Кто, сколько нужно, достал, ничего не желает пусть больше,
          Ибо ни дом, ни земля, ни меди иль золота груды
          Прочь лихорадку отвесть от больного владельца не могут
          Или заботы прогнать: ведь нужно ему быть здоровым,
       50 Если он думает тем, что собрал, наслаждаться разумно.
          Если кто алчен и скуп, его радуют дом и богатство
          Так, как картины - слепца, как подагрика радуют грелки,
          Звуки кифары - больные от грязи скопившейся уши.
          Если сосуд загрязнен, то все, что вольешь, закисает.
          Всех наслаждений беги; цена наслажденья - страданье.
          Жадный всегда ведь в нужде - так предел полагай вожделеньям
          Сохнет завистник, когда у другого он видит обилье;
          Пытки другой не нашли сицилийские даже тираны
          Хуже, чем зависть. Кто гнев обуздать не сумеет, тот будет
       60 Каяться в том, что свершил по внушению чувства больного,
          С карой крутой поспешив ради злобно пылающей мести.
          Гнев есть безумье на миг - подчиняй же свой дух: не под властью -
          Властвует сам он; его обуздай ты вожжами, цепями.
          Учит наездник коня, пока шеей младой поддается,
          Путь, как укажет ездок, держать; и щенком привыкает
          Лаять охотничий пес на чучело в шкуре оленьей,
          Прежде чем службу несет в лесу... Так теперь, пока молод,
          Сердцем ты чистым слова впивай и вверяйся мудрейшим.
          Запах, который впитал еще новый сосуд, сохранится
       70 Долгое время. И пусть ты отстанешь, иль, рьяный, обгонишь,
          Тех, что медлят, не жду; за ушедшим вперед не гонюсь я.

          Пер. Н. С. Гинцбурга


        "3"

         Юлий Флор, в каких ныне круга земного пределах
         Августа пасынок Клавдий при войске, так хочется знать мне.
         Край ли Фракийский, где Гебр ледяными оковами связан,
         Волны ль морские, что быстро бегут между башен соседних,
         Тучные ль Азии долы, холмы ль в отдаленьи вас держат?
         Хочется знать, что за труд замышляет когорта ученых:
         Кто же из вас описать все деяния Августа взялся?
         Кто же векам передаст все войны его, перемирья?
         Что с нашим Титием? Он на устах скоро будет всех римлян;
      10 Он, не бледнея, испил из источника Пиндара даже;
         Он ручейков и озер, всем доступных, гнушаться дерзает.
         Как он, здоров? Как меня вспоминает? К латинским ли струнам
         Тщится лады приспособить фиванские, Музы веленьем,
         Или свирепо вопит, как трагик-актер, надуваясь?
         Чем занимается Цельз мой? Твердил и твердить ему буду -
         Ищет пусть мыслей своих, избегает пусть трогать творенья
         Те, что уже Аполлон Палатинский в хранилище принял:
         Иначе, стаей слетясь, когда-нибудь птицы обратно
         Встребуют перья свои, и вызовет смех лишь ворона,
      20 Краденых красок лишась. А что же ты сам замышляешь?
         Где, легкокрылый, ты мед с цветов собираешь? Не малый
         Дар у тебя, не лишен обработки, без грубости пошлой;
         Станешь ли ты изощрять свой язык для защиты, готовить
         В деле гражданском ответ или складывать милую песню:
         Премию первую - плющ победителя - ты получаешь.
         Если б ты мог пренебречь леченьем тоски и заботы,
         Тотчас пошел бы туда, куда мудрость небес повела бы.
         Вот что нам нужно, и мал ли, велик ли - туда устремитесь,
         Если отчизне хотим мы и сами себе быть полезны.
      30 Должен ты мне написать о Мунации, столько ль заботы
         Ты уделяешь ему, сколько нужно, иль - сшитая плохо -
         Рана не может срастись и опять раскрывается? Все же,
         Кровь ли горячая вас иль незнание жизни толкает,
         Словно коней без узды, - в каких бы местах вы ни жили,
         Братский союз расторгать вам отнюдь не пристало, и знайте:
         Телка обетная к дню возвращенья обоих пасется.

