бертом Фолконом Скоттом (19).
Что еще им оставалось? Что еще оставалось мне?
     - Скорей,- бормотал Скотт,- Эрнест догонит.
     Не  успели  мы одолеть еще одну горку, Скотт снова плюхнулся  и заорал,
потому что я споткнулся об него и на  него  навалился.  Ямы, рытвины крылись
под  густым  папоротником  на каждом  шагу, и  как  только мы,  слава  богу,
добрались до какой-то полянки, я схватил Скотта за руку и сказал, что дальше
его не пущу.
     - Да  вы  хоть  в  ту  сторону идете-то?  - сказал я.-  Нельзя ломиться
наобум.
     Скотт вспотел, задыхался, я тоже.
     - Почем я знаю, в какую нам сторону,- прохрипел он.- Просто надо идти и
идти, чтоб Эрнест не догнал.
     - Ладно,- сказал я.- Ладно. Вы только не волнуйтесь.
     Снова мы поскакали по папоротнику, по скользким, облиплым кочкам. Я уже
было  освоился с этой гонкой, но тут  Скотт рухнул в огромную груду листьев,
перекувырнулся и зарылся в нее чуть не с головой.
     - Все  пальто проклятое,- проговорил он, задыхаясь и  выныривая  из-под
листьев, как  пловец из воды. Он содрал с себя верблюжье  пальто, швырнул на
низкий сук березы.
     - На обратном пути захватим. Нож у тебя есть?
     Я всегда таскал с собою нож.
     -  Открой бутылку,- и  он сунул ее мне в руки.- Надо  горло  промочить.
Тошно мне.
     Я  не стал спорить. Зачем? Что толку? Я открыл бутылку и протянул  ему.
Скотт  налег  спиной  на березовый  ствол,  а голову  свесил  и  все не  мог
отдышаться. Потом он  задрал голову, несколько  раз  приложился  к бутылке и
отдал ее мне.
     - Нет, спасибо,- сказал я.
     - И правильно,- сказал Скотт.- Совершенно правильно,  Кит. Не сдавайся.
Только не сдавайся, никогда. Поверь, уж я-то знаю.
     Вино как стимулирующий укол мгновенно  подействовало на Скотта, верней,
оно  подстегнуло его актерские  способности.  Когда  Скотт встал,  он  снова
шатался. Но я-то  знал,  что  вовсе  он  не  пьян.  Он еще  как  бык  трезв,
удивительно трезв, хотя он ужасно странно и путанно говорил.
     - Давайте сюда бутылку, я понесу,- сказал я,  а сам решил зашвырнуть ее
подальше.
     - Ха-ха. Не лишай меня моего единственного неотъемлемого права, старина
Кит. Не тронь! И не учи меня,- прибавил он злобно.
     И вдруг  побежал вперед, будто услыхал  за собой лай собак и улюлюканье
охотников.
     - Бежим, бежим,- чуть не взвизгнул он.
     Я подобрал  его пальто и  тоже побежал. На бегу он швырнул бутылку. Она
разбилась о ствол.
     - Что это? - он даже остановился.
     - Вы бутылку разбили.
     - Я?
     Он снова побежал, добежал до крутой горки, не смог ее взять, свалился в
грязь и там остался лежать. Он так задыхался, что я подумал, он все пошлет к
черту. Тут мы услыхали, как на бретонский лад кычет сова.
     - Шшшу-аны... шшшуаны...
     - Хемингуэй.- И Скотт поднялся на ноги.- Господи, догоняет.
     - Погодите-ка, Скотт,-  сказал  я.-  Ему  нас  тут ни за что  не найти.
Почему бы сперва не разобраться толком, в какую нам сторону?
     -  А Эрнест и не станет нас  искать, неужели ты не понял? Он  хочет нас
обогнать, вот и все. Он хочет раньше добраться до моей шляпы. И, ей-богу, он
доберется  до  нее, как пудель Эдит Уортон, только  чтоб доказать,  какой он
замечательный солдат и как он здорово ориентируется в лесу. И нечего тебе со
мной спорить. Пошли.
