в Чикаго в старые добрые времена...
   - Я знаю, - Каллаган улыбнулся, - Меня бы повезли покататься, и  от  меня
остался бы один пепел. Но здесь не Чикаго, Джейк. Вероятно, вы хотите знать,
почему я так любезен с вами и даю вам советы... Я  скажу.  Допустим,  что  я
сообщу юристам. Допустим. Моя сотня прекратит существование,  а  я  не  хочу
отказываться от гонорара. Мой отчет означает, что я остановился,  и  в  игру
вступила полиция. Рафано кивнул.
   - И что же? - спросил он.
   - Ну, я и подумал, - Каллаган улыбнулся, - что мы  сумеем  разыграть  эту
комбинацию. Скажем, вы отпустите Простака. Оставьте его в покое на несколько
недель.  Пусть  я  его  найду.  Я  смогу  таким  образом  продержаться  пару
месяцев... Получу тысячу фунтов, а вы избежите неприятностей.
   Рафано погасил сигару. Он махнул рукой официанту и  заказал  два  двойных
виски с содовой. Когда они выпили, Рафано придвинулся к Каллагану.
   - Я подумаю, - сказал он.
   Каллаган встал.
   - Подумайте хорошенько, Джейк. И сделайте, как  я  говорю.  И  еще  одно.
Насчет Лонни. Он прекрасный парень. Я думаю, он еще будет хорошим  боксером,
и мне неприятно думать, что кто-либо, расстроенный потерей денег, попытается
навредить ему. Вы знаете, о чем я говорю. Если с ним что-нибудь случится,  я
могу подумать, что в этом замешаны вы. А если я  так  подумаю,  то  я  найду
способ запутать вас в это дело, Джейк. Рафано посмотрел на него и улыбнулся:
   - - Я не сделаю ничего подобного, Каллаган. Он достал сигару из кармана и
протянул ее сыщику.
   - Нет, спасибо, - отказался Каллаган. - Спокойной ночи, Джейк.

***

   Каллаган покинул клуб и дошел  до  телефонной  будки  на  Корк-стрит.  Он
взглянул на часы и позвонил в отель "Чартрес", назвал номер приемной  миссис
Ривертон  и  попросил  передать,  что  мистер  Каллаган  придет  в  четверть
двенадцатого... Затем он направился к отелю.
   Лифт поднял его на второй этаж. Портье распахнул дверь и Каллаган вошел в
номер. У камина стояла женщина. Он представился с подчеркнутой учтивостью:
   - Я - Каллаган. Пришел в этот дом, чтобы повидаться с миссис Ривертон.
   - Я - миссис Ривертон, - сказала она. Каллаган поднял брови.
   - Вас это, кажется, несколько удивляет, - заметила она холодно.
   Каллаган продолжал рассматривать ее. Прикусив  нижнюю  губу,  он  в  этот
момент, думал о чудесах, которые еще встречаются на свете. Например,  как  у
Ривертона, шестидесятилетнего, седого, скучного старика - могла  быть  такая
жена.
   Ей было, судя по всему, около тридцати лет. У нее были черные, как смоль,
волосы и темные серьезные глаза, красивый овал лица. Каллаган, который любил
подбирать точные штрихи для описания словесного портрета, добавил про  себя,
что у нее трепетный рот.
   Каллаган обожал женщин.  Особенно  таких,  которые  умеют  себя  держать,
знают, как двигаться, одеваться, короче - прекрасных женщин. Он  верил,  что
быть женщиной - это бизнес, а если вы занимаетесь бизнесом, то, черт возьми,
надо выкладываться до конца.
   Он  был   заинтригован   необычным,   непонятным,   каким-то   колдовским
излучением, которое исходило от этой женщины.
   "Она красива.., - думал он, - породиста.., а порода означает очень многое
- и хорошее, и плохое: своенравие и  особенно  беспокойный  характер.  Таких
надо крепко держать в руках, иначе вам крышка".
