неудобно, я толкнул  ее  сначала  от  себя,  а  через  мгновение  в
сторону. И после этого  толчка  чистый  прямоугольник  стены  со  слабым
щелчком прыгнул  внутрь  нашей  пещерки,  а  затем  отъехал  в  сторону,
открывая проход в большой, отделанный темным  деревом  кабинет.  В  углу
кабинета стоял массивный стол, освещенный  тремя  свечами  единственного
светильника, выполненного в форме львиной лапы. За столом  сидел  хозяин
замка, а напротив него в почтительной позе стоял шестиликий Галл.
   О чем они говорили, я не  имею  понятия,  поскольку,  когда  одна  из
стенных  панелей  кабинета  неожиданно  отъехала  в  сторону,  они   оба
замолчали, изумленно уставившись на  нашу  компанию,  входившую,  как  я
понял, в святая святых замка.
   В кабинете совершенно не  было  мебели,  поэтому  мы  были  вынуждены
просто выстроиться в ряд вдоль стены. Я закрыл вход, толкнув  панель  на
место, и, повернувшись к хозяину кабинета, спросил:
   - Многоликий, я, как и обещал, самостоятельно поднялся в твой  замок.
Могу я теперь поговорить с тобой наедине? - И я бросил многозначительный
взгляд на Галла,  приткнувшегося  в  неудобной  позе  у  противоположной
стены.
   Многоликий с минуту молчал, а затем совершенно  невозмутимым  голосом
спросил:
   - А где остальные гвардейцы?
   - Парят  в  недоумении...  -  неожиданно  брякнул  Зопин.  Многоликий
медленно переместил взгляд на гнома и переспросил:
   - Что значит парят? И я не совсем понял, в чем парят?..
   Зопин слегка засмущался, но упрямо пояснил:
   - Так, когда дверка  открываться  стала,  они  вспорхнули...  вернее,
воспарили. Вот с тех пор и парят... В этом... В недоумении...  куда  это
мы делись?.. - И тут он  окончательно  смутился  и  спрятался  за  меня,
протиснувшись между моей спиной и стеной.
   - Так... - протянул  Многоликий.  -  А  теперь  расскажите,  как  вам
удалось сюда попасть?
   - Я могу рассказать тебе не только это, но и многое Другое, но только
в беседе с глазу на глаз... Или в присутствии тех, кому  я,  безусловно,
доверяю...
   - Странная настойчивость, - задумчиво протянул Многоликий.  -  Как  я
понимаю, ты полностью доверяешь только... принцу и этим двум гномам?..
   Зопин тут же вынырнул у меня из-за спины и, гордо  -  выпятив  грудь,
пристроился рядом. А я спокойно ответил:
   - Есть еще несколько человек, но они, к сожалению, находятся вне стен
этого замка.
   Многоликий еще мгновение раздумывал, а затем коротко бросил:
   - Хорошо!
   Обернувшись к Галлу, он отдал распоряжение:
   - Приведите сюда принца. У дверей поставьте двух гвардейцев.
   - Трех, - неучтиво перебил я,  а  когда  Многоликий  бросил  на  меня
вопросительный взгляд, добавил:
   - Прошу включить в охрану четырехликого Навта.
   И указал на стоявшего несколько в стороне гвардейца.
   - Ну что ж, - согласился Многоликий, - он доказал  свою  храбрость  и
преданность. - Тут он неожиданно и очень открыто улыбнулся и добавил:
   - Это ж надо, последовал за колдуном и двумя гномами внутрь скалы...
   - Многоликий, я должен присутствовать при разговоре! - вмешался Галл.
- Что, если этот колдун затевает какое-то вероломство?..
   Многоликий медленно повернулся  в  его  сторону  и,  внимательно  его
оглядев, сказал:
   - Если бы он затевал что-то против меня, он с его возможностями давно
бы уже это осуществил. Я полагаю, что у  нашего  гостя  имеются  весомые
причины для конфиденциального разговора, поэтому  изволь  выполнить  что
тебе сказано и не мешай. Все, что тебе положено знать, ты узнаешь!..
   Галл нехотя поклонился и вышел. Многоликий повернулся к Навту:
   - Распорядись, чтобы сюда принесли четыре кресла, я предполагаю,  что
разговор будет длинным, так что гостей надо разместить поудобнее.
   Через несколько минут в кабинет ввели Данилу и мы расселись  напротив
рабочего стола Многоликого. Дверь кабинета закрыли, и за ней встали Навт
и еще двое гвардейцев.
   Данилка, едва усевшись рядом  со  мной,  ухватился  за  мой  рукав  и
прижался к моей руке. Ванька улегся у него на коленях, негромко мурлыкая
и внимательно наблюдая прикрытым глазом за нашим хозяином.  Гномы  опять
расположились по бокам от нас, даже не сняв с плеч своих котомок.