         Пер. Н. С. Гинцбурга


        "4"

          Альбий, сатир моих ты - судья беспристрастный. Не знаю,
          Что мне сказать о твоих занятиях около Педа.
          Пишешь ли то, что вещиц даже Кассия Пармского лучше,
          Иль молчаливо среди благодатных лесов ты плетешься,
          Мысли на все устремив, что добрых и мудрых достойно?
          Не был ты телом без чувств никогда: красоту тебе боги
          Дали, богатство тебе и умение им наслаждаться.
          Больше чего ж пожелать дорогому питомцу могла бы
          Мамка, коль здраво судить он, высказывать чувства умеет,
       10 Если и славой богат, и друзьями, и добрым здоровьем,
          Коль хорошо он живет и всегда кошелек его полон?
          Меж упований, забот, между страхов кругом и волнений
          Думай про каждый ты день, что сияет тебе он последним;
          Радостью снидет тот час, которого чаять не будешь.
          Хочешь смеяться - взгляни на меня: Эпикурова стада
          Я поросенок; блестит моя шкура холеная жиром.

          Пер. Н. С. Гинцбурга


        "5"

           Если ты гостем лежать на Архия ложах способен,
           Если со скромного блюда вкушать не боишься ты зелень,
           С солнца последним лучом ожидать я, Торкват, тебя стану.
           Вина ты вновь будешь пить, что разлиты при консуле Тавре
           Между Минтурнских болот и Петрином вблизи Синуессы.
           Лучше коль есть у тебя, так пришли, или мне покоряйся.
           Жертвенник блещет давно для тебя, и начищена утварь.
           Ищет кто легких богатств и тяжбы ведет - всех оставь ты,
           Даже и Мосха процесс; ведь завтрашний праздник - рожденья
        10 Цезаря - даст нам и вволю поспать и, в приятной беседе
           Бодрствуя, летнюю ночь провести без ущерба позволит.
           Что мне Фортуны дары, если ими нельзя наслаждаться!
           Ради наследника скуп кто иль слишком умерен, сидит тот
           Рядом с безумцем; так пить же начну и цветы рассыпать я:
           Дела мне нет, что меня назовут безрассудным за это!
           Выход чему не дает опьянение? Тайны раскроет,
           Сбыться надеждам велит, даже труса толкает в сраженье,
           Душу от гнева тревог избавляет и учит искусствам.
           Полные кубки кого не делали красноречивым,
        20 В бедности тесной кому от забот не давали свободу?
           Хлопоты все на себя возложив, я с уменьем, с охотой
           Буду следить, чтоб ковер нечистый иль грязная скатерть
           Морщить не нудили нос, чтобы кружка и чашка, блистая,
           Зеркалом были тебе; в круг надежных друзей чтоб не втерся
           Гость такой, что слова за порог выносил бы; чтоб ровня
           С ровней сидел; для тебя приглашу я Септиция, Бутру,
           Также Сабина, коль н_е_ зван он раньше на пир и не занят
           Девой, милее, чем мы; и для всяких незваных есть место, -
           Пахнут, однако, пиры слишком тесные духом козлиным.
           Сколько желаешь гостей, напиши и, дела все отбросив,
           Скройся двором от клиента, что стражем стоит перед входом.

           Пер. Н. С. Гинцбурга


        "6"

