Канат в ушко иглы не всунешь,
     Спешащий жить погибнет втуне,
     Гурману - всяк лангет - сапог,
     Бодливой быть всегда без рог.

x x x

     Если встречаешь врага на канате ?
     Будь агрессивен, нелицеприятен,
     Если мозги его брызнут на скалы,
     Вечно голодные, слижут шакалы.

x x x

     Если же встретишь врага на равнине,
     Лучше сверни, не поддавшись гордыне,
     Даже не трать оскорбительных слов -
     Слишком уж много на свете козлов.

x x x

     Когда на сердце скорби гири,
     Нет средства лучше харакири,
     Но коль повременишь хотя бы,
     Врагов твоих задавит жаба.

x x x

     Про ловлю кайфа я до хрипа
     Твердил и по ночи, и днем:
     Его мы ловим, словно триппер -
     Когда не думаем о нем!

ДЕТСТВО


В ЗАЩИТУ ПРЕДКОВ

     Я не просил, чтобы меня рожали,
     Но я не намерен за то упрекать.
     Эти упреки разумны едва ли,
     Так стоит ли трогать отца и мать!

     Было бы странно, чтоб вдруг попросило
     То, что еще не было рождено,
     О том, чтобы к свету его пустили
     Оттуда, где пусто еще и темно.

     Меня не спрашивал веселый папаша,
     Стремясь к чему-то совершенно иному,
     Другое дело - манная каша:
     От нее у меня страх ко всему съестному.

     А если бы люди читали по ночи,
     А после храпели, вздымая бок,
     Не родилось ни одной бы сволочи,
     Бросившей предкам такой упрек.

ДОБЕРМАНАМ, ДОГАМ И ПР.

     Отрубив собачке хвостик,
     (Прежде уши отрубив):
     Вот теперь, хороший песик,
     Ты действительно красив!


БЕСТИАРИЙ

ОДНОСТИШИЕ

     Один мой друг, а в остальном -
     Вполне приличный человек...

x x x

     Ты не ори на меня, истеричка
     И не хватайся за острый предмет.
     Что бы ни сталось, но ты - моя птичка,
     Коршун ли, иволга - разницы нет.

МОЙ ГОРОСКОП

     Свои амбиции поправ,
     Гордыню одолев,
     Я знаю: если я не прав,
     То все равно я лев.

x x x

     В величьи есть оттенок плотский.
     Как мне сказал один нахал:
     "Со мной синячил сам Высоцкий!
     И Смоктуновский забухал!"

     Так, за титанами - пигмеи
     Что мертвых львов - тащить на бал?
     "Я Ладу знал! ..был близок с нею!
     Мне Розенбаум в морду дал!"


ДЕРИБАСОВСКАЯ
     Здесь почти что нет окурков,
     Что ни угол - то кабак
     И богатеньких придурков-
     Как нерезанных собак

     А породистые телки
     С ними под руку идут,
     Портретисты, словно волки,
     Притаившись, жертву ждут

     И уже не те - евреи,
     Даже бронзовые львы,
     Вряд ли стало все добрее,
     Хоть корректно и на "Вы"

     Благодать. Играет скрипка,
     Встал на стражу постовой
     И лакейская улыбка
     Растеклась по мостовой.


x x x

     Пил Amoretto из горла он
     And he was looking, like a clown.

x x x



x x x

     Навстречу мне шагала блонда,
     Чей взгляд желудочного зонда
     Сто крат пронзительней, поверь.
     Она - транжирка генофонда,
     Она из нашего бомонда..
     И отворилась "Красной" дверь.

В АНТИКВАРНОЙ ЛАВКЕ

     Он изумлялся напоказ,
     Утробно испуская стоны:
     Сто баксов мне отдать зараз
     За эту старую икону?
     Он прав: она ему нужна?
     Ведь он не смыслит ни рожна,
     А тратит более, в неделю,
     Работая ...на унитаз.

