и суевериями.
   - Есть ли разница  между  слепым  благоговением  и  глупым  суеверием?  -
подначил Пэйнар.
   - Безусловно! - отрезала Майер. - Пойдемте со мной.
   Она вытолкала гостей обратно на свет.  А  затем,  кипя  от  гнева,  стала
бормотать чуть ли не себе под нос:
   - Думанье - вот основное наше занятие. Идеи - вот наша главная продукция.
Один из ученых Ситналты  выдвинул  логически  обоснованную  гипотезу  причин
возникновения границ между гексагонами. Он предположил, что  это  проявление
упорядоченной кристаллической структуры, лежащей в основе  земной  коры.  Вы
только подумайте! Сколько интуиции и воображения понадобилось для выдвижения
такой гипотезы, а теперь это стало очевидным.
   Пэйнар промолчал, но Вейлрет кивнул:
   - Никогда даже не думал об этом.
   - А вот мы думаем обо всем, - справедливо похвастала женщина.
   Она провела странников в главную комнату другого  здания.  Десятки  людей
стояли вдоль столов, протянувшихся от одной стены до другой. Стоя  плечом  к
плечу, горожане бросали многогранники в специально  отведенные  для  каждого
деревянные коробки. После  каждого  броска  ситналтанин  щепетильно  отмечал
результат в блокноте, лежащем рядом с его рабочим местом, и  снова  повторял
бросок. Громыхание и бряцание тысяч  камней  о  донышки  деревянных  коробок
словно громом отдавалось в ушах Вейлрета.
   - Мы собираем данные, - сказала Майер, повысив голос. - Наступит день,  и
мы узнаем правду о загадочных Правилах Теории Вероятностей. Тогда  весь  мир
будет у нас в руках.

***

   Майер  стояла,  подперев  руками  бока  и  разминая  их  своими  длинными
пальцами.
   - Не будете ли вы так любезны сообщить,  зачем  вам  понадобилось  видеть
профессора Верна и профессора Франкенштейна? Вы же знаете, они очень заняты.
   Пэйнар повернул к ней ничего не выражающее лицо:
   - Я предпочитаю объяснить это им  самим.  Майер  была  ужасно  расстроена
реакцией   экскурсантов   и   их   поведением    во    время    демонстрации
достопримечательностей.
   - Вы должны выказывать нашим гениям должное  уважение!  У  нас  есть  все
основания  подозревать,  что  один  из  ТЕХ,  по   имени   Скотт,   напрямую
манипулирует обоими профессорами. Они очень важные фигуры. Они важны для нас
и для всей Игры. Им некогда заниматься вашими глупостями...
   - Нам, Майер, ваши гении  нужны  не  для  глупостей,  -  решил  вмешаться
Вейлрет. Ему показалось, что собеседница как будто чего-то  пугается,  когда
начинает говорить о Верне  и  Франкенштейне.  -  Правда.  -  Вейлрет  сделал
попытку улыбнуться ей. Похоже, она не знала, как на это отреагировать.
   Майер повернулась и вышла из здания. Им ничего не оставалось делать,  как
последовать за ней.
   Вдруг она остановилась и тихо заговорила:
   - Раз вам не нравятся те места, которые я показываю, значит, я  не  такой
уж хороший гид. - Она напустила на себя чопорный вид. - У  меня  есть  более
важные дела, чем развлекать вас. Если вы не сможете самостоятельно вернуться
в отведенную вам комнату, обратитесь за  помощью  через  любое  переговорное
устройство.
   Она быстро зашагала прочь и свернула за угол прежде,  чем  Вейлрет  успел
что-либо сказать.
   - Очень на них похоже, - заключил Пэйнар. Вейлрет  нахмурился,  сбитый  с
толку:
   - Думаю, она просто не привыкла к тому, что их  хваленые  изобретения  не
вызывают   должного   восхищения.    Возможности    ситналтанской    техники
действительно потрясают, особенно тех, кто не способен пользоваться магией -
меня в том числе. Но  когда  мы  задаем  ей  вопросы,  она  сразу  теряется.
По-моему, она нас опасается.
   - Как школяр, который тараторит зазубренный урок и боится, что кто-то его
собьет. Будем надеяться, что с профессорами нам повезет больше.
   Вейлрет и Пэйнар стояли как громом пораженные  среди  хаоса,  царящего  в
лаборатории  Франкенштейна  и  Верна.   Повсюду   валялись   полуразобранные
механизмы, полусобранные приборы  или  просто  куски  арматуры,  и  все  это
сдабривалось запахом масла. Уравнения змеились по всем стенам, вылезая  даже
на кирпичи - досок явно оказалось недостаточно.
