множество  всевозможных  болотных
тварей. - Фокусник посмотрел на дочь Вако. - Я нисколько не сомневаюсь в
том, что она убьет нас, если мы не дадим ей того, что нужно.
   Чужак выглянул за порог и увидел, что Ссура подняла вверх руку. Вопли
тут же прекратились. Чужак пристально посмотрел на болотную женщину.
   - Сколько времени придется здесь пробыть?
   - До тех, пока не родится ребенок, - негромко отозвалась Тарзака.
   Чужак повернулся к своим товарищам и опустил голову.
   - Год. Почти целый год, - сказал он и снова посмотрел  за  порог,  на
фигуру сидящую на косогоре. - Там скелет.
   - Мы  знаем.  Это  останки  Вако,  -  откликнулась  Тарзака  дрожащим
голосом. - Ссура рассказала нам, что отец  однажды  заявил  ей,  что  не
успокоится до тех пор, пока она не родит ему наследника,  который  после
нее будет заботиться о змеиных яйцах. Похоже, она  буквально  восприняла
завет старины Вако.
   Трабл встал и осторожно коснулся плеча Чужака:
   - Посмотри на  нее,  Чужак.  Она  красива  настолько,  что  могла  бы
посрамить лучшую из красавиц балерин. Кроме того, у нас ведь просто  нет
иного выбора. Иначе нам придется  провести  здесь  остаток  наших  дней,
стать ее вечными пленниками.
   Чужак аккуратно вывернулся из-под руки фокусника. На этот  раз  твари
из зарослей никак не отреагировали на этот жест. Гадалка и  фокусник  не
сводили с Чужака глаз, пока тот шел к костру.  Болотная  женщина  громко
вскрикнула, истерически рассмеялась и побежала вверх по косогору.  Чужак
резко обернулся, посмотрел на своих товарищей, затем устремился вслед за
Ссурой. Тьма вскоре поглотила его.
   Тарзака быстро обернулась к фокуснику:
   - Как ты думаешь, с ним все будет в порядке? Трабл подошел  к  ней  и
обнял за плечи:
   - Не знаю. Единственное, что я знаю наверняка, - эта болотная дамочка
будет явно дурней, чем арнхаймовские часы с кукушкой. И еще я точно знаю
- этот парень с честью выполнит все, что от него требуется.

Глава 27

   Погрузившись во тьму, Чужак ничего не видел. Белеющие в темноте  ночи
очертания черепа Вако слились со светом бесчисленных  звезд.  Он  тщетно
попытался отыскать в темноте огонь костра.
   - Ссура! - Его крик вернулся десятикратно повторившимся эхом.  Только
на этот раз эхо прозвучало не в его  ушах,  а  в  глубинах  сознания.  -
Ссура!
   Смех. Громкий хриплый смех. Земля устремилась куда-то  вниз,  он  сам
закувыркался и полетел в темноту, сопровождаемый смехом, который делался
с каждой секундой все громче.
   Чужак зажал уши, но почему-то ладони так и не коснулись его головы. В
следующее мгновение сначала правую  ногу,  а  затем  нос  и  левый  глаз
пронзила резкая боль.
   Через  мгновение  боль  охватила  все  его  тело.   Чужак   закричал,
размахивая в пустоте несуществующими руками и ногами:
   Мама! Помоги мне, мама!
   Темноту пронзили молнии ослепительно белого света. Чужак  чувствовал,
как  его  затягивает  в  себя  извивающееся  бесчисленными   щупальцами,
покрытое отвратительной слизью жуткое злобное чудовище.
   Он кричал до тех пор, пока его разум не поглотила бездонная чернота.

