ами.
   - Паки, а ты все еще главный? Паки Дерн кивнул:
   -  Главный,  а  кто  еще.  А  ты,  пигалица,  давай-ка  выздоравливай
побыстрее, нам ведь еще с тобой дорогу строить. Теперь мы проложим  путь
от Порса к трассе  Мийра  -  Куумик.  Это  позволит  на  целых  три  дня
сократить путешествие от Белошапковых гор в Тарзак. - Паки нахмурился. -
Боюсь только, что Краут опять расплатится с нами этой  чертовой  дробью.
Правда, пока они в Тарзаке ведут торговлю на эту дробь...
   - Дробь? Дорожной бригаде за ее каторжный труд платят дробью?
   Паки вздохнул и сделал невинное лицо:
   - Как он однажды уже сказал мне, "будь я и впрямь умником,  давно  бы
уже сидел на сундуке с деньгами".
   Крошка Вилл только покачала головой. Пит помог ей выйти на улицу.
   - За такой труд - и всего какую-то дробь! Пит рассмеялся:
   - Да у нас несколько мешков этой дроби - хватит не на одну дорогу. Мы
тоже расплачиваемся дробью - за рыбу из Сины, за железо из Куумика.
   - Дробью? - Вилл удивленно посмотрела на Пита.
   - У Мутча Мовилла ее там горы, целые залежи.
   - Ты у меня гений. С твоей головой надо быть  дрессировщиком.  Дробь!
Это надо же!
   Шайнер Пит покачал головой и помог жене преодолеть подъем к краалю.

***

   В первый день пятых Гастролей Крошка Вилл и Пит взяли на  себя  часть
обязанностей по их проведению. Повариха Джо и Паки с ними не было.  Паки
снова слег с лихорадкой, и Повариха ухаживала за  ним.  Гастроли  должны
были состояться в Мийре. Многие уже  были  на  тот  момент  здоровы,  но
особой радости от этого не прибавилось. Ведь многие болели в третий  или
четвертый раз. В том числе и Дот Пот.
   Крошка Вилл и Пит принесли на стол угощение. Вощеный и Мейндж  сидели
на подушках. На их лицах читались усталость и тревога.
   Вощеный заговорил, не глядя на Мейнджа:
   - Ты уже осмотрел Дот?
   Мейндж расплылся в улыбке и кивнул:
   - Осмотрел.
   Вощеный удивленно уставился на ветеринара:
   - И?..
   Улыбки Мейнджа как не бывало. Он только покачал головой:
   - Ничего не могу с этим поделать, Вощеный. Вощеный посмотрел на  стол
и вздохнул:
   - Черт. Ведь у этой женщины всегда было железное здоровье. -  Вощеный
покачал головой. - Кто бы мог подумать, что ее прихватит эта зараза.
   - Вот и я не думаю.
   Вощеный хмуро посмотрел на Мейнджа:
   - Головная  боль,  тошнота,  головокружение  -  если  это  не  начало
лихорадки, тогда что это?
   Мейндж взял с тарелки тунговую ягоду и положил ее себе в рот.
   - Просто она беременна.
   Мейндж пожевал ягоду, проглотил и с деланным равнодушием посмотрел на
Вощеного.
   - Причины этого состояния нам хорошо известны.
   Вощеный вскочил и пулей вылетел на улицу. Мейндж посмотрел на  Крошку
Вилл:
   - Я не хотел. Теперь у нас обед на троих. Вилл с улыбкой  уселась  на
подушки:
   - Мейндж, а ты уверен? Ветеринар кивнул:
   - Это добрая новость - по крайней мере пока. Крошка Вилл  нахмурилась
и с задумчивым видом принялась жевать ягоды.
   - Когда мы с Питом были больны, то попытались вступить  в  контакт  с
чудовищами из Великой топи. Питу не удалось достучаться до их  сознания,
а у меня, если не ошибаюсь, получилось.
   Мейндж недоверчиво выгнул брови:
   - И?..