            Сделать, Нумиций, счастливым себя и таким оставаться
            Средство, пожалуй, одно только есть - "ничему не дивиться".
            Люди такие ведь есть, что без всякого трепета в сердце
            Могут на солнце взирать, на звезды, на круговращенье
            Года времен; а дары все земли как высоко ты ценишь,
            Моря игрушки, что индусов так богатят и арабов,
            Рукоплесканья толпы, дары благосклонных квиритов?
            С чувством и взглядом каким к тому относиться должны мы?
            Тот, кто желает сего, и обратного кто избегает -
         10 Оба почти ведь равно дивятся; того и другого
            Страх угнетает и все нежданное в ужас приводит.
            В горе ли он или рад, опасается ль он или жаждет -
            Разница в чем, если что б ни увидел он, - лучше ль, чем чаял,
            Хуже ли, - очи вперив, цепенеет душой он и телом?
            Имя безумца мудрец и неправого правый получит,
            Если уже чересчур добродетели будут искать он...
            Ну же, дивуйся теперь серебру и мраморам древним,
            Меди, каменьям, твореньям искусств и пурпуровым тканям;
            Радуйся: ты говоришь, тебя тысяча глаз созерцает;
         20 Рано на форум - делец - ты ходи, а домой уже под ночь,
            Только бы Муту с полей жены не собрать урожая
            Больше, чем твой, и (то был бы позор: он ведь хуже породой)
            Лишь бы он зависть в тебе не вызвал раньше, чем ты в нем.
            Что б ни таила земля, на свет все выведет время,
            Выроет то, что блестит, и сокроет. Пускай и дорога
            Аппия знает тебя, и зрит колоннада Агриппы, -
            Все ж остается идти, куда Нума и Анк удалились.
            Острая если болезнь терзает твой бок или печень,
            Средство ищи от нее. Хочешь счастливо жить (кто ж не хочет?),
         30 Может коль дать то одна добродетель, - о ней лишь заботься,
            Бросив утехи. Но если лишь звук для тебя добродетель,
            Роща - дрова, то смотри, не пробрался б другой тебя раньше
            В гавань, товаров бы ты не лишился кибирских, вифинских!
            Надо тебе округлить тысяченку одну и другую,
            Третья затем подойдет, а четвертая кучу закончит.
            Даст ведь царица Деньга и с приданым жену и доверье,
            Даст и друзей, красоту, родовитость; ведь тот, кто имеет
            Много монет, Убежденье того и Венера украсят.
            Много рабов у царя каппадоков, да в деньгах нехватка;
         40 Будь ты, смотри, не таков. Говорят, у Лукулла спросили
            Как-то, не может ли сто он хламид предоставить для сцены.
            "Где же я столько возьму? Но все ж поищу; что найдется,
            Вышлю". Немного спустя он пишет - пять тысяч нашлося
            В доме хламид у него; пусть все или часть отбирают...
            Дом ведь ничтожен, коль нет в нем множества лишних предметов
            Тех, что, хозяина глаз избегая, ворам лишь полезны.
            Если счастливым тебя может сделать одно лишь богатство,
            Первый его ты ищи и его оставляй лишь последним.
            Если же к счастью ведет положенье и милость народа,
         50 Купим раба, называть имена и толкать нас под левый
            Бок, чтоб указывать нам, кому протянуть за прилавок
            Руку: "Вот этот силен в трибе Фабия, этот в Велинской;
            Ликторов этот дает, кому хочет; курульное кресло
            Вырвет он, если сердит..." Обращайся же "батюшка", "братец",
            Каждого возраст учтя, к родне приобщай всех учтиво.
            Если живет хорошо тот, кто ест хорошо, то идемте,
            Чуть рассветает, удить, на охоту, по глотки приказу
            Так, как Гаргилий когда-то: рабам спозаранку велел он
            Сети, рогатины несть через форум, набитый народом;
         60 Чтобы один из мулов тащил, пробираяся с рынка,
            Вепря, что куплен был там. И, брюхо набив, будем мыться,
            Думать забывши о том, что прилично, что нет, заслуживши
            Списка церитов, гребцам уподобясь Улисса беспутным:
            Было отчизны милей запрещенное им наслажденье.
            Если, как судит Мимнерм, без любви и без шуток на свете
            Радости нет никакой, то живи и в любви ты и в шутках.
            Будь же здоров и прощай! Если лучшее этого знаешь,
            Честно со мной поделись; если нет, то воспользуйся этим.