     Он снова пошел, он спотыкался как слепой. Свесил голову и  шарил руками
по  воздуху,  чтоб  не  наткнуться  на дерево.  Я двигался  за ним  таким же
манером,  и  хоть  смысла  во всем этом  было не больше, чем  прежде, я тоже
спотыкался, падал,  вставал,-  а что  мне еще  оставалось? - а он то  и дело
скатывался в ямы, в вороха  листьев и вот, кажется, совсем изнемог. Потом он
насилу поднялся, подполз к поваленному дереву, оперся об него и сказал:
     - Только ты ради Христа меня подымай, Кит. Если ты меня оставишь лежать
- я пропал.
     - Да  какая  разница?  -  простонал я, шлепаясь  на мертвый ствол с ним
рядом и изо всех сил глотая воздух.- Мы же все равно не знаем, где мы.
     -  Брось ты  свои английские штучки,- осадил  меня Скотт. Он попробовал
подняться,  не держась за дерево.- Я точно знаю, где  мы.  Я разработал план
кампании, и вся  позиция у  меня в голове как на карте.- Он постучал себя по
лбу.- Так что держи свои английские штучки при себе.
     Опять  он сунул мне  бутылку - последнюю.  Только тут уж я отказался ее
открывать.
     - Если вы выпьете еще хоть каплю этой  дряни, нам не видать вашей шляпы
и нам вообще не выбраться отсюда.
     - Открывай!
     - Нет.
     - Открывай немедленно, щенок!
     Я рукой отстранил бутылку.
     - Лесной дикарь!  - заорал он.- Неужели тебе не ясно, мне вина-то  и не
надо! Ты только открой...
     Я выдернул пробку  и отдал бутылку. Скотт  ее выхватил,  как-то странно
замахнулся на меня, потом запустил полной бутылкой в темноту.
     - Ну как, доволен? - спросил он.
     - Да.
     - Вот  и  хорошо. Теперь давай соображать, где мы, а то  я ни черта  не
понимаю.- И он как-то жалостно прибавил: - Неужели и ты не знаешь,  Кит, где
мы? А еще называется - житель лесов!
     - Сами сюда забрались. Не я же вас привел.
     -  Наверное, нам  надо вон  туда,- и он  снова стал продираться  сквозь
чащу.
     Потом начался  сплошной бред, мы  с хрустом ломали сучья,  спотыкались,
падали, для нас будто нарочно нагородили  кочек, понапрятали щелей  и дыр, и
мы  одолевали их как траншеи,  как заграждения из колючей проволоки на полях
Пикардии.  Я весь вымок, я извалял брюки в грязи, изодрал их к черту, куртка
промокла, ботинки расквасились,  волосы липли к лицу, меня бросало то в жар,
то в холод, я злился, и я совсем замучился.
     -  Чушь  собачья,- бормотал я.- Надо же было придумать такую  дурацкую,
идиотскую, проклятую чушь!
     В  конце  концов  Скотт просто  рухнул, и я  прислонил  его к  грязному
пригорку. Лица я не видел, но я знал, что он смотрит на меня как угодивший в
капкан  изнемогший  зверь.  Я  так и чувствовал на себе затравленный  взгляд
светлых глаз.
     - Когда-нибудь, Кит, дружище,- оказал он, когда я его поднимал,- ты еще
умрешь за  родину,  как  Эрнест.  Общеизвестный  факт.  Хемингуэй погиб  под
Капоретто.  От него уже ничего не осталось.-Он вздохнул, а потом весь ушел в
себя и вдруг крепко заснул.
     Я накинул на него спасенное верблюжье пальто, не глядя, как попало.  Он
уже храпел, а я переминался с ноги на  ногу, чтобы согреться, и не знал, что
с собою делать.
     Бросить его! - решил было я мрачно. Бросить и вернуться к машине.