   Крошка Вилл пожала плечами:
   - Не могу объяснить словами... Но чудовище вроде бы как почувствовало
мое  присутствие  и..,   удивилось.   Можно   сказать,   даже   проявило
любопытство, пока я не заговорила с ним. Стоило мне заговорить, как оно,
вереща, бросилось наутек в джунгли - точь-в-точь как малый ребенок.
   Мейндж усмехнулся:
   - Ну ты его, наверно, до смерти перепугала. Пит и  Вилл  рассмеялись.
Затем Пит указал большим пальцем на дверь:
   - А где Пальчики? Мейндж покачал головой:
   - Кажется, его тоже прихватило. - Он задумчиво хмыкнул. - По  крайней
мере теперь у меня хотя бы стол косточками не заплеван.
   Пит нахмурился:
   - Он не любит косточки? Мейндж покачал головой:
   - Он обожает сладкую мякоть, но косточки-то с кислинкой, а у него  от
них скулы сводит.
   Вилл прижала кончики пальцев к вискам. Пит настороженно посмотрел  на
нее, а Вилл - на Мейнджа.
   - Мейндж, это примерно так  же,  как  тогда.  Я  говорила  тебе,  что
видела, как сверху на Пита и  слонов  обрушивается  скала.  Все  дело  в
ягодах.
   - Что "в ягодах"?
   Крошка Вилл подалась вперед:
   - Все дело в ягодах. Только они защитят нас  от  эпидемии!  Мейндж  с
печальной улыбкой покачал головой:
   - Мы уже пробовали,  И  сколько  мы  ни  кормили  их  ягодами,  проку
никакого. Вон сколько народу отправилось на тот свет.
   - Косточки, Мейндж! Они ели ягоды с косточками? Мейндж  откинулся  на
подушках и потер подбородок.
   - Не знаю точно... - развел он руками. - Все равно это не  объясняет,
почему дети, родившиеся здесь, невосприимчивы к болезни.  Они  все  едят
ягоды, но что-то я не встречал ребенка, которому нравились бы  косточки.
Они на любителя.
   Вилл нахмурилась и взглянула на Мейнджа:
   - Ты когда-нибудь лично видел, как дети выплевывают косточки? Они  их
не раскусывают, потому что косточки кислые. Да и зубов  у  них  еще  для
этого нет.
   Мейндж внимательно разглядывал Крошку Вилл:
   - Ты хочешь сказать, что они заглатывают мякоть вместе с  косточками?
- Мейндж посмотрел на расставленное на столе угощение.
   - А на Срединном континенте зараза пристает ко всем, в том числе и  к
детям - но там у них совершенно нет ягод! Ветеринар посмотрел на  Крошку
Вилл:
   - Возможно, ты и права. Чем черт не шутит.
   Он взял со стола пригоршню ягод и начал давить их в  руке.  Затем  из
раздавленной массы извлек горстку косточек и встал,  прихватив  с  собой
кувшин с бражкой.
   Крошка Вилл удивленно следила за его действиями:
   - И что ты собираешься делать?
   - Скормить их Пальчикам - теперь он у нас  вроде  подопытной  морской
свинки.
   Ветеринар выбежал на улицу, а Шайнер Пит вопросительно  посмотрел  на
Вилл.
   - Боюсь, что праздничный обед  разделим  только  мы  с  тобой.  -  Он
отломил корень кобита. - Будем надеяться,  что  тунговые  ягоды  сделают
свое дело.
   Крошка Вилл  посмотрела  на  угощение,  затем  отвернулась,  устремив
взгляд в ночную тьму:
   - Сделают, вот увидишь.
   В темноте ей виделись всевозможные картины.
   - Мне многое видно, Пит. Например, что мы будем делать, когда  у  нас
не останется слонов?
   - Просто будем жить как муж и жена. Можно подумать, нам  будет  нечем
заняться. Вилл повернулась к нему:
   - Не мы, а дрессировщики! Что  они  будут  делать,  когда  не  станет
слонов?
