ернется.
   - А как мы узнаем,  что  вас  больше  не  ждать?  -  поинтересовалась
Валентина, которая была практичнее брата.
   - По плачу женщин в Ливийском  квартале,  -  с  готовностью  объяснил
охотник.
   Устроившись, Эндрю первым делом подсоединил компьютер  к  межзвездной
электронной сети и зарегистрировался, чтобы иметь  возможность  спокойно
разбираться  со  своим  имуществом.  Что  касалось  Валентины,   то   ей
предстояло просмотреть целую гору почты, поступившей после выхода в свет
ее последней книги - не  считая  обычной  корреспонденции,  которую  она
получала  от  историков  со  всех  поселенческих  миров.  Несколько  сот
посланий отправилось в папку с пометкой "Ответить  позже",  однако  одни
только срочные письма заняли у нее три долгих дня.
   К  счастью,  абоненты   понятия   не   имели,   что   пишут   молодой
двадцатипятилетней женщине (таков был субъективный  возраст  Валентины),
иначе, как шутливо говорила она, от поклонников не было бы отбоя.
   Подавляющее большинство корреспондентов, - за  исключением  тех,  кто
был знаком с ней лично - считали своим адресатом известного историка  по
имени Демосфен.  Разумеется,  многие  понимали,  что  это  псевдоним,  а
несколько  ретивых  репортеров,  вдохновленных  популярностью,   которой
пользовались книги Валентины, даже задались целью вычислить  "настоящего
Демосфена". Для этого они сопоставили периоды, когда она  путешествовала
и либо вовсе не отвечала на письма, либо мешкала с ответом, со  списками
пассажиров межзвездных кораблей. Задача была сложной, требующей долгих и
тщательных подсчетов, но разве не  для  того  существуют  компьютеры?  В
результате несколько человек самых разных  профессий  и  разной  степени
учености были уличены в  том,  что  являются  Демосфенами,  и  некоторые
отрицали свою "вину" совсем не так горячо, как можно было ожидать.
   Саму Валентину эта мышиная возня только забавляла. Ей было решительно
все равно, кто пытается разделить с ней славу, покуда чеки  с  авторским
вознаграждением попадали по адресу и покуда никто  не  выпустил  под  ее
псевдонимом  собственную  книгу.  Ее  вполне  устраивали  и  известность
Демосфена, и собственная анонимность. Как она не раз говорила Эндрю, и в
том, и в другом были свои плюсы.
   Если известность Валентины была самой настоящей,  то  о  самом  Эндрю
этого не скажешь. Он был, что называется,  "печально  знаменит".  Именно
поэтому Эндрю никогда не скрывался под чужими именами, резонно  полагая,
что каждый, с кем ему придется иметь  дело,  попросту  сочтет,  что  его
родители совершили  серьезную  промашку.  Ни  один  нормальный  человек,
носивший фамилию Уиггин, ни за что бы не назвал сына именем Эндрю. Кроме
того, субъективный возраст  Эндрю  составлял  двадцать  лет;  именно  на
столько он и выглядел, поэтому предположить, что сей молодой  человек  и
есть тот самый Эндер Ксеноцид, было довольно  трудно.  Мало  кому  могло
прийти в голову, что за прошедшие три столетия он и его сестра только  и
делали, что перелетали с одной планеты на другую, задерживаясь в  каждом
новом мире ровно настолько, чтобы Валентина успела найти новую тему  для
книги и собрать необходимый материал. После  этого  оба  поднимались  на
борт космического корабля, и Валентина писала очередной бестселлер.
   Благодаря релятивистскому эффекту путешествий со скоростью, близкой к
скорости света, за последние три столетия абсолютного времени каждый  из
них не прибавил к личному биологическому возрасту и двух  лет.  Подобный
образ жизни, однако, не мешал Валентине глубоко и  серьезно  исследовать
каждую   новую   культуру    и    добиваться    блестящих    результатов
(доказательством служили ее книги),  и  только  Эндрю  оставался  просто
туристом. Даже меньше. Он помогал сестре в  ее  исследованиях  и  -  для
забавы - изучал местные наречия и диалекты, однако  друзьями  так  и  не
обзавелся и ни один мир не оставил в его душе  сколько-нибудь  глубокого
следа. Если Валентина стремилась знать все и всех, то он,  напротив,  не
хотел ни с кем общаться.