     Мы все от совершенства далеки
     Но чтобы отличаться от букашки,
     Когда  Соблазн затеет поддавки
     Мы тешимся что с ним играем в шашки,.

В ДОРОГЕ

ЕВГЕНИЮ БАЧУРИНУ

     Москва, людская мясорубка,
     По сто чертей за каждой юбкой,
     По ним мой взгляд, как по мишеням,
     Ну, наконец-то, вот и Женя,
     Он хмуро смотрит под дождем
     И мы куда-то с ним идем
     Его гитара крыта кейсом,
     Он уместиться мог бы в ней сам,
     Гундося гадостный мотивчик,
     Спецом коверкая слова,
     Смешной походкой Буратино,
     А в мыслях - новая картина.

x x x

     Ночью в Астрахани, огромный котище,
     Черный, улицу перебегал,
     Машин было две. Не сто и не тысча:
     Под одну из них он попал.
     Я наклонился: Маленький брат мой!
     Слюна из пасти и теплый мех...
     Вот угораздило! Неаккуратно...
     А в спину мне  - издевательский смех

     Я обернулся и вижу  - сзади
     (Котик тем временем дух испустил)
     Это в машину садились две бляди,
     К шоферу, который его задавил.

ДОРОЖНЫЕ "ТЕЛЕГИ"

     Я гнал попутчику распрягу,
     Как я попался в передрягу,
     Едва не угодив в тюрягу,
     (Все - бред, с начала до конца),

     А он мне тер в таком же тоне,
     Причем божился, что не гонит,
     Что вся милиция в районе
     Зависит от его отца.

     Ну, чем бы удивить друг друга?,
     Мы перебрали круг за кругом
     И в напряжении упругом
     Не умолкали ни на миг,

     Покончив с Гегелем и Кантом,
     Мы завязали тему бантом,
     Когда с предвиденья талантом,
     Принес нам пива проводник.





x x x

     Идем по Праге, крылья свесив,
     Плетемся: Я, не чуя ног
     И надоевший мне в Одессе,
     Неординарный Мартин Шпрок.

КЕЛЬНСКИЙ СОБОР

     Кельнский собор. Воскресная месса.
     Хочется думать о главном...
     Серж Ильин, что не очень уместно,-
     Крестится по-православному.

     Ну и соборище! Ну и громада!
     Сразу и мысли: от Рая до Ада,
     (Строили, кажется, тысячу лет,
     В мире и в жизни подобного нет.)

     Боря Бурда,уж не мистик, покуда,
     Все обьяснит сокращеньем сосудов:
     Если задрата наверх голова,
     Терпнет башка. Уж она такова.

     Топчет копытом вагон на Совок,
     Только ли в храме присутствует Бог?

x x x

     Огни витрин, горящие стекляшки,
     Я на манер ворон, разинул клюв
     И я щипал француженок за ляжки,
     Чтоб убедиться в том, что я не сплю.

x x x

     Привет вам, дорогая мама!
     Я Вам пишу в Червоный Кут.
     Я был на родине Ван Дамма  -
     Недохло люди там живут!
     Восторг мой прежний  - не уменьшен,
     Был в супермаркете и рад:
     Там вам не "На хрен!", а "Attention!"
     Простые грузчики кричат!

ТО И СЕ

     ОН тихим убийцей вползает под шторы,
     Крадется, касаясь развратницы Доры,
     Что голая спит с захмелевшим соседом,
     Который изрядно хлебнул за обедом,
     А после он скользкой змеей подколодной
     Ползет переходами в погреб холодный,
     Где киснет капуста и прлесень цветет,
     А он продолжает стремиться вперед
     И пьяно петляя, пролазит в ограду,
     Где шастает рынком, по рыбному ряду,
     Срывая гвоздику, мелиссу и розу,
     Хватив чебуреков летальную дозу,
     Свернет за бензином в ближайший гараж,
     Слегка зацепив нечистоты параш.