     Я его не бросил. Но, в общем-то, я его  обманул, я, в  общем-то, предал
его.  До тех  пор  я  был  на  стороне Скотта.  Хотел,  чтоб  он  переспорил
Хемингуэя, хотел не  из-за Хемингуэя, а ради  самого Скотта. Хотел,  чтоб он
выиграл этот дурацкий  спор. Но, наверное, я вел себя  неправильно, потом-то
Скотт  говорил, что я  тоже виноват во всем, что  в конце  концов случилось.
"Если б ты тогда не дал мне спать, если бы ты  их не окликнул, если б ты  не
был так уверен, что ничего у меня не получится, все, может,  еще повернулось
бы иначе". Так он говорил.
     Но тогда я и думать не думал о том, правильно или нет я поступаю. Скотт
мне  осточертел, и я  не стал  будить  его,  я  просто  решил  ждать,  когда
рассветет, а тогда уж можно идти к машине.
     Пока  Скотт  спал,  я  раз  десять  слышал  крик  хемингуэевой совы,  я
прислонился к стволу, и  так стоял, и надеялся,  что они на нас набредут. Но
их  крики  были  такие  далекие,  что  в  конце  концов  я задрал  голову  и
откликнулся  австралийской   совою  -   "куууеее",  а   этот  вопль   дальше
раскатывается по лесу, чем  всякий иной звук,  производимый горлом, языком и
гортанью.
     Тут-то я и предал Скотта.
     Ответ меня удивил:
     "Чирип-чип-чип..."
     Эта сова явно разговаривала по-английски, не по-французски. Значит, Бо.
     Каким-то  чудом  и Скотт  ее услышал, меня не слышал, а  ее услышал. Он
вскочил, заспанный, с  мутным взглядом,  и  снова  бросился  в лес,  на ходу
сбрасывая пальто.
     - Пошли, Кит. Они догоняют.
     Он  очень  быстро рванулся,  я  не успел  еще  поднять пальто, а он уже
исчез.
     - Да погодите вы! - рявкнул я.- Постойте!
     - Ради бога, не застревай там! - орал он из темноты.
     - Сами не знаете, куда идете! - крикнул я.- Заблудились ведь уже!
     Тут он остановился. Я догнал его, и он сказал несчастным голосом:
     - Ну вот, я все испортил, да? Эрнест меня обставил.
     - Да нет, почему,- сказал я.- Небось тоже заблудился.
     - Кто? Эрнест? Господи, ты правда так думаешь?
     - Конечно, а чем они лучше нас?
     - Тогда поищи дорогу, ну пожалуйста. А я за тобой. Только  бы обскакать
Эрнеста. Обштопать старого убийцу. Ты уж веди, а я за тобой, как пес.
     Снова прочирикала англичанка-сова.
     - Что это? - спросил Скотт.
     - Это Бо.
     - Как? Где она?
     - С Хемингуэем,- сказал я.
     - Как? Она с ним - в лесу?
     - Ну да.
     - Я не знал. Я думал, она в машине осталась.
     - Бо пошла с Хемингуэем, а я с вами.
     - Нет, она, видно, рехнулась. Одна с Эрнестом - в темном лесу! Да лес и
тьма богом  нарочно  созданы  для соблазна! Тут Эрнеста  не  проведешь. Он и
писал про это. Что же ты мне сразу не сказал?
     - Бо просила не говорить.
     - Но неужели ты не соображаешь, что нельзя оставлять девушку с Эрнестом
в темном лесу? Как же ты ее отпустил?
     - Бо сама за себя отвечает,- сказал я.
     - С  ума  сошел! Эрнест умеет  так опутать женщину, что  та и ахнуть не
успеет.
     Я пока  рассматривал Бо  просто как смотрительницу, защитницу Хемингуэя
от  вина или, если хотите,  наоборот. А сейчас мне передался страх Скотта, я
вспомнил, как Бо мне тогда  говорила - только бы ей не пропасть, только б не
было с ней, как с крестьянской девкой в лесу. Только бы!..  Значит, она сама
за себя не отвечала.
     - Бо! - хрипло взвыл Скотт.- Как ты там?
     - Она не услышит,- сказал я.
     - Тогда сам крикни, чтоб услышала.
