поскорее услышать новости,
пропустили вперед. Получив свою порцию и с удовольствием  запихивая  в  себя
огромные куски жареной рыбы, капитан устроился за  столом,  где  сидел  Ким,
Рост, Винторук и Пестель. Мгновенно около этого стола  образовался  полукруг
из колонистов.
   Ростик повернулся к Эдику, за неимением нормального  места  устроившегося
на бревне, положенном вместо лавки у стены. Бывший журналист тоже  не  хотел
пропустить ни одного слова из предстоящей беседы.
   - Придется тебе, Эдик, со временем все-таки придумать хоть что-то  вместо
газеты. Информация, видишь, дороже ужина.
   - Да, я ходатайствую об открытии бумажной фабрики на востоке от Боловска,
километрах в ста двадцати. Пока, говорят, нужно подождать.
   - Пока будем ждать, люди читать разучатся, -  пробурчал  Пестель.  Потом,
чтобы все выглядело, по его мнению, естественно, повернулся к Дондику:
   - А вы с чем на этот раз пожаловали,  Степан  Кузьмич,  если  не  секрет,
конечно?
   Ростик и забыл, как зовут капитана, но  Пестель,  конечно,  ошибиться  не
мог.
   - Да какой же  секрет,  если  вам  это  и  воплощать,  так  сказать?..  У
руководства города возникла идея  построить  на  молу  нормальный  форт  для
отражения возможного нападения с моря, а также расставить несколько пушек по
городу для отражения атак с воздуха.
   - Атаки можно было бы  отразить,  -  проворчал  Квадратный  откуда-то  из
толпы, - вот только определить этих чертей сложно.
   - Ничуть, - весело ответил  Дондик.  -  Я  привез  десяток  дифракционных
пластинок, изготовленных в обсерватории. Если смотреть через них, то червяки
должны быть хорошо видны, примерно как через  тот  образец,  который  ребята
нашли тут в свое первое посещение.
   Ростик вспомнил про стекляшку, оправленную в деревянную рамку.
   - Так это просто дифракционная решетка?
   - Ну, не совсем "просто", -  отозвался  капитан.  -  Перегуде  со  своими
мастерами пришлось повозиться, определяя ее период - кажется, так называется
частота прочерченных светлых и туманных  полосок...  Но  сейчас  все  у  них
получилось, как они, по крайней мере, утверждают. Завтра раздадим постовым.
   - Это дело, - обрадовался кто-то из солдатиков. Только сейчас стало ясно,
как давили на психику этих ребят предупреждения про невидимого противника  и
все, что было известно об Антоне.
   - Кстати, - отозвался Ростик, продолжая свои мысли, - об Антоне ничего?
   - Его лечат, - спокойно проговорил капитан. - Жизнь  его  вне  опасности,
хотя... Загадок много. И главное, не ясно, что же произошло. Так, - он  явно
не собирался продолжать невыигрышную тему, - старшина,  пушки  устанавливать
тебе.
   - Сколько их? - снова подал голос Квадратный.
   - Пять спаренных для начала.
   - Не много.
   - Ну, пока и противника не видно. И боеприпасов для них не  очень  много,
так что пять, по-моему, в самый раз будет. - Потом он повернулся к Ростику:
   - Давай, лейтенант, рассказывай, что у вас тут творится?
   Что за корабли мимо плавают и как вам удается от целой  армады  пурпурных
убежать?
   В сокращенном виде всю историю Ростик пересказал ребятам  еще  вчера.  Но
когда стал рассказывать ее подробно и с комментариями, все  вокруг  подались
вперед, словно он глаголал о вещах, имеющих жизненное значение для  каждого.
"А может, - подумал он мельком, когда закончил, - так и есть?"
   - Понятно, - потер подбородок капитан.  -  Значит,  говоришь,  змеев  они
ставят со своего  кораблика  и  те  тащат  их  так,  что  никакой  парус  не
сравнится?
   - Ну, может, паруса на корабле тоже есть, - отозвался  Ким,  -  мы  таких
подробностей не видели, все-таки далеко было.
   - Сколько?
   - Мне показалось, километров за двести еще оставалось.
   - В самом деле - многовато. Ты вот что, Гринев, нарисуй, что  думаешь  об
этом корабле и об этих змеях. Я передам нашим теоретикам, пусть  поразмыслят
об управляемом  высотном  воздушном  змее.  Пусть  подумают,  -  добавил  он
задумчиво. - Выгоды такого изобретения уж очень  велики  -  дальние  походы,
географические открытия, торговля.