   Он молча стоял перед ней, держа в руках шляпу, и слабая улыбка играла  на
его губах.
   - Мистер Каллаган, - сказала она. - Я вижу, вы чем-то удивлены.  Каллаган
положил шляпу на стул и улыбнулся.
   - Жизнь может быть очень забавной,  -  сказал  он.  -  Я  ожидал  увидеть
пожилую даму. Видите ли, я встречался с полковником, когда мы договаривались
об этой работе, и думал, что жена такого пожилого  джентльмена  должна  быть
примерно его возраста. Я не предполагал увидеть такую женщину, как вы.
   - Надеюсь, вы довольны своим осмотром? - спросила она, вскинув  брови.  -
Не ожидала увидеть вас сегодня, поэтому  распорядилась,  чтобы  вас  просили
позвонить мне. Но это, возможно, к лучшему, что вы пришли. Я хочу поговорить
с вами.
   Каллаган учтиво кивнул. Холодна, как лед, подумал он, и груба, как  черт.
Но продолжал улыбаться.
   - Вы не возражаете, если я закурю? - спросил он.
   - Пожалуйста, - холодно разрешила она. - Садитесь, курите.
   Сыщик отошел от двери и встал у камина рядом с миссис Ривертон.
   - Я постою, если вы не возражаете, - сказал он. - По крайней  мере,  пока
стоите вы. Это не столько хорошие манеры, сколько психология.
   Его улыбка стала еще шире.
   - Мне всегда нравится, чтобы люди, которым я делаю выговор, сидели,  пока
я стою. Это усугубляет их комплекс неполноценности.
   Она покраснела, и не шевельнулась.
   -  Не  думаю,  мистер  Каллаган,  что  хочу  обсудить  с  вами   комплекс
неполноценности. Я хочу поговорить с вами о моем пасынке. Тот факт,  что  он
мой пасынок, возможно, объяснит вам, почему я не старая  дама.  Я  -  вторая
жена полковника Ривертона, гораздо моложе полковника и по возрасту  ближе  к
возрасту его сына. Но считаю, что об этом хватит... Мой муж серьезно  болен.
Вряд ли это вас взволнует, но за последние шесть или семь недель  ему  стало
значительно хуже. Причина ясна. Полковник до смерти беспокоится за сына.
   Она выдержала паузу.
   - До последнего времени я не вмешивалась в эти дела.  Во-первых,  потому,
что юристы моего мужа очень квалифицированны, а  во-вторых,  потому,  что  я
верила,  что  любая  фирма,  нанятая  ими,  также  заслуживает  доверия.  За
последние шесть месяцев мой пасынок истратил около ста тысяч фунтов.  Думаю,
это слишком большая  сумма,  чтобы  ее  можно  было  проиграть.  Да,  мистер
Каллаган, это очень большая сумма.  А  некоторые  люди,  которые  выигрывают
деньги у слабого, глупого и нерешительного двадцатичетырехлетнего юнца, вряд
ли держат эту информацию при себе, Я полагаю, что детектив за  две  или  три
недели может найти этих людей и сообщить моему мужу.
   Каллаган молчал.
   - Ну, мистер Каллаган?
   Каллаган  открыл  портсигар  и  достал  сигарету.  Закурил  и   задумчиво
посмотрел на нее.
   - А что я должен сказать, мадам? - спросил он.
   - Вы полагаете, что некие жестокие  люди  вытягивают  из  вашего  пасынка
деньги. Предположим. Вы сказали, что он слаб, глуп и нерешителен.  Позвольте
сказать вам вот что. Откуда вы знаете, что он сам чист, как стеклышко?
   Сыщик ждал ответа.  Миссис  Ривертон  молча  стояла,  опираясь  рукой  на
каминную полку. Каллаган подумал, что она смотрит  на  него  с  определенным
любопытством, как будто он был для нее новым видом животного.  Ее  глаза,  -
теперь он видел, что они не черные, а голубые, - твердо смотрели на него.