   Профессор Франкенштейн  низко  склонился  над  столом,  освещаемым  яркой
газовой лампой, и что-то препарировал. Около него лежала огромная  раскрытая
книга, где  он  тщательно  делал  пометки.  Со  своего  места  Вейлрет  смог
рассмотреть детальные зарисовки частей  тела  и  коричневые  пятна  засохшей
крови на бумаге.
   Профессор Верн сидел на табуретке  вдали  от  рабочего  стола,  покуривая
трубку и устремив взгляд в пространство.  Вокруг  его  бороды  витали  клубы
серого табачного дыма,  придавая  изобретателю  какой-то  зыбкий  вид.  Верн
повертел большими пальцами,  уставившись  на  вошедших.  Затем  в  некотором
удивлении поднялся:
   - Добро пожаловать, путешественники! Простите меня, я задумался.
   Франкенштейн  ненадолго  оторвался  от  своего   занятия,   взглянул   на
пришельцев и снова вернулся к скальпелям и пилам.
   Глаза Верна загорелись:
   - У вас есть новости о шаре? Вейлрету стало неловко:
   - Мы пришли посмотреть, как вы делаете одно за другим важные изобретения.
Верн развел руками:
   - Ну, как видите, мы с Виктором неплохо сработались. Можно сказать,  друг
друга дополняем.
   Мы создаем машины, имитирующие  деятельность  живых  существ.  Причем  он
разбирается с принципами их, так сказать, устройства, а я создаю аппаратуру,
основывающуюся на тех же самых принципах.
   Верн поскреб  бороду,  потом  положил  курительную  трубку  на  наклонную
поверхность рабочего стола. Трубка покатилась, и Верн попытался поймать  ее,
но вместо желаемого предмета в руке у него осталась  лишь  пригоршня  пепла.
Профессор растерянно уставился на свою измазанную ладонь, потом снова уложил
трубку на стол, на этот раз с величайшей осторожностью.
   - Виктор, завтра напомни мне, чтобы я изобрел подставку для трубки.
   Франкенштейн отозвался, не поднимая головы:
   - Жюль, она у нас  уже  есть.  Мы  будем  представлять  ее  на  следующем
собрании Патентного Бюро.
   Верн был явно доволен собой:
   - А ее уже пустили в  массовое  производство?  Франкенштейн  отрицательно
мотнул головой:
   - Нет, она же не является продуктом первой необходимости.
   - Жаль.  -  Верн  вздохнул.  -  Как  вы  понимаете,  у  нас  на  фабриках
выпускается огромное количество товаров на основе  последних  изобретений  и
усовершенствований. Некоторые из них - результат наших с Виктором  блестящих
идей. Однако нас не всегда оценивают  по  достоинству.  -  Профессор  принял
застенчивый вид.
   - Иногда у меня появляются идеи во время сна - кто-то, быть может ТОТ, то
есть Скотт, приходит ко мне во сне и подкидывает их. Когда я просыпаюсь, его
образ все еще стоит у меня перед глазами - он очень молод,  рыж,  и  у  него
есть ВЕСНУШКИ, о Максвелл! Разве это слыхано, чтобы у ТОГО были веснушки!
   Верн покачал головой:
   - Хотя идеи у него неплохие, стоящие. Именно Скотт  подал  идею  создания
аэростата, на котором сейчас летят ваши друзья, и  объяснил,  как  раздобыть
газ легче воздуха,  чтобы  наполнить  герметичную  оболочку.  Мы  берем  два
электрода и опускаем в ванну с морской водой.  В  воде  электрический  заряд
расщепляется на мельчайшие частицы,  представляющие  собой  два  вида  газа,
которые...
   Он  остановился,  когда  заметил,  что  Пэйнар  ерзает,  теряя  последнее
терпение.
   - Да, кажется, я заговорился, не так ли?
   - Я хотел бы предложить вам трудную задачу, будем считать, для  испытания
ваших талантов.
   - Список наших изобретений говорит сам за себя, - отозвался Франкенштейн.
- Мы не заинтересованы в испытаниях.
   Верн поднял бровь:
   - Минутку, Виктор. - Старый профессор повернулся к Пэйнару:
   - А что именно вы хотите нам предложить?.
   Пэйнар уставился на него пустыми глазницами:
   - Я хочу, чтобы вы сделали мне новые  глаза.  Франкенштейн  оторвался  от
своего занятия;
   Верн вытащил трубку изо рта.