   Эдик, который тоже пару раз порывался высказаться, на этот раз  вклинился
в паузу:
   - А может, сделать корабль с удлиненной палубой, как авианосец?
   - Зачем? - удивился Ким.
   - Чтобы разбегаться. И тогда змей будет  взлетать  как  миленький.  Прямо
строй корабль и плыви.
   - Дело не в разбеге, - отозвался Пестель. - А в управлении. Я не инженер,
и то мне ясно, что нужно как-то так взнуздывать змеев, чтобы  они  создавали
разные усилия и по-разному прилагали к кораблю вектора своей тяги.
   Ким дожевал последний из украденных у Винторука корешков и провозгласил:
   - Я думаю - ерунда все эти дальние походы.  Соседние  порты  и  географию
нужно определять с воздуха. И быстрее, и безопаснее, и  вообще  -  мы  сразу
предстанем перед  возможным  партнером  культурной,  высокоразвитой  нацией.
Все-таки на гравилетах ходим.
   Это вызвало улыбки и довольно шумный обмен мнениями. Кое-кто из  наименее
любопытных стал расходиться. Ростик воспользовался паузой и доложил капитану
о названии Блесхума, а затем и о том, что он  думает  о  множестве  народов,
населяющих прибрежные районы.
   - Почему ты так решил? - спросил его Эдик.
   - Понимаешь, если бы тебе нужно было навестить всего лишь дваров,  ты  бы
не стал снаряжать целый корабль, ты бы, как Ким говорит, смотался  туда-сюда
и сразу получил товар. А целый рейдер - а это был именно рейдер - тебе нужен
как перевалочная база и укрепленная крепость только в  том  случае,  если  у
тебя запланировано несколько таких визитов. Несколько - как минимум. А может
быть, он вообще как челнок туда-сюда бегает. Но это уже догадки.
   - Логично, - согласился капитан, - Мы в  Белом  доме  о  том  же  сегодня
толковали. Только вот какая штука.
   Теперь все доели, посуду забрали дежурные по столовой. Отдав свою  пустую
миску и  кружку  симпатичной  девушке,  имя  которой  Ростик  никак  не  мог
запомнить, хотя видел ее каждый день по несколько раз, Дондик продолжил:
   - У нас очень мало топлива для гравилетов.
   - Как так? - поразился Ким. - Было же, .
   - Мы тоже думали, что его вдоволь, но  оно  почему-то  быстро  кончается.
Нужно думать, чем его заменить.
   Пестель потер виски, он выглядел чуть более усталым, чем остальные.
   - Так ведь можно сделать анализ топлива, которое у нас еще имеется.  Пары
кубиков хватит, чтобы...
   - Делали и анализ, и даже пробовали имитировать его, - отозвался  Дондик.
-  Основа  органическая,  очень   сложная,   некоторые   компоненты   вообще
неизвестны, поэтому пока ничего не получается.
   - А как его пытались  имитировать?  -  спросил  Ким.  Было  заметно,  что
возможный отказ от  полетов  именно  сейчас,  когда  у  него  кое-что  стало
налаживаться, когда он стал ощущать себя нормальным летуном, поразил его.
   - Пробуют вар, густой деготь, добавляют древесный уголь, что-то еще,  что
есть в нормальном топливе.... Котлы дымят, дают едва ли четверть  нормальной
мощности и поднять гравилет не могут.
   - Что же делать? - спросил Ким.
   "Удивительно, - подумал Ростик, - он ищет взглядом поддержки не  у  него,
друга детства, а у бакумура. Может, эти полеты он  рассматривает  как  дело,
касающееся их двоих?"
   Никто ему не ответил. Винторук посидел еще мгновение,  потом  поднялся  и
ушел. На его место тут же сел Эдик.  Ростик  осмотрелся,  теперь  около  них
топталось не больше десятка самых любопытных  или,  скорее,  самых  стойких.
Остальные разбрелись, их слишком отвлеченные разговоры не интересовали.
   - Ладно, с этим - все. - Капитан осмотрелся, потом с  чувством,  с  каким
обычно достают гостинец детям, достал из полевой офицерской сумки, с которой
не расставался, небольшой лист бумаги. - Теперь о главном.