   - Я не дурак, - сказал  Каллаган.  -  Когда  хорошая  юридическая  фирма,
представляющая хорошую семью, приходит ко мне с подобным делом, я  спрашиваю
себя, почему они не обращаются в Скотланд-Ярд. И я знаю  ответ.  Потому  что
они не вполне уверены в том, что происходит.  Точно  так  же  вы  не  вполне
уверены, что ваш дорогой пасынок, мистер Уилфрид Юстес Ривертон, чист в этом
деле. Кроме того, что значат  ваши  сто  фунтов  в  неделю  по  сравнению  с
размерами ваших убытков.
   - Я думаю, что сто фунтов в неделю - это крупная сумма, мистер  Каллаган,
-  сказала  она.  -  Слишком  большая  для  дерзкого   детектива.   Каллаган
усмехнулся.
   - Успокойтесь, мадам, - сказал он. - Ничего хорошего не будет, если мы  с
вами выйдем из себя. Вы знаете, - голос его был спокоен,  как  обычно,  -  я
люблю женщин с темпераментом.
   - Меня не интересует, каких женщин вы любите, - холодно произнесла она. -
Я хочу, чтобы мы хорошо поняли друг друга.
   Она подошла к дивану и села.
   "Она двигается, как королева",  -  подумал  Каллаган.  Ему  было  приятно
наблюдать за ней.
   - Вы уже знаете, что  мой  муж  серьезно  болен,  а  пока  он  продолжает
волноваться за Уилфрида, на улучшение надежды нет, - сказала  она.  -  Я  не
знаю, говорил ли вам мистер Селби,  что  всего  через  год,  в  день  своего
двадцатишестилетия, мой пасынок унаследует двести  тысяч  фунтов.  До  этого
времени отец является его опекуном и может более  или  менее  контролировать
его расходы. Он может, если сочтет это нужным,  назначить  другого  опекуна.
Муж хочет передать дела мне, поскольку полагает, что Проживет недолго.  Если
Уилфрид  решительно  не  изменит   образ   жизни,   ему   нельзя   позволить
распоряжаться деньгами. Вы понимаете, мистер Каллаган?
   Сыщик кивнул.
   - Я не хочу заниматься опекунством, - продолжала она. - Мачехи  и  отчимы
непопулярны в качестве опекунов. Я не очень уважаю своего пасынка и не  хочу
иметь никакого отношения к его делам.  Я  бы  предпочла,  чтобы  ваша  фирма
побыстрее закончила дело, пока у мужа достаточно сил,  чтобы  самостоятельно
принимать решения. Юристы были предупреждены и должны были обычным  порядком
проинформировать вас, но последние два дня вас  невозможно  было  разыскать.
Надеюсь, я имею право знать ваши планы? Вы понимаете, мистер Каллаган?
   Каллаган  кивнул.  Его  глаза  блуждали  по  комнате,  он  с   одобрением
разглядывал лежащую в кресле черную сумочку с блестящими  ицициалами  Т.Р.",
черные перчатки, роскошное пальто из оцелота. "Прекрасная одежда", - подумал
он и задумался, какое имя скрывается за буквой "Т".
   - Я понимаю, миссис Ривертон, - сказал он. - По крайней  мере,  я  понял,
что вы сказали. Простите, что вы не могли застать меня в конторе, но, видите
ли, я часто отсутствую... - он посмотрел на нее и улыбнулся. - Фактически  я
был на деле. Но, возможно, вы не знаете, что это значит.
   Он швырнул сигарету в камин, встал и подошел к  креслу,  где  лежала  его
шляпа.
   - Все абсолютно ясно, миссис Ривертон, - сказал он и загадочно улыбнулся.
- Возможно, вас это позабавило, но я не обижаюсь. Я не понравился вам  и  не
могу сказать, что вы очень понравились мне. Но пока это дело поручено мне, я
буду выполнять указания полковника Ривертона или его юристов.
