варительно
устелив днище какими-то тряпками - кровью боялся запачкать. Хотя крови в
тщедушном теле и не было почти.
   Странно даже - маленький такой, как воробей, а девчонки его до  ужаса
боялись. И я в том числе...  Было  за  что  -  и  лупил  нещадно,  и  на
наркотики мог посадить, как Машу, например, посадил. Да разве ее только?
О Заке в нашей среде шепотом  разговаривали.  Он  ведь  из  воздуха  мот
возникнуть.., в  самый  неподходящий  момент.  Он  мог  такое  заставить
делать... Страшный,  страшный  человек  был...  Был  да  сплыл...  Одной
сволочью на свете стало меньше. И не заплачет никто, порадуются  только.
Хотя - кто и чему?
   Светка и ей подобные на какое-то время потеряют работу -  богатеньких
клиентов еще поискать надо. Тем более - за бугром,  с  выездом.  Ничего,
как-нибудь перетопчутся  первое  время,  а  потом  найдут  себе  другого
покровителя - надеюсь, таким же, как Зак, садистом  он  не  будет.  А  в
свободный полет в нашем деле уйти  почти  нереально...  Впрочем,  мне-то
какая печаль? За себя я  отомстила,  за  Машу  -  тоже.  На  проституции
поставлен жирный крест...
   - Машка, а ты с этим мужиком где познакомилась? - спросил Вадим.
   - А тебе-то что?
   - Не хамила бы ты, а? Лучше бы всю правду рассказала. Я пойму.  Я  же
тебе не чужой. Я ведь тебя чуть было опять  не  потерял.  Представляешь,
что бы со мной сделал твой отец?
   - "Отец", "отец", - только и слышно. Ты,  по-моему,  за  него  больше
переживаешь, чем за меня.
   Это тот самый мужик, который посадил меня на наркотики и  отправил  в
Грецию.
   Вадим крутанул руль так, что машину чуть не вынесло на обочину.
   - Машка, ты это серьезно?
   - Вполне.
   - А как же ты его нашла? Ты же ничего не помнишь...
   - Как видишь, вспомнила, у меня был его телефон.
   - А почему ты мне ничего не сказала? Почему решила действовать  сама?
Наврала с  три  короба:  голова  болит,  голова  болит.  Зачем  ты  меня
обманывала?
   - Какое это имеет значение?
   - Большое, Машка. Сама подумай, что было бы, если бы  я  не  подоспел
вовремя? Тебя бы уже не было в живых... - Вадим испуганно  посмотрел  на
меня, словно хотел убедиться в том, что я никуда не исчезла.
   - А что же ты в сауну проституток заказал? - усмехнулась я.
   - Машуль, ну прости. Это все Толик... -  Вадим,  как  улитка,  втянул
голову в плечи. Казалось, он сейчас расплачется. - Я против  был.  Толик
для себя заказал.
   - Толик?! Он что, половой гигант?! Ведь было несколько девушек.
   - Машка, я ей-богу, не хотел. Прости.
   - Еще скажи, что больше так не будешь.
   Вадим покраснел как вареный рак и пропыхтел:
   - Я больше никогда не буду, честное слово.
   - Эх ты, - рассмеялась я и отвернулась к окну.
   Машина свернула с шоссе, спустилась  к  реке  и  остановилась.  Вадим
вытащил тело Зака из багажника и  положил  на  землю.  Затем  присел  на
корточки и стал внимательно его рассматривать  в  мертвенно-белом  свете
ближних фар.
   - Маш, выходит, ты к этому мужику сбежала?
   - К этому.
   - И что ты в нем нашла? Ни рожи ни кожи.
   - Когда тебя посадят на иглу, урод и тот красавцем покажется.
   - Вот гад! Жалко даже, что я его с одного выстрела уложил. Нужно было
ему придумать что-нибудь такое, чтобы он подольше мучился. Машка, я тебя
очень прошу, никогда ничего не предпринимай в одиночку.
