- Вот.
   Джек-Джек удивленно вскинул брови.
   - Ну, приятель, у тебя действительно  острое  зрение.  Попробуем  еще
разок? - Он вытащил пачку  кредитов.  Я  показал  на  две  бумажки,  уже
лежавшие на столе:
   - Хорошо. Ставлю два.
   Джек-Джек добавил  кредиты,  снова  разложил  карты,  оставив  туз  в
середине, и повернулся ко мне:
   - Следи.
   Его руки пришли в движение, перемещая карты по кругу, но на этот  раз
все происходило так быстро и запутанно, что я  сбился.  Он  остановился,
разложил карты в ряд и усмехнулся:
   - А теперь, приятель, тяни.
   Я смотрел на карты, чувствуя себя немного глуповато, но потом заметил
слегка загнутый уголок на одной и указал на нее:
   - Эта?
   Джек-Джек протянул руку:
   - Давай посмотрим… а! Туз! Ну и ну, вот это глаза!
   Он нахмурился:
   - Не против дать мне еще один шанс?
   Пространство между моими ушами уже было  заполнено  видением  толстой
пачки кредитов. Я сунул руку в карман, достал сорок три кредита  -  все,
что осталось от недельной зарплаты, и добавил их  к  четырем  на  столе.
Джек-Джек поджал губы, покачал головой и извлек свое богатство.
   - Бородавка, малыш, ты, похоже, очень уверен в себе.
   Я кивнул, он отсчитал сорок  семь  кредитов  и  положил  поверх  моих
сорока семи. Процедура повторилась.
   - А теперь, приятель, урок.
   Карты словно летали по столу, и уследить за ними было невозможно,  но
я и не пытался. Я ждал, когда он остановится и положит их в ряд.  И  вот
руки замерли - все три карты имели одинаково загнутый уголок!
   - Вытяни туза, мой быстроглазый друг.
   Я протянул руку к левой карте, подумал и взял среднюю. Это был валет.
Собрав кредиты, Джек-Джек издал отвратительный хлюпающий звук.
   Бостонский Франт убрал столик, поднялся и помог мне встать на ноги.
   - Спасибо, Джек-Джек. Уверен, что сия демонстрация  пойдет  Бородавке
на пользу. Поучительный урок. Мне вдруг стало жарко.
   - Но…
   Бостонский Франт потянул меня за собой, подтолкнул  к  креслу  и  сам
опустился рядом.
   - Как я и говорил, это наука. - Он снова  ослепительно  улыбнулся.  -
Заметил, как Джек-Джек подловил тебя на загнутом уголке карты?
   Я нахмурился:
   - Вы его тоже видели?
   Франт покачал головой:
   - Нет, но я знал,  что  он  должен  быть.  Ты  пендианец,  а  значит,
Джек-Джек подогнул уголок так, чтобы было заметно только тебе. Полагаясь
на этот уголок, ты выиграл дважды и решил, что выиграешь в  третий  раз.
Ты играл  нечестно,  а  потому  не  можешь  жаловаться,  когда  с  тобой
поступили соответственно.
   Я раздраженно посмотрел на опять дремлющего Джек-Джека, лицо которого
снова прикрывала соломенная шляпа.
   - А что это был за звук?
   Бостонский Франт нахмурился, потом улыбнулся:
   -  А,  этот…  Ты  никогда  не  задумывался  о  происхождении  термина
"сосунок"? - Он потер подбородок. - Подумай. Учти, куда  ушли  деньги  и
кто из вас двоих "сосунок".
   Он улыбнулся.
   Я еще раз взглянул  на  Джек-Джека  -  шулер  спал,  сложив  руки  на
необъятном животе, но губы его расплылись в улыбке.

23

12 июня 2144 г.