   Ростик узнал цвет бумаги, которую видел на заводе, кажется,  на  столе  у
Поликарпа. Это оказались чертежи, причем сделаны они были так интересно, что
неопытному взгляду Ростика показались просто переплетением прямых  и  кривых
линий. И лишь потом  среди  всего  этого  хаоса  стали  проступать  какие-то
знакомые детали, и наконец Ростик осознал, что понимает чертеж.
   Это был корабль, настоящий корабль, почти привычный, очень похожий на  те
парусники, которые отец развесил почти на всех стенах их дома, только  сзади
у него, на корме, было изображено огромное колесо. Вроде того,  которым  мог
похвастаться "двухтрубный гигант" из "Волги-Волги".
   В центре этого строения находилось  что-то,  что  Ростик  сразу  даже  не
признал. И потом, подумав, понял, что не признает никогда - слишком это было
не похоже на все, что он видел до сих пор.
   - Значит, так, - начал объяснять Дондик, - бумаги, как сказал Эдик, мало.
Поэтому ребята с завода постарались уложить в один чертеж все  изделие.  Это
они так назвали - изделие. По сути, тут все понятно.
   - Только не очень ясно, что внутри, - отозвался Ким.
   - Это паровая машина. На запасных путях вагоноремонтного завода, согласно
распоряжению... - Дондик деланно закашлялся. - В общем, кому  нужно,  тот  и
распорядился,  чтобы  паровозы  пока   не   разбирались,   а   хранились   в
законсервированном состоянии.
   - В Боловске? - удивленно спросил Эдик.
   - По всей России. На крайний  случай,  когда  и  с  электричеством  могут
возникнуть проблемы, - пояснил Квадратный.
   - А, для войны... - протянул Эдик.
   Его такое открытие слегка ошеломило степенью доверия к нему. Кажется,  он
не сознавал, что оказался за тридевять космосов от того места,  где  это,  в
общем, неглупое решение было принято.
   - Именно, - жестко отрезал Дондик. - Предполагается снять  одну  из  этих
паровых машин, вместе с котлом, разумеется, установить на корабль,  имеющий,
как вы можете видеть, стальной каркас, но деревянный корпус, и мы получим...
   - Элементарный пароход,  -  с  некоторым  даже  разочарованием  отозвался
кто-то сзади. Рост оглянулся. Это был Казаринов.
   - Именно, - подтвердил капитан Дондик. - Соберем каркас,  сложим  корпус,
срубим колесо, и получится пароход.
   Идея была довольно  дельная,  вот  только...  Ростик  и  сам  не  мог  бы
объяснить, в чем дело, но что-то в ней смущало. Он огляделся и  увидел,  что
так  же  думают  и  другие  ребята,  кроме,  кажется,  Эдика.  Тому   просто
понравилась идея, и он вовсе не хотел от нее отказываться.
   - Мореходные качества этого  парохода,  как  меня  убедили  инженеры,  не
важны. Море тут не является главным нашим противником. Главным  противником,
фигурально  выражаясь,  можно  назвать  расстояние.  А  это  значит,  что  к
прочностным характеристикам судна и его надежности следует предъявить особые
требования.  Но  мне  сказали,  что  паровая  машина  даже   средних   наших
локомотивов вполне справится с нагрузкой.
   -  Нет,  -  отчетливо,  даже  отчетливей,  чем  хотелось  бы,   отозвался
Казаринов.
   - Почему? - удивился Эдик.
   - Ну, сделаем, установим, опробуем  -  это  все  возможно.  Но,  в  конце
концов, топить-то этот пароход придется хворостом, всякой дрянью из леса.  -
Казаринов помолчал, еще раз в тусклом свете очень подробно облазил  взглядом
весь чертеж,  чуть  не  размазывая  его  линии  носом.  -  Определенно,  шиш
получится, не пойдет машина. - Он  поднял  голову  и  очень  серьезно,  даже
трагически осмотрел всех, кто его слушал. - У нас тут нет ни  антрацита,  ни
кардиффа. С таким же успехом можно топить соломой. А  следовательно,  колесо
даст нам еще меньше скорости, чем парус.
   - Ну зачем вы так, Казаринов? - спросил капитан. - Ведь вы же  не  моряк,
вы всего лишь...
   - Я железнодорожный инженер, капитан, то есть эксперт по паровым машинам.
И характеристики  этих  локомотивов  знаю  так,  как  вам  не  снилось.  Эти
локомотивы у нас уже лет тридцать не рассчитаны на дровяную топку, только на
уголь. И переделке практически не подлежат. Кроме того...
