онорара... Через два часа я решился и прошел к  телефонной
будке.
     Мне ответили, что мистер Берин удалился на ночь, но  я  настаивал,  и
вскоре в трубке раздался сонный голос.
     - Мистер Берин,  здесь  Майк.  Простите,  что  потревожил  вас.  Есть
новости.
     - Важные?
     - Да. Вам следует их знать.
     - Слушаю, Майк.
     - Могу получить информацию относительно Рыжей.  Сначала  я  предложил
пять кусков...
     - Что?
     - Пятьсот долларов, если одна дама кое-что  выяснит.  Но  теперь  она
хочет больше. Следует мне идти на это, или  попытаться  получить  сведения
другим путем?
     - Но... о чем они?
     - Она не говорила. Хочет встретиться со мной позже.
     - Понимаю. - Он задумался. - А вы как считаете, Майк? -  Решать  вам,
мистер  Берин,  но  я  бы  сказал:  посмотри  внимательно,  и,  если   это
чего-нибудь стоит, покупай.
     - На ваш взгляд, информация интересная?
     - Возможно. Это дама - "хозяйка" в клубе "Зеро-Зеро" и  знала  Нэнси,
во всяком случае, в последнее время. А здесь, кажется, и зарыта собака.
     - Что ж, давайте, Майк. Сумма достаточно тривиальная... для меня,  по
крайней мере. Поступайте, как находите нужным.
     - Договорились. Но она хочет деньги сейчас же.
     - Выпишите чек, потом позвоните мне, и я переведу эту  сумму  на  ваш
счет.
     Я повесил трубку и вернулся в бар, а  в  полпервого  ночи  поехал  на
такси к стоянке, где оставил свою машину.
     В пять минут второго я подъехал к углу где уже стояла блондинка.  Она
узнала меня, открыла дверцу и скользнула на сиденье.
     - Куда?
     Я отъехал от тротуара  и  влился  в  поток  машин,  направляющихся  к
центру.
     - Прямо. Я живу на Восемьдесят девятой.
     Между ног у нее стояла сумка, и я кивнул:
     - Материалы там?
     - Ага.
     Блондинка достала губную помаду и,  несмотря  на  скудное  освещение,
стала приводить себя в порядок. Затормозив перед светофором, я внимательно
рассмотрел ее. Вовсе не дурная штучка.
     Она повернула голову и посмотрела мне прямо  в  глаза;  затем  легкая
усмешка тронула ее губы.
     - Интересуешься?
     - Сумкой?
     - Мной.
     - Я всегда интересуюсь блондинками.
     Она ждала, что я предприму дальше, но свет переменился, и мы поехали.
На Восемьдесят девятой я подрулил к тротуару там, где она указала, вырубил
двигатель и взял сумку.
     - Надеюсь, ты не думаешь с ней удрать? - спросила она.
     - Думал, но потом заинтересовался.
     - Сумкой?
     - Тобой.
     Она сжала мою руку и  мы  поднялись  в  старую  квартиру  с  высокими
потолками. Стены были выкрашены в различные оттенки пастели. Мебель только
выглядела неуклюжей, а на деле оказалась надежной и удобной.
     Когда я швырнул шляпу на лампу блондинка заметила:
     - Может, представимся? Меня зовут Энн Минор.
     Она сняла пальто, глядя на меня со странным выражением.
     - Майк Хаммер, Энн. Я не из полиции, я частный детектив.
     - Знаю. Я как раз думала, скажешь ты мне это или нет.
     Она с облегчением рассмеялась.
     - Кто тебя предупредил?
     - Сама догадалась... Я заметила значок.
     - И постаралась поскорее выставить меня из заведения?
     - Да.
     - Почему?
     - Мюррей не в восторге от сыщиков, пусть даже частных.
     - Чего бояться честному бизнесмену?
     - Повтори это снова и выброси одно слово.
     Я не стал этого делать, сел на подлокотник кресла и уставился на нее.
Энн повесила пальто в гардеробе сняла мою шляпу с лампы, положила на полку
и закрыла дверцы. Затем круто повернулась и подошла ко мне.
     - Я не ребенок, - сказала она. - Мне кажется, я никогда им не была. В
клуб ты пришел не развлекаться. Стоило тебе упомянуть  про  Нэнси,  как  я
похолодела от мысли, чем это пахнет. Покажи мне, на что ты способен.
     Дуло моего револьвера ткнулось ей в  живот,  прежде  чем  она  успела
договорить. Дав ей им полюбоваться, я убрал  револьвер  в  кобуру  и  стал
ждать. Ее глаза расширились.