   Проведя несколько  дней  с  хитроумными  джентльменами,  я  пришел  к
выводу, что к тому времени, когда цирк  двинется  дальше,  на  Вистунью,
население Чайтью будет обобрано дочиста. "Наука" - слишком слабое  слово
для  характеристики  тех  методов,  которыми  пользуются  эти  проворные
ребята.  Бостонский  Франт  начинал  карьеру   на   Земле   в   качестве
вора-карманника. Когда я выразил недоверие  к  тому,  что  кто-то  может
незаметно залезть в мой карман, Франт, предъявив мои кошелек,  карманный
нож, мелочь, объяснил, в чем состоит  разница  между  уличной  сценой  и
сценой, разыгрываемой в цирке.
   -  Бородавка,  уличный  карманник  работает  с  одним,  иногда  двумя
сообщниками. Идеальный вариант в таких обстоятельствах, когда номер один
отвлекает внимание жертвы, а номер два, карманник, вытаскивает  бумажник
и передает номеру  три,  избавляясь  таким  образом  от  улики.  Ужасная
растрата  человеческих  сил.  В  цирке  мы  работаем  иначе  -  массовая
продукция. Карманники рассеиваются в  толпе,  я  выхожу  на  площадку  и
привлекаю внимание к себе. Заинтересовав зрителей, я  объявляю  им,  что
среди них орудуют воришки, и призываю присматривать за личными вещами.
   - Вы их предупреждаете?
   Бостонский Франт кивнул:
   - Первым делом они хватаются за те места, где у них лежат деньги. Мои
ребята в толпе замечают это, а потом уж  бери,  сколько  хочешь,  только
много не унесешь. На общую кассу  работают  и  те,  кто,  разгуливая  по
улицам больших городов, выискивают  и  заманивают  на  площадку  богатых
простаков якобы для того, чтобы посмотреть  игру.  Там  они  видят,  как
какой-нибудь счастливчик уходит  с  кучей  монет,  выиграв  в  одной  из
многочисленных предлагаемых игр, и проникаются убеждением, что  победить
не так уж и трудно. Разумеется, счастливчики тоже сообщники  Бостонского
Франта.
   "Наука" действительно  слабое  слово  для  описания  тех  приемов,  с
помощью которых хитроумные джентльмены заставляют публику расставаться с
ее денежками. Моя вера  в  несокрушимую  силу  глаз  пендианцев  заметно
пошатнулась,  а  уважение  к  мошенникам  столь  же  заметно   возросло.
Требуется немалая смелость - пусть и  смелость  плута,  -  чтобы  изъять
деньги у какого-нибудь крепыша-шахтера,  когда  поблизости  нет  никого,
кроме дружков и родственников этого верзилы.  Полагаю,  мое  уважение  к
ловким господам могло бы превратиться в восхищение, если бы их уроки  не
опустошали мои карманы.
   В связи с тем, что  мой  исследовательский  фонд  истощился,  я  стал
задавать вопросы и делать записи.
   - Есть одна вещь, которой я не понимаю. Почему  ты  заплатил  мистеру
Джону двадцать два миллиона  за  эти  привилегии?  Ведь  получается,  ты
платишь ему, чтобы продавать его билеты?
   Бостонский Франт поскреб подбородок, посмотрел на потолок и зашевелил
губами, производя какие-то мысленные подсчеты. Закончив, он взглянул  на
меня.
   - Сколько заработал цирк  за  прошлый  сезон?  Миллионов  двадцать  -
двадцать пять?
   - Около того.
   Он кивнул:
   - Предположим, что ты  зритель.  Ты  подходишь  к  окошечку  кассы  и
покупаешь себе билет за два с четвертью кредита. Ты подаешь мне  бумажку
в десять кредитов. Я, продавец, возвращаю тебе сдачу, четыре с половиной
кредита…
   - Нет, ты должен мне семь и три четверти кредита.
   Он вскинул брови:
   - Не буду спорить, Бородавка. Я  должен  тебе  семь  и  три  четверти
кредита, однако ты получаешь четыре и три четверти.
   - Но как…
   Бостонский Франт усмехнулся:
   - Если после всех твоих изысканий у тебя еще осталась  десятка,  я  с
удовольствием отведу тебя к Тиму Десять Скальпов, и он покажет, как  это
делается.