   - А если все-таки переделать? - спросил Эдик.
   - Как ни переделывай, нужен источник тепла с более высокими теплотворными
характеристиками, или следует отставить затею парохода. - Казаринов стал еще
более печальным, чем минуту назад. - Я вон тоже  -  песок  кварцевый  нашел,
практически готовое стекло, а без энергии даже и докладывать не решился.
   Почему-то последний. аргумент  оказался  убедительней  остальных.  Дондик
проговорил скорее по инерции, чем с сознанием правоты:
   - Все равно следовало доложить, инженер... - Потом он  опомнился,  провел
рукой по подбородку, похоже, у него  появилась  такая  привычка,  -  Да,  вы
правы, угля тут нет, не та геология. Но, может быть...
   - Что может пригодиться? Что может заменить ваш антрацит или...  как  его
там? - спросил Ростик.
   Идея парохода ему тоже понравилась, он не мог  не  оценить  преимущества,
которые давал такой инструмент в познании Полдневья.
   - Кардифф - на нем, и только на нем, ходили корабли, почитай, всего мира,
когда они вообще ходили на угле... Чем его можно заменить? Не знаю. Во время
пароходных гонок по Миссисипи в  прошлом  веке  на  решающих  рывках  топили
сальными окороками, но это решение тоже не подходит... Так что не знаю,  что
можно тут посоветовать. Механика едина для всей Вселенной. Никто  перебороть
этого не в состоянии, - отозвался Казаринов и вдруг зевнул. -  Понимаете,  в
этих науках действуют объективные законы природы, и никакими  распоряжениями
Председателя Боловска или даже Генерального секретаря сдвинуть их с места не
удастся. Может, кто поумнее меня -  придумает.  А  я  -  пас.  И  даю  самый
неблагоприятный прогноз на эту затею.
   - Но Поликарп Грузинов... - начал было Эдик, но Казаринов его оборвал:
   - Поликарп на заводе проработал всего несколько дней, а я - более  десяти
лет.  И  моей  специальностью  являлась  именно  наладка  паровозов,  анализ
состояния машин,  понимание  всех  их  характеристик.  Особенно  -  выходной
мощности и КПД по отношению к топливным функциям.
   Казаринов аккуратно положил лист на стол перед Дондиком и всеми,  кто  за
ним сидел, повернулся и пошел к лестнице. Его комната находилась на  третьем
этаже, практически под крышей. Днем  это  было  мучительно,  каменная  крыша
слишком нагревалась, но по ночам она веяла прохладой,  и  ради  этого  можно
было мириться с жарой, тем более что в  светлое  время  суток  инженеру  все
равно приходилось работать за городом.
   Казаринов шел, и по его спине было видно, он не верил, что в этом  случае
можно хоть что-то придумать. Он полагал, что только он знает свою  механику.
Почему-то эта слепая вера  в  собственный  авторитет  зацепила  Ростика,  он
почувствовал, что непременно попробует что-то придумать, именно потому,  что
придумать, по словам эксперта, было невозможно.

17

   Утром следующего дня Ростик выяснил, что самое интересное  дело,  как  ни
странно, выпало Эдику. Он  приволок  из  города  два  акваланга,  штук  пять
баллонов и очень простой ручной компрессор.
   - Откуда у тебя такое богатство? - спросил Ким, которого  Эдиковы  штучки
тоже заинтересовали.
   - Нашли на спасательной станции у пруда. Там и третий акваланг  оказался,
но  он  неисправен,  Поликарп  взялся  его  чинить...  Тоже  скоро  приедет,
наверное.
   Чтобы понимать Эдика, иногда нужно было крепко расширять свое  понятие  о
правильности русского языка. Особенно в плане связности и логики  сообщения.
Но вообще-то главная проблема заключалась не в этом.
   - А зачем они? Что ты с ними собираешься делать?
   - Председателю доложили, что тут дно местами разрисовано  чем-то  желтым,
вот и решили проверить. А вдруг?
   Осознав, что продолжения не будет, Ростик конкретизировал:
   - Что - вдруг?
   - Ну, вдруг там что-то есть? Ким кивнул:
   - Непременно что-то есть. Ну, ладно. Рост,  пойдем  на  байдарке  или  на
"Калоше"?
   Байдаркой в просторечии называли узкую лодочку, которую Тюкальник  срубил
под длинный ряд гребцов. А название "Калоша", конечно,  закрепилось  за  той
посудиной, на которую они пытались взгромоздить антигравитационный котел и с
которой этот металлический  шар  с  остальным  оборудованием  так  бесславно
пришлось снимать.
