только,  как
отклонился  корпус  Питера.  Проклятая  маска  обрезала   боковой   обзор,
затрудняя пространственное зрение. Внезапно он почувствовал сильный удар в
голову, боль мгновенно охватила его. Он потерял  равновесие  и  рухнул  на
пол.
     - Что, плохо видишь, баггер? - ехидно спросил Питер.
     Эндер стал лихорадочно стаскивать маску, душащую его. Ботинок  Питера
уперся ему прямо в пах.
     - Прекрати снимать ее, - скомандовал Питер.
     Эндер молча вернул на место маску и убрал руки от лица.
     Питер сильнее нажал башмаком, возникшая  боль  пронзила  тело  Эндера
словно кинжал.
     - Лежи и не рыпайся, баггер. Сейчас мы посмотрим, что у тебя  внутри.
Раз уж нам попался живой баггер, то не плохо посмотреть как он устроен.
     - Питер, прекрати, - сказал Эндер.
     -  Питер,  прекрати?  Вот  это  здорово.  Значит  вы  баггеры  умеете
отгадывать наши имена. И даже умеете просить. Очень  трогательно.  Но  это
лишь для сопливых детей. Твой плач здесь никого не трогает.  Я  вижу  тебя
насквозь. Они думали, они ожидали, что  ты  станешь  человеком,  противный
Третий, но на самом деле ты - настоящий баггер, я сейчас докажу это.
     Он убрал ногу, приблизился и встал коленями прямо  на  живот  Эндера,
поерзав по нему. Он все больше и  больше  давил  на  живот.  Эндеру  стало
трудно дышать, мышцы напряглись до боли.
     - Я могу убить тебя, - прошептал Питер, -  просто  давить  и  давить,
пока ты не отдашь концы. А взрослым я скажу, что и не подозревал, что тебе
больно и ты умираешь. Ведь мы же просто играли. И мне все  поверят,  будет
все просто прекрасно. А ты сдохнешь. Все будет очень здорово.
     Эндер не мог вымолвить ни слова, его легкие сжались,  в  горле  стоял
ком. Питер должен знать об этом. Может он не придает этому значения, но он
должен догадываться.
     - Я знаю, - произнес Питер, - я знаю все, о чем ты думаешь.  Это  они
дали добро на тебя, поскольку я был многообещающим  ребенком.  Но  мне  не
удалось преуспеть. Ты оказался лучше. Они тоже думают, что ты лучше. Но  я
не хочу более одаренного брата, слышишь, не хочу Третьего!
     - Я обо всем расскажу, - вмешалась Валентина.
     - Тебе никто не поверит.
     - Они поверят мне.
     - Тогда я убью тебя тоже, моя дорогая сестренка.
     - О, да, конечно, - произнесла Валентина, - они поверят тебе.  "Я  не
знаю, что убило Эндрю, а когда он уже умер, я  абсолютно  не  представляю,
что убило Валентину."
     Давление слегка ослабло.
     - Ну ладно,  не  сегодня.  Но  когда-нибудь  с  вами  обоими  кое-что
произойдет, несчастный случай.
     - Ты слишком много болтаешь, - заметила Валентина, - сам не знаешь  о
чем.
     - Я не знаю?
     -  Ты  знаешь,  к  чему  это  может  привести?  -  спокойно  спросила
Валентина. "Ведь ты хочешь пролезть в правительство. Хочешь быть избранным
мира сего. А они никогда не выберут тебя, если  твоему  сопернику  удастся
раскопать весьма подозрительный факт, что твой брат и сестра  погибли  при
весьма странных обстоятельствах еще в детстве. А особенно еще потому,  что
я оставила  прощальное  письмо  в  одном  из  скрытых  своих  файлов,  оно
обязательно обнаружится в случае моей смерти."
     - Не бери меня на пушку, тоже мне, напугала.
     - В нем говорится, что я умерла не своей естественной смертью.  Питер
убил меня. И если он до сих пор не убил Эндрю, он вскоре  сделает  и  это.
Этого, конечно, не достаточно, чтобы доказать твою вину, но вполне хватит,
чтобы тебе никогда не стать избранным.
     - Понятно, теперь ты стала его монитором, - сказал Питер. - Ты  лучше
следи за ним. Будь начеку и днем и ночью.
     - Мы с Эндером не такие уж глупые. Мы все хорошо просчитали,  так  же
как и ты. А может кое-что еще лучше. Мы все достаточно  талантливые  дети.
Питер, ты не такой уж умный и сообразительный, хотя и самый старший.