   Пэйнар продолжал:
   - Когда я взглянул на Призраков, РЕАЛЬНОСТЬ их существования  выжгла  мне
глаза. Если меня так и будут водить за руку, как ребенка, я не  смогу  ничем
помочь  спасению  Игроземья.  Ради  будущего  нашего  мира  вы  должны   мне
посодействовать.
   - Это невозможно, - ответил Франкенштейн.  -  Глаз  -  сложнейший  орган,
напрямую связанный с мозгом. Нельзя создать механические глаза.
   - Я ожидал такого ответа, - с горечью сказал Пэйнар. - Но дело в том, что
у меня уже БЫЛИ искусственные глаза. Призраки сделали их для меня.
   Вейлрет подал слепцу кожаную сумку, и  тот  подошел  к  столу,  осторожно
переступая через мусор на полу. Он высыпал  из  сумки  пригоршню  сверкающих
линз. Их дребезжание напоминало бряцание многогранника, катящегося по столу.
   - Мои глаза состояли вот из  этого.  Линзы  были  частями  механизма,  но
приводились в действие с помощью магии. Я прекрасно видел. Можно ли устроить
то же  самое  с  помощью  вашей  хваленой  техники,  или  магия  многократно
превосходит ее способности?
   Верн озадаченно выпятил губу, а Франкенштейн поморщился:
   - У нас не хватает времени закончить десятки разработок, которые  мы  уже
начали. Кроме того, у нас много новых идей. Эти механические глаза  принесут
пользу  только  тебе,  однако  никому  в  Ситналте  они  не   требуются.   В
изобретательстве полезность для масс еще важнее приоритета.
   Бывший чистильщик смолк, не в силах подобрать нужные слова. Вейлрет решил
высказать то, о чем думал Пэйнар:
   - Мы предлагаем вам сделку.  А  еще  вернее,  мы  собираемся  отдать  вам
кое-что существенное.
   Слепой  успокоился  и   заговорил   в   пространство   между   Верном   и
Франкенштейном:
   - Призраки прилетели ОТТУДА в Игроземье на огромном корабле, который  они
создали в своем воображении. Вейлрет тоже видел корабль и может  подтвердить
мои слова. Их корабль все еще в Игроземье. И я знаю, где он.
   Пэйнар помолчал, давая возможность слушателям оценить  смысл  сказанного.
Лица  обоих  профессоров  выражали  неподдельный  интерес,  на  что  и  было
рассчитано.
   - Корабль, конечно, уже не летает, как прежде. Но  сколько  вы  могли  бы
узнать нового и полезного для масс, разобравшись с его устройством? Вы могли
бы спроектировать подобную машину и, быть может, спасти  ситналтан.  И  если
Игроземье все-таки исчезнет, вы сможете перенести всех людей  в  РЕАЛЬНОСТЬ.
Не правда ли, это стоит пары человеческих глаз?
   Франкенштейн и Верн несколько долгих мгновений смотрели друг на друга, их
глаза неприкрыто горели от познавательного вожделения. Не говоря  ни  слова,
профессор Верн  снова  зажег  трубку  и  глубоко  затянулся.  Он  задумался,
Франкенштейн же принялся листать страницы своей  огромной  записной  книжки,
похожей на манускрипт Максвелла, проглядывая диаграммы и - рисунки. Он искал
все, что касалось глаз, принципов зрения, законов оптики.  Оба  изобретателя
возбужденно улыбались.
   Вейлрету незачем было узнавать их ответ.

***

   На рассвете Делраэль и Брил покинули свое укрытие в  скалах  недалеко  от
берега, и на них сразу накинулся порывистый ветер. Слышен был лишь шум  волн
и шелест прибрежной травы. Делраэль ощущал напряжение даже  в  воздухе,  все
вокруг казалось  скованным  страхом.  Крики  чаек  только  усиливали  жуткое
чувство одиночества. Молодой воин знал, что они с Брилом были  единственными
людьми на острове, за исключением плененной дочери Сардуна.
   Незваные гости острова Роканун двинулись в путь по  гексагону  прибрежной
территории. Согласно их карте, вдоль северного берега шла полоса гексагонов,
заросших травой, а потом начинался лес. Голой оставалась лишь часть острова,
окружавшая огромный вулкан на востоке.
   Подгоняя друг друга,  к  ночи  странники  сумели  преодолеть  три  полных
гексагона и теперь по Правилам должны были остановиться у черной пограничной
линии.  По  ту  сторону  границы  виднелась  запретная  горная   территория,
пустынная и неприветливая.  На  следующий  день  им  предстояло  обследовать
вулкан и найти вход в пещеру дракона Трайоса.
