одное судно своего класса.
     Минуют годы,  продадут устаревшие СРТ "на иголки", а на смену им придут
самые  современные суда  в  мире.  Рыболовный флот  Эстонии  будет одним  из
крупнейших на Балтике, по абсолютной добыче рыбы республика окажется впереди
ФРГ и займет второе место в мире по добыче на душу населения (213 кг в год).
Потом наступила катастрофа...
     Подробно  о  рыбацком  труде,  о  судьбе  промыслового флота  Эстонии я
расскажу в книге, которую заканчиваю. А сейчас поведаю, как и кем  служил на
флоте.  И еще  -- о своих  друзьях-сокашниках  по ТМУ и  наших  традиционных
сборах в разные юбилейные даты.
     Сначала я получил назначение  матросом  первого класса на СРТ - Р 9057,
но он находился в ремонте, и через три дня  меня вызвали в кадры и направили
на уже знакомый "Урал", выходящий в рейс. Здесь выплавал ценз на штурманский
диплом.
     Потом был первый рейс третьим помощником на СРТ  -  Р 9122 к  побережью
Америки, Карибские  события и встречи с  американцами, штормовое  Норвежское
море и туманно-ледовый Лабрадор.
     Моя  детская  мечта  исполнилась 1  октября 1964 года, когда я  получил
рабочий диплом штурмана дальнего плавания (ШДП).
     ...Минуло 25 лет с той поры, как А.В. Аносов поздравил нас с окончанием
училища.  Было решено организовать  встречу  выпускников, создан оргкомитет,
разработана  шуточная анкета-вопросник, ее разослали вместе  с приглашениями
по известным адресам.
     Мы  с Сергеем Смоляковым приступили к составлению концертной программы,
должны были прозвучать  номера нашей курсантской  молодости. Сергей  написал
слова песни для начала концерта:

     Тот же зал мореходки
     На втором этаже,
     А друзья-одногодки
     Постарели уже.

     Четверть века мелькнула,
     Словно кадр из кино...
     Был курсантом недавно,
     Был курсантом давно.

     Здесь дороги начало.
     Наши курсы легли
     К самым дальним причалам
     Необъятной Земли.

     Алый флаг над морями
     Пронести нам дано.
     Где-то были недавно,
     Где-то были давно.

     Пусть вовек не редеет
     Мореходов семья.
     Наша рота стареет,
     Но растут сыновья.

     Им свои океаны
     Покорить суждено,--
     Так, как было недавно,
     Так, как было давно.