     Я  послал свой вопль  в  ночь,  в  лес, и мы  ждали  ответа.  По  ветру
донеслось что-то дальнее, невнятно английское.
     - Где они? - спросил Скотт.
     - Где-то за нами.
     - En avant, Кит, en avant!(20)
     - А как же шляпа? - сказал я. Странно, мне  и тут еще не хотелось, чтоб
Скотт бросил свою идею, хоть я волновался за Бо.
     -  К черту шляпу. Надо было с самого начала призадуматься, стоит ли так
надсаживаться  из-за  Хемингуэя. У  каждого своя судьба,  Кит, и  ты от  нее
никого не спасешь. Человека не спасешь даже от его собственных глупостей.
     - Теперь-то чего уж,- сказал я.
     - Думаешь, он ее уже соблазнил?
     - Я почем знаю,- огрызнулся я.
     - Тогда повторяй  свой австралийский клич, не давай Эрнесту покоя. Знаю
я его...
     Мы наугад пошли в сторону криков Бо. Я все время  орал, а она  отвечала
редко и как будто с разных мест, так  что мы совсем запутались. Целый час мы
промаялись еще хуже, чем раньше, и продолжали идти, по-моему, только потому,
что  я злился на Бо, а  Скотт  серьезно  боялся, как бы Хемингуэй  ее уже не
соблазнил...
     - Нет,  это  ему  так  просто не сойдет,- бормотал  Скотт,  задыхаясь и
ковыляя  за мной  по пятам, как  хромой пес.-  Это  уж  чересчур,  даже  для
Эрнеста...
     Я совсем замучился и  перестал окликать Бо. Я отчаялся. Дважды Скотт от
меня  отставал, я  чуть  не плакал от усталости. Где же конец нашей нелепой,
безнадежной, жуткой дороге? И вдруг - снова Бо.
     - Чиррип-чип-чип...
     Так близко, что мы даже вздрогнули.
     -  Ну,  попался,  голубчик,- сказал Скотт.  Он стоял  рядом  со  мною и
дрожал. Он крикнул:
     - Бо, где же ты, ох, господи?
     - Тут я... Только осторожней... Вы слышите меня?
     - Да, да! Идем!
     Только на последних пятистах ярдах я убедился, как здорово мы научились
обходить неожиданные канавы, скрытые  рытвины,  скользкие листья, упрятанные
стволы, мы качались, спотыкались,  но больше не падали, а на самой опушке Бо
уже  направляла  нас, как  с  диспетчерской  вышки  направляют  обессилевших
летчиков. Мы попали туда же, откуда вышли,- к "фиату".
     - Привет,- крикнула Бо.- Шляпа у вас?
     - К черту шляпу,- крикнул Скотт.- Почему ты фары не включила?
     - Господи, я и не догадалась.
     - Ну, ты как, ничего?
     - Конечно, ничего.
     - А где негодяй Эрнест?
     - Спит в машине.
     - Добрались вы туда? - спросил я, подойдя к ней вплотную.
     - Да ты что? Мы заблудились.
     - Ха! -  сказал  Скотт.- Эрнест  - и  заблудился?  Кто  поверит,  чтобы
великий воин и следопыт заблудился, идучи через эдакий жалкий скверик?
     - И тем не менее, Скотт. А потом он стал ужас что  вытворять, и упал, и
ногу повредил. Здорово ушиб, хоть, надеюсь, не сломал.
     - А как же вы сюда-то добрались? - спросил Скотт недоверчиво.
     -  Сама не  знаю, ей-богу. Сперва  он шевельнуться  не  мог,  но  потом
поднялся и заковылял. Но снова упал и другую ногу вывихнул. Я уж думала, вам
его нести придется.
     - Нализался, наверное? - спросил Скотт.
     -  В общем-то  да,-  призналась Бо.- Но  я сама  все время падала, и  я
сказала ему, что если он  не уймется, я одна вернусь, сяду в машину и  доеду
до этой проклятой шляпы. Он еле шел, стал ругать вас обоих  и дурацкую шляпу
и сдался - якобы только ради меня. Чудо еще, что я машину нашла.