     Бестактный, всеядный, но он не в ответе,
     В углы и фасады запутанный Ветер

x x x

     А мне бы розовым фламинго
     Лететь над зеркалом озер
     Иль мотыльком над Сан-Доминго ?
     Неисправимый фантазер!

     А может, гусаком на Тибре,
     Загоготать мне, Рим спасая
     Иль безответственным колибри
     Порхать меж листьев молочая?

     А может, в дебрях Ориноко?
     Не говоря уже, о Крыме..
     Так стало грустно, одиноко,
     Подумал Мамонт, взял ...и вымер.



x x x

     В окне - отражение:
     Глянул я просто
     И стал незнакомым
     Родной перекресток:

     Облупленный дом,
     Наподобие хлева,
     Но он почему-то
     Находится слева

     А где-то далеко
     Дороги извил:
     Неужто туда я
     Направо ходил?

     Лишь облако, мне
     Незнакомое, бело,
     Что даже зеркально
     И то надоело

     Какой-то мерзавец
     Мне смотрит в глаза:
     Стекло между нами:
     Я - против, он - за.

x x x

     Строкой дешевой незапятнан,
     Я предан чистому перу
     Я  - гений. И ежу понятно,
     Но я от скромности умру.



Владимир Ефименко.
Жуткие истории (сборник рассказов)



"ЖУТКИЕ ИСТОРИИ"
     Среди  которых:  леденящие кровь приключения маленького мальчика и юной
девственницы  в  палате  сексуальных  маньяков  остробуйного   отделения   ;
невероятные похождения галактического сутенера; зловещие призраки-кровососы,
выбравшие  себе местом обитания канализационную сеть Нью-Йорка; инопланетные
наркодиллеры;  виртуальный  куниллингус;   психологические   вампиры;   ужас
трансакционного рэкета; лицо Смерти, которое нам неизвестно...
     ...не  вошли в данный сборник, т.к. Автор убежден, что жуть заключается
не в том, что обычно эпатирует мамусь-домохозяек, а кое-в чем другом.  Здесь
и далее - о другом.