   Несмотря на то что трава была  мягкой  и  ночь  теплой,  Делраэля  мучила
бессонница. Перед глазами  стояли  угрожающие  очертания  темного  замершего
вулкана, заслоняющего звезды. Он смотрел  в  ночь,  на  обрывки  зарницы,  и
размышлял  о  том,  настоящее  ли  это  звездное  небо  или  просто   экран,
заслоняющий мир ТЕХ от Игроземья.
   За весь  день  Брил  не  произнес  ни  слова.  Делраэль  слышал,  как  он
ворочается, и понимал, что Недоволшебник тоже не спит.  Наверное,  ему  тоже
мерещились немигающие глаза дракона, опускающиеся все ниже и ниже.
   На следующее утро Делраэль и Брил пробирались между валунами, усеивающими
подножие вулкана. Тропинка виляла между огромных, словно обгрызанных  кусков
лавы. На серых безжизненных скалах не было даже лишайников.
   Наконец Делраэль поднял голову и при ярком солнечном свете  увидел  конус
вулкана со срезанной верхушкой. Он остановился и вытер пот со  лба.  Доспехи
из кожи болотного ящера были отличной  защитой,  но  в  них  здорово  парило
сейчас. Он подождал, пока Брил отдышится.
   - Быть может, нам придется лезть на самую вершину, чтобы попасть  внутрь.
Скорее всего, скряга Трайос хранит свои сокровища в самой  глубокой  пещере,
там же, по всей видимости, находится и Тарея. -  Воин  вздохнул  и  поправил
длинный лук, висевший на плече. - Но с другой стороны, вполне возможно,  что
в сокровищницу ведет еще какой-нибудь потайной ход. ТЕ  ужасно  любят  такие
штучки-дрючки.
   - Будем надеяться, что дочь Сардуна с радостью ожидает нашего  появления,
а вот дракон нет! - Брил пропустил Делраэля вперед. Недоволшебник весь взмок
и заметно выдохся, но пока воздерживался от жалоб.
   В полдень они наткнулись на узкий вход в какую-то пещеру на вулканическом
склоне. У входа лежали два серо-коричневых  валуна,  и  Делраэль  приткнулся
возле них. Легкий ветерок принес с собой запах серы, тянущийся из пещеры.
   - Ну, что я говорил? - сказал Делраэль, улыбаясь сам  себе.  Он  заметил,
что очертания камней у входа стали зыбкими и колеблющимися от потока теплого
воздуха. - Думаю, надо рискнуть.  Мне  совсем  не  нравится  торчать  здесь,
посреди горы, на таком открытом пространстве.
   В пещере, почти у  самого  входа,  они  наткнулись  на  два  обуглившихся
человеческих скелета. Среди почерневших костей  поблескивали  расплавившиеся
золотые изделия.
   У Брила перехватило дыхание, но на  Делраэля  вид  костяков  не  произвел
особого впечатления.
   - Забавно, - сказал он. - Это вместо вывески ?Добро пожаловать?.
   Пещера была глубокой и извилистой, уходящей в  самые  недра  горы.  Шагам
странников, по мере того как они углублялись в  горную  каверну,  все  более
вторило эхо.

***

   Вскоре  Верн  и  Франкенштейн  вызвали  Пэйнара  в   лабораторию,   чтобы
протестировать  его  новые  глаза.  На  старого   профессора   нашло   новое
вдохновение, вызванное еще одним  посланием  ТЕХ.  Однако  на  этот  раз  он
утверждал, что видел девушку, а не привычного веснушчатого паренька.
   "Ведущая Мелани?? - терялся в догадках Вейлрет.
   Не обращая больше внимания на Вейлрета, профессора поставили  датчики  на
руки, виски и глазницы Пэйнара. Франкенштейн нетерпеливо сверялся со  своими
пометками и проставлял показания. Тогда  Вейлрет  незаметно  выскользнул  за
дверь.
   Он  брел  по  людным  широким  улицам   Ситналты,   удивляясь   множеству
технических чудес и размышляя над тем, как они устроены. Вот Вейлрет  присел
на одну из каменных скамеек около фонтана  и  прислушался  к  шуму  падающей
воды. Он смотрел на разукрашенные водяные часы, пытаясь понять, как  по  ним
определяется время. Наконец Вейлрет решил навестить ученую даму Майер  в  ее
башне.