   Пит покачал головой:
   - То же, что и другие. Вилл поднялась:
   - Ты не понимаешь. - Она  вышла  на  темную  улицу  и  направилась  к
краалю. Поднявшись по косогору, Вилл взобралась на изгородь и  устремила
взгляд на темные силуэты.
   - Без слонов мы ничто, - еле слышно прошептала она.

***

   События,  увиденные  Крошкой  Вилл  той  памятной  ночью,  с   годами
постепенно сменяли друг друга. К началу шестого Гастрольного Сезона была
построена короткая дорога до  Порса.  Эксперимент  с  тунговыми  ягодами
оказался успешным - теперь люди только и  делали,  что  поглощали  их  с
косточками. Кроме того, ягоды и даже тунговые деревья приходилось  время
от времени доставлять морем на Срединный континент.
   К седьмым Гастролям эпидемия была побеждена, и люди  вновь  собрались
на торжества в Тарзаке. Крошка Вилл ехала на спине у Рег по мосту  через
дельту и в очередной раз видела, как люди считают слонов. Теперь их было
всего семнадцать.  Минг  испустила  дух  в  Тарзаке,  а  двое  других  в
Изумрудной  долине  отравились   ядовитым   папоротником,   в   изобилии
произраставшим в тамошних местах. Одна из трех слоних в Куумике  погибла
во время несчастного случая на рудниках. Теперь на Момусе осталось всего
девятнадцать слонов.
   Вечером первого дня жители Мийры узнали, кто уцелел, а  кто  умер  во
время эпидемии - Раскоряка  Тарзак,  Ледфут  Сина,  Кулачище  Билл  Рис,
Трэббит Куумик, Дик Собачья Морда, Чолли Джекоби, Мадам Зельда и многие,
многие другие остались в прошлом.
   В тот вечер роль распорядителя Большой Арены  Тарзака  взял  на  себя
Спатс Скорцини. Он  также  представил  публике  Бородавку  как  Магистра
тарзакского жречества. Многие поменяли названия своих профессий.
   И лишь дрессировщики слонов остались дрессировщиками. По дороге назад
в Мийру слониха Чилли Неда по кличке Генеральша  неожиданно  взбесилась,
убив трех конюхов и двоих  детей.  Ее  пришлось  прикончить.  Для  этого
прибегли  к  старинному  способу  -  единственному  в  их  распоряжении.
Генеральшу за задние ноги привязали к дереву, накинули ей на шею прочную
цепь-удавку, конец которой прикрепили к упряжке першеронов.  Для  Крошки
Вилл  процедура  удушения   Генеральши   показалась   бесконечной.   Эта
вынужденная расправа оставила в душах  людей  неприятный  осадок.  Никто
даже не заметил, как Чилли Нед молча ушел в темноту.
   Во время седьмых Гастролей в Тарзак прибыло шестнадцать слонов.  Двое
в Куумике тоже были еще живы, так что общее  слоновье  поголовье  Момуса
составляло восемнадцать особей.
   К этому  времени  на  кладбище  переместились  Озамунд  Великолепный,
фокусник-чародей;  Паки  Дерн,  старший  дрессировщик  слонов;  Растяжка
Дирак, ответственный за рекламу; Губошлеп Пейн, зазывала; Птомейн Милли,
продавец сладкой ваты; Погонщик  Саггс,  главный  конюх,  и  Чилли  Нед,
дрессировщик слонов.
   Перед тем как  выйти  из  Мийры,  дрессировщики  единогласно  избрали
Крошку Вилл Хозяйкой слонов - или, вернее, главой гильдии дрессировщиков
Мийры.
   В  первый  день  Гастролей  Магистр  тарзакского  жречества   огласил
официальную религию местных жрецов. Ранее был проведен опрос  населения,
и жрецы заранее согласились  принять  ту  веру,  за  которую  выскажется
большинство. Большинство же высказалось за "никаких предпочтений".