ЧУЧЕЛКО
     ...Она  мне: "Чучелко ты мое!" Любя. Если б она только знала... Ты хоть
в курсе, что такое чучело? Это когда мертвое напоминает живое. Даже камень и
то можно оживить, но никому же в голову не придет  назвать  роденовскую  Еву
чучелом.  Потому  что камень - сам мертвый материал. А тут все наоборот. Вот
я,  например,  таксидермист.  По-простому  -  чучельник.   И   не   любитель
какой-нибудь,  (хоть  я  это дело люблю), а профессионал. Ты вот, к примеру,
писатель, а ведь в чем-то это одно и то же. Не веришь? Сам с  себя  снимаешь
шкуру, натягиваешь ее на сюжет, набиваешь в выпуклых местах своими эмоциями,
зашиваешь  нитками  правдоподобия,  ставишь  на  подставочку  жанра, вешаешь
бирочку названия. То же самое. Или, допустим, хочешь поизголяться  и  пишешь
"поток  сознания".  Ну  и  что?  Никого,  запомни, никого этот твой поток не
волнует. Народу нужно чучело. Чтоб было видно: это лиса, а это вот,  зайчик.
Кстати,  если  поглубже  копнуть,  то и сознание - никакой не поток. Скорее,
взрыв. Дерево как растет? Сразу во все стороны ветки лезут корни. А  ядерный
взрыв  видал?  "У  лукоморья дуб зеленый" - вспышка, и пошло: во все стороны
лезет, распространяется. Вот так и сознание: взорвалось и выдало тебе все из
подкорок. Это потом уже ты все обдумываешь по мелочам, оцениваешь, смакуешь,
жуешь. А ты говоришь, поток... Думал,  наверное,  что  все  таксидермисты  -
тупые?  В точку попал? Думал, только в формалине копошатся? Не. Таксидермист
не любит копошенья. Копошатся кто? Черви, люди, там, всякие. А  таксидермист
фиксирует.  Застывшее  движение - это чистая форма. Теперь, если ты понял, к
чему я клоню, пошли дальше. Твое дело писательское - на ус мотай и не спорь.
Я тебе даю сырье - шкуру свежак. Вот ты и лепи.
     Лиха беда - начало. Так в любой работе. Приносят тебе трупик и говорят:
"Сделай чучело". Там уже твоя забота, как сделать, какую позу придать,  чтоб
было,  как  живое.  Обычно позу выбирают характерную. Если это хищник, то он
как бы прислушивается, принюхивается, выслеживает, крадется. А  если  суслик
какой  - этот знай себе, грызи. Я уж для стольких музеев чучел понаделал - и
не упомнишь. Особенно  интересно,  если  тебе  заказывают  сюжетную  сценку,
например,  "Семья  леопардов".  Самец - в дозоре, самка кормит малыша, а тот
еще нетвердо стоит на лапах. Это надо уметь. Только кажется, что все просто,
как снимать кино. А у тебя - только шкурки!  Сказать  -  не  поверишь:  этот
леопард  - из берлинского университета, ему уже лет сто. Моль поела. А самка
была с во такой дыркой! Детеныша дохлого принесли из зоопарка. Вот и  сделай
из этой падали "дружную семью"! А ведь сделал. Это, брат, целое искусство.
     Вот  та  группа  называется  "Стая  волков  настигает  кабана". Сколько
экспрессии! Даже стеклянные глаза смотрят по-живому.  Дирекция  музея  долго
спорила,  можно ли такое показывать детям, мол, натурализм, мол, жестокость.
Но я отстоял. Сильный поедает слабого. Смотри: ведь правда, этого  кабанчика
даже  жалко?  Общее  впечатление.  Это  жизнь.  А теперь, если ты нормальный
мужик, я тебе еще кой-чего покажу. Ты не смотри на часы.  Я  сам  знаю,  что
полвторого ночи. У нас еще бутылка есть, так что не нервничай. Мы - в отделе
приматов. Гляди, сколько обезьян! Эту - привезли с Суматры. Как новая. А тут
- самка  орангутана.  У  ней  волосы стали лезть - ну, я ее паклей, немножко
эпоксидки, красителями там, всякими, что и не заметно ничего.
     Слушай! Да ты, никак,  не  в  себе?  Может,  перебрал?  А  формалинчику
хлебнешь?  Не,  это  я шучу. Ладно, пошли в подсобку хранилища. Я тебе такое
покажу!.. Только свистеть не будешь? Точно? Смотри, я тебя предупредил...  И
потом,  ты  ведь ничего не докажешь : ты уже готовый, в зюзю. Добро: смотри!
Она еще всегда мне говорила: "Чучелко ты мое!" Любя, так. Как тебе  поза?  А
как сохранность?
     - Просто - ляля!
     Ну, все. Хорош пялиться, а то дырку протрешь. Это всеж-таки - МОЯ жена!

