, что она тебя держит, - усмехнулся Ростик. - Я бы  тебе
по блату досрочную выписку попробовал организовать.
   - Да ладно, что  об  этом  вспоминать.  Слышал  -  тебя  повысили!  Когда
звездочки обмоем?
   109
   - Погон сейчас не носят, так что звание - номинальное. Но  про  обмыть  -
неплохо придумано.  Вернемся,  попробую  собрать  ребят,  заодно  и  свадьбу
отыграем, а то и не гуляли вовсе.
   Они еще похлопали друг друга по плечам, потом  на  Квадратного  навалился
Казаринов. Он был хмур, хотя и непонятно почему. Может, потому, что лететь в
Одессу не хотел, в отличие от пилота, которого от этого задания отставили.
   Он и сообщил старшине Квадратному, что тот пойдет  в  казаринской  машине
стрелком.  Потом  скептически  осмотрел  сплошные,  как  скафандр,   доспехи
старшины.
   - Вы, часом, не на танцы в таких-то железках собрались, старшина?
   - Если это остроумие, товарищ командир, то неумное,  -  спокойно  ответил
Квадратный. - Эти железки мне уже раза три спасали жизнь. И никто не  знает,
что нас там ждет. А если...
   Казаринов, не дослушав, рявкнул:
   - Свободен, старшина!
   Но повернулся и ушел к своей машине, словно  не  он,  а  его  "освободил"
Квадратный.
   - Странный он какой-то, - проворчал Квадратный и сел на  травку  рядом  с
Ростиком.
   Ростик, который сам на этот раз тоже пришел в доспехах, словно  собирался
в дальний поход на неопределенный срок, согласно кивнул.
   - Да ну их, этих пилотов. Сам знаешь,  им  летный  паек  положен,  они  в
рукопашной ни разу не бывали, а панцирных шакалов видели только с высоты. Не
обращай внимания.
   Посидели молча пару минут. Потом Квадратный, кажется  за  это  время  уже
вполне освоившись с обстановкой, вполголоса пробормотал:
   - Да, не стоило его так, может, он обидчивый. Ну,  ладно...  Рассказывай,
что у нас с этим новым городом.
   Ростик принялся рассказывать, но не как начальству, а с  подробностями  и
даже чуточку хвастая. Он и моргнуть не успел, а вокруг него сидело на травке
и стояло человек пятнадцать. Среди них были даже техники, которым полагалось
бы ремонтировать забракованную Серегиным третью машину. Но они тоже  слушали
затаив дыхание. Более того, за их ногами Ростик увидел даже  костыль  самого
Серегина,  который  был  не  против  того,  чтобы  его  подчиненные  немного
поволынили. Видно, им всем не хватало новостей, или распорядитель  аэродрома
считал, что краткая политинформашка, которую затеял Ростик, пойдет людям  на
пользу  -  будут  знать  цель,  для  которой  работают,  и  лучше   осознают
происходящее.
   В общем, рассказ получился. Когда  Ростик  кончил  расписывать  вчерашние
решения, принятые в кабинете начальства, и выдал  свои  комментарии  к  ним,
люди загудели, обсуждая услышанное.
   - Так, - сказал Квадратный. Но если Антон там, а мы тут, то какого  хрена
мы валандаемся?
   Ким улыбнулся и посмотрел за спины ребятам в  спецовках.  Он  тоже  давно
заметил Серегина. Тот понял, что от ответа ему не отвертеться. Он мог бы  не
чикаться со своими, но Квадратный, Ростик и сами пилоты были не  вполне  его
подчиненные. Он крякнул, посмотрел  на  солнце,  словно  определял  по  нему
время, и пробормотал:
   - Какого-то Пестеля ждем. Он  должен  подтащить  приборы,  чтобы  этих...
прозрачных изучать. Ну и вообще.
   - Пестеля? Здорово! - обрадовался Ростик.
   - И еще Тюкальника, - довольно мрачно добавил Серегин.
   - А это что за фрукт? - спросил Квадратный.
   - Плотник один с завода. Его нам присылали в  помощь,  так  я  его  через
неделю отослал назад. Такое сокровище, что...  -  проговорил  Серегин.  -  В
общем, сами увидите.
   - Грозный? - спросил Ростик.
   - Нет, -  пожал  плечами  Ким.  -  Наоборот,  небольшой,  поджарый,  даже
маленький, как мальчишка. Но спорщик и крикун.  Правда,  плотник  -  золото.
