Юрий Рястас
   Это вам, романтики!


---------------------------------------------------------------
     © Copyright Юрий Рястас
     From: belski@stv.ee
     Date: 24 Dec 2003
---------------------------------------------------------------


     Воспоминания бывшего курсанта
     Таллиннского мореходного училища



     Редакция, компьютерный набор и корректура: Р. Титов
     Художник: С. Смоляков
     Таллинн 2000
     Сканирование: А. Бельский
     Таллинн 2003




     В этом здании на бульваре  Эстония,10 без  малого полвека располагалось
Таллиннское мореходное училище торгового флота.  Книга Юрия Рястаса -  часть
истории ТМУ, Но это  не сухой  и скучный справочник, всего  лишь  излагающий
события  и перечисляющий даты  событий.  Автор сумел  в  простой и доступной
форме показать  и раскрыть пути развития личностей и коллектива. А коллектив
этот  -  лихая  и  веселая,  дружная  и  талантливая  курсантская  общность.
Воспоминания  Юрия  Рястаса  рассказывают  о  становлении  этих  ребят  и  о
дальнейшей жизненной дороге многих  из  них.  И  что  особенно ценно - книгу
отличает крепкий,  местами солоноватый, как морская водица,  и притом добрый
юмор.
     Уверен, что книга "Это вам, романтики!" принесет немало  ностальгически
приятного тем читателям, которые когда-то учились в Таллиннской мореходке. И
всем, чья жизнь так или иначе связана с морем.
     Морская  работа  - очень  сложная,  ответственная,  достойная настоящих
мужчин.  Таких,  как  друзья  Юрия  Рястаса,  ставшие  настоящими  моряками,
доказавшие своим долгим самоотверженным трудом, что они всегда хранили честь
и славу одного из лучших мореходных училища большой страны.

     Ростислав ТИТОВ,
     председатель Объединения русских литераторов Эстонии






     Учителям и однокашникам с глубоким уважением и любовью посвящается


МОИМ ЧИТАТЕЛЯМ

     В  самом  центре  Таллинна,  на пересечении  Пярну  маантее и  бульвара
Эстония,   стояло,   грозно   ощетинившись   в   хмурое    небо   частоколом
радиолокационных антенн, красивое  трехэтажное  здание. В  нем  с 1944  года
располагалось Таллиннское мореходное училище ММФ СССР.
     Это моя альма-матер. В этом здании прошли самые интересные и счастливые
годы  моей  молодости.  Всякий  раз,  когда  прохожу  мимо,  меня  одолевают
воспоминания. И чем дальше отдаляет нас время от беззаботной поры молодости,
тем  больше хочется  в нее вернуться. На  память приходят  безобидные шутки,
забавные  и  драматические  ситуации, наши  добрые преподаватели  и  строгие
отцы-командиры. Обо всем этом хочу поведать своему читателю, потому и взялся
за перо.
     Появлению  этой книжки  я  обязан  своим друзьям, которые  настоятельно
советовали  написать  про  мореходку,  про  наших  учителей,   про   Як-Яка.
Вдохновленный друзьями,  я засел за работу. Теперь  книжка готова, и Тебе ее
оценивать, мой Добрый Читатель.
     Есть  книги, созданные богатым воображением, а есть и такие, в  которых
подлинные истории дополнены вымыслом. В  этой книге вымысла  нет. В  ней все
подлинное: события, фамилии, факты. В ряде случаев по этическим соображениям
опущены имена моих доблестных однокашников.
     А еще эта книжка -  о юношах-романтиках, безгранично влюбленных в море,
и о наших учителях, преданных своему делу. Я рисовал их такими, какими знал,
без прикрас.
     Хочется,  чтоб  мои  друзья  прочли  эту  книжку  с  улыбкой и  добрыми
чувствами.  И  хочется  надеяться,  что она заинтересует бывалых  моряков  и
начинающих делать первые  шаги на  морской ниве. Автор считает своим  долгом
выразить признательность и благодарность Р.Ю. Титову, С.П.  Смолякову,  А.В.
Сенину за критические замечания, сделанные ими по рукописи.
     Книга   приурочена   к   сороковой   годовщине   тринадцатого   выпуска
Таллиннского мореходного училища.  Она  увидела свет  благодаря бескорыстной
помощи  однокашников  и  друзей,   которым  автор   выражает  свою  глубокую
благодарность.
     Буду  признателен  моим   читателям,  особенно  участникам  описываемых
событий, если они выскажут свое мнение о прочитанном.
     Автор




МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
     В жизни возможны лишь две трагедии. Первая  -- не осуществить страстную
мечту, вторая -- добиться ее осуществления.
     Оскар Уайльд
     В нашем роду  никогда не было моряков, детство  и юношество мои  прошли
вдали от моря,  но  сколько  себя  помню, мне всегда хотелось  быть моряком.
Никогда  не  слышал  гортанного  крика  прожорливых  чаек,  легкого всплеска
набежавшей  воды о гранитный  причал, натруженного скрипа портальных кранов,
гудков  юрких  портовых  буксирчиков,  но  меня  постоянно  влекло  на  свои
безбрежные  просторы сказочно-загадочное  море. Какое  оно, манящее  к себе,
неизвестное море?
     Однажды услышал,  как  старики,  выпив  хмельной  медовой  браги,  пели
нестройным хором старинную морскую песню:

     Тельняшка грудь мою сдавила,
     Шинель на плечи мне легла,
     Фуражка с лентой и кокардой
     Мою свободу отняла.

     Услышав эти слова, я буквально почувствовал,  будто тельняшка сжала мою
грудь наяву.
     Учился в  школе я хорошо,  поэтому все  свое свободное  время  посвящал
чтению книг о море. Прочел многое о дальних заморских странах и кругосветных
путешествиях.  Однажды  в  руки  мне  попала книга Д.А.  Лухманова  "Соленый
ветер".  Глубоко  запали в детскую  душу слова: "Дело в том, что начитавшись
всяких  морских  приключений,  я с  четвертого  класса  платонически полюбил
никогда не виденное  мною море  и  решил во что  бы  то  ни  стало сделаться
моряком". И после этой книжки я твердо тоже решил стать моряком.
     Мое первое плавание состоялось на самодельном  плоту по  пруду за нашим
огородом. Для плота это плавание оказалось последним, а я оказался в ледяной
купели, после  чего меня  стали  называть  Юрка-моряк, что мне  льстило,  по
правде сказать.
     Шли   годы...   Однажды,   уже   в  десятом   классе,   среди  скромных
восьмиклассниц  я увидел  высокую стройную  девушку  с длинными  каштановыми
волосами.  И, как говорят  моряки, па-  луба  пошла  под ногами,  а в голову
ударило затмение. Короче говоря, влюбился с первого взгляда,  "потерял покой
и  сон".  Посвятил  ее  в  свой  тайный план  -- стать  моряком  --  словами
неизвестного тогда мне поэта: "Я в твоих глазах увидел море".
     Неожиданно она восторженно поддержала меня, и мы продолжали мечтать уже
вдвоем: я штурман, она -- радист... Как наивны мы тогда были!
     Много лет спустя,  когда Сергей Есенин  был возвращен народу, доведется
прочесть:

     Никогда я не был на Босфоре,
     Ты меня не спрашивай о нем.
     Я в твоих глазах увидел море,
     Полыхающее голубым огнем.