     - Я ненавижу Мюррея. Не могу сказать, что люблю остальных, но  его  я
ненавижу. Мюррея и его ребят.
     - А что ты имеешь против них?
     - Не строй из себя пай-мальчика, Майк. Он крыса. Мне не нравится, что
он делает с людьми.
     - Что Мюррей тебе сделал?
     - Мне - ничего. Но я видела, что он делал с другими.  Он  платит  мне
зарплату и это все, но я не слепая. Мюррей гладко  стелет,  однако  любыми
путями добивается того, что хочет.
     Мне не терпелось добраться до сумки. Энн это поняла. Она улыбнулась и
нащупала в моем внутреннем кармане бумажник.
     - Принес деньги?
     - Сколько смог достать.
     - Сколько же?
     - Все  зависит  от  содержимого.  Как  ты  собираешься  распорядиться
деньгами?
     - Уеду. Сделаю все, чтобы выбраться из  этого  города.  Я  устала  от
него.
     Я подошел и поднял не очень тяжелую сумку.  Она  была  испачкана,  по
бокам виднелись грязные подтеки. Возможно, здесь находится  ответ,  таится
причина смерти Рыжей... Сумка была закрыта на замочек.
     - Я нашла ее сегодня утром. У нас есть  маленький  чуланчик,  забитый
всяким хламом. И вот сегодня, когда мне понадобилась  какая-то  мелочь,  я
натолкнулась на нее. На сумке был автобусный ярлык с именем Нэнси.
     - Как она туда попала?
     - Недавно Мюррей делал ремонт. Когда убирали помещение, все  ненужное
сносили в чуланчик. Очевидно, Нэнси тогда не было, а потом она решила, что
потеряла ее.
     Энн вышла и вернулась с бутылкой и двумя бокалами. Мы  молча  выпили,
затем она снова налила, села на край тахты и принялась за мной  наблюдать.
Ее поза напоминала кошку - совершенно свободная, но  таившая  мощь  сжатой
пружины. Она подтянула под себя ноги, и даже грубый нейлон не  мог  скрыть
упругую округлость ее бедер. При  каждом  вдохе  грудь  наполняла  складки
платья, борясь с материей, и мне казалось, что схватка будет выиграна.
     - Ты не собираешься открывать ее?
     В голосе Энн сквозила насмешка.
     - Мне нужна булавка... спица. Что-нибудь...
     Слова давались мне с трудом.
     Энн поставила бокал на край стола и соскользнула с тахты. Она  прошла
слишком близко. Я потянулся и остановил ее, но мне не нужно  было  тратить
усилий, потому что ее рот жадно приник к моему, а  сама  она  оказалась  в
моих объятиях, прижимаясь ко  мне  так  тесно,  что  я  чувствовал  каждую
частицу ее  восхитительного  тела.  Я  запустил  пальцы  в  волосы  Энн  и
запрокинул  ее  голову,  чтобы  целовать  шею  и  плечи,  а  она  страстно
стонала...
     Когда я отпустил ее, глаза  Энн  тлели  темными  угольками,  готовыми
немедленно  воспламениться.  Улыбнувшись,  она  вышла,  и  я  услышал  шум
выдвигаемого ящика и возню с инструментами. Шум стих, но Энн вернулась  не
сразу. А когда вошла, то платья на ней не было: его  и  все  нижнее  белье
заменил прозрачный халатик.  Она  намеренно  прошла  перед  лампой,  чтобы
подтвердить мои догадки.
     - Нравится? - спросила Энн.
     - На тебе - да.
     - А если бы не на мне?
     - Все равно нравилось бы.
     Она протянула мне одну из тех  патентованных  штучек,  которые  якобы
разрешают все механические трудности, возникающие  в  домашнем  хозяйстве;
потом вытащила  из  моего  кармана  сигарету  и  прикурила  от  настольной
зажигалки. Выдохнув дым мне в лицо, она спросила:
     - Это не может подождать?
     Я поцеловал ее в кончик носа.
     - Нет, милая, не может.
     Когда я повернулся и засунул приспособленьице в замок  Энн  отошла  в
сторону.  Хитрая  штуковина  скрипела  и   проворачивалась   и,   наконец,
погнулась. Я повернул инструмент другой стороной. На этот раз мне повезло:
раздался щелчок, и замочек открылся.  Но  не  успел  я  шевельнуться,  как
верхний свет погас, и сквозь пелену  ночи  и  табачного  дыма  лишь  слабо
пробивался свет настольной лампы.
     - Майк... - прошептала Энн.