   В сумочке, заставив нас вздрогнуть, громко зазвонил мобильный. "Мама,
конечно", - поняла я.
   - Доченька, как твои дела? - Это действительно была она.
   - Мамочка, не волнуйся, я скоро приеду. Мне очень нравится в  Москве.
Мы ходим по театрам, выставкам, галереям. Москва замечательный город.
   - Возвращайся побыстрее, доченька. Мы с папой тебя ждем.
   Закончив разговор, я тяжело вздохнула и уставилась на мертвого Зака.
   - Машка, ну ты и врешь! Где ты так научилась?
   - Учись, студент, пока я жива, - невесело пошутила я. -  Послушай,  а
что мы на этого жмурика любуемся? Повесь ему грузило на шею  и  брось  в
воду.
   - Как скажешь.
   Вадим походил нагнувшись вдоль прибрежных  кустов  темного  ивняка  в
поисках большого камня.
   Обнаружив  наконец  подходящий  -  замшелый  округлый  валун,  чем-то
похожий на  бейсбольную  биту  (мне  приходилось  видеть  такие),  -  он
подтащил тело Зака поближе к воде и, привязав груз веревкой к его ногам,
волоком потащил в глубину.
   Я наблюдала за  его  действиями  издалека.  Картинка  показалась  мне
смутно знакомой. Ночь, покойник, река... Ну конечно же! Дружок  Драного,
которого я так лихо, с одного выстрела (ни дать ни  взять  -  заправский
киллер), уложила в собственной квартире... Едва дождавшись  ночи,  мы  с
Максом привезли замотанное в покрывало тело на пустынный берег и бросили
в воду. Макс точно так же тащил его за собой. А потом мы с  ним...  Нет,
не буду я ничего вспоминать. Больно же! До сих пор душа болит...
   Вадим  выскочил  из  воды,  трусцой  пробежался  к   машине,   достал
полотенце, растерся досуха и сел рядом со  мной.  Я  уткнулась  носом  в
прохладное широкое плечо и жалобно всхлипнула.
   - Успокойся, солнышко мое, все уже позади, - ласково сказал он.
   - Вадим, прости меня, я давно хотела тебе  сказать.  Я  переспала  со
многими мужчинами.
   Этот сукин сын, от которого мы сейчас избавились, хотел вернуть  меня
к прошлой жизни. Для него любящая женщина - шлюха. Ой, я сама  не  знаю,
что говорю, и ты мне, конечно, не  поверишь.  Но..,  если  бы  ты  знал,
Вадим, чем я занималась раньше, ты бы не сидел  сейчас  рядом  со  мной.
Тебе бы и в голову  не  пришло  называть  меня  своей  невестой.  Чем  я
отличаюсь от тех девушек, с которыми вы развлекались  сегодня  в  сауне?
Ничем, мой милый, ничем... Я.., я должна была  открыться  тебе  в  самом
начале. Но я не сделала этого. У меня бы язык не повернулся сказать, что
до знакомства с тобой я была шлюхой. А потом об этом узнал бы папа...
   - Прекрати на себя наговаривать! - встряхнул меня за плечи Вадим. - Я
не желаю это  слушать,  Да,  я  знаю,  что  этот  гад  посадил  тебя  на
наркотики, да, я знаю, что ты с  ним  спала.  Он  просто  воспользовался
твоей слабостью. Тебе хочется сделать мне больно? Ты не можешь  простить
проституток в сауне? Это я должен просить у тебя прощения, девочка моя.
   Я тупо смотрела в одну точку и уже жалела о том,  что  чуть  было  не
проговорилась. Кому нужно мое прошлое? Никому. И в первую очередь оно не
нужно мне. Я отказываюсь от своей прошлой жизни, я готова плюнуть в лицо
любому, кто хотя бы случайно напомнит мне о нем. Все прошло. Все  прошло
вместе со смертью Зака...
   Вытерев слезы,  я  положила  голову  Вадиму  на  грудь  и,  вздохнув,
сказала:
   - Извини, я несла какую-то чуть. Нервы расшалились.