***

   Услышав его крик, Крошка Вилл проснулась и села в постели.
   - Джонджей? Где ты, Джонджей?
   Она прогнала из головы все остальные мысли, настраиваясь на зов сына.
Она поникла и горестно вздохнула. Неужели снова  повторяется  ее  давний
ночной кошмар? Крошка Вилл мотнула головой,  пытаясь  стряхнуть  остатки
сна, затем встала с постели и подошла к окну. Вечерами  было  холодно  и
сыро, и поэтому на ночь окно закрывали. Крошка Вилл  распахнула  его  и,
выглянув наружу, прислушалась. В тишине были различимы далекие  крики  и
смех, доносившиеся со стороны корчмы. Из  крааля  раздавалось  негромкое
слоновье посапывание и звуки тяжелых шагов.
   - Рег!
   Крошка Вилл подхватила стек и выскочила из дому. Остановившись  возле
ограды,  она  прислушалась  к  собственным  мыслям.  На  всякий   случай
набросила на крааль воображаемую защитную сеть. Наверняка под этой сетью
ничего не было, в противном случае она ощутила бы, что  кто-то  пытается
проникнуть снаружи.
   - Джонджей? Где ты, Джонджей?
   Ощущая горечь во рту, она облизнула губы и,  вглядевшись  в  темноту,
окутывающую крааль, удивленно воскликнула:
   - Неужели ты вспомнил свой  ужасный  замысел,  Джонджей?  Неужели  ты
все-таки убил последнего слона?
   С этими словами она перелезла через ограду и оказалась внутри крааля.
   - Рег? Где ты? Иди сюда, Рег!
   Прошло какое-то мгновение, и Крошка Вилл услышала  фырканье  слонихи,
затем топот. В следующий миг на нее надвинулась огромная тень.
   - Рег!
   Сначала Вилл почувствовала удар небывалой силы, который  пришелся  ей
прямо в лицо и  грудь.  Затем  ее  левая  рука  хрустнула  под  тяжестью
огромной слоновьей ноги. Шеститонная туша с хрустом вдавила ее в землю.

***

   Здоровяк Вилли когда-то рассказал дочери о Черном Алмазе.  Вилл  было
тогда лет восемь. Это была старая-старая  сказка,  всего  лишь  одна  из
тысяч ей подобных, и содержала все ту же мораль: слоны  признают  только
одного дрессировщика, нового, и при этом забывают старого. Керли Причетт
когда-то давным-давно был дрессировщиком Черного  Алмаза,  но  во  время
гастролей цирка в Корсикане, штат Техас, дрессировщиком  Черного  Алмаза
стал Джек О'Трэди. Керли перебрался на жительство в Корсикану и попросил
у Джека разрешения довести слониху до цирка.
   Ему очень хотелось произвести впечатление на соседей.
   По пути к цирку зеваки рядами выстроились по обе стороны улицы. Керли
полагал, что слониха узнает его и будет  слушаться.  Именно  поэтому  он
разрешил постороннему человеку, некой Еве Донахью, погладить слониху. Но
Алмаз думала совсем по-другому. Подхватив Керли бивнем,  она  зашвырнула
своего бывшего дрессировщика через стоявший поблизости автомобиль. Затем
слониха отбросила на обочину дороги Еву Донахью, пронзив ее бивнями.
   Хозяевами Рег были поочередно все дрессировщики Мийры. Как  же  иначе
они могли обрести профессиональные навыки? Как же еще могли  перенять  у
них эти навыки  дети?  Однако  слоны  признают  только  одного  хозяина,
забывая его сразу же, как ему на смену приходит новый человек.  Когда-то
хозяйкой Рег была и Крошка Вилл, однако она давно перестала ею быть. Рег
сменила много хозяев, отчего сделалась злобной и раздражительной.