     - Это ты ее нашла? Да?
     -  Какая  разница  кто?  Мы сюда добрались. Эрнест  прикончил последнюю
бутылку, а теперь мирно храпит, как...
     - Мужик! - сказал Скотт.- Он к тебе лез?
     Бо минуту молчала, а в такой темноте мы со Скоттом не могли разглядеть,
накаленный у нее взгляд или нет.
     -   Дурацкий  вопрос,-  сказала  Бо,  но  моему  ревнивому  сердцу  это
показалось неубедительным.
     - А с ногой правда плохо дело? - опросил Скотт.
     - Он еле ходит.
     - А  так  хвастался  своими ножищами.-  Скотт  явно  веселился.- Вот  и
опростоволосился.
     - Я закоченела,- сказала Бо.-  И чего тут торчать? Ну пожалуйста! Пошли
в машину и поехали, пока он не проснулся.
     - Ага,- сказал Скотт.- Прыгай на заднее сиденье, Кит, я поведу.
     - Нет,- сказала Бо.-  Пусть Кит  ведет. А  вы  садитесь  к  Эрнесту. Он
ужасающе храпит.
     Мы все  посмотрели на Хемингуэя.  Он лежал вдоль заднего  сиденья, ноги
нелепо свисали в открытую дверцу.
     - Запихните ему ноги,- сказал Скотт.
     Мы посадили его. Он был мокрый и грязный, как мы все, он дико глянул на
нас, проворчал что-то невнятное, отпихнул нас  и тут же опять заснул.  Скотт
снова сказал:  "Мужик!"  - втиснулся  на  заднее  сиденье,  и  я  повел  наш
охрипший, несчастный "фиатик" из этого жуткого леса.
     Было почти пять, и  рассвет не  настал как тихое пробужденье  от сна, а
настиг как дикая, разламывающая головная боль с похмелья. Я только  и мечтал
добраться до гостиницы,  сбросить  с себя все мокрое,  завалиться  в  теплую
постель  и  - спать. Мы долго колотили  в дверь "Ноtel  dе Franсе" в Фужере,
пока добудились портье,  который не сразу поверил, что эти дымящиеся грязные
вороха   мокрых  листьев  уже  занесены  в   гостиничную  книгу  в  качестве
постояльцев. Бо его убедила. Я вошел следом за нею, а Скотт  будил Хемингуэя
и орал ему, что мы приехали.
     - Все!-кричал Скотт.- Пошли.
     - Я из этой коробки никак не выберусь,- ворчал Хемингуэй.
     - Тогда вываливайся. Скорее!
     - Отстань ты,- заорал Хемингуэй, когда Скотт потянул его за руку.
     - А я и так отстал. Успокойся.
     - Я упаду!
     Скотт не унимался, и Бо посылала меня их выручать, но  мне уже было все
равно.  Лучше  держаться  от  них  подальше. Бо  проследила,  как  Хемингуэй
ввалился  в  вестибюль, и запретила  мне уходить, пока они  не  доберутся до
лестницы.
     - Вам со Скоттом надо сразу в постель и проспаться,- сказала она им.- И
больше не пейте.
     - После чего нам проспаться? - спросил Хемингуэй.
     - После всей этой глупости. Вы пьяны, Эрнест.
     Интересно, что означило "вся эта глупость"? Но нет, мне не хотелось, не
хотелось про нее думать.
     Ни с того ни с сего Скотт вдруг развеселился.
     -  Да ты хоть  понимаешь,- сказал он Хемингуэю, таща  его по лестнице,-
что ты  сплоховал, опростоволосился, что  ты никудышный солдат и никчемушный
охотник?
     - Я не виноват,- проурчал Хемингуэй.
     -  Но  ты  же туда не добрался! -  торжествовал Скотт.- А больше  нам и
знать ничего не надо. Ты опростоволосился!
     - А сами-то далеко ли проползли на четвереньках?
     -  Почти  полпути.  А потом  стали волноваться насчет  Бо и  вернулись.
Спроси у Кита.