Зато человек... Говорят,  ему  присылали  больше  десятка  учеников,  но  он
затюкивает их так, что  те  рады  на  фронт  убежать,  чтобы  избавиться  от
такого-то наставника. По-моему, он даже не злой, просто дурак.
   - Да что мальчишки,  от  него  все  жены  сбегали  через  неделю.  А  при
нынешнем-то дефиците мужского населения заставить иную девку от мужа сбежать
- это же суметь нужно, - отозвался Казаринов. Выяснилось, он  тоже  крутился
недалеко.
   Потом вдруг все разошлись, оказалось, к ним  приближался  почерневший  от
недосыпа Дондик. Но рядом с ним семенило несколько солдатиков, которые несли
ящики с оборудованием. А следом шли Пестель, улыбающийся, как  незабудка,  и
какой-то довольно гнусный на вид хмырь с плотницким ящиком в  руке.  За  ним
волокли, правда, еще три ящика покрупнее, но главные инструменты Тюкальник -
а это, видимо, был именно он - нес самолично.
   Выслушав последние напутствия  от  капитана,  распределились  по  лодкам.
Конечно, Пестель попал к Киму, иначе и быть не  могло.  Он  источал  желание
работать, помогать, действовать. Он тоже выписался совсем недавно и выглядел
таким же отдохнувшим, как и старшина. Ростик даже позавидовал ему.
   Впрочем,  ненадолго.  Машины  раскочегарились,  потом  все   доложили   о
готовности,  и  вот  уже  обе  лодки,  "плавно  переваливаясь  на  невидимых
гравитационных  волнах",  как  наверняка  написал  бы  в  своей  книге  Эдик
Сурданян, случись ему оказаться на аэродроме в это утро, стали  подниматься,
одновременно принюхиваясь, как собаки, к курсу на северо-северо-запад.
   Ростик  сидел  на  пушках,  в  стеклянной  кабинке.   В   доспехах   даже
увеличенное, по словам Кима, сиденье оказалось неудобным. Он  ворочался,  но
подходящего положения так и не нашел. Пестель сидел рядом с Кимом.  И  можно
было только догадываться, какую роль в этом решении сыграла странная  смерть
предыдущего экипажа с разбитой лодки и исчезновение Сопелова. Но может быть,
и немалую. Подсознательно Ким хотел спасти Пестелю жизнь, если у них  выйдет
все так, как вышло у Фарида с его ребятами.
   Ростик пригляделся ко второй машине. Сумел ли он донести понимание угрозы
со стороны червей до Казаринова?  По  приказу  Дондика  тот  держался  очень
близко от лодки Кима, всего-то метрах в пятидесяти. Но как он  поведет  себя
при подлете к Одессе, когда угроза станет  более  чем  реальной?  Тем  более
реальной, что после ночной стрельбы Антона воздушные черви наверняка еще  не
успокоились.
   Внезапно он увидел, что в пилотском кресле справа  от  Казаринова  кто-то
сидит. Ростик пригляделся, но понять, кто это, не сумел.
   - Ким, второго пилота у Казаринова знаешь?
   - Серегин подсунул нам какого-то техника. Все никак не хочет примириться,
что лодку Фарида мы не смогли отремонтировать и отвести на аэродром.
   - Понятно. - Ростик кивнул. - Мне и самому жалко.
   - Знаешь, если дело так серьезно,  как  мне  рассказали,  -  подал  голос
Пестель, - я бы взял побольше людей.
   - Мы много чего помимо людей взяли и так перегрузились, - объяснил Ким.
   Потом они  замолчали  окончательно.  Ким  работал,  Пестель  пытался  ему
помогать. На такой скорости, с какой  они  ползли  по  небу,  это  было  еще
возможно. И в общем, это было правильно, Ким экономил силы обоих  пилотов  и
гребцов для решающего рывка, когда опасность станет более очевидной.
   На траверзе Чужого города Ростик вдруг почувствовал странное  напряжение.
Привыкнув доверять ему за год жизни в Полдневье, он не стал его изгонять,  а
внимательнее осмотрелся. Снова и снова он сканировал  небо  вокруг  машин  и
наконец нашел.
   - Ким, две штуки, на два часа.
   Ким заохал, потом затих. Ростик видел со своего места, как пилот  вытянул
свою шею, как напряглись его плечи.
   - Ничего не вижу. - Он тихо выругался. - А... Теперь вижу.
   - Где? - забеспокоился Пестель. - Покажите!
   - Как их покажешь? - удивился Ким. - Разве  что  протаранить?  Так  лодку
жалко.
   - Рост, у тебя бинокль с собой? - волновался Пестель, не обращая внимания
на подначки.
