Мне лучше самому поговорить с нею, - вызвался Александр, даже не
будучи уверенным, что родители Ильяны слышат его. Эвешка, словно
застыв, сидела на скамье, глядя на пылающий в печи огонь, Петр, как
сел на сундук, положив топор возле себя, так и сидел по-прежнему.

- А... что? - наконец очнулся Петр, ты сходи... да... Только она ведь
и самам напугана, что она тебе расскажет? Она сама ничего не знает.

Петр и сам не знал, для чего он это говорит. Может, для того, чтобы
успокоить жену? Скорее всего. Саше так именно и хотелось думать.
Впрочем, он и должен это делать - ведь только к мужу Эвешка и
прислушивалась, только он мог с нею спорить, она верила только ему...

Теперь же Эвешка станет еще более подозрительной, ей повсюду станет
мерещиться опасность Ильяне...

Саша осторожно прикрыл за собой дверь, чтобы не хлопать, и кошачьей
мягкой походкой направился к конюшне. Ильяна все еще столяа возле
лошади, даже не шевелясь. Саша почувствовал, что что-то здесь не так.

Казалось, что тут была какая-то опасность, непонятная пока угроза.

Что-то знакомое было в этой опасности. Лошади тут же стали топтаться,
а Малыш и вовсе заскулил, оглядываясь беспокойно по сторонам.

Что это? Змея? Или водяной выбрался так далеко на берег? Но зачем?

Саша повернулся лицом к реке и тихо заговорил:

- Хвиур, ты все-таки обманщик! Иди восвояси, спи себе на дне! Нечего
тебе здесь у нас делать! Гуляй, Гуляй!

И неприятное чувство, подобно змее, сразу же исчезло. Значит, и в
самом деле водяной?

Но Саша теперь почувствовал иное - его стало одолевать волшебство
Ильяны. Он чувствовал ее энергию. Саша стал мысленно успокаивать
девушку, но он не говорил ей о страхе, об опасности, которая может
грозить кому угодно. Он просто хотел, чтобы Ильяна успокоилась.

И Ильяна тут же прекратила использовать свои чары.

- Вот и все, девочка, - уже громким голосом сказал Саша., - теперь ты
уже стала взрослой! И потому сама должна уже соображать, где таится
опасность! Но ты еще многого не знаешь! И потому будь осторожна
вдвойне!

- Я уже знаю больше, чем я хотела знать! - закричала Ильяна, и стало
ясно, что она сейчас разрыдается, - моя мать его любила! И тогда
скажи: чья я все-таки действительно дочь? Отца или...

- Ты дочь Петра! - закричал Саша, - конечно, его, в этом я могу
поклясться тебе чем угодно! Черневог уже никак не мог быть твоим
отцом, успокойся! И не нужно думать о таких вещах! Мы все одна семья!

- Неужели? Но почему это я должна верить тебе? Вы все обманываете
меня!

- Это не так! - дядя прямо взвился, - Ильяна, конечно, мы многого тебе
не рассказывали, но мы тебе не лгали! Мы просто придерживали правду до
поры до времени!

- Какую правду?

Конечно, теперь она, как осторожная рыбка, будет видеть во всем
рыбацкий крючок. И тут ничего не поделаешь - Саша сам учил Ильяну
сызмальства этой осторожности. И родители тоже. Поэтому объяснять
что-то, в чем-то ее убеждать ее было просто бесполезно. Саша стоял и
молчал, даже не зная, что сказать.

Ильяна, отойдя от лошади, пытливо заглянула в его глаза. Конечно, она
ждала объяснения.

Конечно, она уже почти обо всем догадалась сама.

- Так и надо делать, мышонок, - проговорил Саша, - чтобы понять, лгут
тебе или нет, загляни в глаза! В них ты все увидишь!

И Ильяна поверила ему - она заглянула в глаза дяди и не увидела в них
ни следа лжи. Нет, он не мог лгать, ведь он еще ни разу в жизни не
обманывал ее!

- Ну что, мышонок, такая вот жизнь, - продолжил дядя Саша, - ты же
знаешь, что резкие изменения нам пока ни к чему. Они не принесут
ничего хорошего ни нам, ни этому мертвецу.

- Но...

- Хватит! Мышонок, я желаю тебе только хорошего, как и твои родители.
Но иногда это бывает не очень просто! Пойми меня правильно.

- Но это низко!