     Мое становление  как  моряка откладывалось  на неопределенное  время --
появилось  другое  увлечение.   Специалисты   обнаружили  у  меня   голос  и
настоятельно рекомендовали заняться пением.
     Шел  1956  год,  и  было  объявлено о  проведении  в  Москве Всемирного
фестиваля  молодежи.  Началась  подготовка   к  нему.  Со   мной  занималась
специалист  высочайшего  класса Мэри Тынисовна Сийлатс, человек  уникального
таланта  и  феноменальных  способностей: педагог, пианист, скрипач,  знающая
пять языков.
     Первый тур конкурса  мы выиграли, но,  забегая вперед, скажу, что певец
из меня не получился. На это было много причин. Да и моя любимая  мама сочла
карьеру  певца ненадежной  и желала видеть  меня моряком. В  памяти осталось
исполнение   арии  Ивана   Сусанина.  Но  и   сейчас   бережно  храню  кусок
географической  карты, на  обороте  которой  рукой  моей дорогой учительницы
написаны слова: "Господь, в нужде моей ты не оставь меня! Горька моя судьба!
Тяжка моя печаль..."
     Мэри Тынисовна оставила после себя заметный след на земле: ее сын  Хайн
стал   известным   специалистом   в   области   телемеханики,   дочь   Хэлле
ученый-филолог, внук Тынис --  музыкант, победитель нескольких международных
конкурсов.  Многие   ученики  Мэри   Тынисовны  стали  учеными,  инженерами,
агрономами и просто честными людьми.
     К  тому  времени  рядом  со  мной  уже не  было девушки  с  каштановыми
волосами,  и  я принял решение  становиться  моряком  в  одиночку. Соседский
старик смастерил мне огромный деревянный  чемодан, в который моя добрая мама
положила кусок свиного сала, на чемодан же повесили солидный амбарный замок.
С этим чемоданом  я  прибыл  в Таллинн  "становиться"  моряком.  Город сразу
поразил  меня тишиной, чистотой  и  пленил красотой узких  улочек и  обилием
церквей.
     Иногородних  "романтиков" разместили в экипаже-общежитии, который стоял
на  углу  улиц  Сяде и Вене.  Теперь в Таллинне  улицы Сяде нет, отцы города
ликвидировали  это  устрашающее   название   ("Искра")  и   переименовали  в
богобоязненное  Пюхавайму  (Святого  духа),  вероятно,  в  пику  величайшему
антихристу современности, разжегшему из искры огромное пламя.
     Молодых романтиков сразу,  не  откладывая дела  в долгий  ящик,  начали
приобщать  к  морскому  порядку.  С  этой целью  к  нам приставили  молодого
офицера,  под руководством  которого мы начали  постигать  основы  гальюнных
наук. Офицер  был плюгавый, с носом картофелиной и лицом, обильно  усыпанным
веснушками, что позволило нам обозвать его "утенком". Прозвище это на долгие
годы прочно пристанет к нему и пройдет с ним от Одессы до Владивостока. "Кто
ваш  отец?"  -- спрашивал "Утенок". "Военнослужащий!"  --  отвечал романтик.
"Отлично. Дисциплину знаешь -- драить гальюн!" Безгранично влюбленный в море
романтик  брал  швабру  и  шел  убирать  гальюн,  где  другой  замордованный
"Утенком" пацан написал еще раньше на стене стихи непристойного содержания:

     Кто море видел наяву-
     Не на конфетном фантике,
     Кого е..., как нас е...,
     Тому не до романтики.

     В  помощниках  при  "Утенке"  состояли  старшина роты-- курсом выше  --
Вячеслав  Аникии  и командир эстонского  взвода  Илмар Вилипо, замечательные