***

   Те, кто странствуют по дороге между Аркадией и Порсом,  рассказывают,
будто уже два года окрестности Великой топи сотрясаются от пронзительных
криков и бешеного топота тамошних обитателей. Огромные  трещины  жуткими
шрамами исполосовали поверхность дороги в тех местах. Деревья,  травы  и
кустарники, окружающие  бескрайний  водоем,  получивший  название  Озеро
ночных кошмаров, почернели от частых  пожаров.  Торговля  в  этих  краях
захирела, и теперь любой товар, будь то  лед  или  изделия  из  металла,
попадал в Тарзак с юга, со стороны Куумика, затем перевозился через  всю
Изумрудную долину и продавался по баснословным ценам.
   Дела приняли настолько  плохой  оборот,  что  среди  жителей  городов
Срединного континента пошли разговоры. В  тридцать  четвертый  сезон  на
Тарзакской  Арене  эти  разговоры   привели   к   принятию   решения   о
строительстве новой дороги, ведущей на север в обход Великой топи.
   Однако у колонистов осталась только одна слониха, Рег,  которая  была
уже стара. Предполагаемую дорогу  можно  было  бы  построить,  используя
лошадей и гремучую смесь Стина, однако для  этого  потребовалось  бы  не
менее двух лет. Кроме того, строительство наверняка не обошлось  бы  без
человеческих жертв и огромных денежных затрат.
   Гастрольный Сезон подошел к концу, но дальше разговоров дело так и не
пошло.
   Однако вскоре, уже в мае тридцать  пятого  года  Великой  Катастрофы,
одинокие путешественники, которые все же осмеливались  пройти  по  этому
злополучному пути, поведали о том, что в краю Великой топи все спокойно,
а вокруг Озера Вако снова буйно расцвела  растительность.  Эти  рассказы
получали все новые и новые подтверждения из уст других людей,  и  вскоре
разбитые участки дороги были приведены в порядок и торговля в этих краях
возобновилась.
   Никто, за  исключением,  пожалуй,  Великого  Мутча  Мовилла,  не  мог
объяснить  происшедшего.  В  повествовании  Мутча  фигурировала  высадка
большого   казначейского   корабля   "Каддивампус",   битком    набитого
драгоценностями, пряностями, прекрасными тканями и снадобьем,  именуемом
"натуральный виски". Но на то Мутч и профессиональный сказитель,  причем
прекрасно  владеющий  своим  ремеслом..,  история  получилась  красивая,
однако наивно было принимать ее за чистую монету. Правда, когда  начался
тридцать пятый Гастрольный  Сезон,  единственное  воспоминание  об  этом
событии  затерялось  где-то   в   закромах   импровизированного   архива
тарзакских жрецов. Таким образом,  единственным  напоминанием  о  дороге
осталась лишь история Мутча о корабле "Каддивампус".