- Может быть! Чем старше ты становишься, тем больше суровой правды о
жизни ты будешь узнавать! А пока ты еще не совсем взрослая. Ты сама,
того не желая, можешь причинить человеку серьезную душевную боль,
которая будет долго его преследовать. Мне никогда не выпадало такого
счастья, какое выпало на долю твоих родителей - любить друг друга...
Но я знаю, что любовь, прявязанность к любимому человеку - вещь очень
сильная. У нас же... Мы живем в лесу, вокруг нас нет других людей. И с
этм нужно мириться. И мне, и тебе!

- Дядя, но это мне не нравится!

- Я тебя понимаю. Но зато ты у нас чародейка! Когда ты станешь
взрослой, ты сможешь осознавать и последствия твоих поступков. и
сможешь уже спокойно применять свое волшебство. Но пока ты живешь в
доме родителей, ты должна подчиняться им! Даже если они что-то тебе
запрещаюти, то это неспроста.

- Но мне надоело быть одной!

- Сама подумай, мышонок, как же ты можешь быть одна всю жизнь? Рано
или поздно ты вырастешь, тебе придет время покинуть отчий дом... А
пока постарайся почувствовать эту счастливую пору, детство бывает
только один раз!

- Но...

-  А трудности рано или поздно проходят! Я знаю, ты очень сильная! А
вот как раз сегодня тебе нужно почувствовать в себе эту силу! А теперь
я должен все-таки кое-что рассказать тебе!

- Что, что мне все же придется всю жизнь просидеть одной в лесу в
одиночестве?

- Так, как остался одиноким я? Да. Может быть, ты все-таки останешься
одна. Но ведь ты даже не знаешь, что может произойти в следующем
месяце, а уж в следующем году - тем более. И вообще, даже самые
искусные предсказатели будущего не в состоянии определить, что именно
ждет каждого из нас. Ты знаешь, нам всем очень неловко, что мы так
перепугали тебя. Нам жаль, что мы вовремя тебя не предупредили. Но мы
же не знали, что такое здесь может произойти! Наше волшебство подвело
нас, даже мать твою. Поэтому нас нельзя винить в случившемся, как и
тебя!

Тут Ильяна не выдержала. Приялонясь к плечу Саши, она пршептала в
отчаянии:

- Дядя, я, кажется, люблю его! Я даже не знаю...

- Знаю, знаю... В этом сомнения никакого быть не может - он был очень
видным парнем.

- Парнем? - Ильяна посмотрела дяде в глаза. Она была несказанно
удивлена.

- Ну конечно! Ему ведь давно за сотню лет перевалило! Впрочем,
мышонок, как и твоей маме. Твой отец моложе их ровно в два раза. А я
вообще отрок на их фоне, не гоовря уж о тебе! Когда твоей маме было
только шестнадцать лет, она умерла...

- Значит, моя мама вовсе не моя мама?

- Что ты, мышонок! Она твоя мама. Но она все-таки умерла тогда. И этот
Черневог имеет к ее смерти прямое отношение! Это он ее убил!

Ильяна в ужасе вытаращила на дядю глаза. Казалось, что она даже в
обморок сейчас упадет. Видя, что девушка уже зашаталась, Саша
подхватил ее и усадил на лежащее на траве бревно.

- Конечно, мышонок, - продолжил Александр, - мне неприятно было обо
всем этом говорить тебе, но ведь ты сама напросилась на этот разговор!
Тут не обходится без нечистой силы. Этот Черневог очень опасен! И
очень красив, мы это все знаем. Это такое же его оружие, красота, как
зубы собаки или рога лося! И еще - у него развита чувствительность.
Его трудно обмануть...

Ильяна тяжело дышала, не в силах поверит в услышанное. Но и в самом
деле - она захотела услышать правду, какая бы горькая она не была.

- Вот и вся правда, - вздохнул Саша, - но ты должна все этопережить!
Твоя мать как раз утонула в этой реке. И недалеко от этого места. А
водяной перетащил ее тело в укромное местечко, что-то вроде пещеры
возле воды. Это к северу отсюда. Это все из-за Череневога, он убил ее.
Кости твоей матери пролежали в этой пещере под корнями ивы почти сто
лет, а потом твой отец отыскал их... Ты никогда не задумывалась,
почему деревья, что растут у нас во дворе, самые старые в округе? И
почему лес у нас такой молодой? Это твоя мать убила деревья! Она убила
не только их! Сколько она погубила людей - мужчин женщин, детей! Она
вытягивала из них всю жизненную энергию. Ты порасспроси маму о
русалках, что она тебе расскажет? Кроме нее, никто не знает об этих
существах! Ведь она сама тоже была русалкой!