УБИЙСТВО НА УЛИЦЕ ЗОРГЕ
     Я  возвращался  из отпуска в серый, противный, запыленный город. Лишний
раз убеждаюсь, что лето - самое пустое, гнилое и похабное время года. К нему
готовишься весь год, а оно - хлоп! - и резко обрывается. Во  всяком  случае,
зимние  мечты о лете гораздо интересней. Может, я пессимист, но мне кажется,
что лето, которого  мы  ждем,  никогда  не  приходит.  Я  тянул  отходную  в
привокзальном   буфете.   Рядом  оказался  какой-то  литовец  с  презабавным
акцентом. Мы с ним немного потрепались и пропустили по маленькой. Звали  его
Станиславас,  а  акцент,  как  мне  кажется, он специально утрировал, будучи
патриотом своей страны. Мы выяснили, что много лет назад он закончил  ВУЗ  в
Н-ске, откуда я был родом и куда я теперь направлялся. Фамилия у него была -
то ли Капцис, то ли Кепсис, а работал он инженером в Каунасе.
     - Что,  быть  инженером  сейчас  имеет  смысл?  -  спросил я со скрытым
злорадством.
     - Это у вас ничего не имеет смысл. Без специалист как можно?
     Я поспешил утешить его, сообщив, что сам я педагог.  Он  наградил  меня
взглядом, полным пролетарской солидарности. Станиславас (Я, кажется, называл
его  Стасиком)  спросил  откуда я родом, а узнав, что из Н-ска, уточнил, где
именно. Я ответил, что свои Черемушки я никогда бы не променял на крематорий
и лепрозорий, а  любые  другие  варианты  меня  интересуют.  Он  оживился  и
поведал,  что  у  него  там  неподалеку,  на улице Рихарда Зорге, живет одна
близкая знакомая, с которой они не виделись уже  пару  лет.  Глубокий  вздох
проиллюстрировал  близость  знакомства. Я посчитал бестактным вопрос, почему
он тогда не даст о себе знать. Бывают же в  жизни  скользкие  ситуации,  как
например,   бег  на  месте  в  полной  ванне  или  наличие  мужа,  склонного
недооценивать платонические узы.Он вдруг просиял:
     - Какая удача, что я вас встретил! Если вас не затруднит,  я  хотел  бы
кое-что  с  вами передать для Нади (так звали знакомую). Он достал блокнот и
что-то написал по-литовски, а  потом  выудил  из  чемодана  баночку  меда  и
завернул мне ее в кулек, вместе с запиской:
     - Заранее вам благодарен. Она будет рада. Улица Зорге, 13.
     - А номер квартиры?
     -Это  частный  дом.  Надеюсь, его еще не снесли. Вокруг - одни бетонные
коробки, но когда-то там был дачный район. Так вы запомнили? Надя.
     Под конец беседы я заметил, как его акцент пошел на  убыль.  То  ли  он
действительно  долго  не  общался  по-русски,  то  ли  коньяк  притупил  его
национальное самосознание. А к тому же - жара, курортная  толчея,  тоска  по
былому.  Я  заснул  в  раскаленном  купе и мне приснился Винни-Пух с большой
кадкой меда и с литовским акцентом. Приехав домой, я  бы  и  не  вспомнил  о
поручении, если бы не пакет с баночкой. Иногда я бываю любопытным, но сейчас
я  даже не разворачивал записки - по-литовски все равно ни черта не понимаю.
Была пятница, час дня, когда я, оставив вещи дома,  решил  честно  выполнить
данное  обещание  этому  Кепсису,  или  как  его  там. Заодно было интересно
глянуть, что могло вызывать  столь  глубокие  вздохи  у  взрослого  мужчины,
столько лет спустя.
     Дом  13  по  улице Зорге стоял особняком, окруженный высокими тополями.
Дверь мне открыла весьма милая крашеная блондинка с грустными  глазами.  Она
спрашивала  медленно,  как-то рассеяно и, наконец, догадалась предложить мне
войти. (Честное слово, я не похож на взломщика или на  душителя-маньяка.)  Я
передал  ей  пакет и, пока я рассказывал, она уже пробежала глазами записку.
Она  предложила  мне  кофе  и  пригласила  на  кухню,  где   я,   к   своему
разочарованию,  (с  чего  бы это?) обнаружил двух балбесов, лет девяти и лет