   Ему нравилось обсуждать с ней  разные  вопросы,  особенно  когда  она  не
костерила его за тупость и непонятливость. Впрочем, частенько она  увлеченно
вещала, совсем не заботясь  о  том,  понимает  ли  ?дикарь?  ее.  Постепенно
Вейлрет начинал привыкать и к Пэйнару. Тот даже начинал ему нравиться,  хотя
с ним по-прежнему было трудновато.
   Несмотря на то, что башня лишь смутно маячила вдали и Вейлрет не  обладал
таким топографическим чутьем, как Делраэль, он довольно  уверенно  топал  по
улицам мимо фабрик и высотных зданий, насосных станций и генераторных будок,
направляясь к городской стене.
   Вот он уже стоял у подножия башни и думал, постучать ли ему или направить
свой  крик  в  окно.  Вейлрет  посмотрел  на  медную  трубку   переговорного
устройства, висящую у двери, и в конце концов решил  совершить  утомительный
подъем.
   Майер стояла посреди  широкой  комнаты,  по  которой  гулял  сквозняк,  и
глядела на доску, всю исписанную уравнениями. Вейлрет мог понаблюдать за  ее
переживаниями. Ладони у женщины были в мелу, белые пятна  оставались  на  ее
щеках и волосах, когда она машинально проводила по ним рукой.
   Сквозь открытые окна дунул прохладный ветерок и разбросал по полу бумаги.
Майер повернулась, недовольно бормоча себе под нос, и  тут  только  заметила
Вейлрета. Она удивленно вскрикнула.
   - Извини, что напугал, - усмехнулся Вейлрет. Она улыбнулась  и  принялась
собирать разлетевшиеся бумаги, отвернув от него лицо.
   - Мне очень жаль, что я прервал твои размышления, - продолжал Вейлрет.  -
Не хотел тебе мешать, ты была так поглощена своими идеями.
   Помолчав, Майер вздохнула и снова посмотрела на гостя:
   - Я ,в отчаянии, потому что не могу найти решение одной важной  проблемы.
Увы, тебе не понять.
   - Я уж не такой болван, как тебе кажется. Многие годы  я  изучал  историю
Игроземья.
   На женщину это высказывание не произвело благоприятного впечатления.
   - История не имеет никакого  значения.  Оглядываясь  на  прошлое,  нельзя
добиться успеха.
   - Не зная  настоящего,  невозможно  думать  о  будущем.  А  без  прошлого
невозможно понять настоящее. - Он поднял руку, как бы в знак  примирения.  -
Давай, расскажи мне, в чем дело.
   - Чтобы ты со своим дружком потом посмеялся надо мной. , - Еще чего.  Мне
просто интересно узнать, над чем ты так упорно бьешься.
   Выражение ее лица смягчилось, но Вейлрет  еще  сомневался,  что  она  ему
поверила.
   - Если  все  сойдется,  должно  получиться  счетное  устройство,  которое
позволит  избежать  нудных  математических  вычислений.  -   Майер   привела
множество примеров, но все они показались Вейлрету неудачными. Тем не  менее
он кивал и продолжал слушать.
   В конце, концов Майер окинула его хмурым взглядом  и  вернулась  к  своим
уравнениям:
   - Я так и знала, что  ты  не  поймешь.  Вейлрет  смотрел  через  окно  на
тропинку, по которой они спустились с гор.
   - Да, пожалуй, я понял не все из того, что ты объясняла. Хотя в  троичную
систему  счисления  я  вполне  врубился.  Но  не  забывай,   что   там,   за
технологическим барьером, все эти штучки  все  равно  не  сработают!  Прочим
жителям Игроземья нет смысла въезжать в ваши ситналтанские премудрости.
   Сила ее взгляда поразила его.
   -  Но  вам  это  пойдет  на  пользу!  Если  вы  будете  внедрять  высокую
технологию, быть может, Правила в вашей местности тоже изменятся! Чем больше
мы, ситналтане, развиваем технику, тем шире границы ее распространения. Если
вы хотите гордиться своим человеческим родом, то кончайте с зависимостью  от
расы Волшебников и магии. Творите себе чудеса, но только с помощью науки!
   Вейлрет старался отнестись к ее словам с пониманием:
   - Мы слишком заняты борьбой за выживание. Мы избавились от  странствующих
чудовищ, засеяли поля...
   - Если бы вы не тратили столько времени  на  свои  никчемные  вылазки  за
сокровищами, не лезли бы в каждую подземную дыру, то спокойно бы  занимались
техническими разработками.
   Вейлрет помотал головой:
   - Мы уже давно забросили походы, еще во  времена  Чистки,  а  с  тех  пор
прошло больше ста лет. Проблема в том, что Игра  изменилась.  ТЕМ  наскучили
все эти однообраз