   - Я это сразу понял, Машуня. Я ведь у тебя был первым.
   - Ты мой первый мужчина?
   Вадим словно не услышал моего вопроса и продолжил:
   - Помнишь, как  это  произошло?  Мы  поехали  на  вечеринку  к  твоей
подруге. Всю ночь танцевали, пили шампанское и целовались. Ближе к  утру
спустились к реке, сели в старую деревянную лодку и согрешили. Тебе было
больно, и я, как мог, успокаивал тебя.
   - Мы сделали это в лодке?
   - Да.
   - Но ведь там жестко!
   - Мне кажется, ты этого не почувствовала.
   - Представляю, как у меня болела спина!
   - Ты ни на что не жаловалась.
   - Возможно, я просто стеснялась сказать.
   - Ты никогда не была стеснительной. Никогда.
   Ты могла любого отбрить так, что мало не покажется, но мне  это  даже
нравилось.
   Вадим наклонился и поцеловал меня в губы.
   - Машка, а может, вспомним ту ночь? Давай попробуем повторить?
   - Но здесь нет лодки.
   - Мы можем сделать это прямо на песке. Зато у тебя  не  будет  болеть
спина.
   - Но ведь совсем рядом, в реке, лежит труп!
   - Ничего страшного. Он нам не помешает. Он не будет подглядывать,  он
на это не способен.
   Вадим расстегнул мою  кофточку  и  нежно  коснулся  губами  груди.  Я
закрыла глаза и подумала о том, что,  наверное,  схожу  с  ума.  Мертвая
Танька, только что убитый Зак, едва знакомый  мужчина  по  имени  Вадим,
ночь, река". И все же я его захотела... Закрыв глаза, я легла  на  песок
и, позабыв обо всем, отдалась страсти.
   - Вадим, скажи, ты меня любишь? - в который уже раз за последние  два
дня спросила я, едва отдышавшись после оргазма.
   - Люблю, Машка, я тебя очень люблю. - Вадим встал и отряхнул  с  себя
песок. - Машуль, ты не против, если я быстренько искупнусь?
   - Как же ты будешь купаться, если там покойник?
   - А какое мне до него дело?
   - Как это какое? Неужели ты не боишься?! - расширила я глаза.
   - А кого я должен бояться?
   - Покойника, конечно, кого же еще?
   - А чего его бояться, если он мертв?
   - Мало ли... Говорят, покойники иногда оживают.  Может,  он  тебя  за
ногу схватит и за собой потащит... Что я тут одна делать-то буду?
   - Машка, ну что ты несешь? Никто меня за  ногу  не  схватит,  а  если
схватит,  я  ему  яйца  оторву.   Ты,   наверное,   подруга,   ужастиков
насмотрелась. Хочешь, пошли  со  мной.  Ополоснешься,  поплаваешь.  Вода
теплая, я проверял.
   - Я что, похожа на идиотку?
   - Ладно, сиди тогда здесь. Я пошел.
   - Только ты побыстрей возвращайся, а то мне здесь одной жутковато.
   - Я мигом доплыву до другого берега и обратно.
   - Ты что! Никаких берегов! - возмутилась я. -  Не  буду  я  тут  одна
торчать! Ты же клялся моему отцу, что за меня головой  отвечаешь.  Учти,
если что - ты не жилец!
   По всей вероятности, мои слова подействовали.
   - Хорошо, Машка, ты права, - сказал Вадим. - Сам не знаю, что на меня
нашло. Но  ополоснуться  все  равно  нужно.  Я  сейчас  метров  двадцать
проплыву и сразу обратно.
   - Вот это другой разговор. А то как-то не по-людски получается. Когда
нормальные люди избавляются от  трупов,  они  сразу  едут  домой,  чтобы
побыстрее забыть этот  неприятный  эпизод,  а  мы  занялись  любовью  на
бережку, теперь вот ты собрался купаться...
   - Нормальные люди вообще от трупов не избавляются. Они сидят  дома  и
смотрят телевизор.