   Ее глаза вспыхнули. Каллаган с усмешкой заметил, что губы ее дрожали. Она
была очень раздражена.
   - Понимаю, мистер Каллаган, - сказала она, - Тогда, мне кажется,  я  могу
вам обещать, что завтра вы  получите  от  моего  мужа  или  от  его  юристов
указание о прекращении вашего участия в расследовании этого дела.
   Каллаган пожал плечами.
   - Не думаю так, мадам, - сказал он. - Полагаю, что вы опять не правы,  но
я не стану удовлетворять ваше любопытство объяснением причин. Селби, Роке  и
компания знают, что в Лондоне я самый лучший частный детектив. Возможно, вам
это неизвестно, и думаю, что вы вообще не слишком разбираетесь в делах.
   Он взял шляпу и направился к двери. На пороге сыщик задержался.
   - Вы читали историю французской революции, мадам? -  спросил  он.  -  Там
есть одна женщина, которая, я бы сказал, была очень похожа  на  вас.  У  нее
было все, и она имела чертовскую власть. Когда ей сказали, что люди голодают
и у них  нет  хлеба,  она  сказала:  "Почему  же  они  не  едят  пирожные?".
Американцы называют таких чокнутыми... Спокойной ночи, мадам.
   Каллаган немного постоял у дверей отеля, потом взглянул на часы. Было без
четверти двенадцать. Он медленно пошел через Найтбридх к площади  Пикадилли.
Закурил сигарету и начал размышлять о деле. Прежде всего он подумал о миссис
Ривертон. Каллаган решил, что с ней трудно иметь дело. Его удивляло,  почему
полковник Ривертон женился на женщине  почти  на  тридцать  лет  моложе.  По
какой-то  причине  он  вскоре  перестал  думать  о   разнице   возрастов   и
переключился на размышления о физических достоинствах миссис Ривертон.
   Определенно в ней что-то есть, думал Каллаган. Она стоит и двигается так,
как должна стоять и двигаться женщина. Посадка головы  почти  императорская.
Бессознательная чувственность проявляется почти во всем.  Даже  блеск  глаз,
когда она рассердилась, заинтриговал Каллагана.
   И она умела носить одежду. Он вспомнил ее  шикарную  вечернюю  сумочку  с
инициалами из бриллиантов и пальто из оцелота...
   В этом пальто было какое-то несоответствие. Каллаган подумал, что женщина
в таком вечернем туалете, как миссис  Ривертон,  не  должна  надевать  такое
пальто. Наверное, она вела машину,  когда  ехала  в  город.  Он  усмехнулся,
представив ее за рулем машины, которую она  гнала  в  город  с  единственной
целью - сказать ему, что она о нем думает.
   Холодна, как лед. Каллаган подумал, что это как нельзя лучше  подходит  к
ее типу. Она принадлежит к тем женщинам, которые привлекают к себе уже  тем,
что делают вид, будто ничего не знают о  своей  привлекательности.  Типичная
секс-бомба! И это не подражание кому-либо, все свое. Может  довести  мужчину
до исступления, а сама и пальцем не пошевельнет. А почему бы и  нет?  Лучшие
женщины всегда такие...
   Она также рассудительна. Присматривает за деньгами Ривертона.
   Каллаган снова задумался о деле и о  Джейке  Рафано.  Его  удивляло,  что
Джейк снизошел до разговора с ним в Парлор-клубе. Каллаган понимал, что если
Джейк проанализирует их разговор, то поймет, что у Каллагана  есть  уязвимое
место. Ему станет ясно, что у Каллагана нет  ничего,  кроме  подозрений,  ни
единого  факта,  только  подозрения,  что  Джейк   освободил   Простака   от
восьмидесяти тысяч фунтов и предоставил ему женщин и выпивку.
   Но, может быть, ему удалось запугать Джейка, тогда все будет  по-другому.