   Так, во всяком случае, казалось самому Эндрю,  когда  он  давал  себе
труд задуматься о своей жизни. Он был одинок, но часто говорил себе, что
рад этому и что сестра - единственный человек, который ему по-настоящему
нужен.
   Сразу после войны, когда Эндрю еще был Эндером -  и  ребенком,  пусть
рано повзрослевшим, но ребенком, - другие дети, с которыми ему  довелось
служить,  часто  писали   ему.   Но   поскольку   Эндрю   первым   начал
путешествовать  с  околосветовой  скоростью,  поток  писем  вскоре  стал
иссякать. Иначе просто не могло быть, потому что к моменту, когда  Эндрю
получал письмо и успевал на него ответить, он оказывался на десяток  лет
младше  своего  корреспондента.  Знаменитый   Эндер,   бывший   когда-то
обожаемым вождем тысяч и тысяч  людей,  стал  теперь  просто  подростком
правда, все тем же подростком, на которого подчиненные когда-то смотрели
снизу вверх и от которого ожидали приказаний,  но  ведь  в  их-то  жизни
прошли десятилетия! Многие из соратников  Эндрю  участвовали  в  войнах,
сотрясавших Землю на протяжении десятка лет после победы над  баггерами;
они возмужали в боях и закалились в  политических  баталиях.  Когда  они
получали ответы от бывшего командира, они уже давно думали  о  прошедших
днях,  как  о  древней  истории.  Послание  Эндера,  когда  оно  наконец
приходило, было голосом из далекого прошлого,  обращенным  к  такому  же
ребенку, который написал ему когда-то очень  давно.  Вот  только  самого
ребенка уже не было, и многие старые товарищи Эндера - старые не  только
в переносном, но и в самом буквальном смысле - плакали над его письмами,
жалея своего командира, которому одному было запрещено  возвращаться  на
Землю после победы, но отвечать ему было нечего. Что они могли  написать
ему, если их дороги разошлись давно и навсегда?
   Впоследствии многие из них тоже отправились в другие миры,  пока  все
еще до неприличия юный Эндер губернаторствовал на  одной  из  покоренных
планет,  на  которой  когда-то  размещалась  колония  баггеров.  В  этом
пасторальном  окружении  он  мужал,  а  когда  Судьба  решила,  что   он
достаточно созрел, встретился с последней уцелевшей Королевой Пчел.
   Королева  рассказала  ему  свою   историю   и   попросила   перевезти
куда-нибудь в безопасное место, где могла бы попытаться  возродить  свой
народ. Эндер пообещал и в качестве первого шага написал небольшую книгу,
которая должна была сделать мир людей чуть менее опасным  для  королевы.
Книга так и называлась - "Королева Пчел". По совету Валентины, Эндер  не
стал издавать  ее  под  своим  подлинным  именем;  "Говорящий  от  имени
мертвых" так он подписал свою книгу.
   Работая над рукописью "Королевы Пчел", он и представить себе не  мог,
какой  эффект  она  произведет,   как   радикально   изменит   отношение
человечества к войнам с баггерами. Судьба  сыграла  с  ним  злую  шутку:
именно эта книга превратила Эндера из легендарного героя в  монстра,  из
победителя -  в  военного  преступника,  осуществившего  ксеноцид  целой
разумной расы.
   Правда, демонизация его образа произошла не сразу. Это был медленный,
постепенный процесс. Сначала  его  еще  жалели  -  как  жалеют  ребенка,
которого злые взрослые дяди лестью и  хитростью  заставили  использовать
свой гений для уничтожения Королевы Пчел. Потом - сначала  редко,  затем
все чаще и чаще - его именем начали называть каждого, кто, сам  того  не
понимая, сделал нечто ужасное и непоправимое. И  под  конец  имя  Эндера
Ксеноцида  стало  использоваться  как  нарицательное   для   обозначения
каждого, кто сознательно совершил чудовищное злодеяние.
   Эндрю, впрочем, было совершенно ясно, как и почему это  произошло,  и
нельзя сказать, чтобы он очень возражал. В конце концов,  он  сам  судил
себя строже, чем кто бы то ни было. Во время войны  Эндрю  действительно
не знал всей правды, но это не снимало с него вины. Даже если  он  и  не
планировал  одновременного  уничтожения  всех  Королев  -  и  всей  расы
баггеров вместе с ними, - именно таков  оказался  результат.  Дело  было
сделано, и теперь ему оставалось только принять на себя  ответственность
за последствия.
