ь  первым  -  тогда  это  будет  самооборона.
Давай, давай, скажи мне, что я мешаю работе полиции, но я ведь  тоже  живу
здесь и мне все осточертело в этом городе. И у меня есть права сделать его
чище, если даже я и прикончу несколько негодяев.  А  у  нас  масса  типов,
которых требуется убрать, и если  я  считаю  себя  способным  на  это,  не
мешайте мне работать. Взгляните в газеты, как ретиво работает  полиция  на
политиканов или когда убивают полицейских. А вы так и  не  нашли,  кто  же
прикончил Скоториджия... или Баначчио, да и этого парня из  Канзас-Сити...
Скажите мне честно - в этом городе все  можно,  а  если  вы  возразите,  я
назову вас лжецом.
     Тут я остановился, чтобы перевести дух. Уж слишком горячо все  это  я
выложил ему.
     - Не очень-то приятно видеть  плачущего  мужчину,  Пат,  это  не  для
взрослых людей. Это хуже, чем дети, побирающиеся на улице.  Кто-то  должен
заплатить за его рыдания своей жизнью.
     Пат достаточно знал меня и не стал мне возражать, а лишь перевел свой
взгляд с меня на ребенка. Помрачнев, он кивнул.
     - Мне нечем убедить вас не  делать  этого,  Майк,  по  крайней  мере,
сейчас.
     - Ну и ладно. Значит, я могу пока оставить ребенка?
     - Наверное... Я позвоню вам  утром.  Так  как  вы  являетесь  частным
детективом, на суде будет необходимо ваше заявление, а  пока  помалкивайте
об этом происшествии. Вам предстоят крупные неприятности, если вы захотите
прижать преступных заправил. Моему шефу это не понравится.
     Я хрипло рассмеялся.
     - Пускай он катится ко всем чертям! Однажды он уже  запугал  меня  и,
наверное, думает, что я до сих пор дрожу от  страха?  Он  уже  пишет  свои
мемуары?
     - Не надо над этим смеяться, Майк.
     - Но над этим даже газеты смеются.
     Пат медленно покраснел.
     - Пускай... Смеяться над ним будут только те,  кто  его  побаивается,
может быть, даже такие боссы, как Эд Тенн, который смеется больше всех, но
он смеется не над полицейскими, а над простыми людьми,  ну,  как  вы.  Это
ведь не так забавно, когда такие люди,  как  Тенн  или  Луи  Гриндл  могут
наслаждаться жизнью до конца своих дней, а вы платите за это.
     Тут Пат  понял,  что  наболтал  лишнего  и  попрощался,  пожелав  мне
спокойной ночи. Я тоже двинулся к двери, прижимая к себе ребенка, а  слова
Пата все еще звучали в моей голове. Что-то там насчет того, что Луи Гриндл
- заправила.
     С давних пор он был связан с преступным миром, а за деньги его ребята
могли сделать, что угодно его душе. Луи  Гриндл  чувствовал  себя  дома  в
любом ресторанчике Бродвея и в любом подвале Гарлема. Это ведь Луи  Гриндл
неделю назад выполз чуть ли не  на  карачках  из  ресторана  Дейка,  после
крупного проигрыша в карты, поддерживаемый  мальчиками.  И  один  из  этих
людей только что валялся на мостовой, перерезанный на две  части  колесами
"бьюика".
     Крепко закутав ребенка в пиджак, я вышел на улицу и,  заметив  такси,
махнул рукой шоферу. Наверное, у шофера тоже был  маленький  ребенок,  так
как он приветливо улыбнулся, заметив, что у меня в руках. Немного проехав,
я попросил  остановиться  и  подождать  моего  возвращения.  Мне  пришлось
объехать несколько мест, прежде чем я добился какого-то результата.
     Один бармен по ошибке принял меня за одного из таких ребят и  сообщил
мне, что я могу найти Луи Гриндла  на  Пятьдесят  седьмой  авеню  в  клубе
Хоп-Скотч, где собираются любители поиграть  в  карты  по  крупной  раз  в
неделю. Дав ему доллар, я вернулся в такси.
     - Знаете клуб на 57-ой авеню? - спросил я шофера.
     - Да. Мне ехать туда?
     - Конечно, а что?
     - Может быть, лучше оставить ребенка дома, братишка? Зачем  ездить  с
ним так поздно?
     - Я и сам этого не хочу, парень, но дело все-таки важнее.