парни, с которыми я дружил потом до окончания ими училища.


МОРЕХОДКА

     Наша мореходка располагалась в  здании  бывшего женского  коммерческого
училища, построенного местным архитектором Э.  Якоби  по проекту петербуржца
А. Розенберга в 1913-- 1916 годы.
     Таллиннское мореходное училище  славилось на всю страну, его выпускники
трудились  на всех  водных бассейнах. Из стен училища вышли сотни капитанов,
механиков   и  других   специалистов  морского   флота.  Не   представляется
возможности перечислить всех, могу только назвать имена известных капитанов,
работавших в рыбной  промышленности республики:  Вячеслав Богданов, Владимир
Зимовских, Виктор Казанцев, Леонид Лысенко,  Виктор Меркулов,  Харри Метсик,
Юрий  Скучалин,  Константин  Морозов,  Тоомас Мурашов-Петров,  Виктор Панин,
Станислав Пьянов, Вольдемар Пикат.  Из механиков помню  Виктора Трифонова  и
Николая Первушина.
     Особо  "урожайным" оказался первый  послевоенный выпуск:  Арно  Каск --
начальник  Эстонского морского  пароходства,  Харри Лийдеманн  --  начальник
Таллиннского торгового порта, Аугуст Ингерма -- профессор, Владимир Чернухин
--  начальник  Таллиннской  базы   рефрижераторного  флота,   Лембит  Сонг--
прославленный рыбак  и Герой социалистического труда, Всеволод Старостенко и
Владимир  Петер -- первопроходцы Атлантики на СРТ, Кирилл  Чубаков --  глава
администрации  Северного  морского  пути,  капитан,  Герой социалистического
труда  Пауль  Рохтлаан.   До  1955  года  училище  имело   судоводительское,
судомеханическое,  судостроительное,  радиотехническое отделения. Начиная  с
1955 года здесь готовили техников-судоводителей  и техников-судомехаников. В
училище  принимали  граждан   СССР  мужского  пола   с  законченным  средним
образованием не старше  25-ти  лет.  Вне  конкурса проходили  лица со стажем
практической работы не менее двух лет в промышленности, на  транспорте или в
сельском хозяйстве, а также отслужившие  в  армии или на флоте. Предпочтение
отдавалось и спортсменам-разрядникам.
     Мореходка  была  учебным  заведением закрытого  типа  с  военно-морским
циклом,  военным порядком  и дисциплиной,  которую  поддерживали  офицеры --
командиры  рот и  старшины,  пришедшие из армии или имеющие  более  солидный
возраст. В подобном  военно-гражданском заведении  курсанты находились между
молотом  и  наковальней:  военные  грозились  не  присвоить звание  "младший
лейтенант",  а гражданские -- лишить  визы на загранплавание (хотя вообще-то
на той кухне были более важные "повара").
     В  училище  были  строгие  правила,  жесткий,  расписанный  по  минутам
распорядок    дня,   который   регламентировал   время   учебных    занятий,
самостоятельной  подготовки,  культурного  досуга,  физического  воспитания,
режим питания и отдыха. Вот точная схема нашей жизни:
     06.00 -- подъем, физзарядка.
     06.30 -- 07.00 -- утренний туалет.
     07.00 -- 07.30 -- построение, переход в училище.
     07.30 -- 08.00 -- завтрак.
     08.00 -- 13.00 -- занятия.
     13.00 -- 14.00 -- обед.
     14.00 -- 16.00 -- занятия.
     16.00 -- 18.00 -- личное время.
     18.00 -- 19.00 -- ужин.
     19.00 -- 22.00 -- самоподготовка.
     22.00 -- вечерняя поверка, построение, переход в экипаж.
     23.00 -- отбой, отход ко сну.