   Это было тяжкое бремя, но Эндрю не колебался ни минуты. Он был  готов
честно исполнить свой долг, включавший, помимо всего прочего,  заботу  о
Королеве Пчел, чей кокон - тщательно обезвоженный и упакованный,  словно
хрупкая фамильная реликвия - путешествовал с ним по всем мирам. У  Эндрю
еще были кое-какие привилегии, оставшиеся с тех времен, когда он занимал
высокое положение в  иерархии  космического  флота,  поэтому  его  багаж
никогда не досматривался. Точнее, не досматривался до самого  последнего
времени. Недавнее столкновение с налоговым чиновником  оказалось  первым
звонком  -   сигналом,   что   теперь,   когда   он   формально   достиг
совершеннолетия, многое может измениться.
   Впрочем, его положение вряд ли станет хуже. Эндрю сознавал свою  вину
за уничтожение целой расы, а с  недавних  пор  взвалил  на  себя  еще  и
ответственность за ее спасение. Для любого это была нелегкая ноша.
   Эндрю, во всяком случае, понятия не имел, как он сумеет найти  место,
где  Королева  Пчел  могла  бы  выйти  из  кокона  и  спокойно  отложить
оплодотворенные яйца  без  того,  чтобы  люди  не  обнаружили  ее  и  не
помешали. И как он защитит Королеву, если это все-таки  произойдет?  Над
этими вопросами Эндрю давно ломал голову и, кажется, кое-что придумал.
   Деньги - таков был единственный ответ, который пришел ему на ум.
   Судя по тому,  как  выпучил  глаза  синьор  Бенедетто,  когда  увидел
перечень предприятий, в которых Эндрю  имел  долю,  денег  у  него  было
много. А деньги  всегда  можно  было  обратить  в  нечто  гораздо  более
полезное,  например  -  в  могущество  и  власть,  которые  помогут  ему
обеспечить безопасность Королевы Пчел.
   Если это так, значит, первым делом необходимо точно  выяснить,  какой
суммой он может располагать. И  заодно  узнать,  сколько  налогов  нужно
заплатить.
   Эндрю знал, разумеется, что существуют специалисты, -  бухгалтеры  по
налогообложению и адвокаты, - которые зарабатывают  на  жизнь  тем,  что
помогают другим решать подобные вопросы. Казалось, нужно лишь обратиться
к ним... и все же Эндрю колебался, вспоминая  алчные  огоньки  в  глазах
Бенедетто. Кто же способен удержаться от соблазна, узнав о размерах  его
состояния... Все дело, однако, в том, что Эндрю не считал эти  богатства
своими. Это были кровавые деньги, награда за уничтожение баггеров, и его
долг - использовать их для возрождения истребленной расы. И  только  то,
что останется у него после этой попытки,  он  сможет  по  праву  назвать
своим.
   Как же все-таки ему разобраться в своих  финансах?  Куда  обратиться,
чтобы, приоткрыв дверь для одного, не  впустить  целую  шайку  любителей
чужого добра?
   Этот вопрос Эндрю обсудил с Валентиной, и она  пообещала  выяснить  у
своих знакомых (знакомые были у нее буквально везде),  кому  из  местных
специалистов по налогам можно доверять. Ответ  на  запрос,  который  она
разослала по местной электронной сети, пришел очень быстро: "Никому!".
   Сорелледольче была не тем местом,  где  честные  бухгалтеры  помогали
сохранять и преумножать ваши деньги.
   Делать было нечего, и Эндрю сам засел за изучение документов. День за
днем  он  сначала  тратил  час-другой  на  изучение  статей   налогового
законодательства, а затем - в течение еще  нескольких  часов  -  пытался
разобраться в своем имуществе или по крайней мере оценить  его  с  точки
зрения налогообложения. Это была кропотливая,  изнурительная  работа,  к
тому же каждый раз, когда ему казалось, что он начинает что-то понимать,
Эндрю  почти  сразу  спохватывался,  что  пропустил  какую-то  оговорку,
какой-то юридический крючок, способный свести на нет все его усилия.