     Я обернулся, чтобы  запустить  в  нее  чем-нибудь,  и  застыл  -  она
сбросила халат и живой статуей  в  чулках  стояла  посреди  комнаты,  куря
сигарету, которая оранжевым огоньком отражалась в ее  глазах.  Энн  широко
расставила ноги, держа руку на бедре, и каждая мышца этого  дерзкого  тела
разжигала во мне страсть. У моей блондинки оказалась основа  брюнетки,  но
это делало ее только  более  интригующей,  соблазнительной  -  достаточно,
чтобы заставить меня забыть о сумке, избиениях и убийствах.
     Я схватил ее в объятья, и она тяжело  задышала  мне  в  плечо,  затем
куснула меня в плечо и выскользнула из моих рук на тахту, куда я  вынужден
был за ней последовать, и мерцающий свет лампы,  струившийся  по  комнате,
словно шептал вместе с нашим дыханием, пока не раздался вскрик...
     Моя рука дрожала, когда я потянулся за сигаретой. Энн улыбнулась  мне
и мягко проговорила:
     - А я уж сомневалась, что могу еще быть интересна.
     Я поцеловал ее снова.
     - Не кокетничай. Довольна, что сбила меня?
     - Да.
     Она не произнесла ни слова, когда я встал  и  вернулся  к  столу,  но
следила за мной неотрывно. Я отложил сигарету,  дым  которой  застревал  у
меня в груди, и взялся за сумку.
     Я  присвистнул  сквозь  зубы.  Сумка  была  набита  детской  одеждой,
совершенно новой. Я медленно ощупывал ее - крошечные  свитера,  ботиночки,
чепчики, другие вещицы, названия которых были мне даже неизвестны. На  дне
лежали два аккуратно сложенных шерстяных одеяльца.
     Десятки предположений носились в моей голове, но  только  одно  имело
какой-то смысл.  Рыжая  была  матерью;  кто-то  был  отцом.  Изумительная,
прекрасная ситуация для шантажа. И причина для убийства... И еще факт: все
вещи совершенно новые, с иголочки, на некоторых даже сохранились ценники.
     Я открыл молнию бокового отделения: набор  булавок  губная  помада  и
карманное зеркальце. В маленьком карманчике лежало несколько фотографий. Я
разглядывал  их  и  видел  совсем  другую  Нэнси  -  молодую  девушку  лет
шестнадцати. Вот она на пляже с юношей, а вот  -  уже  с  другим.  Снимки,
очевидно, были сделаны на загородной  прогулке  или  пикнике.  Ребят  было
много, но Нэнси, казалось, никому из них не отдавала предпочтения.
     Да, тогда она был иной - свежей, как едва распустившийся  цветок.  Ее
глаза улыбались мне, словно зная, что в один день  эти  карточки  окажутся
здесь, передо мной. На двух фотографиях были ясно  видны  ее  руки;  Нэнси
носила кольцо.
     Я внимательно вглядывался  в  фон  в  надежде  понять,  где  делались
снимки, но видел только воду и песок. На обратной  стороне  тоже  не  было
никаких пометок... Проход оканчивался  тупиком.  Высокой  крепкой  стеной,
которую я не мог одолеть без лестницы
     - Это тебе помогло? - внезапно произнесла Энн.
     Я кивнул, вырвал из чековой книжки листок, подписал его и положил  на
стол. Я уже определил сумму, но все-таки спросил:
     - Сколько ты хочешь?
     Энн не ответила, и я оглянулся: Энн, все еще  обнаженная,  лежала  на
тахте и улыбалась. Наконец она сказала:
     - Нисколько. Ты уже заплатил.
     Я захлопнул сумку, взял с полки шляпу и открыл  дверь.  Мистер  Берин
все равно должен мне пятьсот долларов; Энн получит свою поездку.
     Я подмигнул ей, она подмигнула мне, и дверь захлопнулась.



                                    8

     Ночью я не спал - выложил содержимое сумки  перед  собой  на  стол  и
курил одну сигарету за другой, пытаясь понять, какой все это имеет  смысл.
Детская одежда, несколько фотокарточек, грязная сумка... Вещи Рыжей.
     Когда это было?
     Где?
     В холодильнике стояло пиво, и я медленно  потягивал  его,  размышляя,
перебирая в уме все факты.
     Лучи солнца пробились сквозь  оконные  занавески,  тщетно  пытающиеся
удержать ночь, и я вспомнил, что обещал позвонить мистеру Берину.  Он  сам
поднял трубку, и на этот раз сонливость звучала в моем голосе.
     - Это снова Майк.
     - Доброе утро. Вы рано на ногах.
     - Я еще не ложился.
     -  В  преклонные  годы  вам  придется  расплачиваться  за  отсутствие
самодисциплины, молодой человек.