   Ладно, я мигом.
   Вадим поцеловал меня в макушку и направился к реке. "А он красивый, -
подумала я, глядя ему вслед. - Вон мышцы какие, как у Шварценеггера..."
   Вадим оглянулся, махнул мне рукой и вдруг... упал.
   - А-а, - долетел до меня слабый вскрик,  вслед  за  которым  раздался
глухой щелчок. "Второй уже", - запоздало мелькнуло в голове, и в  ту  же
секунду я сорвалась с места, разрывая тишину ночи  отчаянным,  горестным
воплем:
   - Вадим, миленький, что случилось?! Вадим!
   Ва-дим!!!
   Затылок моего жениха был прострелен. Маленькая,  аккуратная  дырочка,
из которой тонкой струйкой стекала еще теплая кровь...  Я  посмотрела  в
сторону леса, но в темноте никого не было видно...
 
Глава 24 
 
   Громко всхлипывая, я перевернула Вадима на спину и стала  трясти  его
за безжизненные плечи.
   - Вадим, вставай! Слышишь, вставай! Мне страшно,  я  боюсь.  Ты  ведь
обещал моему отцу, что никогда не оставишь меня одну...
   Вадим лежал неподвижно, как мумия,  устремив  безжизненный  взгляд  в
далекое, затянутое тучами небо. Рядом равнодушно плескалась река.  Река?
Боже мой, ведь там Зак, покойник!
   А вдруг он сейчас выйдет и бросится ко мне?
   Громко вскрикнув от ужаса, я вскочила  и  со  всех  ног  бросилась  в
сторону леса, но на  бегу  остановилась.  Вадим  был  убит  выстрелом  в
затылок, значит, стреляли из-за деревьев. А что, если убийца  следит  за
мной? Стоит мне только подойти поближе и...
   - Эй ты, выходи! Хватит прятаться! Выходи, я хочу на тебя посмотреть!
   От собственного крика у меня, зазвенело в ушах.
   - ..есть.., есть...тесть... - насмешливо ответило эхо.
   - Ну где же ты, черт бы тебя побрал!
   - ..ал.., ал.., ал...
   Результат тот же.
   Все,  не  могу  больше,  не  могу...  Ночь,  река,  покойник...   Два
покойника, два, и скоро появится третий  -  я.  Боже  мой,  я...  Убийца
притаился в лесу. Сейчас он выстрелит,  сейчас...  Но  я-то  жить  хочу,
жить, жить! Я и так побывала в аду, дважды  оттуда  не  возвращаются.  Я
потеряла все и обрела заново. А теперь...  Неужели  мои  приключения  на
этом закончатся? Максим... Но почему же он медлит, почему? Может, у меня
есть еще шанс спастись? Да, есть! Я уеду, уеду немедленно,  в  Питер,  к
родителям, они меня ждут! Но Вадим, как же Вадим? Я не могу бросить его.
Это.., это непорядочно!
   Всхлипывая и посекундно оглядываясь на темную стену леса, я подползла
к распростертому на земле телу Вадима и положила голову ему на грудь. Не
дышит, не дышит, черт возьми! А волосы еще влажные, высохнуть не успели.
Рекой пахнут... Прости меня, Вадик, что я не любила тебя.
   Маша, возможно, да, но я... Понимаешь, у меня есть Максим . Он  узнал
обо мне такое, что... Нет, не буду об этом, слишком  больно...  Потерпи,
Ваденька, потерпи, дорогой... Я не оставлю тебя. Ты добрый, хороший, а я
- нет, потому что я", я...
   Потому что я занималась проституцией почти  восемь  лет,  потому  что
через меня прошли тысячи мужиков, потому что я обманом  проникла  в  дом
Виталия Ивановича и.., мамы. Потому что я.., лгала тебе...
   Ухе не думая о том, что в спину мне могут выстрелить в любой  момент,
спотыкаясь и падая на каждом шагу, я с трудом поволокла грузное  тело  к
машине. Я вся была в крови - волосы, лицо, руки.