     Если бы я был пьян, шофер вероятно высадил  бы  меня  из  машины,  но
внимательно посмотрев на  меня,  он  понял,  что  я  трезв,  и  поехал  по
указанному адресу.  Там  я  оставил  ребенка  в  машине,  попросив  шофера
подождать, и дав ему пятерку для успокоения.
     Клуб был расположен в подвале под винным магазином:  место  было  как
раз для тех, кто любит всякие зрелища, любит поорать и поскандалить. Такие
люди платят по счету, не заглядывая в него. Местечко было забито пьяными и
подвыпившими людьми, столпившимися вокруг круга для танцев. В центре круга
извивалась девушка, на которой остались  лишь  клочки  ткани,  которые  по
законам Нью-Йорка запрещалось снимать. Но когда возбужденные самцы  начали
кидать ей под ноги свернутые банкноты, она наплевала на все законы мира  и
сдернула  бюстгальтер  и   трусики,   доставив   посетителям   именно   то
удовольствие, которого они жаждали.
     Круглолицый официант наблюдал зрелище с довольной ухмылкой. Я схватил
его за плечи и оторвал от вида розовой плоти.
     - Где Луи? - прямо спросил я, как будто мы  были  с  ним  закадычными
друзьями.
     - Внутри, - он указал пальцем за свою спину.
     Я продрался сквозь толпу и увидел парнишку, вытиравшего пустой стол и
расставлявшего стулья, вероятно, для  новых  посетителей.  Парень  заметил
пятерку в моей руке и замер.
     - Пойди и скажи Луи Гриндлу, чтобы он вышел.
     Хотя ему и хотелось получить пятерку, он отрицательно качнул головой.
     -  Луи  не  тот  человек,  которому  можно  это  сказать  -  он   сам
приказывает.
     - Скажи, что дело весьма важное, и  он  обязательно  выйдет.  Ему  не
понравится, если он не узнает, что я ему хотел сказать.
     Парень облизал губы и выхватил у  меня  пятерку.  Оставив  поднос  на
столе, он исчез за прилавком в проходе, ведущим в кухню.  Через  некоторое
время он вернулся за подносом и сказал, чтобы я подождал.
     А  в  круге  уже  другая   девица   пыталась   заслужить   такую   же
благодарность, как предыдущая, и поэтому помещение пустовало и можно  было
спокойно поговорить.
     Луи вышел из-за стойки и, увидев парня,  вопросительно  уставился  на
него. Тот показал на меня. Луи Гриндл был  полным  парнем  лет  сорока,  С
невзрачными глазами и пышной шевелюрой. Его костюм был сшит безупречно  и,
если не знать этого, но я это знал, то нельзя было заметить, что он  носит
под мышкой пистолет. Он прищурился на меня, соображая, что  я  за  тип,  а
когда обнаружил, что я тоже ношу оружие, то по ошибке принял меня за копа.
Его жирные губы раздвинулись в презрительной улыбке.
     Подтолкнув ногой стул, я произнес:
     - Садись, Луи. Он присел. Пальцы его  рук  были  скрючены,  будто  он
хотел разорвать меня на части.
     - Выкладывай и быстро, - проворчал он. Слова  его  с  присвистыванием
прошли сквозь сжатые губы.
     - Чего много болтать, - начал я. - Одного из ваших  ребят  прикончили
сегодняшней ночью.
     Он не вздрогнул и не  отвел  глаза  в  сторону,  а  просто  изобразил
равнодушное удивление.
     - Кто?
     - Вот это-то я и хочу узнать. Он поддерживал вас и нес ваш  пиджак  в
ту ночь, когда вы здорово проигрались, помните?
     Если Луи и помнил, то не подал вида.
     Я нагнулся вперед через столик.
     - Это был среднего роста парень,  элегантно  одетый,  но  с  дырявыми
ботинками.  Давным-давно  он  работал  на  Фаллона,  а   сейчас,   как   я
предполагаю, он работает на вас.
     И Луи вспомнил. Он нахмурился, жилы на его шее напряглись.
     - Кто вы такой, черт возьми?
     - Меня зовут Майк Хаммер, Луи. Поспрошайте вокруг и вы узнаете, кто я
такой.
     Змеиное выражение появилось на его физиономии, глаза остекленели.
     - Ах ты проклятый частный детектив!
     Его жирное тело напряглось и он  взглянул  на  мою  руку  -  она  уже
находилась внутри пиджака и ее приятно холодила рукоятка 45-го.  Выражение
его ряшки изменилось и стало ясно, что  сам  Луи  не  так  уж  и  ловок  в
обращении с оружием, да еще один на один.
     - Ну так что? - оскалился он.
     Я усмехнулся ему в ответ самой лучезарной улыбкой.