Ильяну прямо затрясло, она даже не в силах была открыть рот, слова
застревали в ее горле. Руки тоже напрочь отказывались повиноваться.

- Но ведь она не мертвая, - наконец нашлась девушка, - моя мама живая!

- Твой отец жив, - сказал Саша, - и потому-то он и смог вытащить ее
обратно, вернуть к жизни! И товй дедушка... Он тоже жив. Он помог
отцу.

- Конечно, он жив! Не думай, что если ему столько много лет, то он
должен сходить в могилу! Колдуны просто так не умирают! Нас,
чародеев,трудно убедить в том, что мы мертвы! Мы просто не хотим
верить в это! Даже я не верю в это, хотя видел, как дедушка твой
умирал!

- Но... вы можете хотя бы позволить забрать ему назад его Сову?

- Мышонок, он ведь мертв! Давно мертв! И Сова мертва! Им нет места в
этом мире! Их место там, где они похоронены, если они вообще были
когда-ниубдь похоронены! Когда-то Сова хранила его сердце... Ты
знаешь, Сова, как и все совы, - птица хитрая. Их недаром  считают
птицами колдовскими. Твой дед был великим колдуном. Но у него не было
совы, у него был одноглазый ворон. Где бы ты не увидела бы этих людей,
знай, что они все равно мертвы. Если ты любишь Кави Черневога, знай,
что у него все равно нет права на жизнь! Его место в аду, через
который прошла твоя бедная мама. Ты знаешь, что она всегда любила
твоего отца. И несмотря на это, она убила бы его, обязательно убила,
Это так же очевидно, как и то, что огонь горячий. Если ты любишь
Черневога, и он, помоги вам Бог, любит тебя - то тогда для него
остается одна единственная надежда. И тогда в твоей власти выгнать его
прочь из нашего мира беследно!

- Нет!

- Но мышонок, ты неправильно поняла меня! С твоей стороны было бы
очень эгоистичным поступить как раз так! А если он тебя убьет, то
знай, что ты не последняя его жертва! Слушай меня внимательно. Твой
дед и бабка, твоя мама - все они были волшебниками. Это никогда не
должно было случиться. Про твою мать можно сказать, что она дважды
родилась на свет, ведь ее родители были волшебниками. Слава Богу, что
ты дочь Петра, а не моя и не Черневога! Если бы было иначе, тогда
трудно даже сказать, что произошло бы! Ты понимаеешь, о чем я говорб?
В тебе течет волшебная кровь, но она, Слава Богу, сильно разбавлена
отцовской кровью, который        волшебником не был. И с тобой все
нормально, ты сама умеешь заниматься волшебством. Твои отец и мать
живут дружно, у них пости не бывает скандалов. Но все равно существует
большая опасность. Мы постарались научить тебя многому, и боимся, что
ты станешь поступать не так, какнужно, а так, как тебе захотелось! Но
ведь иногда у....................???????????????????????????

Ильяна не могла пошевелить руками - услышанное буквально раздавило ее.
Наконец она посмотрела на дядю:

- Скажи, а вы... Все вы и в самом деле любите меня?

- Конечно, мышонок! Мы все тебя очень любим! Ведь обычно у колдунов
дедей нет. Когда мама захотела родить тебя, она пошла на громадный
риск! Когда ты была малышкой, часто приходилось убирать от тебя отца
подальше - ведь уже тогда в тебе сидела волшебная сила, но
контролировать себя ты не могла. А когда Петр брал тебя наруки, твоя
мама и я даже дышать боялись! Еще раз говорю, что все мы очень тебя
любим. Мне кажется, что Кави Чероневог для тебя все-таки чужой.
Когда-нибудь я расскажу тебе о нем. Пока с тебя достаточно того, что
ты услышала.

- Расскажи мне сейчас!

- Нет, мышонок! Этот рассказ слишком тяжелый, к тому же даже для меня
там есть много неясного. Там есть такое, что тебе пока лучше не знать.
Но я тебе обещаю, что рано или поздно ты услышишь все.

- Но дядя, я ж еже не могу прогонять его, не зная даже, за что! Вы
говорите мне, что я должна гнать его, но не говорите почему! Если я
сомневаюсь в чем-то, мое волшебство бессильно! Ведь так?

Да, Ильяну невозможно было переубедить. Но пассказывато такое...
Эвешка и так уже расстроена, дальше некуда.

- Ты лучше сходи мать проведай, как она там, - посоветовал дядя.