   Ростик отдал бинокль не сразу, а только минут пять спустя, когда  изучил,
может быть, все остальное небо. Потом, как мог, попытался  описать  Пестелю,
как нужно смотреть, чтобы видеть прозрачных тварей.
   Черви держались поодаль. Потом пошли на сближение. Ростик  оглянулся.  Во
второй машине ничего не видели. Зато наконец-то их увидел Пестель. От  этого
почему-то заворчал сзади Винторук.
   - Да, здорово! - признал биолог. - Никогда бы не подумал.
   - Больше-то не видно? - с тревогой спросил Ким. Ростик, который  уже  всю
голову себе отвертел и даже шлем снял, отозвался:
   - Пока нет. Я  скажу,  если  замечу.  Они  пролетели  еще  с  час,  черви
держались менее чем в полукилометре, но не ближе. Вдруг Пестель спросил:
   - Рост, ты видел и других червей. Как тебе эти-то? Ростик подумал,  потом
стал объяснять:
   - Ну, мне кажется, движения у них не  очень  быстрые.  Много  складок.  И
стали менее прозрачными, чем прежде. Может, голодают?
   - Да, хорошие новости, - мрачно высказался Ким. Он принял слова друга  на
веру. - Ты только стрелять в них не вздумай.
   - Нет, конечно, - отозвался Ростик.
   Напряжение в кабине сгустилось почти до ощутимой субстанции. При  желании
его можно было отрезать ножом и рассовывать  по  карманам.  Именно  тогда-то
Ростик и добавил:
   - Нет, кажется, они даже не подкрепления ждут. Просто  болтаются,  потому
что не понимают, что тут делают.
   - Так они разумны? - быстро спросил Пестель.
   - Откуда же я знаю? - искренне удивился Ростик.
   - Ну, я думал, твои необыкновенные способности... -  Он  замолчал,  потом
покряхтел:
   - В общем, если надумаешь что-нибудь, не стесняйся, говори. Я все приму к
сведению.
   - Мне кажется, пока они по каким-то своим причинам атаковать не станут, -
твердо произнес Ростик и замолчал совсем.
   Столкновения с воздушными червяками в самом деле не случилось.  Даже  над
Одессой они повели себя скромно и, как позже  сказал  Ким,  с  достоинством,
словно и не было ночной стрельбы, которую им устроил Антон.
   Так что лодки сели без проблем. И словно бы они  этого  только  и  ждали,
черви выстроились в кильватер и ушли над заливом в сторону дварского берега.
   Во второй лодке их даже не заметили. А у Ростика  зародилась  мысль,  что
Казаринов считает его и Кима паникерами или болтунами.

12

   В башенке, из которой Антон должен был вести отвлекающий огонь и где  так
и осталась пушка губисков с грудой стреляных "гильз", их друга не оказалось.
Ростик походил по зданию и вдруг нашел на полу... гильзу  от  автомата.  Она
лежала  на   полу,   тусклая   от   подпаленной   смазки,   и   красноречиво
свидетельствовала о какой-то угрозе, о которой  они  раньше  не  догадались.
Потом они нашли еще несколько гильз,  лежащих  так,  словно  кто-то  молотил
очередями... Тогда Ким не выдержал, достал старинный  наган,  боек  которого
приходилось взводить при каждом выстреле, и пальнул в окошко пару раз,  хотя
было сомнительно, чтобы Антон не заметил, что они прилетели.
   Когда стало ясно, что даже на выстрелы,  сделанные  в  воздух,  никто  не
отзывается, решили разбиться на три группы. Одной,  которую  возглавил  Ким,
поручили организацию безопасного, лагеря. Конечно, базу решили  устроить  из
гостиницы, тем более что под галереей, открытой Кимом, места хватило бы  еще
для десятка лодок.
   Второй группе, во главе с Казариновым, предоставили возможность осмотреть
водопровод, при необходимости прочистить его, наладить связь с Боловском  и,
если возможно,  найти  место  для  солнечного  телеграфа,  сигналы  которого
пробивались бы в Чужой город. А вот  Антоном  должна  была  заняться  третья
команда.  Ее  Ростик  взял  на  себя.  Как  самого  опытного  следопыта,  он
вытребовал себе Квадратного, а за умение видеть в темноте - Винторука.
   Бакумуру пришлось  объяснять,  что  они  должны  сделать,  минут  десять.
Волосатик тряс головой, изображая непонимание или крайнюю сложность  задачи,
показывал куда-то вверх и произносил какое-то долгое слово, очень похожее на
детское "мны-ы". Так толком и не осознав,  что  проповедовал  им  Винт,  они
отправились в поход.