одиннадцати, обедающих за столом. Они вели друг по  другу  прицельный  огонь
гречневой  кашей.  Надя  цыкнула на них и юнцы присмирели, узрев незнакомого
дядю (ровно на двадцать секунд, я по часам засекал.) Все еще вертя  в  руках
баночку  меда,  она  спросила,  не  оставлял  ли  он  мне своих координат. Я
напрягся и припомнил, что мы на прощанье обменялись визитками  -  неизвестно
зачем.  Я  когда-то  напечатал  себе  целую  сотню, из чистого пижонства. Но
куртку, где у меня был единственный целый карман, я  оставил  дома.  Визитка
была в нем. Тут дети решили, что и так уже потеряли слишком много времени, и
возобновили баталию. Она снова рявкнула на них:
     - А  ну, прекратите немедленно! Я вижу, вы к дедушке точно не хотите на
выходные! С таким поведением - никуда не пущу!- и, повернувшись, добавила:
     - Так тяжело с ними  иногда  одной  справляться,  сил  нет!..  Так  это
удобно,  если  бы  я  вас  попросила  еще заехать, по поводу адреса? Мне это
важно...
     Я поспешил заверить ее, что завезу ей адресок, только вот вещи с дороги
разберу. И если к  девяти  вечера  -  не  слишком  поздно...  По  Надеждиной
прощальной  улыбке  я  понял,  что  дедушка недолго будет скучать по внукам.
Выходя из дому вечером, я захватил с собой адресок и вскользь глянул на себя
в зеркало: я походил на  подпольного  миллионера,  (но  из  очень  глубокого
подполья),  а  не  на  легального  рэкетира, что было бы гораздо престижней.
Сменил галстук с полосочек на крапинки и стал похож на Ильича. Это  ближе  к
теме. Надя. Надежда...
     Смеркалось. На улице Зорге, 13 горел один-единственный огонек. Я обошел
дом вокруг.  Значит, Макс и Мориц уже где-то морочат голову дедушке. Долго и
нахально звоню. Никакого ответа. Осторожно толкаю дверь и захожу в  темноту.
Как  романтично!  Из приоткрытой двери спальной струится слабый желтый свет.
На тумбочке стоит пустая чашка с ложечкой и блюдце с  медом.  На  диване,  в
изысканном шелковом китайском халате, лежит труп хозяйки.
     Я стоял, как прибитый. То, что она мертва, не вызывало сомнений. Никто,
даже розыгрыша  ради, не станет лежать в такой позе, со стеклянным взглядом.
Господи, вот втяпался в историю! Надо быстро убираться отсюда. Я сделал  шаг
назад.  А как же баночка меда? А дверные ручки? Вдруг сюда приведут ищейку и
она притащит ко мне всю следственную бригаду? Как я докажу, что  попал  сюда
случайно?  Все.  Надо  быстро сматываться. Я достал из кармана платок, чтобы
вытереть все, за что я тут брался, а главное....
     - Гм, гм,- раздался за спиной насмешливый баритон. Пора сматываться, не
так ли? Вот, только пальчики везде повытирать!
     Я вздрогнул, как от выстрела: в дверях,  преграждая  мне  отход,  стоял
рослый  мужчина  в  больших  дымчатых очках и мял в руках сигарету. Он молча
закурил,  по-садистски  наслаждаясь  моей  растерянностью.  Неспеша   пускал
кольца.  Очевидно  он  был  здесь  уже  давно,  в засаде, но это была первая
сигарета. Теперь он отыгывался за свое ожидание.
     - Что тут происходит? - выдавил я наконец.
     - Вы прекрасно знаете, что. Убийство. Чего вы не знаете, так это
     Как объяснить свое присутствие тут,- отрезал он.
     Я постарался, как мог, собраться и поведал ему все, начиная с вокзала.
     - Что  бы  вы  сделали  на  моем  месте,  -  спросил  я,  понимая   всю
риторичность вопроса, - Как вас, кстати, величать? Капитан? Майор?
     Он  проигнорировал  оба  вопроса,  поправил свои дымчатые очки и бросил
мне:
     - Пойдемте в другую комнату. Надо уточнить детали. - Мы вышли на кухню.
Сев за стол, мы оказались напротив друг друга,  там  где  сидели  днем  двое
шалопаев.  На  стене  и на полу еще