     - Да, ваш парень умер... Я ранил его  в  ногу,  а  тот,  который  вел
машину, испугался, что его подберет полиция и переехал его. Это  случилось
как раз после того, как они вдвоем прикончили одного типа.
     Луи опустил руку в карман и медленно вытащил оттуда сигару.
     - Никто не работал на меня этой ночью.
     - Может быть, Луи, может быть... Вы должны надеяться, что это не ваши
люди.
     Он перестал разжигать сигару и вновь сверкнул на меня злыми глазами.
     - Ты должен запомнить некоторые вещи, парень. Мне не нравится,  когда
со мной так разговаривают.
     - Луи, - его голова дернулась и  ненависть  вновь  заполыхала  в  его
свинячьих глазках. - Если я найду факты, что вы замешаны в  это  дело,  то
вернусь сюда и сотру вашу  смазливую  физиономию  в  порошок.  А  если  вы
осмелитесь угрожать мне, то учтите, перед смертью я успею выпустить из вас
ваши вонючие кишки,  чтобы  вы  успели  ими  полюбоваться  и  понюхать.  А
пристрелить вас - для меня пара пустяков.
     Его лицо сильно побледнело и он испуганно поджал губы.  В  это  время
девушка закончила свой стриптиз и люди стали возвращаться на  свои  места.
Поэтому я встал и направился к выходу. Обернувшись, я  обнаружил,  что  он
исчез, а его стул отброшен к стене.
     Такси ждало меня, и на счетчике было уже на два доллара больше.  Было
около трех часов, а я обещал увидеться с Вельдой в два тридцать.
     - Мени Стейвен, - назвал я водителю адрес, прижал к себе  ребенка  и,
когда мы доехали, расплатился с таксистом.
     Вельда была такая женщина, что ее сразу и не заметишь на такой улице.
Надо было только осмотреться по  сторонам.  Она  стояла  возле  справочной
будки, высокая, холодная, в светло-сером костюме, хорошо оттенявшем черный
цвет  ее  волос.  Роскошная  одежда  не  могла  этого  скрыть.  Она   была
соблазнительна и не скрывала этого. Увидев ее, каждый старался представить
ее в обнаженном виде, вот какая это была женщина!  И  приятный  партнер  в
фирме... Когда-нибудь...
     Я подошел к ней сзади и сказал:
     - Извини, Вельда, что опоздал.
     Она резко повернулась, отбросив сигарету. И я  не  представлял  себе,
как я выгляжу: небритый, промокший бродяга.
     - Надо приходить вовремя, Майк.
     -  Ну,  вы  достаточно  взрослая,  чтобы  донести  свой  чемодан   до
платформы, а мне пришлось немного поработать.
     Она была так поражена моим внешним видом, что сразу не ответила, и не
сразу заметила, что у меня на руках. У нее мгновенно перехватило дух.
     - Майк... что это?
     - Маленький мальчик, крошка.
     Она коснулась пальчиками его лица  и  ребенок  сонно  заулыбался.  Но
веселья у Вельды я не заметил. Она в упор посмотрела на  меня  и  я  тоже,
вероятно, побледнел. Вытащив сигарету,  я  закурил  и  крепко  сжав  зубы,
затянулся.
     - Это об этой работе вы говорили, Майк?
     - Ну, да. Смотри, он зашевелился.
     - Что вы будете с ним делать?
     Я попытался рассмеяться.
     - Позабочусь о нем вместо отца.
     Она не поверила своим ушам.
     - Майк... это дело во Флориде можно отложить, если надо.
     По радио  объявили,  что  экспресс  в  Майами  подается  на  посадку.
Мгновение я размышлял, стоит или нет рассказывать ей все, но решил пока не
говорить, хотя она и была необычная женщина. Но все-таки она была женщиной
и слишком пеклась о моей безопасности, поэтому ей лучше было не  знать,  в
какое опасное дело я ввязался. Она уже испытывала это, она пошла бы на что
угодно, если бы знала, что я останусь жив.
     - Иди, у тебя осталось пять минут, - пробормотал я.
     Я посадил ее на поезд и даже поцеловал  на  прощание  через  вагонное
стекло. Она заулыбалась и послала мне в ответ воздушный поцелуй, и мне так
захотелось, чтобы она осталась и плюнула на этого типа  из  Майами  с  его
похищенными драгоценностями, но поезд дернулся и медленно поплыл прочь.  Я
помахал рукой и, выйдя на улицу поймал другое такси, чтобы ехать домой.