     - Возможно, - произнес я невыразительно, - но сегодня платите  вы.  Я
оставил моему другу чек па пятьсот монет.
     - Отлично, Майк; сейчас же позабочусь об этом. Вы  узнали  что-нибудь
от вашего... мм... источника?
     - Все только запуталось. Но я узнаю. Клянусь.
     -  Тогда  я  могу  считать,  что  деньги  потрачены  с  пользой.  Но,
пожалуйста, будьте осторожны, я вовсе не желаю, чтобы вы  опять  попали  в
какую-нибудь переделку.
     - Это обычная вещь в моей профессии, мистер Берин. Теперь, кажется, я
выхожу на след.
     - Прекрасно. Вы меня заинтриговали. Секрет?
     - Никаких секретов.  Я  достал  сумку,  набитую  детской  одеждой.  И
несколько фотографий.
     - Детской одеждой?
     - Вещи Рыжей... или ее ребенка.
     Он  поразмыслил  над  этим  и  признался:  это  головоломка,   просто
головоломка.
     - Теперь немедленно отправляйтесь спать. Звоните, когда понадобится.
     Глаза горели, выпитое пиво мешало думать. Я в последний раз затянулся
и отбросил окурок, потом рухнул на  диван  и  тут  же  провалился  в  сон,
прекрасный, благословенный сон, отгораживающий от злых  безобразных  вещей
бытия и оставляющий только туманную мечту...
     Колокол. Он звонил и звонил, я пытался отмахнуться от  звона  как  от
назойливой мухи, но безуспешно. Наконец я  очнулся.  У  головы  надрывался
телефон, и я едва сдержал желание швырнуть его в стену.
     Это была Вельда.
     - Майк... ты? Майк, отвечай мне!
     - Я, дорогуша, я. Чего ты хочешь?
     В ее голосе прозвучало облегчение.
     - Где тебя черти носили? Я обзвонила каждый салун в городе!
     - Здесь был.
     - Я звонила четыре раза!
     - Спал.
     - А, снова гулял всю ночь... Кто она?
     - Зеленые глаза, голубые волосы, пурпурная кожа. Ты  чего  пристаешь?
Кто из нас начальник?!
     - Рано утром звонил Пат. Что-то насчет Финнея Ласта. Перезвони ему.
     - Так бы сразу и сказала!..
     Я быстро дал отбой, набрал номер полиции, и  дежурный  объяснил  мне,
что капитан Чамберс на работе, но сейчас его нет: ушел по служебному делу.
Желаете что-нибудь передать?... Я желал только выругаться, но попросил  не
беспокоиться и бросил трубу.
     Было пять минут двенадцатого, день наполовину убит. Я собрал  детскую
одежду в сумку, положил в боковое  отделение  фотографии,  затем  пошел  в
ванную и принял душ.
     Снова зазвонил телефон, и мне, мокрому, пришлось шлепать в комнату.
     Пат рассмеялся.
     - Как проводишь время, приятель!?
     - Если бы ты знал, то захотел бы поменяться со мной  работой.  Вельда
сказала, что у тебя новости о Финнее.
     Он сразу перешел к делу.
     - Утром я получил сообщение с  Побережья.  Похоже,  на  Финнея  Ласта
падает подозрение в убийстве. Но дело в том, что парень,  который  мог  бы
его распознать, мертв, есть только описание.
     - Это уже кое-что. Финнея Ласта не трудно описать - Масляная  голова.
Что ты собираешься делать?
     - Я дал запрос. Если описание сойдется, то... У  меня  имеются  копии
его Фотографии - взял с разрешения на оружие - и я отправил их туда.
     - Значит, когда понадобится, его  можно  задержать  по  подозрению...
если сумеем его найти.
     - Ну вот и все, просто решил держать тебя в курсе. А я сейчас  занят.
Смерть. Нужно писать рапорт.
     - Кто-нибудь из наших знакомых? - спросил я.
     - "Хозяйка" из клуба "Зеро-Зеро".
     Моя рука сжала трубку.
     - Как она выглядит, Пат?
     - Крашеная блондинка, около тридцати. Патологоанатом считает, что это
самоубийство. Была найдена прощальная записка.
     Мне не не надо было  спрашивать  ее  имя.  В  "Зеро-Зеро",  возможно,
дюжина крашеных блондинок, но я не сомневался.
     - Самоубийство, Пат?
     Ему не понравился мой тон.
     - Самоубийство, безусловно!
     - Ее имя Энн Минор?
     - Да... ты... как ты?..
     - Тело в морге?
     - Да.
     - Жди меня там через двадцать минут слышишь?
