
   Конни подошла к Роджеру и посмотрела на его щеку. Там
выступила капелька крови. Тут они услышали слабый
отдаленный звук, и Копии поняла, что где-то вдали кто-то
пронзительно кричит. А через мгновение Роджер, Конни и
маленький Брэдли увидели, как на них надвигается шевелящаяся
стена, которая движется, переливаясь коричневым, белым и
серым.
   - Какого черта?.. - тихо сказал Роджер.
   Брэдли заплакал.
   В следующее мгновение они были окружены бабочками. Конни
тут же вцепилась в руку Роджера, не видя ничего в плотном
облаке из мотыльков. Казалось, что они находятся под водой,
где каждая капля - бабочка. И она тонула, задыхаясь в этом
плотном воздухе, беспомощно царапая руками свое лицо. Конни
почувствовала, как две руки обхватили ее ноги - это были
руки Брэдли, и тут она потеряла равновесие. Падая, она
услышала, как плач Брэдли перешел в испуганный крик.
   Она смутно видела над собой Роджера, который изо всех сил
размахивал руками. Он сыпал проклятья и бил бабочек
насмерть, размазывая их раздавленные тела по своему лицу.
Конни осознала, что они обречены. Слишком много было здесь
этих маленьких тварей. А потом она почувствовала жгучую
боль во всем теле.
   Неожиданно Брэдли отпустил ее колени и начал лягаться и
беспорядочно бить руками, но большинство ударов доставалось
ей. Его голос был полон страдания, и от этого сердце ее
сжималось - слышать этот голос было гораздо больнее, чем
ощущать укусы бабочек. Конни чувствовала, как маленькие
ножки бьют по ее лицу, по рукам, по шее, чувствовала она и
жалящие укусы бабочек, которые ползли у нее по спине под
кофточкой, заползали в рукава, двигались по голым ногам,
кусали и жалили, нападая на каждый дюйм ее кожи. Она
отчаянно давила их, катаясь по земле, но на место одной
убитой тут же садились две живых.
   Обжигающие укусы покрыли ее тело, как одеяло из шипов.
Ее руки уже не принадлежали ей - кожа стала будто живая,
состоящая из коричневых, белых и серых пятнышек, движущихся
в разные стороны, а под ними образовался кровавый багровый
фон. Ее кожа ползла, трепеща крыльями, и эта жуткая масса
заполняла собой все тело, как пламя, попадая под одежду, на
лицо, волосы, спину и ноги.
   Роджер взревел от боли и упал на землю рядом с ней.
Брэдли внезапно затих, его удары тоже неожиданно
прекратились. И тут она как бы со стороны услышала дикий
крик, исходящий из нее самой, с ее покрытых бабочками
изуродованных губ. Так кричат лишь смертельно раненные
звери; это был мученический гортанный вой, и она даже
подумала, что это вопит кто-то другой, какое-то несчастное,
беззащитное существо, чья-то чужая замученная душа.
   А потом до нее дошло. Что-то на мгновение взметнулось в
ее мозгу, и ушло навсегда, ее больше не было. Она слышала
свой крик, видела, как движутся ее руки, давя одну
чудовищную бабочку за другой. Но это была уже не она. Она
смотрела на них, опускавшихся на ее тело, как густой мокрый
снег, но внутри была совершенно спокойна, ожидая своего
конца, Больше они были не способны причинить ей боли. Они
уже сделали самое худшее, что могли.
   По крайней мере так ей казалось. Но тут она
почувствовала такую боль, которую ей никогда еще не
приходилось испытывать. Тело Конни дернулось в воздухе, и
она села - бабочки добрались до самых чувствительных и
нежных мест. Она вскочила на ноги, уже не осознавая того,
что делает. Бабочки же роем летели перед ее лицом, кусая
глаза, уши, губы и язык. Крича от страшных мук последней
агонии, Конни побежала вперед, но через несколько футов
земля ушла у нее из-под ног и она с воем свалилась с крутого
обрыва прямо в объятия смерти.

                         6

   Джек очнулся и медленно открыл глаза. Веки ныли от боли,
и он потер их руками - но это не помогло, боль только
усилилась. Уронив руки назад на кровать, он подумал о том,
чтобы не задеть Кэти. Инстинктивно желая придвинуться к ее
теплому телу, он вдруг понял, что ее здесь нет, и удивился:
где же она могла быть? В комнате тихо и совсем темно;
наверное, она в кровати, где-то рядом, но еще спит. А может
быть, что-то случилось с Аланом...
   И тут о