   На этот раз у них  был  фонарик-жучок,  почти  такой  же,  каким  некогда
пользовался Ким в Чужом городе. А может, это был тот  же  самый,  просто  он
прошелся по рукам и оказался у того, кому был нужнее. Ростик спросил:
   - Ты где этот фонарик раздобыл?
   - От одного раненого... получил, - нахмурился Квадратный. Было  очевидно,
что говорить ему на эту тему не очень хочется.
   - Выменял? - не успокоился Ростик.
   - Получил, - отозвался старшина и шагнул вперед с таким  выражением,  что
даже бакумуру стало бы понятно - разговор окончен.
   Соседние к башенке дома остались в том самом виде, что и во время  поиска
баллист против червей неделю назад. Даже те  же  ставни  оказались  подняты,
которые им поддались тогда. И все же что-то было не так. Ростик не  мог  это
выразить, но он чувствовал...
   Это было похоже на место, где побывал кто-то  очень  тебе  неприятный.  И
следа он не оставил, и запаха вроде никакого не ощущается. Но ты знаешь, что
он тут был, и поэтому сами стены сделались  другими,  сам  воздух  заставлял
насторожиться.
   Ростик потряс головой. Он понимал угрозу, исходящую от  кого-то.  Скажем,
тот страх, ужас, который наводила на мир стая саранчи, или  взгляд,  которым
их в болотах выискивали бегимлеси. Но вот так - ничто посреди ничего - этого
он не понимал. И даже не хотел объяснять это старшине.
   После трех или четырех домов Винторук нашел еще одну  гильзу  в  подвале.
Это был довольно  странный  подвал,  какие  часто,  как  оказалось,  строили
зеленые - общий свод под несколькими  домами,  чтобы  можно  было  пройти  в
несколько строений сразу. Иди получить помощь от соседей, или самим  оказать
поддержку. Гильза лежала посередине узкого прохода, словно  Антон  собирался
туг принять бой с неизвестным противником.
   - Опять одиночный выстрел, - подал голос Рос тик. - Интересно, куда?
   Старшина подошел к противоположной стенке, пошарил по ней  широким  лучом
фонарика. И нашел след от пули. Она царапнула потолок и ушла  в  самый  верх
квадратной колонны, поддерживающей какую-то арку.
   - Они что, были такими высокими? - спросил старшина.
   - Кто? - не понял Ростик. Не получив ответа, он продолжил:
   - Вообще-то я думал, он бьет по стае шакалов. Но это...
   - Плохо подходит под шакалий рост, верно?
   Ростик кивнул и повернулся к  бакумуру,  который  стоял  от  них  чуть  в
сторонке, оглядываясь с интересом, но, пожалуй, чуть подавленно.
   - А ты ничего нам показать не хочешь?
   Волосатик  наклонился,  покрутил  головой.  Ростик  догадался,   направил
фонарик в руке Квадратного вниз. Следов в  пыли  не  было,  никаких.  Только
каблуки солдатских сапог, тех самых, в которых обычно ходил Антон.
   - Так. - Старшина выглядел слегка рассерженным. - Идеи будут?
   - Может, за ним погнался небольшой летающий червяк? Знаешь, не  на  сотни
метров, а такой, что мог бы протискиваться в эти двери, переходы?
   - Не знаю, - отозвался Квадратный. -  Я  большого-то  червяка  так  и  не
увидел, а маленькие, может, вообще - плод твоего воображения.
   - Может, - кивнул Рост. - Но от чего  он  отступает,  от  чего  прячется?
Причем это Антон. Он с детства презирает  единственную  вещь  в  человеке  -
трусость.
   - Ну, мы все довольно храбрые, пока... - Старшина не договорил.
   - Пока что? - не сдержался Ростик.
   - Пока не увидим что-то, что нас испугает. По-настоящему,  до  дрожи,  до
слабости в кишках.
   - Но ведь тут ничего не было! Следов же не осталось?!
   Похоже, старшина сам о чем-то подумал, только,  как  и  Ростик  получасом
раньше, не решился рассказать.
   Ростик сосредоточился. Здесь, в подвале, он уже не  чувствовал  тот  след
испуга или враждебности, который заметил наверху, на чердаках с  баллистами.
Конечно, тут тоже было неприятно, но характер того, что прошло,  был  совсем
другим. Каким? Ростик даже не пытался раздумывать над этим, все равно ничего
бы не понял - уж очень тонко все было построено, слишком далеко от  мира,  к
которому он привык, в котором разбирался, находились эти переживания.