            Пер. Н. С. Гинцбурга


        "7"

          Несколько дней лишь тебе обещал провести я в деревне,
          Август, однако же, весь себя ждать заставляю - обманщик.
          Все ж, если хочешь, чтоб жил невредим я и в полном здоровьи,
          То - как больному давал - так, когда заболеть опасаюсь,
          Дай, Меценат, мне отсрочку на время, пока посылают
          Зной и незрелые фиги могильщику ликторов черных,
          В страхе пока за ребят и отец и мать их бледнеют,
          Рвенье в служебных делах и на форуме дельце для друга
          Много болезней влекут, заставляют вскрывать завещанья...
       10 После ж, как снегом зима опушит Албанские горы,
          К морю сойдет твой певец, укроется там и, поджавши
          Ноги, он будет читать; а тебя, милый друг, навестит он,
          Если позволишь, весной с зефирами, с ласточкой первой.
          Ты меня сделал богатым не так, как хозяин Калабрский,
          Грушами гостю велевший питаться: "Пожалуйста, кушай".
          "Будет уж". - "Нет, ты бери, сколько хочешь еще". - "Благодарствуй".
          "Малым ребятам домой ты гостинчик снесешь не противный".
          "Много обязан и так; ухожу я, как будто навьючен".
          "Ну, как угодно: свиньям, значит, это на корм ты оставишь..."
       20 Мот и глупец то дарит, чем гнушается сам, тяготится.
          Неблагодарных рождал такой сев и рождать будет вечно.

          Добрый и мудрый готов, говорит, помогать всем достойным,
          Но между деньгами он и бобами различие знает.
          Верь, докажу, что достоин столь славного я добродея.
          Если ж ты мне не велишь никуда отлучаться, то должен
          Крепкое тело вернуть мне, и черные кудри над узким
          Лбом, и приятную речь, и пленительный смех, и способность
          Плакать за чашей вина, что капризница [Динара скрылась.
          Как-то чрез узкую щель пробралася тощая мышка
       30 В закром с зерном, но затем, когда досыта там уж наелась,
          С полным брюхом назад пыталась выйти бесплодно.
          Издали ласка сказала ей: "Вылезть отсюда коль хочешь,
          Тощей должна выходить ты из щелки, как тощей входила".
          Если меня эта басня заденет, - я все возвращаю:
          Жирною птицею сыт, я сна бедняков не прославлю,
          Но и свободный досуг не сменю на богатства арабов.
          Скромность мою ты хвалил не раз: и царем, и отцом ведь
          Звал я тебя как в глаза, так нисколько не ниже заочно.
          Вникни, могу ль я вернуть тебе с радостным сердцем подарки?
       40 Право, не худо сказать Телемах, сын страдальца Улисса:
          "Местность Итаки совсем для коней неудобна, на ней ведь
          Нет ни обширных равнин ни лугов, что обильны травою;
          Дар твой оставлю тебе я, Атрид, - он тебе и пригодней".
          Малое малым к лицу: не царственный Рим ведь, а Тибур
          Манит спокойный меня или город Тарент безмятежный.
          Дельный, ретивый Филипп, ведением тяжб знаменитый
          В третьем часу пополудни, окончив дела, направлялся
          К дому, - в преклонных летах уже был он, - ропща, что Карины
          Слишком далеки от форума. Вдруг, говорят, он приметил -
       50 Кто-то, подстрижен, сидит в пустой от народа цирюльне,
          Ножичком ногти себе в тени, не спеша, вычищая.
          "Дмитрий, - сказал он слуге (господина веленья не вяло
          Тот принимал), - пойди, расспроси, доложи: из какого
          Дома он, кто, как богат, как отца его звать иль патрона?"
          Вот он идет и назад: "Волтеем зовут его, Меной;
          Служит глашатаем, ценз невелик, безупречен; известен
          Тем, что умеет спешить иль помедлить в свой час, заработать,
          Также прожить; рад друзьям небогатым и скудному дому,
          Зрелищам рад, а дела все прикончив - и Марсову полю".
       60 - "Хочется мне самого расспросить обо всем, что доносишь;
          Пусть он к обеду придет"... Не верит ушам своим Мена,
          Диву дается, молчит... Что долго тут думать? - "Куда мне!"
          Он отвечает. - "Чтоб мне отказал он!" - "Негодник не хочет:
          Знать, презирает тебя иль боится"... Филипп спозаранку
          Ловит Волтея, когда продает он людишкам, одетым
          В туники, ветошь. Филипп сам приветствует первый. Приносит
          Тот извиненья: дела, мол, занятья по службе сковали,
          Не дали утром придти с приветом; его, наконец, он
          Издали здесь не узнал. - "Так простил тебя, знай, под условьем,
       70 Если сегодня со мной пообедаешь". - "Как ты прикажешь".
          - "Значит, придешь после трех, а теперь умножай достоянье"...
          Все за столом: наболтал он, что надо, и то, что не надо;
          Шлют его спать наконец. И стал этот Мена частенько
          Бегать, как рыба на скрытый крючок: сперва он клиентом
          Утром пораньше, потом сотрапезником верным; велят уж
          За город спутником быть ему в праздник Латинский, на дачу.
          Вот он на кляче сидит, сабинские пашни и воздух
          Хвалит без устали он. То видя, Филипп уж ликует:
          Ищет себе он везде, чем развлечься, над чем посмеяться;
       80 Давши сестерций ему семь тысяч и семь без процентов
          В долг обещая, его он земельку купить убеждает.
          Вот уж купил, - но зачем вниманье твое утомлять мне
          Повестью длинной? Так вот: прежде чистенький, стал мужиком он.
          Все он о лозах трещит, бороздах и готовит уж вязы;
          Чуть не умрет от работы, от алчности старясь до срока.
          Все ж, как украли овец, от болезни попадали козы,
          Сбор все мечты обманул, и за пахотой вол уморился, -
          В горе от всех неудач, хватает он в полночь кобылу,
          Держит, разгневавшись, путь он прямо к хоромам Филиппа.
       90 Только увидел Филипп его грязным, нечесанным, - молвил:
          "Вижу, Волтей мой, жесток ты к себе и не в меру усерден".
          - "Нет, ты несчастным, клянусь, назвал бы меня, - возразил он, -
          Если б хотел приложить ты ко мне подходящее имя.
          Гением, правой рукой заклиная, Пенатами всеми,
          Я умоляю тебя: верни меня к жизни ты прежней!"
          Кто только раз хоть заметил, сколь то, что покинул он, лучше
          Нового, что он и скал, - пусть скорее вернется к былому.
          Меркой своею себя измеряй и своими шагами.