   Я бросил на него сердитый взгляд:
   - Нет. Я не пойду.
   Франт кивнул и улыбнулся:
   - Видишь? Ты уже многому научился. - Он сложил руки на груди. - Когда
кто-то хочет сходить в цирк,  он  откладывает  на  билет,  почти  всегда
крупные бумажки. Может быть, один из десяти  дает  точную  сумму.  Таким
образом, отдав мистеру Джону два с  четвертью  кредита  -  то,  что  ему
полагается, - я останусь  с  прибылью  в  три  кредита.  А  если  деньги
крупные, бывает и больше. Стандарт - это восемь кредитов с  двадцатки  и
двадцать два с полусотни.
   - Но что, если покупатель пересчитает сдачу и обнаружит недочет?
   - К тому времени его оттеснит  от  окошка  либо  очередь,  либо  пара
парней, работающих с кассиром.  Когда  простофиля  подымет  шум,  кассир
скажет, что сдачу надо считать, не отходя от окошка. - Он развел руками.
- Ну  не  разумно  же  ждать,  что  кассир  станет  удовлетворять  столь
необоснованные претензии. Итак, парень подходит и жалуется, что  ему  не
правильно дали сдачу. Толпа кричит на него, он чувствует себя неловко  и
обычно просто уходит. Если же он упорствует и начинает  чересчур  широко
раскрывать рот или угрожает привести полицию, то я отвожу его в сторонку
и расплачиваюсь, чтобы избежать проблем.
   - Но все же ты заплатил Хозяину такую сумму…
   - Я имею от продажи билетов столько же, сколько и  сам  цирк,  но  не
несу таких расходов. При  этом  мы  не  берем  в  расчет  карманников  и
шулеров. Короче, на такой планете, как Ангар, мы с ребятами  снимаем  от
тридцати до сорока миллионов за треть сезона. На богатой, вроде  Чайтью,
сумма, я надеюсь, будет вдвое больше.  -  Он  снова  улыбнулся,  блеснув
парой золотых зубов. - Ты только подумай, они ни разу не видели цирка!
   Франт  закрыл  глаза,  откинулся  на  спинку  кресла  и   мечтательно
произнес:
   - Урожай созрел. Какой урожай!..

24

14 июня 2144 г.

   Накануне мы вышли на орбиту вокруг Чайтью. Я ворвался в офис Хозяина:
   - Как… как вы можете пользоваться услугами  этих…  этих…  обманщиков?
После нас ни один цирк никогда не сможет выступать на Чайтью!
   О'Хара потер подбородок и кивнул:
   - Как продвигается твое образование, Бородавка?
   - Мистер Джон… - Я никак не мог успокоиться. - Не понимаю, ради  чего
вы это делаете? Мы могли бы по крайней мере  завершить  сезон  досрочно.
Эркев IV не стал бы требовать свои деньги. Вы же знаете.
   Он покачал головой:
   - Одна буря, один пожар, пара сорванных выступлений  -  этого  вполне
достаточно, чтобы нас не стало. Я не могу пойти на риск и потерять  шоу.
Поэтому я взял их с собой. Есть и другая  причина.  -  Он  нахмурился  и
сложил руки. - Но это личное. - Он пожал плечами. - Могу ли я  рисковать
цирком,  Бородавка?  Выбросить  на  ветер  все  только  из-за   каких-то
сомнений, которые не принесут и клочка сена нашим слонам?
   - Я… я не знаю!
   Я вышел из его каюты и зашагал к середине корабля,  где  жили  семьи,
надеясь поговорить с Раскорякой. На мой стук дверь открылась, на  пороге
стояла Диана, Королева Трапеции.
   - Здравствуй, Бородавка.
   - Где Раскоряка?
   - Он внизу, на шаттле. -  Она  отступила  в  сторону.  -  Входи.  Ты,
похоже, чем-то обеспокоен. Я вошел, дверь за мной закрылась.