   Когда  же  Эндрю  возвращался  к  месту,  которое  поначалу  посчитал
неважным, пропущенный параграф действительно наполнялся  таинственным  и
грозным смыслом. Изучив его в свете своих  новых  познаний,  Эндрю  чаще
всего обнаруживал, что  в  этом  параграфе  действительно  говорится  об
исключениях из правила, которое, как ему казалось, было применимо в  его
случае.
   Нередко натыкался он  и  на  особые  исключения,  которые  относились
только к редким случаям - например,  компаниям  какого-то  определенного
типа, однако в перечне его собственности обязательно обнаруживалась либо
такая компания, либо пай в фонде, владеющем подобной компанией. Довольно
скоро Эндрю убедился, что одним месяцем ему не обойтись:  только  поиску
всех  его  активов  можно  было  посвятить   целую   жизнь.   И   ничего
удивительного в этом не было: за четыреста лет любая  вложенная  в  дело
сумма обрастала совершенно  фантастическими  процентами,  особенно  если
ничего не тратить или тратить очень мало. А его деньги, что  называется,
"работали", и весьма напряженно. Даже невыбранные им  остатки  пенсии  в
конце каждого года  регулярно  направлялись  в  тот  или  иной  выгодный
проект, так что за четыреста лет Эндрю, сам того не подозревая, оказался
совладельцем тысяч высокодоходных предприятий.
   Но богатство было ему не нужно. Оно его  просто  не  интересовало.  В
конце концов, он даже поймал себя на том, что все чаще и чаще спрашивает
себя, почему бы всем фискалам не покончить с собой  вместо  того,  чтобы
охотиться за чужими доходами?
   Именно тогда в  его  электронной  почте  и  появилась  эта  маленькая
рекламка, что само по себе было довольно  странно,  поскольку  Эндрю  не
должен был получать никакой  рекламы.  Для  рекламодателей  каждый,  кто
отправлялся в путь от звезды к звезде, просто  переставал  существовать,
так как посылать рекламные проспекты  человеку,  когда  он  находится  в
дороге, означало просто  выбрасывать  деньги  на  ветер.  В  космическом
корабле путешественник все равно не мог ничего купить, а к тому моменту,
когда он наконец ступал на твердую землю, реклама успевала устареть.
   Правда, Эндрю находился на твердой земле уже несколько дней, однако -
если не считать расходов на аренду квартиры и похода в магазин -  он  не
истратил ни гроша  и  не  сделал  ничего  такого,  что  могло  заставить
рекламные фирмы внести его в списки потенциальных покупателей.
   И  все  же  вот  оно,  объявление,  у  него  перед  глазами:  "Лучшая
бухгалтерская программа! Ответы на все ваши вопросы!".
   Впрочем, ничего странного тут не было.  Очевидно,  сработал  принцип,
какого придерживаются гадалки и  астрологи.  Ведь  всем  ясно,  что  чем
больше слов они истратят, чем больше сделают выстрелов вслепую, тем выше
вероятность, что хоть один прогноз окажется верным. Так и здесь: реклама
случайно попала к тому, кому действительно  необходима  квалифицированна
помощь.
   Эндрю запустил командный файл, позволив программе создать  на  экране
трехмерную презентацию.
   Он примерно  представлял,  чего  следует  ожидать.  Эндрю  уже  видел
рекламные объявления, которые попадали в компьютер Валентины  -  при  ее
переписке избежать этого было, разумеется, невозможно, да и Демосфен был
хорошо  известен  рекламщикам.  На  экране  ее  компьютера  то  и   дело
взрывались яркие фейерверки,  разыгрывались  душещипательные  драмы  или
мелькали  красочные  спецэффекты,  с   помощью   которых   рекламодатели
надеялись всучить покупателям свой товар.
   Это рекламное объявление поначалу показалось Эндрю не в пример проще.
На экране возникла женская головка, которая, впрочем,  была  обращена  к
Эндрю затылком. Потом женщина стала медленно поворачиваться.
   Несколько секунд - и она наконец "увидела" Эндрю.
   - А-а, вот и вы!.. - сказала она. Эндрю промолчал, ожидая, что  будет
дальше.
   - Разве вы не хотите поговорить со  мной?  -  спросила  она.  Неплохо
придумано, решил Эндрю. Впрочем, сам он на месте рекламодателя не  пошел
бы по этому  пути  -  слишком  уж  высока  была  вероятность  того,  что
потенциальный клиент не захочет разговаривать с виртуальной женщиной.