   - На "Калоше" будет удобнее.
   - Только вот что, - веско сказал Эдик. - Под воду придется ходить парами.
И пара должна оставаться в лодке. Так что - нужен еще один человек.
   - Давай Винторука возьмем, он здорово помпу крутить сможет.
   - Не помпу, а компрессор, - поправил его из-за маски Эдик.
   Ростик приглядывался к нему. По всему получалось, что  журналист  изрядно
умел обращаться с этими причиндалами.
   - Винторука взять можно - нам до этих квадратов грести километров семь, а
то и больше, - отозвался Ростик. - Но одного его  мало.  Нужна  человеческая
пара, чтобы, в случае чего...
   - Понял, - согласился Ким. - Пойду Пестеля соблазню морской фауной.
   Пока пилот ходил в последнее жилое здание у порта, откуда начинались  уже
склады, где  Пестель  и  устроил  себе  лабораторию,  Ростик  с  журналистом
проверили гидрокостюмы. Они выглядели очень большими, пузырились на  коленях
и локтях, а изнутри издавали странный запах -  не  то  чужого  пота,  не  то
протухшей ряски.
   - А зачем они?
   - Под водой будет так холодно, что... - Эдик  подумал,  потом  решительно
заговорил:
   - Но вообще-то не это главное. Запомни, мы не знаем,  как  тут  протекает
кессонка - слышал про такое заболевание?
   - Слышал, - кивнул Ростик.
   - И барокамеры тут нет, так что вытаскивать  тебя  оттуда  -  запаришься,
пока получится, а может, и вообще не  получится.  Так  что  первым  условием
будет - находиться под водой можно только тридцать минут.  С  погружением  и
подъемом. И ни полуминутой больше. Из расчета двадцатиметровой глубины.
   - Ну, здесь глубины гораздо меньше, так что...
   - Никаких - "меньше". За ошибки в этих  хитростях  нам  придется  платить
жизнями, - процедил Эдик. Вид у него был злой, растрепанный, и чувствовал он
себя не слишком уверенно. Может, потому, что все, что он  говорил,  отдавало
тупой перестраховкой.
   - Послушай, мы же не туристы, идем туда не  для  развлечения...  -  начал
было и Ким, который, как оказалось, уже возвращался и все слышал издалека.
   - Я обещал, что удержу вас от глупостей, - наконец не выдержал Эдик.
   - Кому обещал? - удивился Ростик.
   - Рымолову.
   - Мы ему не скажем.
   - Нет. У меня приказ считаться старшим, пока  вы  не  научитесь.  -  Эдик
сделал странное глотательное движение. - И я намерен...
   Ростик посмотрел на него с жалостью. Понятно, что с ним происходило.  Они
были гораздо опытнее его, они воевали с насекомыми,  дрались  с  пурпурными,
шлялись по Полдневью, и вдруг Эдик должен ими командовать. Он был не  просто
смущен, он был подавлен такой ответственностью. Но честно пытался  выполнить
начальственное распоряжение.
   Ростик посмотрел на  ребят,  которые  с  выражением  той  же  мучительной
жалости поглядывали на журналиста. Наконец он решился:
   - Хорошо, сделаем, как ты скажешь.
   Потом они отправились в море. Грести можно было с двух банок. На передней
сидел бакумур. Ему было удобно работать сразу на два весла, на узкой  скамье
это получалось легче. Тем более там и упор для ног больше подходил  для  его
роста. На второй банке поработали  Ким  с  Эдиком,  потом  Рост  с  Пестелем
попробовали показать класс.
   Через пару часов они оказались примерно на  том  месте,  где  сверху  уже
должны  были  начаться  желтые  донные  поля.  Но  перед  тем  как  натянуть
прорезиненные костюмы, Ростик выпрямился во весь рост и осмотрелся.
   Гладь воды во все стороны простиралась  бесконечно.  И  это  была  именно
гладь - воду не морщила ни одна складочка,  ни  одна  волна.  Даже  не  было
привычной зыби - мерного поднимания и опускания  широко  заглаженных  валов,
которые остаются от бурь и которые на Земле всегда так или иначе  появляются
в море.
   Далеко на западе туманной, темной полосой прорисовывался дварский  берег.
Почему-то Ростик был уверен, что он находился  ближе,  чем  противопол