   И вот что зачитал Магистр тарзакского жречества:
   - Официальной религией жречества на Момусе  отныне  является  та,  за
которую высказалось большинство, а именно: "Никаких Предпочтений". Кроме
того,  представляется  целесообразным   составить   образцы   молитв   и
отправлений таинств, в чем должны оказать помощь те, кто  принадлежит  к
данному  вероисповеданию,  на  тот  случай,  если  в  будущем  возникнет
необходимость в подобных молитвах и таинствах.
   С трибуны, где разместились гости из Мийры, поднялся Подж Лодер:
   - Я хотел бы внести уточнения относительно богохульств. Негоже  жрецу
разговаривать  как  сапожнику,  а  наш  Вощеный  только  и  делает,  что
сквернословит.
   Бородавка поразмыслил над этой жалобой, затем ответил Поджу:
   - Наряду с другими жалобами я рассмотрел  также  использование  имени
"Момус" как элемента божбы и не нахожу в этом ничего  дурного.  Момус  -
это древнее земное божество смеха. Более того, наш губернатор  назвал  в
честь него эту планету - кстати, тоже в шутку. Исходя  из  этого,  я  не
вижу причин считать использование имени данного божества  богохульством.
Поскольку отныне мы  все  официально  являемся  членами  Церкви  Никаких
Предпочтений, я вообще не вижу причин  считать  что-либо  богохульством.
Тем не менее, Подж, наряду с  твоей  жалобой,  я  также  получил  немало
нареканий относительно некоторых слов, используемых жрецами  в  речи,  и
надо  сказать,  что  многие  из  этих  нареканий  не  имеют  под   собой
религиозной основы. Во время похорон  отныне  запрещается  напутствовать
покойного фразами типа: "Покажи-ка им кузькину мать на том свете,  сукин
сын", "Как попадешь туда, забей там  для  меня  бабу,  да  погрудастее",
"Живым ты был куда красивее, едрена вошь"  или  "Покажи  смерти  средний
палец".
   После  этих  слов  Бородавка  обернулся   к   другим   представителям
жречества, стоявшим вместе с ним на арене:
   -  Я  хотел  бы  еще  добавить,  что,  регистрируя  беременность  или
рождение, следует употреблять надлежащую лексику. Плод есть плод. Негоже
именовать его "чуваком" или "головастиком", а чрево,  его  вынашивающее,
"брюхом" или  еще  хлеще.  И  главное,  сам  процесс,  который  является
непосредственной причиной вышеуказанного  состояния,  следует  именовать
подобающе, а не тем словом, которым вы обычно пользуетесь.
   Вощеный положил руку на панцирь Черепашке Агдоку.
   - Будь добр, окажи мне одну услугу - сходи на трибуну, где сидят наши
из Мийры, и объясни этому дубине Поджу, как правильно произносится  наша
профессия.
   - Зачем?
   - Кажется, до него плохо доходит, что  такое  -  быть  этим  гребаным
жрецом. Вот зачем.
   - Правильное произно...
   - Да я-то сам знаю. Ты лучше Поджу это скажи. Ему это надо  в  первую
очередь.
   И Черепашка нехотя направился к трибуне, где сидели жители Мийры.
   Бородавка прокашлялся и обратился к присутствующим:
   - В ответ на вопрос, заданный мне многими  из  здесь  присутствующих,
отвечаю: изобретение телефона решено отложить на неопределенное время  в
связи с отсутствием должного интереса.

***

   Во время восьмых Гастролей  люди  узнали,  что  Колокольчик  Макгерк,
Дурень Джо и Мутч Мовилл взяли себе  учеников  и  теперь  требуют  новых
названий своим профессиям.  Отныне,  гласило  постановление,  ростовщики
именуются "кассирами", сплетники "глашатаями", а лжецы "сказителями".