          Пер. Н. С. Гинцбурга


        "8"

            Цельзу ты Альбиновану, писцу в провожатых Нерона,
            Муза, прошу, мой привет передай с пожеланьем успеха.
            Спросит он, как я живу, - ты скажи, что хорошего много
            Я обещал, но живу кое-как и не сладко. Не в том, что
            Градом побита лоза, иль оливы съел зной, тут причина,
            Иль что болеет мой скот на лугах от меня отдаленных.
            Вот в чем беда: хоть слабее, чем тело, мой ум - не хочу я
            Внять иль учиться тому, что могло облегчить бы больного,
            С верными ссорюсь врачами, всегда на друзей раздражаюсь,
         10 Если стремятся меня излечить от губительной спячки.
            Вредного все я ищу; избегаю того, что полезно.
            В Риме я Тибура жажду, а в Тибуре - ветреник - Рима.
            Как поживает, его расспроси, как справляется с делом,
            Как и с собою; и как он с Тиберием ладит, с когортой?
            Скажет коль он: "хорошо", то сейчас же ты вырази радость,
            На ухо, кроме того не забудь ты шепнуть ему вот что:
            Как ты со счастьем поладишь, и мы так с тобой будем ладить.

            Пер. Н. С. Гинцбурга


        "9"

           Клавдий, Септимий один, без сомнения, понял, насколько
           Ты меня ценишь: ведь если он просит меня неотступно
           Именно, чтобы тебе указать на него с похвалою,
           Как на достойного быть в числе приближенных Нерона;
           Если он верит, что я облечен правом близкого друга,
           Значит он лучше меня, что могу я, и видит и знает.
           Многое я говорил, чтоб его не обидеть отказом,
           Но убоялся, не счел бы, что я притворяюсь слабейшим,
           Силу тая от него, о своей только думая пользе.
        10 И потому, чтобы мне не раскаяться в худшей ошибке,
           В ход я решился