     Глубоко тронули душу эти простые и теплые слова.
     Ребят тогда собралось 29 человек. На встрече был  наш командир, который
когда-то  любил говорить:  "Курсанту  с хилым  телом полезен лишь кефир". Из
преподавателей  пришли  Э.Г.  Лайдо, Л.Г. Тюндер,  Г.Я. Бейпман, А.Д. Дидык,
Р.Ю. Титов. Гостей встречали начальник училища Х.Х. Кантер и капитан первого
ранга Г.П. Кангро.
     Доклад о текущем моменте сделал А.  Сенин, который в частности отметил,
что у одного из  присутствующих голова усохла на  один размер. Н. Кююн и  С.
Смоляков  умудрились сохранить свой курсантский вес. Двенадцать  наших стали
капитанами дальнего плавания, двенадцать окончили  высшие учебные заведения.
К  сожалению, по ряду  причин многие уже не  плавали,  а некоторые  ушли  из
жизни. Отсвистели для них свирепые ветры, отшумели жестокие штормы...
     Чаепитие состоялось в ресторане "Кевад".  Шел  очередной виток борьбы с
пьянством и алкоголизмом, и наши преподаватели совершили гражданский подвиг,
пойдя с корягами -- мореходами в питейное заведение.
     Пока они пили чай из рюмок и спиртное из чайных чашек, автор этих строк
корчился  на  больничной койке, обвешанный  трубками, как телеграфный  столб
проводами. Потому песню Сережи я и не спел...
     А на тридцатилетие окончания собрались в "Нептуне".  Вместе с нами были
М.Р. Рахлин и Р.Ю. Титов.
     За  тридцать  прошедших  лет время основательно  поработало  над нашими
организмами,  существенно  изменив их  по форме  и содержанию.  Мы настолько
переменились внешне,  что некоторые  не  узнавали  друг друга. Многие  из-за
чрезмерно развившейся грудной мышцы давно не видели без зеркала носков своих
ботинок,  нелегкая  морская  жизнь  кое  у  кого  наложила  на  лицах  такой
отпечаток,  что впору  заказывать асфальтовый каток, а отдельные гражданские
особы  увлеклись сбором булыжников  в собственном  организме.  Время сделало
свое дело.
     Единственное,  что  не подвластно  времени,  это наш  юмор.  Уже  после
третьей  рюмки,  выпитой  за тех, кого нет  с  нами, начались  воспоминания.
Стоило  одному спросить: "А помнишь?" -- и  морщины на лицах самопроизвольно
расправлялись, а глаза загорались юношеским огнем.
     К тому  времени большинство ребят, оставшихся  на  флоте, плавали давно
капитанами. Кому  из  водоплавающих  неизвестна  тяжесть  капитанской  ноши?
Береговой  человек  видит капитана  в  манишке  белее девственного  снега, в
парадной  тужурке  с  четырьмя золотыми нашивками и  в  фуражке  с  огромной
"капустой".  А то,  как судовой Самый  Главный по несколько суток мечется  в
тумане по мостику, остается за кадром.
     В  нескольких словах обязанности капитана сводятся к ответственности за
работу судна, сохранность груза и жизнь находящихся на нем  людей. В  Уставе
эти обязанности  изложены на 20  страницах машинописного текста, а  в  общей
сложности  их  113.  К  сожалению, в Уставе  нет  самой  главной обязанности
капитана  --  быть Человеком.  Именно  с  этой проблемой,  или  человеческим
фактором,  как  было  модно  говорить  в  период  перестройки,  возникают  у
капитанов,   особенно  у  молодых,   сложности   и  провалы  в   руководстве
коллективом.  Не  могу  удержаться, чтобы не  привести  трагический  случай,
происшедший с одним из моих однокашников.
     Капитанил  он,  и за  какие-то провинности  смайнали  его до  старпома.
Кадровики  провели гениальную  операцию,  передвинув  на  его место  бывшего
старпома.  Этот  имел зуб  на  нашего друга  и  довел его  до удавки. А еще:
посетовала однажды знакомая, как весь  рейс измывался молодой капитан над ее
мужем за то, что она в  бытность свою бухгалтером заставила  его  переделать
какой-то отчет.
     Но  хватит  о  неприятностях  и  драмах  капитанских.  Во  время  наших
традиционных юбилейных встреч было рассказано много и забавных баек из жизни
самых  Главных  судовых  персон.   Так,  в  ходе   наших  воспоминаний  было
установлено,  что  лучшим  другом  человека является  лошадь, будь  она даже
старой водовозной клячей.
     Двум морским джигитам людская  молва приписывает дикие  скачки, которые
они  организовали как  раз  на водовозной  кобыле  в порту Лиепая. Стоял  их
теплоход под погрузкой, и  они, будучи в городе, приняли в себя тонизирующий
напиток,  под  влиянием  него  земная жизнь  как  бы  временно стопорит свой
стремительный полет  вперед, останавливая время. А  между тем реальное время
стремительно мчалось к моменту отхода судна.  Они  пытались найти такси,  но
безуспешно. Сквозь  плотный  туман в головах, как  спасительный долгожданный
буй, увидели они клячу водовоза,  привязанную  к  дереву  напротив пивной. И