***

   Чужак положил последний камень на могилу  Вако,  встал  и  подошел  к
водоему со свежей водой на самом краю поляны. Откинув капюшон назад,  он
наклонился над водой, собираясь напиться. Прежде чем его губы  коснулись
прохладной влаги, он увидел собственное отражение - размалеванное  белой
краской лицо клоуна, седые волосы.
   Чужак левой рукой  провел  по  волосам.  Когда  это  они  так  успели
побелеть?
   - Еще камней!
   Оторвав взгляд от своего отражения, Чужак обернулся и  увидел  Ссуру,
стоявшую возле могилы отца. Он снова повернулся к воде и погрузил губы в
холодную влагу, затем выпрямился и сел.
   - Еще камней!
   Чужак недовольно качнул головой.
   - Хватит камней! Достаточно!
   Ссура стояла на своем прежнем месте, как всегда, обнаженная, уперев в
бедра сжатые в кулаки руки.
   - Где мой ребенок, Ссура?
   Женщина отрицательно покачала головой.
   - Не твой. - Она указала рукой в сторону ближней к дороге  поляны.  -
Уходи.
   Чужак бросил взгляд на вершину холма и встряхнул головой.
   - Нет. Сначала змеиные яйца должны  пообщаться  с  моими  спутниками,
Тарзакой и Траблом.
   Ссура в ответ лишь рассмеялась, причем так громко и пронзительно, что
ушам Чужака стало больно.
   - Не хотят. Яйца не хотят этого. Эти люди им не нужны. Они не хотят с
ними общаться.
   Повернувшись к  Чужаку,  Ссура  убежала  -  скорее  всего  туда,  где
находилось ее жилище.
   Чужаку вспомнились  те  мгновения  -  малоприятные  и  навязчивые,  -
которые в конечном итоге привели к появлению на свет ребенка.  Это  вряд
ли можно было  назвать  даже  примитивным  любовным  актом.  Это  скорее
монотонное, холодное,  бесчувственное  дело  для  зачатия  человеческого
существа. Глаза Чужака сузились, когда он в очередной раз  посмотрел  на
свое отражение. Он сам был не в состоянии выполнить это. Да и  кто  смог
бы, находясь в лесной  чаще,  из  глубины  которой  постоянно  доносится
несмолкаемый хор  жутких  голосов  и  криков,  делать  это  с  дикаркой,
обладающей неописуемой, безумной силой. Именно яйца, да, да, именно  они
вынудили его  сделать  это.  Чужак  сжал  зубы,  испытывая  одновременно
чувство стыда и возмущения.
   А ребенок? У него ведь даже нет имени. Кроме того, он  ведь  даже  не
знает, мальчик это или девочка. Ему пришлось провести в  джунглях  почти
год, одному, без  своих  товарищей,  прежде  чем  Ссура  разрешилась  от
бремени. Теперь же  он  даже  не  имеет  никаких  прав  на  собственного
ребенка. Об этом  ему  недвусмысленно  заявили  и  болотная  женщина,  и
змеиные яйца. Уже на прошлой неделе яйцам больше нечему было его  учить,
однако взяться за обучение Трабла и Тарзаки они отказались. Они получили
все, что им было нужно, от Чужака. Действию договора пришел конец. Чужак
выпрямился и зашагал вверх по косогору.
   - Не подходи ближе, Чужак!