   - Да, обеспокоен.
   - Что-то с куполами?  -  Она  показала  на  диван,  и  я  сел.  Рядом
болталась,  уцепившись  зубами  за  канат,  Булочка.  Диана  кивнула.  -
Работает над номером  "Железные  Челюсти".  Если  справится,  то  сможет
выступать уже в этом сезоне.
   Я рассеянно улыбнулся девочке и повернулся к ее приемной матери:
   - Насчет мошенников, которых взял мистер Джон.
   - А что с ними такое?
   - У нас что, самое время для шуток? -  взорвался  я.  -  Они  же  все
испортят. Все!
   Булочка опустилась на пол, а Диана, улыбаясь, уселась напротив меня.
   - Уверена, Хозяин не допустит того, чтобы цирк пострадал.  Понимаешь,
Бородавка, это жизнь.
   - Однако именно это он и делает, может быть, сам того не замечая.
   Булочка подошла ко мне и остановилась подбоченясь:
   -  Раскоряка  говорит,  Хозяин  всегда  знает,  что  делает,  а  если
Раскоряка так говорит, то мы все с ним согласны.
   Я поднялся и подошел к двери:
   - Слепая вера, подобно  вашей,  стоила  пендианской  монархии  немало
отрубленных голов!
   Булочка вздернула нос:
   - Бородавка, ты собираешься отрубить Раскоряке голову?
   - Ба! - Я выскочил  за  дверь,  промчался  по  коридорам  к  главному
спальному отсеку, упал на койку и задумался.
   Шоу для Хозяина это все. Хозяин оставался с шоу на Земле, когда  цирк
являл собой плачевное зрелище;  Хозяин  первым  вывел  его  на  звездную
дорогу. Ради спасения шоу, как я полагаю, Хозяин способен даже убить. Но
сотрудничество с плутами -  это  удар  по  репутации  цирка,  означающий
уменьшение зрителей, недовольство горожан  и,  в  конце  концов,  запрет
выступлений на планете. Мы все  слышали  о  том,  как  люди  Бостонского
Франта спровоцировали скандал на Ангаре, а ведь  все  могло  закончиться
куда хуже, если  бы  цирк  вовремя  не  убрался  оттуда.  Тем  не  менее
представитель Эркева IV имел малоприятный  разговор  с  О'Харой.  Ладно,
проблема монарха была решена, но теперь у нас появилась болезнь, которая
в скором времени коснется и населения Чайтью.
   Пока я выпускал пары, разговаривая сам  с  собой,  в  спальный  отсек
вошел режиссер детского шоу Фрэнк Джиллис. Увидев  меня,  он  огляделся,
словно хотел убедиться, что поблизости  никого  нет.  Подслушивать  было
некому, Фрэнк подошел ко мне и уселся на койку напротив.
   - Ты чем-то расстроен, Бородавка?
   Я повернулся и внимательно посмотрел  на  Рыбью  Морду.  Его  большие
полузакрытые глаза, толстые губы и  лицо,  словно  лишенное  подбородка,
были спокойны.
   - А ты нет, и это странно, учитывая, почему ты уходишь.
   Рыбья Морда кивнул:
   -  Я  решил  кое-что  сделать.  Не  терплю  шулеров,  никогда  их  не
переносил. Когда мы окажемся на Чайтью, я собираюсь разделаться с  этими
скользкими типами.
   Я сел и удивленно уставился на него:
   - Что ты собираешься сделать?
   Рыбья Морда огляделся и снова повернулся ко мне:
   - Мне понадобится помощь. Ты как?
   Я нахмурился:
   - Не знаю. А что… ты… ты хочешь привлечь полицию?
   Он поднял палец и поднес его к своим губам:
   - Ш-ш! Тебе давно не массировали голову штырями?
   - Но… полиция…
   Рыбья Морда подался вперед:
   - Я не могу придумать другого способа,  чтобы  спасти  шоу.  Если  мы
обратимся в полицию и они схватят ловкачей с поличным на первой стоянке,
то, может быть, большого шума и не будет.