     - О да, я знаю.  Но  когда-нибудь  наступит  день,  когда  ты  уйдешь
куда-нибудь, когда ты обо всем забудешь. Внезапно ты вспомнишь,  бросишься
к нему, а он будет жив-здоров, и все будет о'кей. А уж в следующий раз  ты
не будешь так беспокоиться, так спешить. И всякий  раз  с  ним  будет  все
нормально. Ты подумаешь, что  я  забыл  обо  всем.  Даже  если  ты  будешь
постоянно помнить наш разговор, ты решишь, что я просто изменился,  забыл.
А годы пойдут своим чередом. И вдруг  чудовищное  происшествие,  я  нахожу
тело, я плачу и рыдаю над ним. А  ты,  помня  о  нашем  разговоре,  будешь
стыдить себя. Ведь ты будешь знать, что я изменился, и  что  действительно
произошел несчастный случай. А с твоей стороны просто жестоко напоминать о
том, что было когда-то обещано во время детских ссор и  игр.  Несмотря  на
то, что правда на твоей стороне. Я подожду  своего  часа,  а  он  -  своей
смерти, а ты ничего не сможешь сделать, ни-че-го. Вот  тогда  ты  поймешь,
что такое самый старший.
     - Большой злыдень, - в сердцах бросила Валентина.
     Питер вскочил на ноги и тупо уставился на нее. Валентина  попятилась.
Эндер сдернул с лица омерзительную маску. Питер обернулся и  направился  к
своей кровати. Усевшись на нее, он начал смеяться.  Смех  был  заливистым,
веселым, слезы бисером брызнули из его глаз. "Да, вы ребята просто  супер,
величайшие простаки планеты Земля! Эй, вы, сосунки!"
     - Теперь он  скажет  нам,  что  просто  пошутил,  невинная  шутка,  -
заметила Валентина.
     - Да не  шутка,  просто  игра.  Я  могу  заставить  таких  простачков
поверить во что угодно. Я могу заставить вас прыгать,  как  марионеток.  -
Сделав притворно грозный голос, он добавил: "Сейчас я убью вас, разорву на
мелкие кусочки и выброшу в мусоропровод."
     Он снова захохотал. "Великие сосунки вселенной"
     Эндер молча взирал на его веселье. Он думал  о  Стилсоне,  вспоминал,
как хрустнули его кости. Вот кто действительно заслужил подобного. Ничего,
он свое еще получит.
     Словно прочитав его мысли, Валентина отчаянно зашептала:  "Нет,  нет,
Эндер."
     Питер внезапно повалился на бок, затем вскочил и занял боевую стойку.
"Давай, давай, Эндер. Я готов в любое время."
     Эндер нагнулся, снял правый ботинок и поднял его.
     - Видишь, вот на подошве и носке? Это кровь, Питер.
     - О... о... я умираю от страха. Я трепещу. Эндер  раздавил  земляного
червя, а теперь хочет убить меня.
     Для него это были просто слова. В сердце Питера  жил  убийца,  но  об
этом никто не знал, кроме Валентины и Эндера.
     Когда пришла мать, она коротко посочувствовала по поводу исчезновения
монитора. Отец тоже выразил свое удивление целой тирадой. Он сказал, что у
него такие фантастические дети, что правительство разрешило им иметь  трех
вместо двух. А теперь правительство решило не забирать никого, теперь  они
будут все вместе. Им навсегда оставили Третьего... Он говорил до тех  пор,
пока Эндер не закричал на него. "Я знаю, что я Третий, я знаю это. Если вы
хотите, я уйду, и вам не придется перед всеми оправдываться. Мне жаль, что
у  меня  отняли  монитор,  и  вы  оказались  с  тремя  детьми  без  всяких
объяснений. Я понимаю, что это очень обременительно  для  вас.  Мне  очень
жаль, жаль, жаль..."
     Он неподвижно лежал на кровати, тупо уставившись в  черноту  потолка.
На верхней койке, над ним он отчетливо слышал, как  ворочался  Питер,  его
спокойное ровное дыхание. Вот Питер  соскользнул  с  кровати  и  вышел  из
комнаты. Эндер различил звук  журчащей  струйки  в  туалете,  затем  Питер
бесшумно возник в дверном проеме.
     Он думает, что я сплю и собирается убить меня.
     Питер уверенно подошел к кровати, но не стал  забираться  на  верхний
ярус. Вместо этого он остановился у изголовья Эндера.
     Но почему он не взял подушку, ведь так легче  задушить.  Или  у  него
есть другое оружие.
     Он прошептал: "Эндер, прости меня, прости, я ведь понимаю тебя, знаю,
что ты чувствуешь. Прости меня, братишка, прости. Я люблю тебя."