Если Джейк испугается и выйдет из игры, тогда Каллаган доведет свою линию до
конца.
   Дьявольски  забавно  быть  детективом,  подумал  Каллаган,  дела   всегда
поворачиваются не так, как хотелось бы. Не бывает, чтобы дело  было  ясно  с
самого  начала.  Те,  кто  пишет  детективные  романы,  всегда  знают,   чем
занимается их герой. Они учитывают их характеры  и  в  соответствии  с  этим
заставляют героев действовать. Но в жизни так не  бывает.  Люди  никогда  не
делают того, что вы ожидаете от них. Что-то поворачивается в другую сторону,
они боятся, устают, пытаются  грубить,  они  нервничают,  когда  попадают  в
опасные ситуации, когда на дороге встречаются  опасные  повороты,  и  делают
повороты слишком быстро или слишком медленно.
   Каллаган швырнул  в  водосток  сигарету  и,  закурив  новую,  свернул  на
Беркли-сквер.
   К нему приближался молодой человек в вечернем костюме. Он был без  шляпы,
и его длинные волосы были  взъерошены,  одна  прядь  свисала  на  лоб.  Лицо
покраснело. Когда он проходил мимо фонаря, Каллаган разглядел, что  глаза  у
него блестят, как у пьяного.
   - Как поживаете, мистер Ривертон? - спросил Каллаган любезно.
   Простак, покачнувшись, ухватился рукой за железную ограду.
   - Послушайте, проклятый умник мистер Каллаган, - хмуро сказал он, - Разве
вам не ясно, что вы мне надоели? Занимайтесь  своим  проклятым  делом  и  не
суйте свой длинный нос в мои дела, иначе...
   - Иначе ничего, - спокойно сказал Каллаган, закуривая сигарету.
   - Так чем они вас пичкают? - спросил он.  -  Кокаин?..  Держу  пари,  что
через пару недель вы превратитесь в настоящего наркомана.
   Выпустив дым через нос, сыщик продолжал:
   - Почему вы не возвращаетесь домой и  не  ложитесь  спать.  Простак?  Вам
кто-нибудь говорил об отце? Он очень болен. Но, я полагаю, вас это не  очень
волнует... И ваша мачеха беспокоится за вас. Парень оторвался  от  ограды  и
подошел к Каллагану.
   - Я предупреждаю  вас,  -  сказал  он,  -  Я  говорю  вам...  К  черту...
Занимайтесь своим делом, а моя умная мачеха вас не касается. Вы...
   Он грубо выругался и поднял кулак.
   На углу остановилось такси. Каллаган перехватил одной рукой  Простака,  а
другой помахал шоферу.
   Машина подъехала ближе, шофер открыл дверцу.  Каллаган  схватил  парня  в
охапку и затолкал в автомобиль.
   - Отвезите его, куда он захочет, -  сказал  Каллаган  шоферу  и  дал  ему
банкноту.
   Когда машина отъехала, Каллаган у фонаря и записал  в  маленькой  изящной
книжечке номер такси.
   Потом он направился на Бонд-стрит.

3. Билет

   Каллаган стоял на невысоком узком балкончике, который тянулся вдоль  трех
стен "Желтой лампы", и, наблюдая за танцующими, закурил  сигарету,  когда  к
нему подошел Перруччи.
   - Вы слишком много курите, мистер Каллаган,  -  вдруг  услышал  он  рядом
голос Перруччи. - Вы, как видно, заядлый курильщик?
   Каллаган кивнул.
   - Когда-нибудь я брошу курить, - сказал он. - Как Хуанита?
   - Она прекрасна, - сказал Перруччи. - У нее очень  большой  успех.  Имеет
несколько номеров. И она спрашивала о вас, мистер Каллаган.
   Каллаган прошел по балкону  и  вышел  в  коридор.  Подойдя  к  двери,  он
постучал.
   - Войдите, - сказал кто-то, и Каллаган вошел в уборную.  Хуанита,  одетая
для выступления, пудрила лицо.