     Я приехал через сорок  минут.  Пат  нетерпеливо  расхаживал  снаружи.
Увидев мое лицо, он покачал головой.
     - Ты только что  отсюда?  -  поинтересовался  он.  -  Я  видел  более
приятных на вид покойников.
     Мы вошли. Пат одернул простыню.
     - Знаешь ее?
     Я кивнул.
     - В связи с делом Сэнфорд?
     Я опять кивнул.
     -  Черт  побери,  Майк!   Патологоанатом   совершенно   уверен:   это
самоубийство.
     Я взял уголок простыни из его руки и прикрыл лицо Энн.
     - Она убита, Пат.
     - Ладно, приятель, давай зайдем куда-нибудь и поговорим.
     - Я не голоден.
     Мне вспомнилась прошлая  ночь.  Светловолосая  улыбчивая  Энн  хотела
убедиться, что она еще не лишена интереса, способна  привлекать  внимание.
Но привлекла она не только мое внимание...
     Пат потянул меня за рукав.
     - Ну, а я голоден, и морг не портит мне аппетит.
     Я желаю знать, каким чудом явное самоубийство превратится в убийство.
     Неподалеку было кафе, специализирующееся на итальянской кухне,  и  мы
отправились туда. Пат заказал поесть и бутылку красного.
     - Ее имя Энн Минор...  это  тебе,  кажется,  известно.  Она  работала
"хозяйкой" у Мюррея Кандида. До этого - танцовщицей в мелких клубах, а еще
раньше - в балаганном стриптизе. Последнее время,  по  словам  ее  коллег,
была немного не в себе. Прощальная записка гласит, что она не смогла найти
места в жизни и от всего устала.  Почерк  сличен  с  образцами  на  других
документах.
     - Подделка!
     - Нет, Майк. Это подтвердили эксперты.
     - Значит следует проверить еще раз!
     Пат опустил взгляд, когда увидел выражение моего лица.
     - Я прослежу за этим.
     Он придвинул тарелку спагетти,  подцепил  полную  вилку  и  тщательно
прожевал.
     - Мы считаем, что все произошло так: перед  рассветом  она  вышла  на
мост у Риверсайд-Драйв, сняла шляпку, туфли, жакет... положила на  панель,
сверху поставила сумочку и спрыгнула. Очевидно, она не умела плавать, да и
все равно ее платье зацепилось за какой-то болт под водой. Около  половины
девятого утра на набережную пришли ловить рыбу ребята и заметили сперва ее
вещи, а затем и ее саму. Один из них сбегал за полицейским, а  тот  вызвал
спецслужбу.
     - Когда наступила смерть?
     - Приблизительно за пять часов до обнаружения тела.
     Я налил еще вина и выпил.
     - Этой ночью до двух сорока мы были вместе. Глаза Пата вспыхнули.
     - Продолжай.
     - Я интересовался у нее Рыжей, и Энн передала мне сумку -  с  детской
одеждой, совершенно новой.
     Он кивнул.
     - Она была испугана? Подавлена?
     - Я общался с нормальной счастливой женщиной. Это не самоубийство.
     - Черт побери, Майк! Я...
     - Когда вскрытие?
     - Сегодня...  немедленно!  Ты  снова  заставляешь  меня  сомневаться!
Теперь я уже не удивлюсь, если она окажется напичкана мышьяком!
     Пат отшвырнул вилку, с шумом отодвинул стул  и  подошел  к  телефону.
Вернувшись, он буркнул:
     - Через два часа будет готово заключение.
     - Спорю, что это ничего не даст.
     - Почему?
     - Потому что кто-то чертовски хитер!
     - Или ты чертовски глуп.
     Я закурил и  улыбнулся  ему,  вспоминая  все,  что  мне  известно  об
утопленниках.
     - На мою глупость можешь не надеяться.
     - Думаешь, это связано с Нэнси?
     - Да.
     - Тогда представь мне доказательства, Майк.  Вез  них  я  не  могу  и
пальцем шевельнуть.
     - Ты их получишь.
     - Когда?
     - Когда в наши руки попадет тот, кто достаточно много знает.
     Пат взялся за спагетти, а я прикончил бутылку.  Только  Пат  закончил
трапезу как его позвали к телефону.
     Через пять минут он вернулся с ухмылкой.
     -  Твоя  теория  провалилась.  Специалисты   перепроверили   записку.
Совершенно никаких сомнений, что писала ее  Минор.  Подделка  исключается.
Выбрось этот бред из головы.
     Я нахмурился - здесь, по крайней мере, ошибки быть не может.
     Пат наблюдал за мной.
     - Теперь, сам понимаешь, дело у