     Спустя некоторое время ровное дыхание Питера известило, что тот снова
уснул. Эндер в отчаянии содрал с  шеи  повязку.  Второй  раз  за  день  он
разрыдался.



                                  3. ГРАФ

     - Сестра - наше слабое место. Он действительно очень любит ее.
     - Я знаю, она портит все дело с самого начала. Возможно он не захочет
расстаться с ней.
     - Так что же нам делать?
     - Убедить, возможно надавить, заставить поверить, что он хочет  пойти
с нами больше, чем остаться с ней.
     - Да, но как это сделать?
     - Сначала хитростью и обманом.
     - А если это не сработает?
     - Тогда расскажу ему  всю  правду.  Это  дозволено  делать  в  случае
крайней необходимости. Но мы не можем распланировать все  до  мелочей,  ты
знаешь, это невозможно.


     Эндер не проголодался к завтраку. Он гадал, что произойдет  в  школе.
Как он встретится с Стилсоном после  вчерашней  драки.  Как  поведут  себя
друзья Стилсона, что будут делать. Скорее  всего  ничего,  но  он  не  был
уверен в этом. Ему не хотелось идти в школу.
     - Ты ничего не ешь, Эндрю, - заметила мать.
     Питер вошел в комнату. "Привет, Эндер. Большое спасибо,  что  оставил
свое мокрое полотенце прямо в ванне."
     - Старался для тебя, - пробубнил Эндер.
     - Эндрю, давай ешь.
     Эндрю протянул  согнутые  ладони,  как  бы  прося:  "Подайте  корочку
бедному нищему..."
     - Очень смешно, - сказала мать. - Как я не  старалась,  ни  один  мой
ребенок не унаследовал материнские гены.
     - Лишь твои  гены  сделали  нас  подлинными  гениями,  Ма,  -  лукаво
произнес Питер. - Мы уверены, что в этом лишь твои заслуги,  а  не  нашего
Па.
     - Я все слышу, - вмешался отец. Он молча поглощал  свой  завтрак,  не
обращая  внимания  на  новости,  бегущей  строкой  передаваемые  прямо  на
обеденном столе.
     - Не стоит расточать понапрасну свой потенциал.
     Стол слабо пискнул. Кто-то чужой стоял около входной двери.
     - Кто бы это мог быть? - обеспокоилась мать.
     Отец нажал пальцем на клавишу и  монитор  ожил.  На  экране  появился
человек  в  военной  форме.  Это  говорило   само   за   себя   -   ИФ   -
Интернациональный Флот.
     - Я думал, что все уже кончилось, - уныло произнес отец.
     Питер ничего не сказал, но рука его дрогнула и молоко выплеснулось  в
блюдце. А Эндер подумал, что сегодня ему,  пожалуй,  не  придется  идти  в
школу.
     Отец набрал код, открывающий входную дверь и поднялся из-за стола.
     - Пойду посмотрю, - сказал он, - а вы продолжайте завтрак.
     Они остались сидеть, но завтрак можно было считать оконченным.  Через
одну-две минуты вошел отец и жестом пригласил мать на выход.
     - Сейчас тебе будет нагоняй, - произнес Питер. - Они обнаружили,  как
ты расправился со Стилсоном, и теперь тебя отправят прямо на фронт.
     - Но мне всего шесть лет, я еще маленький.
     - Ты, Третий, тупица, у тебя вообще нет никаких прав; тебя никто и не
спросит.
     В  комнате  появилась  Валентина.  Ее  лицо  было  заспанным,  волосы
спутались и торчали в разные стороны.
     - Где Ма и Па? Я сегодня так плохо себя чувствую, совсем не могу идти
в школу.
     - Что очередной устный экзамен? - поинтересовался Питер.
     - Заткнись, Питер, - огрызнулась Валентина.
     - Тебе лучше расслабиться и наслаждаться жизнью, - не унимался Питер,
- может быть и хуже.
     - Интересно, что?
     - Тебя ждут аналитические экзамены.
     - Пробка, - сказала Валентина, - где мама и папа?
     - Разговаривают с парнем из ИФ.
     Валентина  неосознанно  посмотрела  на  Эндера.  После   долгих   лет
ожидания, вечного страха, что кто-то придет и  скажет,  что  Эндер  прошел
тестовые пробы и должен покинуть дом...
     - Давай, давай, смотри, - язвительно заметил Питер.  -  Но  ведь  это
могу быть и я. Они наконец поняли, что я оказался лучше.
     Чувства Питера были явно оскорблены, но  он  старался  не  показывать
вида.