   Чужак ощутил слабый мысленный голос яиц, обращенный к нему.
   - Вы так малы, - мысленно откликнулся он. - Вы слишком малы и слишком
слабы. У нас с вами существует уговор. Я  сделал  все,  что  вы  хотели,
теперь выполните то, что хочу я.
   С вершины холма на Чужака хлынула целая волна презрения.
   - Мы делаем то, что хотим. Нам  ты  больше  не  нужен.  Разве  мы  не
научили тебя всему? Разве мы не показали тебе того, что ты  когда-нибудь
научишься делать? Так что уходи. Ступай!
   Мысли Чужака устремились вверх, и он мысленно положил  свои  руки  на
спрятанные на вершине холма яйца.
   - Я могу спокойно раздавить вас! Я сделаю это, если вы  не  выполните
своего обещания!
   - Ссура! Убей его! Убей! - завопили яйца. Чужак ликующе рассмеялся:
   - Ваши мысли вряд ли вырвутся за пределы моего разума.
   Его пальцы проникли под скорлупу одного из  яиц,  сомкнувшись  вокруг
головки холодного, покрытого мерзкой слизью существа.
   - Ну, каково? Я ведь могу покрепче  сжать  пальцы  и  раздавить  твою
жалкую головенку!
   - Мы согласны! Согласны, согласны! Мы сделаем все, что ты  пожелаешь!
Мы согласны! Согласны!
   Чужак ослабил свою мысленную хватку и посмотрел на вершину холма.
   - Вы слышите меня? Яйца ответили:
   - Да!
   - Теперь выслушайте вот что. В любое время, когда только пожелаю, где
бы я ни находился, я  смогу  добраться  до  вас  и  без  всякой  жалости
уничтожить. Вы сами научили меня умению появляться там, где я захочу. Вы
поняли меня?
   - Да! - в унисон ответили яйца. Чужак удовлетворенно кивнул:
   - Тогда выполните все ваши обязательства нашего договора.  Сейчас  на
свет появился ребенок, которому суждено провести всю свою жизнь в жутком
страхе, охраняя вашу жизнь и безопасность.  Я  свое  обещание  выполнил.
Теперь вы должны обучить Тарзаку и Трабла. Если вы не сделаете этого,  я
раздавлю вас. Если я способен убить слона, то лишить вас ваших ничтожных
жизней мне вообще ничего не стоит.
   Чужак посмотрел вниз, где в хижине  у  подножия  холма  стояли  возле
самого порога Тарзака и Трабл.
   Он поднес ко рту руки:
   - Я договорился!
   Затем он рассмеялся, опустил руки и мысленно обратился к  находящимся
в хижине людям:
   - Я сказал им. Теперь они начнут учить вас. Вы поняли меня?
   Тарзака и Трабл в ответ  замахали  руками.  Гадалка  бегом  бросилась
вверх по косогору:
   - Подожди, Чужак! Ты не должен делать того, что решил! Подожди!
   Чужак  поднял  вверх  руку,  и  в  то  же  мгновение  Тарзака   резко
остановилась, как будто наткнулась на  каменную  стену.  Какое-то  время
Чужак продолжал смотреть вниз.
   - До свидания.
   Он обернулся и остановился у края поляны. Затем отыскал  свой  мешок,
ткань которого почти расползлась по причине древнего возраста, и зашагал
в сторону дороги на Аркадию-Мийру.