- Она не должна быть такой жестокой! Мне нисколько ее не жалко!

- Но ведь ты даже не знаешь, что она почувствовала, когда увидела
тебя с ним! Тем более, на этом проклятом берегу! Конечно, она испытала
боль, ужас! Тем более, когда она поняла, что Черневог не мертв, как мы
думали все эти годы. Он словно из ада пришел сюда! Ему не место в
нашей жизни! Твоя мать словно почувствовала, что он принес с собой.
Она хотела спасти не только тебя, , но и в конечном счете, его самого!


Ильяна слушала Александра, не шелохнувшись. Теперь уже руки отлично
повиновались ей, и она клещом вцепилась в руки дяди.

- Твоя мать, - продолжал Саша, - она же одна из самых храюрах женщин,
каких я когда-либо знал! Она куда добрее, чем ты думаешь. Но не думай,
что она может взять, да вот так просто открыться тебе. Она не хочет,
чтобы ты знала о ней слишком много. Она думает, что ты еще
недостаточно взрослая. Да и если бы ты была взрослой - знание таких
подробностей не принесет тебе ничего хорошего.

- Но почему? - удивилась девушка.

- Она боится, - последовал ответ, что ты слишком часто думать о ее
ошибках, и сама не заметишь, как тоже станешь их совершать!"

- Но как же мне их избежать, если вы даже не хотите сказать мне, в чем
эти ошибки заключаются? Я понимаю, что этот Кави Черевог был самой
большой ее ошибкой. Ведь так? Но она никогда ничего не рассказывала
мне, все как в рот воды набрали. Только отец что-то изредка говорил
мне, да и то невнятно. Но даже от него я не могла понять, в чем же
ошибки! А потом вы еще говорите, что я их могу совершить!

- Ну перестань, мышонок, - Саша погладил племянницу
по голове, - ты ведь у нас умница, ты сама должна до всего додуматься.
Есть вопросы, на которые трудно с ходу дать правильный ответ. Нужно
много думать над ним! Думай, даже если не сможешь ночью заснуть из-за
этого. Думай, это полезно! Ты меня понимаешь?

- Да, дядя, - медленно произнесла Ильяна.

- Ну вот и хорошо, - Саша поднялся на ноги, - это хорошо для всех нас!

ГЛАВА 3

Изба была ярко освещена. Ильяна вместе с дядей молча вошла в дом. Мать
сидела возле ярко пылающей печи, отец пристроился на полу возле нее.
Только Ильяна вошла, как отец бросил на нее взволнованный взгляд,
словно предупреждая, что сейчас нужно вести себя поосторожнее. Но
Ильяна уже все знала, и потому сразу приняла правила игры. Подойдя к
матери, девушка поцеловала ее в щеку. Рука матери неожиданно цепко
ухватила ее за подол платья. Ильяна почувствовала приступ страха, но
тут же успокоилась - ведь дядя Саша близко, он защитит, если вдруг
что-то случится. И потому она не сделала ни малейшей попытки, чтобы
вырваться из материнской хватки.

Ильяна знала, что нужно более легко относиться к эмоциям матери. Ведь
ей столько пришлось вынести! Эвешка, как пришла с реки, до сих пор не
смогла привести себя в порядок - столь велико было ее волнение. Рукав
ее вышитой рубахи был разорван, волосы растрепались, щека была
поцарапана веткой - видимо, она сломя голову бежала к берегу, не
разбирая даже дороги. И велико же было волнение матери, если она,
такая аккуратистка, пришла домой и не обратила внимания на свой
внешний вид. И тут Ильяна подумала еще об одном - мать бежала к
берегу, а ведь до этого она никогда не видела мать бегущей.

Странно, хотя Ильяна знала, что должна жалеть мать, ей почему-то
совершенно не было ее жалко. Нельзя скахать, что она злорадствовала
над ее горем - нет, просто в душе была какая-то странная пустота.

- Мама! Я так переживаю! Я все думаю, как это могло произойти, -
выдавила из себя девушка, чтобы только нарушить неловкую тишину. Тем
более, ей не хотелось, чтобы мать заговорила первой. Тем более, что
она снова может ляпнуть что-то не слишком подходящее, даже против
своей воли. А отец снова расстроится еще сильнее. Эвешка разжала руку
и выпустила дочь.

- Ильяна! Детка!

- Не такая я уже и детка, - подумала девушка, но вслух произнесла
другое, - я вовсе не хотела тебя огорчать.