     Открылась дверь и раздался голос отца:
     - Эндер, выйди на минуту.
     - Извини, Питер, - съязвила Валентина, - недолет.
     Отец сердито посмотрел на них.
     - Тише дети, сейчас совсем не до шуток.
     Эндер последовал  за  Отцом  в  гостиную.  Офицер  ИФ  встал  при  их
появлении, но не протянул руки Эндеру.
     Мать нервно крутила на пальце обручальное кольцо.
     - Эндрю, - произнесла она бесцветным голосом, - я никогда не  думала,
что станешь заводилой драк.
     - Мальчик Стилсонов сейчас в госпитале, - добавил отец, - ты серьезно
избил его ногами, по-моему, это не совсем красиво.
     Эндер  тряхнул  головой.  Он  ожидал  увидеть  по   поводу   Стилсона
кого-нибудь из  школы,  но  никак  ни  офицера  флота.  Значит  все  более
серьезно, чем он ожидал. Он совсем растерялся и не знал как себя вести.
     -  Ты  можешь  хоть  как-нибудь  объяснить  свое  поведение,  молодой
человек? - осведомился офицер.
     Эндер покачал головой. Он не знал, что  сказать,  и  боялся  выказать
себя еще большим монстром, чем следовало  из  его  действий.  "Я  перенесу
любое наказание, - думал Эндер. - Ну же, начинайте."
     - Нам хотелось бы выяснить истинную суть вещей, - продолжал офицер. -
Но я должен заметить, что все это выглядит  не  лучшим  образом.  Бить  по
ребрам, по лицу, пинать ногами лежащего человека -  тебе  что,  доставляло
это удовольствие?
     - Нет, - прошептал Эндер.
     - Тогда почему ты это сделал?
     - Там была вся его банда, - промямлил Эндер.
     - Ну и что. Это что-нибудь оправдывает?
     - Нет.
     - Скажи, почему ты избил его, ведь ты же выиграл?
     - Сбив его с ног, я выиграл лишь первый раунд. Я хотел выиграть и все
остальные. Сразу утвердить себя победителем. Чтобы  они  оставили  меня  в
покое.
     Эндер не мог больше сдерживаться, он был так напуган,  так  пристыжен
своим поведением, что снова разревелся, как маленький. Он не любил плакать
и редко позволял себе подобные слабости; сейчас, менее чем  за  сутки,  он
ревел уже третий раз. И раз от разу ситуация была все ужаснее.  Но  рыдать
перед отцом и матерью, перед лицом незнакомого офицера - это совсем позор.
     - Ведь вы же забрали монитор, - произнес он сквозь  слезы,  -  значит
теперь я должен сам заботиться о себе, разве нет?
     - Эндер, - вмешался отец,  -  тебе  следовало  попросить  взрослых  о
помощи.
     Но офицер встал и подошел к Эндеру. Он молча протянул руку.
     - Мое имя Графф, Эндер. Полковник Хьюрум Графф.  Я  директор  частной
Школы Баталий в Белте. Я здесь, чтобы  пригласить  тебя  учиться  в  нашей
школе.
     После всего. "Но мой монитор..."
     - Это  был  последний  этап  испытаний.  Мы  хотели  посмотреть,  что
произойдет с исчезновением  монитора.  Мы  не  всегда  поступаем  подобным
образом, но в твоем случае...
     - Значит я прошел пробы.
     Мать окончательно расстроилась, но в ее голосе сквозило недоверие:
     - Прекрасно, мальчик Стилсонов в госпитале. А чтобы вы сделали,  если
бы Эндрю убил его? Наградили медалью за отвагу?
     - Мадам, его действия имели другие мотивы. Мы основывались на другом.
     Полковник протянул ей папку с бумагами.
     - Здесь все необходимые документы. Ваш сын прошел проверку Отборочной
комиссии Интернационального Флота. Естественно мы учитывали  и  полагались
на ваше согласие, данное в письменной форме в самом  начале  эксперимента,
иначе он просто бы не родился. Там четко оговорено, что если  он  проходит
проверочные испытания, он принадлежит нам.
     Голос отца нервно подрагивал.
     - С вашей стороны не совсем вежливо и гуманно дать понять, что он вам
не нужен, а затем заявить о своих правах.
     - Кроме того, какой-то ребус, эта заваруха со Стилсоном,  -  добавила
мать.
     - Это не ребус, миссис Виггин. До тех пор, пока мы не выяснили мотивы
Эндера, мы не могли быть уверены, что он именно такой,  а  не  иной  -  мы
должны твердо знать, что лежит в  основе  любого  его  поступка.  Или,  по
крайней мере, что под этим подразумевает сам Эндер.