     Портье в сабо шептал: "Ш-ш-ш" и "Taisez-vous"(21).
     - Зачем  мне Кита спрашивать? - во весь голос орал Хемингуэй.-  Погляди
лучше на свой костюм от братьев Брук. На четвереньках ползал!
     - Тем не менее мы выиграли, а ты проиграл.
     - Господи, ну и что из этого, что это доказывает?
     - А то это доказывает,  капитан Хемингуэй, что ты утерся, провалился  и
ты такой же воин и охотник, как я.
     - Заткнись ты...
     Они искали ключи, высматривали свои номера, орали во все горло.
     - Ты физически никудышный,  как святой  Антоний,- радостно провозгласил
Скотт.
     - Хватит, может быть? Сам-то ты ничего не выиграл. Ни черта!
     -  Никто  и  не  думал,  что  я  выиграю,-  сказал  Скотт.-  А  вот  ты
опростоволосился.
     Хемингуэй нашел,  наконец, свою дверь. Он близоруко  гнулся  к  дверной
ручке, высматривая, куда сунуть ключ. Отверг помощь Скотта, сам всадил ключ,
повернул.
     - Ты пьян! - сказал он и захлопнул дверь у Скотта перед носом.
     Скотт  прислонился  к  стене,  растерянный,  но веселый. Я  подумал, Бо
сейчас сунется ему помогать.
     - Не надо! - сказал я.
     Он  стянул  ботинки   и  на  цыпочках  пошел  по  коридору,  напевая  и
вглядываясь в цифры на дверях. Потом тихо вошел в свою дверь, снова выглянул
и выставил сильно пострадавшие ботинки. Бо прижалась ко мне:
     - Неужели это кончилось! Мне просто не верится.
     - И мне,--сказал я. Я чуть не опал на ногах.
     Она взяла меня под руку, мы уже подходили к моей лестничной площадке.
     - Я спущусь завтракать в девять,- решительно сказала она.- Если хочешь,
тоже спускайся.
     - Ой, в девять? Ну что ты, Бо!
     - Ровно в девять. Я буду уже внизу, за завтраком.
     Я  смотрел,  как  грязные, безупречные  ноги Бо  ступают по  лестнице к
следующей  площадке.  Юбка от  Шанель промокла до пояса.  Руки  заляпаны  до
локтей. Но спина была чистая и сухая, и мои ревнивые подозрения поутихли.
     - Бедный Скотт,- шепнула она, свесившись ко мне через  перила.- Неужели
уж ты не мог добраться до дурацкой шляпы?
     - В такой тьме?
     - Ты бы все же постарался.
     - А зачем? - громко сказал я.- Хемингуэй проиграл. Остальное неважно.
     - Ну  как ты можешь  так говорить? - шепнула она.- Непременно надо было
помочь Скотту выиграть.
     -  Теперь-то чего  уж меня пилить? - сказал я.  Я  так разозлился,  что
снова заговорил громко.
     - Ш-ш-ш! - зашикала она.- Как думаешь,  им это  хоть  немного пойдет на
пользу, а, Кит?
     - Не знаю,- ответил я хриплым шепотом.
     - Наверно, пойдет.
     - Завтра поглядим,- сказал я.
     Бо подарила меня алым,  крепким поцелуем со своей собственной ладони, и
я пошел  спать, и  в конце  концов  все  не так уж  плохо  складывалось.  За
Хемингуэя и Скотта можно было  не  беспокоиться,  да и за Бо, в общем, тоже.
Ничего.  Мне  ужасно  хотелось  спать, я  свалился в  постель,  и  свернулся
калачиком, и решил не думать о них совсем. Да ну их всех, господи.
     Я не знал,  что с девяти часов утра пойдут новые события, и они на весь
остаток жизни изменят наши пути.

Глава 11

     Непонятно, зачем Бо решила завтракать в девять, и когда я  сел к ней за
белый столик в баре, я высказал ей свое недоумение:
     - Спать жутко хочется.
     -  День  надо  начинать  с начала,-  сказала  она.  Она была совершенно
свежая, выспавшаяся, розовая, как