Мать замолчала, видимо подбирая слова для ответа. Ильяна, не в силах
больше сдерживаться, выпалила:

- Дядя мне уже все рассказал, не надо!

Ильяна подумала, что, может быть, ей сейчас нужно рассказать все - что
она знает Черневога уже много лет, что до сих пор он не причинил ей
ничего дурного, но потом решила, что пока лучше промолчать, чтобы не
усугублять ситуацию.

- Ильяна, он не такой как тебе кажется, он опасный, - заговорила мать.

- Я знаю. Дядя Саша уже сказал, что ему больше ста лет! А может, он
еще старше! А ты... - и Ильяна чуть не ляпнула, что мать ее на самом
деле мертва, но что-то удержала ее, но что-то удержало ее, и она
сказала другое, - мама, он ведь рос вместе со мной!

- Нет, Ильяна, даже не зови меня и не жди его обльше, - сказала мать,
ты слышишь меня? Считай, что его никогда не было, ты не знала его! Он
не так прост, как может показаться!

Ильяна решила, что мать думает, будто она не знает всего. А зря. Ведь
полуправда - это тоже в какой-то степени ложь. Которой нельзя
допускать.

А ведь в своей жизни мать допустила множество ошибок, от которых
теперь пытается предупредить ее. Но хоть сама она считает это
ошибками?

Конечно, тяжеле всех отцу. Что он подумал тогда, когда увидел Ильяну с
тем же самым человеком?

Которому на самом деле совсем не пятнадцать лет.

Ильяна вдруг почувствовала, что даже не может смотреть в глаза своим
родным. Эвешка уставилась на дочь пронзительным взглядом, словно
пытаясь прочесть ее мысли. Снова затрещали бревна в стене - домовой
забеспокоился.

Ильяна подошла к отцу, и тот порывисто обнял ее.

- Ивини меня, папа, я больше не буду, - пролепетала девушка и
подумала, что это вышло совсем как-то по детски.

- Петр, - раздался голос дяди Саши, и отец отпустил Ильяну, - Петр,
пусть она сегодня спит у меня. Я думаю, это будет лучше.

Ильяна вспомнила, что в детстве она часто спала в доме дяди, если ей
снилось что-то ужасное - мать думала, что неприятные сны оставят ее.

- Да нет, не надо, что вы, - возразила девушка, - перестаньте!
Извините меня! Со мной все в порядке! Может, давайте лучше поужинаем?
Мне просто хочется немного подумать.

- Садись, детка, садись за стол, - засуетилась мать, - сейчас
поужинаем.

Ильяна села за стол, как раз напротив отца, но так и не смогла
заставить себя заглянуть ему в глаза.

- Мышонок, - начал отец, - я ведь знал его когда-то. Мы с ним
враждовали, потом мирились, потом снова враждовали. А ты... Ты увидела
его таким, каким когда-то твоя мать повстречала его.

- Но ведь он... - начала было Ильяна, но тут же замолчала, решив не
начинать разговора - так переживаний на сегодня больше чем достаточно.

- Что он, не такой? - поинтересовался дядя.

- Нет, каждый год он...

- Каждый год? - ахнула мать, так когда же...

Все-таки они подловили ее! Но Ильяна упорно не хотела ничего больше
говорить. Ей хотелось забиться куда-нибудь в укромное место и забыть
обо всем этом. Или упасть в обморок. Что она и сделала.

********************

- Мышонок? - раздался голос отца. Ильяна повернула голову: она лежала
на кровати, голова ее была как-то неестественно поднята на
высоких подушках.

- Очнись, мышонок, очнись, - повторял дядя, все в порядке! Мы не
станем ни о чем говорить. Сейчас мама принесет ужин, покушаешь.

- Как ты напугала нас! - сказал Петр с облегчением, - ты ведь упала в
обморок!

- Прости, папа, - пролепетала девушка, - я не знаю, как это
получилось.

- Но за что ты извиняешься? Ты ни в чем не виновата! Я отлично знаю
этого Черневога. Когда-то я был самым близким его другом.

Ильяна не поверила в это признание. Но что-то все равно смутило ее.

- Мы поговорим об этом, - сказал отец, только попозже. Когда ты
почувствуешь себя нормально.

- Ладно, - отозвалась девушка, но только я сейчас уже себя хорошо
чувствую.

- Может быть, может быть. Но все-таки сначала тебе нужно отлежаться.

- Я...

- Знаю, знаю. Ведь вы уже поговорили с дядей. Может быть, он сболтнул
тебе что-нибудь лишнее. Но только ты н