   Платье висело лохмотьями, босоножки пришлось сбросить и  оставить  на
берегу - высокие каблуки только мешали. Запихнув его кое-как  на  заднее
сиденье - не влезал ведь, дверца мешала! - я отдышалась немного, села за
руль, включила зажигание и сказала грустно:
   - Ничего, Вадюха, держись. Скоро приедем.
   Спасибо тебе за все!
   Как я вела машину, не помню. Благо, до пансионата было рукой  подать.
У ворот КПП я остановилась и нажала на сигнал.
   ...Очнулась я от резкого запаха нашатыря.
   Кто-то открыл переднюю дверь и попытался  вытащить  меня  из  машины.
Сопротивляясь, я вцепилась в руль.
   - Машенька, приди в себя. Это я, Толик, - раздался знакомый голос.  -
Ты можешь идти?
   Бросив на Толика безразличный взгляд, я помотала головой.
   - Маша, я уже  позвонил  твоему  отцу.  Через  несколько  часов  сюда
приедут наши люди. Давай, я тебе помогу, хочешь?
   Повернувшись к Вадиму, я погладила его по  голове  и,  едва  разлепив
губы, прошептала:
   - Вадик, милый. Ты слышал, что сказал Толик?  Он  сказал,  что  скоро
сюда приедут наши люди. И папа приедет, я знаю. Только к чему все это?
   Ведь тебя больше нет...
   Толик потянул меня за руку и заставил выйти.
   Я с ужасом наблюдала за  тем,  как  к  воротам  пансионата  подъехала
"скорая помощь". Вадима положили на носилки,  закрыв  его  лицо  грязным
покрывалом.
   - Подождите, - сказала я и подошла поближе.
   Один из санитаров понимающе посмотрел на меня.
   - Вы хотите попрощаться?
   - Да, если можно.
   - Конечно, конечно.
   Приоткрыв покрывало, я  поцеловала  Вадима  в  лоб.  Лоб  был  совсем
холодный, неживой.
   - Это ваш жених?
   - Не знаю. Говорят, что я его любила и даже собиралась за него замуж,
- пробормотала я.
   Санитар удивленно пожал плечами и, кивнув напарнику, понес носилки  в
машину.
   Проводив "скорую помощь"  глазами,  я  подошла  к  Толику,  собираясь
попросить его, чтобы он  проводил  меня  в  корпус.  Но  тут  за  спиной
раздался рев милицейской сирены. Канареечного цвета "уазик"  остановился
рядом с иномаркой Вадима.
   - Машенька, ты ответишь на несколько вопросов, и все, - сжал мою руку
Толик.
   - Но я не хочу...
   - Маша, так  положено.  Подожди  немного,  приедет  отец  и  со  всем
разберется. Он найдет тебе лучшего адвоката.
   - Адвоката?! А зачем он мне нужен?
   - Возможно, тебя будут подозревать.
   - Меня? В чем?!
   - Я сказал: возможно. Сама знаешь, какие бывают  следаки.  Если  тебя
спросят, чем вы с Вадимом  занимались  у  реки,  скажешь,  что  приехали
покупаться. Смотри, не ляпни ничего лишнего.
   Допрос, на мое счастье, оказался простой формальностью: фамилия, имя,
отчество.., месторождения и место жительства.., цель приезда в Москву...
Более серьезные вопросы были оставлены на потом.
   Мы с Толиком сидели в моем номере и вяло потягивали виски.  Глядя  на
вещи Вадима, то и дел". попадавшиеся на глаза,  я  с  трудом  сдерживала
рыдания.
   - Маш, что же произошло? - наконец спросил Толик.
   - Не знаю. Кто-то выстрелил Вадиму в голову.
   - Но кто?
   - Я не видела никого. Только выстрелы слышала, вернее, не выстрелы, а
какие-то щелчки.
   Я не понимаю, почему меня не убили? Почему?
   Почему? Почему? - Бокал полетел в  стену  и  разбился  вдребезги.  На
стене осталось мокрое пятно.