   В тот год в параде  участвовало  всего  двенадцать  слонов.  Четверых
одряхлевших пришлось оставить в краале Мийры - переход в Тарзак  был  им
не под силу. Крошка  Вилл  тоже  осталась  в  Мийре  вместе  с  Мейнджем
Рейнджером и Шайнером  Питом.  Незадолго  до  возвращения  делегации  из
Тарзака Мейндж принял  у  Крошки  Вилл  двойню  -  мальчика  и  девочку.
Мальчика она назвала Джонджей, в честь Джона О'Хары, а девочку - Мэй,  в
честь месяца мая, в который когда-то начинались их настоящие гастроли  -
давно, в другой жизни.
   Шайнер Пит спросил жену, есть ли  у  дрессировщиков  слонов  будущее.
Вилл ничего не сказала в ответ. Ее сын, судя по всему, оказался  наделен
такими  мощными  телепатическими  способностями,  которые  истощали   ее
собственные. Как  ни  пыталась,  Вилл  не  могла  представить  себе  его
будущее.
   Мэй родилась калекой. Она никогда не встанет на ноги. Мейндж искренне
переживал по этому поводу, Пит принял  это  как  данность.  Крошка  Вилл
прекратила попытки заглядывать в будущее. Ведь  ответ  ей  был  известен
давным-давно. У дрессировщиков нет будущего. Песнь слона скоро  смолкнет
навсегда. А что может заменить ее, Вилл не могла себе представить.
   Но она точно знала одно - пока живы слоны, живы и дрессировщики. Вилл
взяла в руки стек с золотым наконечником и положила рядом с сыном, чтобы
тот мог дотянуться до  него  ручонками.  Но  тот,  ощутив  прикосновение
чего-то холодного, отдернул ручку и расплакался.

***

   В глубине Великой топи Вако-Вако опустился на колени перед  холмиком,
в котором лежали зарытыми пять ссендиссианских яиц. Проверив, хорошо  ли
увлажнена земля, он заговорил с ними:
   - Через пару месяцев у Ханы родится ребенок.
   - Мы все так давно этого ждем.
   - Ей следует вернуться на то место,  где  когда-то  упал  наш  третий
шаттл. Там есть люди, они помогут ей. И я должен быть с ней.
   - Нет!
   Вако встал и посмотрел на холмик:
   - Что вы хотите сказать этим "нет"?
   - Неужели не ясно?
   - Вы не позволите мне пойти вместе с ней?
   - Ни ты, ни она не уйдете отсюда.  Хана  родит  ребенка  здесь.  Вако
обернулся на стоявшую в отдалении хижину:
   - Ну это же глупо! А вдруг ребенок не выживет?
   - Тогда вы с Ханой произведете  на  свет  еще  одного.  Мы  не  можем
рисковать и не отпустим вас отсюда. Вако вновь посмотрел на холмик:
   - А если они оба умрут? Такое часто случается при человеческих родах,
если рядом нет никого, кто мог бы оказать помощь.
   Какое-то время яйца молчали.
   - Вако, но если они оба умрут, ты всегда сможешь  найти  себе  другую
женщину. И тогда вы с ней произведете на свет другого ребенка.
   - А где я найду ее, эту другую женщину?
   - С Ханой все будет в порядке, Вако. И вы оба останетесь с нами.
   Казалось,  яйца  заспорили  о  чем-то  между  собой,  а  затем  вновь
обратились к Вако:
   - Пора рассказать тебе все, как есть.
   - Что рассказать?
   - Ты никогда не уйдешь  отсюда.  И  Хана  никогда  не  уйдет.  Мы  не
отпустим от себя ни твоего ребенка, ни детей твоего ребенка, ни их детей
- пока не освободимся от скорлупы. И не пытайся бороться с этим, Вако. У
нас хватит сил помешать тебе, и ты никогда не причинишь нам вреда,  даже
если захочешь. И помни, мы всегда можем убить Хану.
   Вако зашагал вниз по склону к хижине. На  полпути  между  холмиком  и
своим жилищем он обернулся:
   - Мы столько лет денно и нощно заботились о вас. Так почему же вы нам
не доверяете?