   - Пойдем дальше, - предложил старшина. - По следу.
   Они пошли. Миновав три или четыре общих подвала,  которые  вполне  легко,
как окна  ставнями,  отсекались  от  остальных  помещений  глухими  плитами,
сделанными из пористого, облегченного камня,  Ростик  представил,  что  тут,
например, во время налета саранчи  можно  было  бы  обойтись  одним  обходом
дозора за пару-тройку часов, и этого вполне бы хватило. О том, что при таком
обилии защищенного, отлично проветриваемого подземелья  кому-то  из  жителей
могло не хватить места, не было и речи. Уж к чему-чему, а к  налету  саранчи
гошоды были готовы.
   А впрочем, и подвалы были тут не очень-то  нужны.  Если  никто  не  будет
бунтовать и устраивать революций, наружные дома  вполне  могли  выдержать  и
саранчу, и  воздушных  червяков,  и  много  чего  другого.  А  подвалы  эти,
разветвленные, не оставляющие без  связи  ни  один  из  домов,  были  просто
вспомогательной мерой, не больше.
   Внезапно бакумур, который шел последние пару помещений впереди, указал на
что-то в темноте. Квадратный перевел луч фонаря в указанную точку,  и  тогда
они увидели шинель Антона,  брошенную  на  пол.  Рядом,  залипнув  от  пыли,
валялся автомат.
   Ростик подошел, двумя пальцами перевернул его, чтобы  разглядеть  затвор.
Автомат был в порядке и даже, кажется, еще мог стрелять.
   - Он бросил его, потому что толку от него больше не видел.
   - Не просто бросил, - сказал старшина, посветив вниз. - Он побежал  сломя
голову  в  темноту...  Видишь,  какие  широкие  шаги  -  так  не  всегда  на
стометровке бегают. А в этой тьме расшибиться - пара пустяков.
   - Слушай, почему он вообще стрелял в темноте? Оно что - светилось?
   - Кто? - быстро спросил Квадратный.
   - То, что его преследовало.
   - Вот и я об этом думаю, - признался старшина. - Так  бежать,  ничего  не
видя, так стрелять, не разбирая, в кого молотишь... - Он покачал головой.  -
Антон, похоже, был в панике. И странно, что  он  еще  до  этого  подвала  не
отшвырнул оружие.
   Бакумур снова топал впереди. На этот раз чуть более уверенно, чем прежде.
Должно быть, брошенный автомат его тоже в чем-то убедил. "А зря,  -  подумал
Ростик. - Антон был не тем человеком, чтобы оставаться без оружия, наверняка
пистолет при нем, и обойм не на одну схватку может хватить".
   Словно в подтверждение его подозрений из темноты, и совсем близко, ударил
выстрел. Потом еще один.
   - Антон, мы тут! - заорал Ростик. - Мы идем!
   - Тихо! - железной рукой остановил Ростика старшина.  -  Не  суйся  пока,
пусть отзовется, а то на пулю налетишь по-глупому.
   - Я-а... Жду!...
   Странный голос, словно он стал совсем мальчишкой. Но это,  без  сомнения,
был Антон.
   - Мы идем! - прокричал Ростик, и, уже не слушая старшину, вырвал  у  него
фонарик, и шагнул вперед. - Тошка! Антон, где ты? Это я, все в порядке.
   Сзади  сухо  щелкнул  затвор  автомата  старшины.  Правильно,  вдруг  эта
хренотень, которая гонялась за Антоном, еще тут.
   Потом Ростик увидел... Антон был бледен, волосы всклокочены. Но главное -
глаза. Таких глаз Ростик не видел до этого дня и надеялся,  что  никогда  не
увидит после. Огромные, в четверть лица, безумные,  слепые,  нерассуждающие,
мутные,  как  прикрытые  какой-то  бакумурьей  пленкой...  Это  были   глаза
сумасшедшего, доведенного до черты, за  которой  он  уже  не  осознает,  где
находится и что делает.
   Ростик вытянул вперед руки.
   - Антон, все прошло, все кончено. Мы пришли. Вот сейчас...
   - Ростик, - отозвался Антон, сел на  корточки,  спрятал  лицо  в  руки  и
заплакал. Его спина, его затылок выдавали всю меру человеческой уязвимости.
   - Все кончилось, мы пришли. Отправимся домой, тебя подлечат, если ты не в
порядке, и все будет хорошо. Теперь ты не один, все будет хорошо.
   Антон выпрямился, разжал руки,  пистолет,  его  отменн