   Я опустил голову:
   - Если об этом пронюхают, нас изгонят из цирка навсегда.
   Он положил руку мне на плечо:
   - Ты же знаешь, Бородавка, что так надо. Так ты поможешь?
   Я подумал, подтянул ноги и улегся на койку:
   - Что я должен делать?
   Рыбья Морда кивнул и поднялся:
   - "Боевой орел" опустится на планету первым. Мы полетим с ним.  Потом
пойдем в город и там решим, что делать.

25

15 июня 2144 г.

   Случилось так, что Бостонский Франт решил отправиться  на  планету  с
первым  шаттлом,  чтобы,  как  он  выразился,  "оценить  местный   рынок
простофиль". Никто на  "Барабу",  за  исключением  "Авангарда"  и  Джека
Крысы, еще не бывал на Чайтью, и Франту самому хотелось посмотреть,  что
к чему. Мы с Рыбьей Мордой не возражали, не желая вызвать подозрений,  и
держались с ним дружелюбно. Это было нелегко.
   На площадке возле Мартаана мы расстались с  Тик-Тиком  и  направились
пешком к видневшимся вдали  высоким  зданиям.  Асту,  народ,  населяющий
Чайтью, в общем, похожи на страусиное яйцо, хотя значительно выше. У них
толстые, с тупыми пальцами ноги и тонкие руки  с  четырьмя  пальцами  на
каждой.  Бостонский  Франт,  прохаживаясь  по  улицам,   несколько   раз
умышленно вставал на пути этих яйцеобразных существ.  Асту  наталкивался
на него, быстро бормотал маловразумительное извинение и ковылял дальше.
   Бостонский Франт ухмылялся и приговаривал:
   - Хороший урожай, урожай созрел…
   После  того,  как  он  столкнулся  с  четвертым  пешеходом,  я  хмуро
посмотрел на него и спросил:
   - Зачем вы это делаете?
   Франт кивком показал на толпу, стремящуюся к бирже:
   -  Посмотри  на  их  глаза,  Бородавка,  -  маленькие,  расположенные
практически по бокам круглой головы. Они не видят прямо перед собой.  Ты
представляешь, что с ними сможет делать такой человек, как Джек-Джек?  -
Он удовлетворенно хмыкнул, помахал рукой и влился в толпу асту.  -  Надо
посмотреть, как они распоряжаются своими кредитами.
   Мы попрощались с ним, и я придержал Рыбью Морду за руку:
   - Ты понимаешь, что его банда натворит здесь?
   Рыбья Морда кивнул и указал на существо, которое стояло на  небольшом
перекрестке и, похоже, управляло пешеходным движением. Мне стало немного
не по себе, когда я понял, что без уличного полицейского асту  постоянно
натыкались бы друг на друга.
   - Давай подойдем к нему. Попробуем выяснить, где находится участок.
   Мы приблизились к яйцу, перепоясанному белым ремнем, и я спросил:
   - Вы не могли бы сказать нам, где найти полицейский участок?
   Я  стоял  перед  полицейским,  и  ему  пришлось  повернуться,   чтобы
посмотреть  на  меня  одним  глазом.  Глаз  широко  раскрылся,  и   асту
отшатнулся от меня.
   - Миг баллума!
   - Полицейский участок? - повторил я. Придя  в  себя,  наш  собеседник
сделал шаг вперед, посмотрел на меня сначала одним глазом, потом другим.
   - Эггер блей сиркис.
   - Что?
   Полицейский показал на меня, затем на Рыбью Морду.
   - Сиркис, сиркис. Детер эт?
   Рыбья Морда потянул меня за рукав:
   - Послушай, он говорит "цирк".
   Крохотный рот  яйца  тут  же  стал  намного  больше,  тело  качнулось
взад-вперед.
   - Сиркис! Сиркис!
   Тем временем на перекрестке началось  столпотворение,  и  полицейский
достал из-за пояса белую с красным карточку.
   - Сиркис!