   - Но мы же  еще  дети,  Вако,  -  со  всех  сторон  до  него  донесся
телепатический смех ссендиссиан. - Чего еще от нас ожидать"?
   И снова злорадное шипение. Руки Вако непроизвольно сжались в  кулаки,
и он бегом бросился к холмику.
   - На этот раз я вас проучу!
   Но чья-то невидимая  рука  швырнула  его  на  землю.  Вако  поднялся,
потрогал рот - к его удивлению, на руке осталась кровь.
   - Черт бы вас побрал! - Он посмотрел на холмик. - Только посмейте еще
раз, и я лишу вас любви. Неужели вам это не понятно?
   - А нам и не нужна твоя любовь, Вако. Нам нужен тот, кто  позаботится
о нас. Ты сам нам это говорил.
   И вновь чья-то мощная ручища заехала Вако по физиономии. А затем еще,
и еще, пока он не рухнул на землю, потеряв сознание.
   Тогда яйца принялись звать Комету:
   - Хана! Хана! Иди забери своего самца!
   Измученная и опустошенная, из хижины показалась  Хана.  Шатаясь,  она
побрела в направлении холмика, пока не наткнулась на истекающего  кровью
Вако. Хана склонилась над ним и произнесла, улыбаясь сквозь слезы:
   - Я же говорила тебе!
   И тогда к ней обратились яйца:
   - Хана, своего ребенка ты родишь здесь.
   - Я знаю.
   Хана присела на корточки и принялась очищать грязь и траву с  ран  на
теле мужа.
   - Я знаю.
   - Это будет девочка. Мы назвали ее Ссура.
   - Как-как?
   - Ссура. Это  имя  означает  "хранительница".  И  она  наша.  Мы  уже
завладели ее сознанием.
   Хана положила руки на живот, печально склонила  голову  и  с  горькой
усмешкой подумала, что лучшее, что она могла бы  сделать  для  младенца,
это убить его.
   - Не забывай,  Хана.  Мы  завладели  и  твоим  сознанием  тоже.  Хана
вздохнула и снова взялась обрабатывать раны мужа.
   - Я знаю. Как такое можно забыть.
   На одиннадцатые Гастроли Крошка Вилл взяла Джонджея и Мэй с  собой  в
Тарзак. В параде участвовали одиннадцать слоних. В пятнадцатых Гастролях
приняли участие восемь. Во время двадцать пятых их было  всего  две.  Во
время двадцать восьмых в Тарзак пришла лишь  одна-единственная  слониха.
Это была Рег.
   Крошка Вилл шла рядом с ней, а позади - колонной, Джонджей с  Мэй  на
руках и другие дрессировщики Мийры.
   Во время двадцать девятых Гастролей на параде отсутствовали и  слоны,
и дрессировщики.

Глава 20

   К тридцать первому Гастрольному Сезону на Момусе осталось лишь  шесть
одряхлевших слонов, доживавших свои дни в  краале  Мийры.  Мало  кто  из
города ездил в Тарзак на праздники. Гораздо больше  народу  приезжали  в
Мийру подивиться на шестерых слоних,  все  еще  живых.  Для  большинства
жителей Момуса эти путешествия были полны всяческих  неудобств.  Дети  и
молодежь то и дело жаловались. Но представители старшего поколения - те,
кто когда-то пережил крушение "Барабу" -  не  принимали  никаких  жалоб.
Люди приезжали в Мийру  увидеть  слонов  и  вспомнить  то  время,  когда
многие, память о ком жила в их сердцах, еще были рядом. Молодежь ни разу
не видела настоящего представления. Бесконечное веселье, шатер шапито  -
все это было им чуждо и непонятно. Слоны? Забавные существа -  уродливые
гиганты из фольклора сказителей.
   Приезжающие, как правило, заставали в краале девушку;  она  сидела  и
рисо