***

   Крошка Вилл сидела, откинувшись спиной на спинку носилок. В ее правой
руке, лежавшей на колене, был зажат стек. Крошку  Вилл  со  всех  сторон
окружали дрессировщики. Все внимательно наблюдали за  тем,  как  Бигфут,
новый Мастер мийрских дрессировщиков, вошла в крааль  и  приблизилась  к
Рег.
   Крошка Вилл также не сводила глаз с Бигфут, которая подошла к  старой
слонихе. Молодая женщина-дрессировщица  была  спокойна  и  уверенна.  Со
стороны казалось, будто  ей  вообще  неведомо  чувство  страха.  Но  все
дрессировщики прекрасно знали, что происходит в голове молодой женщины.
   Беги! Беги без оглядки! Эта слониха - убийца!
   Ведь это Рег превратила руку Вилл в бесполезный, уродливый обрубок  и
раздробила ей кости левой ноги - причем так сильно, что даже  через  два
года конечность совершенно не повинуется ей,  затем  сломала  ограждение
крааля и устремилась в город. Рев взбешенного животного заставил жителей
Мийры выскочить из своих постелей. Спасаясь от обезумевшей слонихи, люди
бросались врассыпную. В конце концов Рег удалось утихомирить, увы - лишь
после того, как в уличной пыли осталось лежать шесть безжизненных тел.
   После этого случая Рег убила еще двух  дрессировщиков  и  изуродовала
третьего. Когда молодую  дрессировщицу  отделяли  от  слонихи  считанные
сантиметры, Крошка Вилл переместилась чуть  ближе.  Слониха  фыркнула  и
ударила дрессировщицу хоботом. В следующее мгновение хобот  уже  обвился
вокруг тела женщины, но та стукнула по нему стеком.  Рег  отвела  голову
назад и массивными ногами-колоннами принялась  в  неуверенности  топтать
траву.
   Бигфут подождала, пока Рег успокоится, и протянула к ней руку. Крошка
Вилл  откинулась  назад  и  закрыла  глаза,  слушая,  как  дрессировщица
пытается ласково заговорить со слонихой. Но вскоре она позволила  своему
мысленному "я" покинуть тело. Это "я" воспарило ввысь и поплыло  куда-то
вдаль вместе с облаками.  Это  внутреннее  ее  "я"  пребывало  в  добром
здравии, без каких-либо увечий. С высоты небес Вилл  заглянула  вниз,  в
огороженное пространство крааля и принялась следить за происходящим.
   Вот Рег хоботом обвила левое запястье дрессировщицы. Бигфут в  правой
руке держала стек, водя им прямо  перед  глазами  слонихи.  Затем  хобот
змеей скользнул вверх по руке женщины к ее плечу.  Рег  обнюхала  волосы
дрессировщицы, а та тем временем протянула ей корень кобита. Рег  убрала
хобот от волос Бигфут и приняла подношение.
   Крошка Вилл наблюдала за этой сценой не без  ревности.  Неожиданно  к
краю мысленной картины подступила  густая  чернота.  Наплывая  откуда-то
из-за горизонта, чернота вскоре заслонила солнце. Вилл посмотрела  вниз,
но никто из дрессировщиков, похоже, ничего  не  заметил.  Перед  глазами
Вилл стало черным-черно - ей стало страшно от того, насколько все успело
почернеть вокруг.
   - Где ты?
   Вилл устремилась навстречу тьме:
   - Кто ты?
   Откуда-то из самого сердца тьмы послышался голос:
   - Уходи с моего пути, мать!
   - Джонджей?
   - Уходи с моего  пути!  Я  пришел  сюда  завершить  дело,  которое  я
когда-то начал.
   - Нет, Джонджей! Нет! Я остановлю тебя!
   - Тебе это не удастся!
   Обрушившаяся с небес темнота окутала Крошку Вилл.  Но  открыв  глаза,
женщина обнаружила, что по-прежнему находится  на  своих  носилках.  Она
перевела взгляд на небо, но  ничего  там  не  увидела,  кроме  привычной
голубизны и редких облаков. Вилл крепко зажмурила глаза:
   - Не делай этого, Джонджей! Не надо!
   В кронах  деревьев  зашумел  ветер,  облака  начали  темнеть.  Бигфут
заставила Рег опуститься на колени, затем забралась на слониху и уселась
у нее на холке. В следующее мгновение Рег уже поднялась на ноги.  Бигфут
что-то сказала ей, и слониха зашагала  вперед,  затем  свернула  сначала
влево, потом вправо  и  наконец  остановилась.  Окружавшие  Крошку  Вилл
дрессировщики разразились аплодисментами  и  восторженными  криками.  По
щекам Крошки Вилл заструились слезы.
   - Неужели  ты  не  видишь,  Джонджей,  кого  собираешься  уничтожить?
Неужели ты этого не видишь?
   - Послушай, мать! Ты и все эти святоши! Сейчас вы увидите, на  что  я
способен!
   Небо потемнело, и где-то на западе прогрохотал  гром.  Собравшиеся  у
крааля дрессировщики устремили свои взгляды вверх, к надвигающейся туче.
Вилл закрыла глаза и заставила внутреннее "я" покинуть тело. Оно  тотчас
взмыло в поднебесные выси.
   - Остановись, Джонджей! Остановись!
   Тьма, застилавшая  глаза  Вилл,  обернулась  огромным,  черно-зеленым
драконом. Его пасть изрыгала  огонь,  его  когти  -  каждый  размером  с
огромное дерево - нависли прямо над краалем.
   - Ничто не сможет  остановить  меня!  Мне  нужно  вернуть  долг  этой
слонихе и всем моим добрым друзьям и соседям!
   Он столкнул ее с небес. Камнем падая вниз, Крошка Вилл закричала:
   - Взгляни на них, Джонджей! Загляни в  их  глаза!  Посмотри,  что  ты
делаешь! Загляни в их мысли!
   Темнота поглотила весь мир, и Крошка Вилл рухнула на носилки.

***

   Очнулась Крошка Вилл  у  себя  в  комнате,  но  с  губ  ее  продолжал
срываться крик.
   - Успокойся! Успокойся! Крошка Вилл мотнула головой:
   - Джонджей... Темнота... Дракон... Мортифай ободряюще похлопал ее  по
руке:
   - Все в порядке, Вилл. Поверь мне.  Тебе  просто  пр