   - Маша, успокойся. - Толик погладил  меня  по  трясущемуся  плечу.  -
Сейчас приедет твой папа и все будет нормально.
   - Что будет нормально? - !
   - Ну, все...
   - Что все, если Вадима уже не вернешь?!
   - Неужели ты так сильно его любила?
   - Тебе-то какая разница?! Он был отличным парнем, а теперь его нет!
   Толик достал из бара новый бокал,  наполнил  его  виски  и  придвинул
поближе ко мне.
   - Маш, выпей еще. Тебе успокоиться надо.
   Кивнув, я сделала большой глоток и, закашлявшись, уткнулась Толику  в
грудь.
   - Маш, - ты вся в крови, - тяжело задышал он. - И платье, и  руки,  и
лицо. Может, помоешься? Отец ужаснется, если увидит тебя в таком виде.
   Я опустила голову и, едва отрывая ноги от пола, шаркая,  как  древняя
старуха, медленно побрела в ванную. Включив горячую воду, села на бортик
и закрыла глаза. Шевелиться не хотелось. Совсем.
   Хотелось есть, как всегда, и.., поскорее увидеть папу.
   - Маша, ты что? - В ванную зашел Толик. - Вода перельется!
   Закрыв кран, он заставил  меня  встать  и  принялся  раздевать.  Снял
платье, похожее теперь на грязную рваную тряпку, расстегнул бюстгальтер,
стянул трусики, провел тыльной стороной ладони по моей  груди,  помедлил
немного и, подняв на руки, посадил в ванну. Взял мочалку, намылил  ее  и
стал тереть осторожно - руки, плечи, живот.
   Я испытывала к нему отвращение, но возмутиться,  оттолкнуть  от  себя
этого негодяя не находила сил. Танечка, Танька  ведь  это  он,  он  убил
тебя, он, он, он...
   - Посмотри, даже вода стала красной.
   Голос Толика вернул меня к действительности.
   - Это кровь Вадима, - равнодушно ответила я.
   - Маш, давай выбросим твою одежду. Зачем тебе лишние следы?
   - Ты к чему это говоришь? - насторожилась я.
   - Да так, на всякий случай.
   - Может, ты хочешь сказать, что это я убила Вадима?
   - Я такого не говорил...
   - Но ты на это намекнул.
   - Тебе показалось.
   - Не ври! Я не убивала Вадима. Он не сделал мне ничего плохого!
   - Маша, ну что на тебя нашло! Ведь я тебя ни в чем не подозреваю.
   - Нет, подозреваешь! Просто не говоришь вслух.
   - Ты хочешь сказать, что умеешь читать чужие мысли?
   - Умею! Я вообще тебя насквозь вижу!
   Толик достал из шкафчика махровое полотенце и поманил меня к себе.
   - Машенька, тебе нельзя нервничать.
   - Можно!
   - Нельзя.
   - Не надо делать из меня больную! Я совершенно здорова!
   - Иди ко мне. Возьми полотенце.  Никто  не  посмеет  бросить  в  тебя
камень. Ты не могла убить своего жениха.
   Я вылезла из ванны и закуталась в полотенце.
   - Ну, отошла? На вот тебе халат. Скоро приедет отец с  ребятами,  так
что тебе лучше одеться.
   Случайно опустив глаза, я  увидела,  что  Толик  находится  в  полной
боевой готовности. Мощный член до отказа натянул плотную материю брюк.
   Не желая испытывать его терпение, я моментально накинула халат.
   - Маша, а ты красивая, - краснея, сказал Толик. -  Даже  не  верится,
что тебя по кусочкам восстановили.
   - Тебя это не касается.
   - Ты на меня обиделась?
   - Толик, я давно разучилась обижаться...
   Громкий стук в дверь оборвал меня на полуслове. Я выскочила из ванной
и нос к носу столкнулась с отцом. За его спиной маячили охранники, целая
толпа.
   - Машенька, успокойся, все позади. Мама тоже хотела  приехать.  Н