   Я взглянул на карточку и повернулся к Рыбьей Морде:
   - Это билет на шоу. - И снова обратился к полицейскому. -  Да,  цирк.
Полицейский участок?
   Он засунул карточку за пояс и развел руками:
   - Нети блё эт "полисай састок" дума? - Пешеходы  неверно  истолковали
жест регулировщика и устремились на переход. -  Гаавуук!  -  Полицейский
огляделся и ринулся  в  толпу,  крича,  размахивая  руками,  расталкивая
яйцеобразных. Через несколько минут порядок был  восстановлен,  движение
возобновилось, и регулировщик возвратился. Он указал на какую-то дверь в
нескольких шагах от угла. - Аг вуг, тихап, тубба.
   Я протянул руку в направлении двери:
   - Полицейский участок?
   Он снова сделал какой-то жест руками, и на  переходе  вновь  началось
столпотворение.
   - А, гаавуук! Нее гаавуук!
   Регулировщику снова пришлось заняться наведением порядка.
   Рыбья Морда дернул меня за руку и указал на дверь:
   - Пойдем туда, пока этот тип не возвратился. Думаешь, это участок?
   Я пожал плечами:
   - Стоит попробовать.
   Мы направились к двери. На ней были какие-то непонятные линии, точки,
зигзаги и пятна. Ниже  шла  надпись:  "Здесь  говорят  по-английски".  Я
повернулся к Рыбьей Морде:
   - Это переводчик. - Я толкнул дверь, и мы вошли  в  узкое,  без  окон
помещение. В дальнем углу  за  невысокой  стойкой  дремало  яйцеобразное
существо.
   Рыбья Морда постучал меня по плечу:
   - Он спит?
   Я подошел к стойке:
   - Извините?  -  Никакого  ответа.  Я  ударил  по  стойке  кулаком.  -
Извините, вы говорите по-английски?
   Яйцо открыло глаз, посмотрело на меня и вздрогнуло. Глаз моргнул. Рот
увеличился.
   - Сиркис! - Существо отлепилось от  стены,  сунуло  руку  за  широкий
коричневый пояс и извлекло оттуда билет. - Сиркис!
   Я кивнул:
   - Да, мы из цирка. - Я повернулся к Рыбьей Морде. - Растяжка Дирак  и
"Авангард" неплохо поработали. - Я снова посмотрел на переводчика. -  Вы
говорите по-английски?
   Рот раскрылся, глаза прищурились.
   - Здесь говорят по-английски.
   - Как вас зовут?
   - Имя есть  Доккор-тут,  да,  сэры.  -  Доккор-тут  качнулся  вперед,
вероятно, у асту это означало поклон.
   Я улыбнулся:
   - Нам нужен переводчик.
   - Здесь говорят по-английски.
   - Вы можете пойти с нами? Нам надо в полицейский участок.
   Доккор-тут  немного  повертелся,  исчез  под  стойкой  и  вынырнул  с
какой-то книгой. Поднеся ее к одному глазу, он начал листать страницы.
   - Полиция… полиция… хм. Управление общественных дел…  дел…  дел…  хм…
участок… хм. - Доккор-тут  опустил  книгу  и  уставился  на  меня  одним
глазом. - Вы хотите работать радио?
   Рыбья Морда положил мне руку на плечо:
   - Дай-ка я попробую. - Он поманил переводчика пальцем.  -  Пойдем  со
мной.
   Доккор-тут нажал какую-то кнопку, часть стойки отъехала в сторону, он
вышел и двинулся за Рыбьей Мордой к двери. Я последовал за  ними.  Выйдя
из здания, Рыбья Морда указал на регулировщика:
   - Полиция.
   Доккор-тут посмотрел на моего спутника:
   - Вам нужно полицейское радио?
   Рыбья Морда покачал головой:
   - Отведите нас к шефу полиции.
   Доккор-тут возвратился за книгой.
   - Шеф… круглая выпуклость… шишкообразное вздутие…
   Рыбья Мо