   Увидев вошедшего, она отложила пудреницу. Это  была  стройная,  подвижная
брюнетка с большими страстными глазами, которые могли многое обещать. У  нее
была великолепная фигура.
   Хуанита, которую все считали испанкой, на самом деле родилась  в  Чикаго.
Каллаган считал, что она не слишком умна, и особенно с мужчинами.
   Ей нравился Каллаган. Он нравился ей потому,  что  обращал  на  нее  мало
внимания, и  потому,  что  она  не  могла  понять,  что  скрывается  за  его
внешностью. Она привыкла вызывать восхищение у мужчин с первого  взгляда,  и
ее интриговала холодность Каллагана.
   Каллаган остановился у двери, глядя на Хуаниту. Сыщик думал о том, сможет
ли он использовать Хуаниту  в  своих  целях  и  не  станет  ли  она  слишком
любопытной.
   - Так ты, наконец, добрался и сюда, - сказала она, склонив голову  набок,
и серьезно посмотрела на него. - Почему ты прячешься?.. Почему я должна  зря
тратить время на тебя?
   Каллаган улыбнулся. Она закурила сигарету и повернулась к нему,  скрестив
свои красивые, длинные ноги.
   - Ты четыре раза назначал мне  свидания  на  прошлой  неделе,  Шерлок,  -
продолжала она, - и каждый раз обманывал. Что это с тобой?  Или  я  потеряла
свою привлекательность?
   - Дело, - ответил Каллаган. - У меня одно тяжелое дело... Тебе кто-нибудь
говорил,  что  у  тебя  отличная  фигура,  Хуанита?  Я  думаю,   ты   просто
изумительна.
   - Иди к черту! - сказала Хуанита. - Ты так  интересуешься  моей  фигурой,
что ни разу не обнял меня. Он сел.
   - Я выступаю сегодня с новым номером, - продолжала  она.  -  Мексиканский
танец-соло. Скажешь потом, Слим, что ты о нем думаешь?
   Он кивнул.
   - Я для этого и пришел. Он лгал легко, как всегда.
   - Я все время думал о тебе, Хуанита.
   - О, да, - сказала она. - А я думала о вас, мистер Каллаган. Ты бы  лучше
решил, что собираешься делать со своим приятелем, пока не поздно.
   Она смотрела на него искоса. Он улыбнулся.
   - Ты имеешь в виду Чарльстона? - спросил  он,  -  Ну,  он  очень  хороший
парень. Ты могла выбрать и похуже. Ты  слишком  красивая  девочка  для  этой
вшивой работы. У Чарльстона есть деньги. Почему бы  тебе  не  заставить  его
жениться на себе?
   Она посмотрела на него, широко раскрыв  накрашенный  рот.  Потом  поджала
губы.
   - Ну и ну! - сказала она. - Значит, мне дают отставку! И зачем  только  я
тратила свое время и сексуальную привлекательность на этот айсберг?.. У тебя
есть совесть? И еще  одно..,  ты  забыл,  что  было  между  нами  в  прошлый
вторник?.. Забыл?..
   Каллаган цинично улыбнулся.
   - Да, это было в прошлый вторник, - сказал он. - А  сегодня  пятница.  Он
закурил сигарету.
   - Я серьезно говорю о Чарльстоне, Хуанита, - продолжал  он.  -  Он  очень
любит тебя.
   - Ну и что же, - сказала она. - Джилл хороший парень,  но  я  никогда  не
думала о нем в этом плане. Пока, - она пристально посмотрела на Каллагана. -
Впрочем, могу и подумать.
   - Он хорош в вечернем костюме, и у него  есть  деньги.  Всегда  открывает
перед женщинами дверь и уступает им место.
   - Надо же, - сказала Хуанита. - Швейцар тоже открывает дверь, но  что  из
этого? Мне нравится Джилл. Он приятный парень,  и  у  него  есть  башли,