созрел дерзкий план использовать лошадь  в  качестве транспортного средства.
Так  и  сделали  и  легли  курсом  на порт.  Старая  кобыла  под  их  умелым
управлением  буквально преобразилась, творя  чудеса  и  развив рекордную для
себя скорость. Местные милиционеры  гнались за ними на дряхлом мотоцикле, он
пыхтел, трещал, тарахтел, стрелял и хлопал, но не мог сравняться в  скорости
с лихими  ездоками. Беглецов выловили у  проходной порта, когда они пытались
придать   своим  непослушным  телам   относительно  устойчивое  вертикальное
положение.
     На следующее утро их судили за пьяный дебош в ресторане, что они дружно
отрицали.  За это получили  не 10,  как  планировалось сначала, а  15  суток
ареста.
     Один  громкой известности капитан стоял на ремонте на Локсаском заводе.
При  хорошем "чифе"  и "деде"  капитану в этих  условиях и дела особого нет.
Решил он развеять грусть и тоску в  известном всем морякам заведении. И надо
же  было такой беде случиться, что из Таллинна  прибыла строгая  пароходская
комиссия с проверкой.  Взмыленный  вахтенный помощник в  экстренном  порядке
снарядил  экспедицию на поиски  капитана. Матрос,  посланный в поиск,  нашел
капитана  быстро,  но  тот  успел  привести себя  в  несамоходное состояние.
Проявив морскую смекалку, матрос зафрахтовал колхозную лошадку, впряженную в
телегу. В  строгом  соответствии  с  правилами перевозки  живого  груза тело
капитана уложили в  телегу,  с  которой  пароходская комиссия столкнулась  в
воротах завода.
     Думал ли когда-либо один лихой капитан, что ему доведется быть цензором
и напрочь исключить  из лексики великого и  могучего  русского  языка  слово
"точить"? Еще одна история, где непосредственно замешана также женская душа,
своим теплом  и заботой согревающая моряка среди туманов  и  льдов. Как-  то
БМРТ подошел к  транспорту на выгрузку и получил почту. Одному матросу  жена
писала, что корова отелилась, бычок черно-белой масти, сена до весны хватит,
стоят  лютые морозы,  а дрова, которые  он заготовил, кончились.  Теперь она
сама пилит дрова, а пилу точить приходит сосед...  Казалось, дело житейское,
но  чуть  человек жизни  не лишился. Все потому,  что последние слова письма
узрело всевидящее око старого боцмана.
     Вскоре после обеда моторист, приятно потянувшись, мечтательно произнес:
"Сейчас бы пилу поточить..."  Матрос спокойно  объяснил, что зима в их краях
нынче лютая, а дрова, заготовленные им, кончились, теперь жена пилит  дрова,
а сосед приходит пилу точить.
     На следующий день технолог  дал  задание рыбмастеру пилу поточить, дров
напилить и рыбы накоптить. Матрос снова  объяснил, что зима в их краях нынче
лютая и дрова, которые он  заготовил,  кончились, теперь жена пилит дрова, а
сосед приходит пилу точить. На палубе матросы завели разговор о доме, и один
в  сердцах сказал:  "Если б сосед приходил  мою "пилу"  точить, я замочил бы
обоих". Матрос вновь объяснил...
     Со временем  на  судне  точили  все  и  все, даже  нестандартную фигуру
буфетчицы Эльвиры, не изменившуюся после многоразовой  обработки несколькими
специалистами, -- видно, резцы не те.
     Матрос  еще какое-то время  бурно  реагировал  на разговоры,  в которых
фигурировало  слово  "точить", а потом  впал  в  другую  крайность  и  сник,
отказавшись от  еды, даже забродивший  томатный  сок,  выдаваемый по приказу
свыше вместо тропиче-  ского вина,  пить отказался  категорически.  Помполит
усмотрел  в  действиях  матроса политический протест  и  потребовал провести
судовое собрание, где  выступали заранее  подготовленные  штатные  ораторы с
осуждением  поведения  матроса.  Особый  интерес   представило   выступление
капитана, он был  решительным и волевым,  как на  мостике,  когда в сплошном
тумане  в  гуще  судов  шел с  тралом  и  без локатора. Кэп  был краток:  "С
сегодняшнего дня запрещаю на пароходе, которым я командую, произносить слово
"точить". Кто произнесет, будет немедленно списан". Капитан слов на ветер не
бросал, и на следующее утро по судну был издан приказ. Его довели до каждого
члена  экипажа  под  роспись,  а  для  общего  обозрения вывесили  на  доску
объявлений.
     Приказ, как и выступление капитана, был  краток и состоял всего из двух
пунктов. В  констатирующей  части  отмечалось, что  появившееся в  последнее
время  слово  "точить" отрицательно влияет  на  политико-моральное состояние
экипажа, выполнение планового задания по добыче и обработке рыбы, а также на
выполнение принятых экипажем социалистических  обязательств. Исходя из всего
вышеуказанного капитан приказывал:

     1.  На  БМРТ под  моим командованием во всех относящихся к судну жилых,
служебных и производственных помещениях ЗАПРЕЩАЮ произносить слово "точить".
     2. За  невыполнение настоящего приказа члены экипажа  будут  списаны  с
судна, а  до появления  оказии для  отправки в порт приписки -- переведены в
пассажиры и лишены премии за рейс.

     Драконовский приказ капитана  возымел действие, ведь премия  составляла
40 процентов  заработка.  Про пилу и ее  затачивание  забыли, а  у буфетчицы
Эльвиры  появились радужные  надежды.  Простая  сельская девушка подалась  в
Атлантику,  чтоб  заработать,  одеться  и  удачно  выскочить  "взамуж",  как
говорили у них в деревне. Замужество, как линия горизонта,  не приближалось,
а вот вроде как дело наклюнулось.
     ...Было, что  рассказать  ребятам,  поработавшим  на  Дальнем  Востоке.
Теплоход "Алексей  Чириков" выходил из Владивостока  по  линии на  Охотск  с
грузом водки. На мостик вполз капитан, осмотрелся вокруг  и спрашивает: "Кто
у нас рулевой?"
     -- Матрос первого класса Кузнецов, -- последовал четкий ответ.
     -- Хер  ты голландский, а не рулевой. Партия у нас  рулевой, -- выдавил
из себя капитан с трудом.
     Выйдя из порта, капитан зашел в радиорубку и попросил радиста связаться
с  берегом. Радист начал вызывать  береговую  радиостанцию, а капитан стоял,
опершись  на  плечи радиста  руками.  Из-за  непрохождения радиоволн радисту
связаться не удалось, а капитан,  сжимая пальцами плечи радиста,  спрашивал:
"Связался?"
     Когда радист  окончательно понял,  что  связи не будет, он на очередной
вопрос капитана ответил: "Связался".
     С кем? -- обрадовано спросил капитан.
     -- С тобой, мудаком, я связался...
     В  тот вечер нашей встречи  было рассказано  много интересных историй и
выпито много. Были и песни. Казалось, что за столом сидят  враз пополневшие,
поседевшие и полысевшие курсанты второй "гвардейской" роты...
     Шел  1992  год.  После  тяжелой семейной  трагедии  я оказался  старшим
"воротчиком" в воротах республики -- в  торговом порту, который за несколько
лет сменил  много названий.  В  ту  пору усиленными  темпами шла  "Расчистка
площадки", и  в зону  действия  этой  зловещей метлы попадали,  как правило,
специалисты,  закончившие   престижные   вузы  бывшего   Советского   Союза.
"Расчистка", как холера,  выкосила из всех сфер производства профессионалов,
против  которых использовали  прием, называемый в народе "фэйсом  об тэйбл",
что в переводе на русский язык означает: "мордой об стол".
     Однако  интеллектуального  вакуума не возникло, и освободившиеся  после
вынужденного ухода  рабочие  места начали  занимать  беспомощные  дилетанты.
Стройными рядами и  неорганизованной толпой на флот бросились,  обгоняя друг
друга, автомобилисты, ветеринары, историки, кондитеры,  лесники, массажисты,
посудомойки, прачки,  таксисты  и трактористы. Невольно вспоминается анекдот
брежневских времен. В Кремль приходит человек:
     -- Вам генсек нужен?
     Ты что, больной или ничего не соображаешь?
     -- А что, это обязательное условие?
     В результате во многих  руководящих  креслах оказались  люди совершенно
некомпетентные, профессионально непригодные и творчески бесплодные,  но не в
меру самоуверенные и амбициозные.
     С       особо       лютой       жестокостью       расправлялись       с
инженерами-эксплуатационниками водного  транспорта, на которых  организовали
настоящую  охоту.  Этические  нормы  сдерживают  меня от опубликования  имен
специалистов,   ставших   жертвами   этой   бестолковой   акции.  Тут   ведь
использовался партизанский лозунг: "Бей своих, чтоб чужие боялись!"
     Вспоминается  травля  Тойво  Ниннаса, когда ему  в  начальники отрядили
невежественного  в морских  делах  пастора. Что  он  мог посоветовать такому
"зубру" эксплуатации флота, как Тойво Ниннас?
     В противовес амбициям и  некомпетентности  Т.  Ниннас продемонстрировал
выдержку и высокий профессионализм. В то время, когда "свои"  вырывали  стул
из-под Тойво,  "чужие", по достоинству оценив его ум, знания и опыт, выбрали
Президентом   Ассоциации   судовладельцев  Балтийского   моря.  А   в  нашей