   - А-а, понимаю, - произнесла она.  -  Вы  думаете,  что  я  -  просто
программа, которая пытается проинсталлироваться на вашем жестком  диске,
но это не так. Я ваш друг и опытный  финансовый  советник,  о  каком  вы
давно мечтали. Но я работаю не ради денег. Я работаю только ради вас.
   Вот почему вам придется побеседовать со мной, чтобы  я  могла  знать,
как именно вы хотите распорядиться вашими средствами и чего достичь. Мне
нужно слышать ваш голос...
   Но Эндрю вовсе не собирался разговаривать с компьютерной  программой.
Он  никогда  не  любил  театральные  постановки,  в   которых   зрителям
полагалось  участвовать  в  спектакле  наравне  с  актерами.  Пару   раз
Валентина вытаскивала его на такие интерактивные  шоу,  где  исполнители
номеров пытались привлечь к действию и  аудиторию.  Так  один  фокусник,
облюбовавший Эндрю в качестве жертвы, принялся было вытаскивать  из  его
ушей, волос и карманов самые неожиданные предметы,  но  Эндрю  продолжал
сидеть с каменным выражением лица. В конце концов,  фокусник  перешел  к
следующему зрителю. А что Эндрю не сделал  для  человеческого  существа,
того он тем более не собирался делать для компьютерной программы.
   Протянув руку, Эндрю  задал  команду  "Пролистать",  чтобы  убрать  с
экрана говорящую заставку и перейти к сути.
   - О-ох!.. - поморщилась женщина. - Что это вы делаете? Уж  не  хотите
ли вы избавиться от меня?
   - Да, - сказал  Эндрю  и  тут  же  мысленно  выругался.  Все-таки  он
попался. Трехмерная женская головка была  выполнена  столь  реалистично,
что ответ вырвался у него совершенно рефлекторно.
   - Вы даже не представляете, как это больно. Больно и унизительно!..
   Эндрю подумал, что, коль скоро он  все  равно  проговорился,  молчать
дальше бессмысленно, тем более что программа  явно  была  рассчитана  на
речевой интерфейс.
   - Ну-ка расскажи, что нужно сделать,  чтобы  убрать  тебя  с  экрана,
сказал он. - Я не прочь выяснить, как поживают мои "золотые копи"...
   Эндрю нарочно говорил небрежно и быстро, зная, что даже самые  лучшие
программы для распознавания человеческой речи не способны  справиться  с
невнятным произношением, не говоря уже об идиоматических оборотах.
   - С вашими золотыми копями все в порядке, - ответила женщина. - А вот
ваши соляные копи приносят убытки. Вам необходимо избавиться от них  как
можно скорее.
   Услышав это безапелляционное суждение, Эндрю испытал  легкий  приступ
раздражения.
   - Я, кажется, не давал тебе разрешения читать мои файлы, - сказал он.
- Я даже еще не купил программу. Я не  хочу,  чтобы  ты  рылась  в  моей
информации. Скажи, как мне тебя закрыть?
   - Но если вы ликвидируете эти соляные копи, вырученных денег как  раз
хватит, чтобы заплатить налоги. На данный момент их  рыночная  стоимость
примерно равняется той сумме, которую вы должны внести.
   - Не хочешь ли ты сказать, что уже рассчитала мои налоги?
   - Ставки подоходного налога на Сорелледольче неоправданно высоки.
   Но я учла все применимые к вам исключения и скидки, включая налоговую
льготу,  установленную  для  тех  немногих  ветеранов  Третьей  войны  с
баггерами, кто еще остался в живых.  По  моим  подсчетам,  вам  придется
заплатить меньше пяти миллионов.
   Эндрю рассмеялся.
   - Блестяще, блестяще!.. Но по  моим  самым  пессимистичным  прогнозам
сумма налога  должна  составить  не  более  полутора  миллионов.  Теперь
рассмеялась уже женщина на экране.
   - Вы, очевидно, считали в межзвездных кредитах, а я имела в виду пять
миллионов фиренцетт.
   Эндрю  быстро  перевел  в  уме  фиренцетты  в  кредиты  и  лицо   его
вытянулось.
   - Ведь это всего семь тысяч кредитов! - воскликнул он.
   - Семь тысяч четыреста десять, - уточнила женщина. - Могу  я  считать
себя принятой на службу?
   - Но я уверен, что законного способа настолько сократить  мои  налоги
пр