     Конечно, среди нас были  индивидуумы, пытавшиеся пошатнуть незыблемость
установленных порядка  и  дисциплины,  но  их  скромные  попытки  решительно
ресекались отцами-командирами.
     Курсанты были на полном  государственном обеспечении: накормлены, одеты
и обуты. На  первом курсе выдавалась стипендия 50 рублей,  которую по доброй
курсантской традиции  оставляли в ресторане "Таллинн-Балти", где на  большую
зеленую купюру можно было откушать салат "Столичный", вкуснейшую солянку или
куриный  суп-лапшу,   натуральный  свиной   шницель   величиной  с   подошву
курсантского  рабочего  ботинка и  испить  водочки в количестве умеренном  и
разумном.
     Трехразовое питание определялось из расчета 8 рублей 60 копеек (позднее
-- 86 копеек) в сутки. Наивным было бы считать, что продукты в полном объеме
попадали  на   курсантский   стол,   здесь   необходимо  учесть  поправочный
коэффициент  на пополнение сумок  работниц  кухни, уходящих  домой  вечером.
Несмотря на это, харч был нормальный и от истощения никто особо не страдал.
     Интересно устроен  курсантский  желудок: на первом курсе  еды  явно  не
хватало, на втором -- было в самый  раз,  а  на третьем  -- еда  оставалась.
Точно, как в анекдоте, когда проверяющий спросил:
     -- "Кормят хорошо?"
     "Кормят хорошо, даже остается!"
     -- "Куда остатки деваете?"
     -- "Съедаем, и даже не хватает!"
     Но вспоминаю,  с какой  жадностью мы  смотрели  на  хлеб, остающийся на
столах старшекурсников...
     Если переступить через порог парадной двери, окажешься в холле. У двери
рында, надраенная до блеска золота. Справа -- отдел  кадров и Доска почета с
фамилиями  выпускников, отлично  окончивших  училище.  Слева  стояла  модель
судна, дальше располагались курсантские раздевалки.  Если  подняться  на две
ступеньки,   коридор  направо  вел   в  преподавательскую,  а  налево  -  на
военно-морской  цикл с артиллерийским  и минным кабинетами.  Все  лестничные
площадки украшены  картинами  на  морские темы и моделями судов.  На  втором
этаже  вдоль  Пярну  маантее  находились  учебные  классы  судоводительского
отделения, в  конце коридора  --  чертежный  кабинет.  Со  стороны  бульвара
Эстония,  на  втором  этаже  располагался  актовый зал, славившийся  на весь
Таллинн своими  танцами  и оркестром.  Рядом --  кабинет начальника училища,
"Папы  Аносова",  в его  приемной --  флаг- секретарь  Лидия  Николаевна. На
третьем  этаже находились классы механиков и  училищная библиотека. В другом
крыле -- спортивный зал.
     В  мансарде   здания   размещалась  санчасть  --  временное  пристанище
разгильдяев-симулянтов. В подвале здания  располагались курсантская столовая
и учебные  мастерские и лаборатория -- эти последние были  владениями Семена
Осиповича  Жуховицкого, фанатично влюбленного в  технику  и  передающего это
чувство  ученикам,  которые  его весьма уважали. Семен  Осипович  изготовлял
чудесные модели судовых двигателей, а хобби у него -- реставрация  старинных
часов.
     Каждый год в училище был высокий конкурс: по 8  -- 10 человек на место.
Один раз в году, во время очередного набора, распахивались парадные двери, в
которые  бросались  неорганизованной  толпой  романтики, съехавшиеся со всех
концов  страны, чтоб  попытать  счастье  --  стать  курсантом  прославленной
Таллиннской   мореходки.   Как  писал   один  известный   писатель-маринист:
"Романтика дальних странствий не оставляет никого равнодушным".
     Вот так  и  я,  опасливо  озираясь  по  сторонам, с  замиранием  сердца
переступил порог... И  оказался  в  мире своей  мечты:  курсант-дневальный в
хорошо пригнанной,  отутюженной форме, ярче солнца сверкающая рында,  модель
судна.
     Если  быть  точным,  мое  приобщение  к  морю  началось  с  прохождения
санпропускника, который в шутку называли вшивобойкой. Было в то  время такое
санитарно-гигиеническое учреждение на улице Луха.  Пришли толпой, разделись,
сдали одежду  на прожарку, получили специальное мыло и  пошли под душ.  Пока
прожаривалась  наша  одежда, пожилой  медработник весьма основательно изучал
мужское  достоинство  каждого   из  нас.   Получив  справку  о   прохождении
санпропускника и пышущую жаром одежду, мы одевались и -- бегом в экипаж.
     Что еще ждало романтиков на пути к заветной цели?
     Медицинская  комиссия,  приемные  экзамены  и "мандатка", как  называли
мандатную  комиссию, --  этого  не  миновать.  Медкомиссия  проходила  очень
строго,   кроме   общего   физическоro   состояния,   проверке   подвергался
вестибулярный аппарат. С этой целью испытуемого сажали в медицинское кресло,
которое  прозвали  "электрическим  стулом".  Нужно  было   сесть  в  кресло,
наклониться вперед, зажмуриться -- и тут тебя начинали вращать. После десяти
оборотов кресло останавливали, нужно было  встать, подойти к доске и попасть
указательным  пальцем  в небольшой  круг, нарисованный мелом на доске.  Увы,
мечты  многих  романтиков  после   этой  процедуры  заканчивались  на   полу
помещения, в котором проходила проверка...
     И после уже  проходили учебные экзамены и  мандатная  комиссия. Если на
экзаменах результат зависел  от плотности серого вещества в черепной коробке
абитуриента,  то на  заседании  мандатной комиссии все было наоборот.  Между
прочим, ни в одном  словаре  не найдешь толкования словосочетания "мандатная
комиссия". Ну, а в наше время каждый, желающий посвятить себя мореплаванию с
заходами  в  порты загнивающего капитализма, должен  был до  конца и всецело
быть  преданным коммунистической  партии, родному Советскому правительству и
делу построения светлого общества будущего.
     И  после "мандатки" к величайшему  огорчению немалого числа  страждущих
приходил конец  мечтаниям  и  надеждам.  А  у  счастливчиков, зачисленных  в
училище, положительные эмоции переплескивались через край.
     ...Тот  день конца  августа 1958  года,  когда  я  стал  курсантом ТМУ,
запомнился  на всю жизнь.  Кстати, лишь  после узнал,  что  слово  "курсант"
расшифровывается так: колоссальная, универсальная, рабочая  сила,  абсолютно
не желающая трудиться. Впрочем, это нежелание успешно в основном  искореняли
отцы-командиры,   приговаривая:   "Не   умеешь  --   научим,  не  хочешь  --
заставим..." И учили... до седьмого пота. Тогда мы еще не знали, что обильно
пролитый пот и кровавые ссадины на руках -- основа того порядка, на  котором
держится флот. Как нам сегодня недостает этого порядка...


ЭКИПАЖ

     Обнаружив себя  в  списках  зачисленных  в училище,  следовало зайти  в
парикмахерскую и временно лишиться буйной шевелюры. Когда семеро наших ребят
п