республике,  к  сожалению,  нашлись  люди,  считавшие,  что  Эстония  вполне
способна прожить без собственного торгового флота, который является одним из
крупнейших источников пополнения валютных средств в государственную казну.
     Что касается Т.  Ниннаса,  он остался до  конца  верен идее  сохранения
флота  для  страны,  отдав  ей  много сил,  опыта,  знаний и  международного
авторитета.
     Не обошли потрясения и  мою  скромную персону. Меня не вынесли из порта
вперед ногами, а опустили вниз. С особой горечью  пишу эти строки, вспоминая
самые  тяжелые  и горькие  дни  своей  продолжительной  трудовой  биографии.
Признаюсь,  что  тяжко для специалиста быть  среди  дилетантов. За  эти годы
пришлось пережить  много  несправедливости, унижений и  подлости.  Однако  я
постоянно  чувствовал  и  дружескую  поддержку,  особенно  своих  коллег  --
выпускников ОИИМФа, за что им искренно благодарен...
     Разные  судьбы   у  моих   однокашников.  Одни  покинули  флот,  другие
продолжают верно служить ему, а третьи, увы, ушли из жизни.
     Среди  наших выпускников  --  начальник  пароходства, начальник  порта,
капитаны, инженеры, преподаватели и предприниматели. Есть среди нас и редкие
специалисты, например, часовых дел мастер. Ну, и пенсионеров хватает.
     От  матроса  до   капитана  дальнего   плавания  вырос   в  Сахалинском
пароходстве   Тойво  Ниннас,  окончил  эксплуатационный   факультет   ДВИМУ,
капитанил в Эстонском пароходстве, долгое время был его начальником.
     В свой  первый  капитанский  рейс  повел  теплоход "Петр  Красиков"  по
Африканской линии Валдо Хейнса. Затем капитанил на пассажирском судне "Георг
Отс". Сейчас он начальник порта Палдиски.
     По  сей день водят по  морям свои  теплоходы капитаны дальнего плавания
Валентин Сепп и Тыну Тийвель.
     Капитанами  стали Владимир Бурмак,  Алексей  Герасимов, Диоген Горюнов,
Аркадий Емельянов, Виктор Казанцев, Виктор Сорокин, Уку Тийк.
     Николай  Кююн был начальником  агентства "Инфлот". Во время  проведения
олимпийской  парусной   регаты  стал  ее  директором.  Закончил   в   Москве
юридический факультет. Сейчас он предприниматель.
     Анатолий Сенин возглавлял  агентство  "Инфлот".  Окончил  экономический
факультет Таллиннского политехнического института. На пенсии.
     Предпринимателем стал Феликс Винавер.
     Анатолий Бельский очно закончил радиотехнический факультет ЛВИМУ.
     Виктор   Сорокин,  Тыну   Тийвель  и  Валдо   Хейнла  заочно   окончили
судоводительский факультет в Ленинграде.
     Мастер  спорта  Анатолий Огибенин  закончил Таллиннский  педагогический
институт, а Иво Валвет -- Таллиннский политехнический институт.
     Настойчивость  и целеустремленность продемонстрировал  Пеэтер Пыдер. Не
имея  визы,  он  уехал на Дальний Восток, получил диплом  капитана  дальнего
плавания и окончил ДВИМУ.
     Окончательно  не "завязали" с морем Нигул Ваарик, Велло Салусоо, Сергей
Смоляков.
     ...Когда  рукопись  была уже подготовлена, пришло печальное  известие о
смерти капитана Юрия Михайловича Бартенева.
     Совершенно незаметно, в  трудах  и  заботах, подкралась  круглая  дата.
Самым  дорогим,  бесценным  подарком  для  меня  были однокашники,  друзья и
ученики,   пришедшие  на  юбилей.   Когда   Сергей  Смоляков   начал  читать
приветствие, я не смог сдержать слез:

     Ну вот и шесть десятков за спиной,
     Их груз на плечи давит ощутимо.
     Вся голова покрылась сединой,
     Как быстро годы пробегают мимо.

     Давно ль авральный звон тебя срывал
     И ты взлетал по вантам на фок-мачту.
     Давно ли накрывал девятый вал
     Суденышко в твою ночную вахту.

     Потом, забыв локатор и секстан,
     С соратниками гнул в конторе спину
     И был вполне приличный коммерсант,
     Познав морского бизнеса глубины.

     Позднее в комитете по труду
     Трудился так же яростно и рьяно,
     Ресурсы трудовые, как руду,
     Ты на гора давал согласно плана.

     Теперь, по прежним меркам, старый черт,
     Ты отдыхать уже вполне достоин,
     Но раз тебе доверен целый порт,
     То стой на вахте, словно юный воин.

     Здесь хорошо припомнить, опершись
     0 пал швартовный, на краю причала,
     Как вы