     - Как вы можете называть его этим глупым прозвищем?  -  бросила  мать
срывающимся голосом, она уже не скрывала слез.
     - Сожалею, мадам. Но это имя мальчик выбрал себе сам.
     - Что вы намериваетесь делать, полковник Графф? -  произнес  отец.  -
Прямо сейчас забрать ребенка и уйти.
     - Все будет зависеть от обстоятельств, - сказал Графф.
     - Каких?
     - Захочет ли Эндер уйти.
     Плач матери превратился в горькую усмешку.
     - О, как трогательно. Даже есть право выбора, какая щедрость!
     - Для вас двоих выбор был сделан очень давно, когда давалось право на
рождение третьего ребенка. Но Эндер еще вообще не  сделал  своего  выбора.
Новобранцев и солдат у нас хватает, мы не страдаем от недостатка пушечного
мяса, но чтобы стать офицером нужна добрая воля.
     - Офицером? - переспросил  Эндер.  От  звука  его  голоса  все  разом
замолчали.
     - Да, - подтвердил Графф, -  Школа  Баталий  существует  для  будущих
командиров космических кораблей, командующих флотилиями и адмиралов флота.
     - Только давайте без обманов и пропаганды! - голос отца  срывался  от
гнева. - Сколько мальчиков в последствии становятся командирами кораблей?
     - Сожалею, мистер Виггин, но это секретная информация. Но  я  могу  с
полной уверенностью заявить, что ни один из мальчиков, не  отсеявшихся  по
концу первого года, в последствии  не  проваливается  на  квалификационной
комиссии на звание офицера. И ни один из них не служит по званию  и  рангу
ниже командующего офицера межпланетной  станции.  Я  считаю,  это  большая
честь и очень почетно даже для внутренних войск нашей солнечной системы.
     - А сколько обычно проходит на второй год обучения? - спросил Эндер.
     - Все, кто этого очень хочет.
     У Эндера почти вырвалось:  я  хочу  учиться  в  вашей  школе.  Но  он
сдержался и для верности прикусил  язык.  Это,  конечно,  избавит  его  от
обычной школы, но это же глупо, ведь это проблема  лишь  нескольких  дней.
Это избавит его от Питера - что само по себе очень важно, но не в этом  же
заключается вся жизнь. Вот  так  оставить  отца  и  мать,  лишиться  дома,
покинуть Валентину. А для чего? Чтобы стать  солдатом.  Но  он  совсем  не
любит драться. Он ненавидит принципы Питера, сила против слабости, но свои
принципы: сообразительность против глупости - ему тоже не по душе.
     - Я думаю, - произнес Графф после затянувшейся паузы,  -  что  нам  с
Эндером следует поговорить наедине.
     - Нет, - отрезал отец.
     - Я могу забрать его прямо сейчас, без вашего  согласия  и  даже  без
прощальных слов, - отпарировал Графф бесцветным голосом. - И вы ничего  не
сможете сделать.
     Отец внимательно посмотрел на Граффа, затем поднялся и, не говоря  ни
слова, вышел из комнаты. Мать задержалась на  мгновение,  судорожно  сжала
руку Эндера, выдавила жалкую полуулыбку и бесшумно скрылась за дверью.
     - Эндер, - сказал Графф, - если ты пойдешь со  мной,  ты  не  сможешь
долгое время вернуться сюда. В Школе Баталий не  так  уж  много  свободных
дней. Посетители тоже запрещены. Полный курс обучения продлится до 16  лет
- ты сможешь  получить  первое  увольнение  домой,  если  удачно  сложатся
обстоятельства, только в двенадцать лет. Поверь мне,  Эндер,  люди  сильно
меняются с годами,  тем  более  за  шесть  или  десять  лет.  Твоя  сестра
Валентина станет уже женщиной к тому времени, как  ты  вновь  увидишь  ее.
Если,  конечно,  ты  решишься  уйти  со  мной.  Вы  станете  чужими.   Ты,
безусловно, будешь любить ее, но ты уже не будешь знать ее. Видишь,  я  не
скрываю трудностей и не представляю все в розовом свете.
     - А мама и папа?
     - Я знаю о тебе почти все, Эндер. Я внимательно просмотрел все данные
о тебе. Ты никогда надолго не покидал родителей. И они  никогда  нигде  не
оставляли тебя на долгое время.
     Слезы сами по себе навернулись на глаза Эндера. Он отвернулся, но  не
стал вытирать их.
     - Они по-настоящему любят тебя, Эндер. Но ты должен понять, что стоит
им твоя жизнь. Они родились  очень  религиозным