     У себя в квартире я раздел ребенка,  выбросил  потрепанную  одежду  в
ведро и устроил ему постельку на кушетке. Сбоку я  поставил  пару  кресел,
чтобы он не свалился на пол. Весил он  совсем  немного,  совсем  маленький
человечек, которых полно в городе, и о которых мало кто заботится. Светлые
волосики на его голове были еще редкими и на кончиках немного курчавились.
Около минуты я держал его на руках. Его  головка  лежала  на  моем  плече.
Потом он открыл глазки и сказал что-то тоненьким  голоском,  а  я  покачал
головой и пробормотал:
     - Нет, я не твой папочка, может быть, пока  буду  за  него,  если  не
найдем ничего лучшего. А старого папочки, которого ты  видел  в  последний
раз в баре, уже нет.
     Я положил его на кушетку и прикрыл одеялом.
     "Кто-нибудь когда-нибудь поплатится за это!" -  подумал  я  и  присел
возле кушетки, оберегая сон малютки.



                                    2

     Солнце уже светилось в окно и находилось  довольно  высоко,  когда  я
проснулся. На часах  натикало  больше  десяти  и  я  поспешно  соскочил  с
постели. Телефон сильно звякнул и  что-то  одновременно  упало  на  пол  в
гостиной, и я, проклиная все на свете, выскочил  из  спальни.  Я  обалдел,
обнаружив, что ребенок босой  стоит  среди  осколков  настольной  лампы  и
тянется к моему пистолету, лежащему на краю стола. Не успел  я  дернуться,
как он схватил его в руки и предохранитель при этом соскочил,  зацепившись
за край стола.
     Я опрометью кинулся к нему, схватил  и  вырвал  из  его  рук  оружие.
Предохранитель соскочил  так  легко,  что  я  с  проклятием  вспомнил  его
конструктора. И вот с пистолетом в одной руке и орущим ребенком в  другой,
я схватил трубку яростно звонившего телефона и закричал достаточно громко,
чтобы перекрыть рев ребенка.
     - Хэлло?
     - У тебя  неприятности,  Майк?  -  раздался  насмешливый  голос  Пата
Чамберса.
     Сейчас мне вовсе не хотелось шутить, и я  сказал,  чтобы  он  говорил
толком, что ему нужно или вешал трубку.
     Он засмеялся еще громче.
     - Давай, приезжай как можно скорее, Майк, У нас кое-что прояснилось.
     - Об его отце?
     - Да, это был его отец. Приезжай и я тебе все расскажу.
     - Через час... А можно мне принести с собой ребенка?
     - Ах, черт, я и забыл о нем. Может  быть,  вы  где-нибудь  пристроите
его, пока мы не сообщим в агентство  по  делам  беспризорных?  Постарайся,
ладно?
     - Конечно, а то я уже оглох от его крика. Ну, какого черта тебе надо?
Ох, извините, это не вам, это я ребенку.
     Бросив трубку на рычаг, я присел, держа  его  на  коленях.  Он  вновь
потянулся к пистолету и я отбросил оружие подальше. Наконец,  я  догадался
позвонить швейцару и попросил его прислать ко мне посыльного.  Тот  явился
минут через пять и я велел ему сходить в магазин и купить кое-какую одежду
для мальчика и заодно что-нибудь из еды.
     Парнишка с ухмылкой схватил десять долларов.
     - Я все сделаю в лучшем виде, мистер. У меня полно маленьких братьев,
так что я знаю, что надо покупать.
     И он не обманул меня. На десять  долларов  много  не  купишь,  но  их
хватило на одежду на малыша и на еду для нас. Я дал  посыльному  еще  пять
долларов.  Этажом  ниже  жила   бывшая   няня,   которая   и   согласилась
присматривать за ребенком при условии, что ночью я буду брать его к  себе,
и все это обойдется мне полтора доллара в день. После  этого  она  забрала
ребенка к себе. Я похлопал его по попке, а он в ответ чуть не выколол  мне
пальцем глаз. Няня сразу принялась расчесывать его и поправлять одежду.
     - Надеюсь, что вы хорошо позаботитесь о нем?
     - Не волнуйтесь, я даже рада, что  будет  чем  заняться  в  свободное
время.
     Малыш в это время опять заорал и полез руками мне за пазуху, а  когда
я оттолкнул его, заорал еще громче, и по его щечкам потекли слезки.
     - Вероятно, у вас есть что-нибудь интересное для него, - предположила
няня.
     - Да... нет. Мы тут немного поиграли с моим пиджаком, вот он наверное
и вспомнил.
     Я попрощался с няней и подумал: "Если бы она знала, какой игрушкой он
играл?


     Пат  блаженствовал  в  своем  кабинете,  положив  ноги  на   стол   и
рассматривая отпечатки пальцев. Когда я вошел, он отшвырнул  фотографии  и
показал рукой на кресло.
     -  Мне  не  составило  особого  труда  выяснить  подоплеку  вчерашних
событий.
     Я опустился в кресло и приготовился слушать.  Пат  вытащил  из  папки
рапорт и начал рассказ:
     - Имя этого парня Вильям Декер. Он  бывший  заключенный,  освободился
четыре года назад. Перед арестом работал в компании по изготовлению сейфов
на хорошей должности и, возможно, по  роду  этих  занятий  его  втянули  в
преступление. Он оставил работу и, казалось,  жил  превосходно,  когда  по
городу прокатилась волна ограблений. Но ни один из пойманных  преступников
не заикнулся о нем, но его все равно схватили и приговорили к двум годам.
     - Кто еще был в этой группе? - прервал я Пата.
     - Местные ребята... Так себе, мелкие гангстеры,  большинство  из  них
смылись из города. Во всяком случае, после освобождения  он  успокоился  и
женился. Его жена умерла год назад после рождения  ребенка.  Малыша  также
зовут Вильям. Мы постарались просмотреть все происшествия за прошлую ночь,
которые могли бы пролить  свет  на  это  убийство.  Мы  как  раз  получили
отпечатки пальцев Декера и одновременно последовало сообщение о  том,  что
какой-то тип был замечен на пожарной лестнице на Риверсайд-драйв. Патруль,
прибывший на место, никого не обнаружил, но взобравшись  по  лестнице  они
заметили разбитое окно. Изнутри доносились стоны. Войдя внутрь, они  нашли
там женщину и увидели ее разбитую голову. Стенной сейф был  открыт  и  его
содержимое испарилось. На сейфе был обнаружен один отпечаток пальца  и  он
совпал с отпечатком Вильяма Декера, когда мы проверили картотеку.
     - Здорово, - заметил я.
     Пат склонил голову.
     - Иногда вы не можете  сделать  того,  чего  хочется,  Майк.  Вы  так
заторопились поймать убийцу т теперь сожалеете, что дело заключалось  лишь
в том, что они не смогли поделить добычу.
     - Ладно, читайте дальше. Что там еще?
     Он вновь взялся за рапорт.
     - Как я уже говорил, его жена умерла и он опять  вернулся  к  прежней
деятельности. Вместе с двумя  гангстерами  он  сговорился  ограбить  сейф:
Декер должен был вскрыть его, другой наблюдал, а третий ждал в машине.  По
нашей версии, Декер решил смыться с  награбленным,  и  поплатился  за  это
жизнью.
     - Хорошенькая идейка. Как это вы додумались до нее?
     - Потому что в эту ночь  Декер  действительно  вскрыл  сейф...  потом
сходил домой, чтобы задрать ребенка и  убраться  из  города.  Вы  же  сами
видели, как его пытались обыскать в поисках добычи, пока вы не подстрелили
этого человека.
     - В таком случае, повторите все снова.
     - Зачем?
     - Боже, разве вы не замечаете не соответствия в вашей версии? Они так
и бросаются в глаза.
     Он знал это. Прищелкнув языком, он зашелестел бумагами.
     - Да, где же добыча, ее нет.
     -  Ей  богу,  вы  умный  человек,  -  согласился  я.  -  Если  бы  он
действительно совершил это ограбление,  то  наверняка  взял  бы  добычу  с
собой. Но Декер был уверен в том,  что  идет  на  смерть,  уверен  на  сто
процентов.
     Пат кивнул.
     - Я уже думал об этом, Майк. Можно объяснить это так.  Декер  взял  в
сейфе всего 370 долларов и нитку искусственного жемчуга, ценой в  двадцать
долларов. Я думаю, что когда он обнаружил,  что  добыча  так  мизерна,  он
решил, что напарники просто не поверят ему, и решил удрать, хотя напрасно.
     - Ну, тогда где же эта мизерная добыча?
     Пат постучал пальцем по столу.
     - Я думаю, мы найдем  ее  в  том  же  месте,  где  и  жемчуг...  если
кто-нибудь не утаил... где-нибудь в помойном ящике.
     - В наши дни и 370 долларов немалая сумма. Он никогда бы не  выбросил
деньги. - От страха делают и не такие глупости.
     - Тогда почему он так легко позволил себя прикончить?
     Пат немного подумал и о