   - Ну? - проговорил сидящий за столом Многоликий. - Я  вас  слушаю.  И
мой первый вопрос...
   - Одну секунду, - перебил я его, - мне в голову пришла одна мысль...
   Я вскочил со своего кресла и  неспешно  обошел  комнату.  Стены  были
вполне надежны - без скрытых ниш, слуховых устройств и  других  подобных
подслушивающих устройств. А  вот  на  высокую  дверь  пришлось  наложить
заклятие ущербного слуха, мало ли кто может подойти к  охраняющим  дверь
гвардейцам.
   Затем я снова уселся в кресло, обнял Данилу, прижав  его  к  себе,  и
попросил:
   - Продолжай, Многоликий, каков твой первый вопрос?
   Он несколько долгих мгновений  разглядывал  нашу  компанию,  а  затем
задал вопрос, совершенно для меня неожиданный.
   - Где мой сын?!
   Выходит, с самого начала Многоликий знал, что Данила  совсем  не  его
сын! И ничем не показал этого. Его  выдержке  можно  было  позавидовать!
Поэтому я с гораздо большим внутренним уважением проговорил:
   - Многоликий, Данила действительно  не  твой  сын.  Но,  по-видимому,
очень сильно на него похож. Я расскажу тебе нашу историю, и ты  сам  это
поймешь...
   И я рассказал всю  историю  наших  странствий  и  приключений  в  его
стране, начиная  с  похищения  Данилы  и  кончая  проникновением  в  его
кабинет. Единственное, что я не упомянул, - это встречу с Духом, он  сам
просил о нем не рассказывать. Рассказ, как вы сами понимаете,  получился
весьма длинным и впечатляющим. Когда  я  закончил,  неожиданно  раздался
голос Зопина:
   - Да ты, Белоголовый, еще и повестун к тому же... Я бы ни за что  так
интересно не рассказал.
   Оказывается, гномы слушали мою историю с не  меньшим  интересом,  чем
Многоликий, и к тому же с гораздо большим доверием, поскольку сами  были
одними из главных ее персонажей.
   - Да, - задумчиво  согласился  Многоликий,  -  история  -  прямо-таки
готовый роман... И ты в самом деле убил белого волка-оборотня?
   Не успел я ответить, как Опин соскочил со своего  кресла,  сдернул  с
плеча свою котомку, быстро  развязал  стягивающие  ее  горло  ремешки  и
вытянул небольшой, перетянутый бечевкой узел. Через секунду бечева  была
разрезана и Опин развернул  белоснежную,  тонкую,  прекрасно  выделанную
шкуру волка. Причем гномам удалось неизвестно  каким  образом  сохранить
череп волка и когти на лапах.
   Опин молча подошел ко мне и протянул шкуру.
   Я изумленно принял подарок и принялся его рассматривать.
   Шкура представляла собой шикарный  плащ.  Причем  череп  как  капюшон
накидывался на голову, целиком ее накрывая и превращаясь в глухой  шлем.
Вместо волчьих глаз в белой шерсти сияли четыре ограненных рубина.  Дыра
в волчьем черепе, пробитая арбалетным болтом, была окантована  золоченым
кольцом, из которого торчал странный плюмаж из  пучка  коротких  зеленых
лент. Когда я накинул плащ на плечи, передние лапы легли мне на грудь, а
застегнув приделанную к шкуре золоченую пряжку, я оказался закутанным  с
ног до головы в легкий белоснежный мех. Сквозь слегка приоткрытую  пасть
как сквозь  забрало  рыцарского  шлема  я  взглянул  в  изумленное  лицо
Многоликого. Да, это был поистине царский подарок.
   Я стянул с себя  плащ,  аккуратно  свернул  его,  положил  на  спинку
кресла, а затем опустился на одно  колено  перед  Опином  и  крепко  его
обнял.
   Вот тут он  и  растерялся.  Непривычный  к  столь  бурному  выражению
чувств, он сначала попытался было вырваться, но  быстро  сообразив,  что
вряд ли справится со мной, затих, смущенно  пыхтя.  Выручил  его  Зопин,
пробасивший прямо мне в ухо:
   - Я ее тоже мял... Пришлось обнять и его.
   Среди этих нежных проявлений дружбы Многоликий первым пришел в себя.
   - История столь же невероятная, сколь и правдивая. История...
   Но я не дал ему продолжать в ироничном духе. Рухнув в свое кресло,  я
перебил его:
   - История, может быть, и невероятная, но  уже  на  пути  от  Гавля  к
Черной скале я спокойно обдумал все, что с нами произошло,  присовокупил
к этому то, что смог узнать за время нахождения в этом мире, и пришел  к
совершенно определенным выводам.
   И местный Единый-Сущий, и наш  главарь  секты  "Дети  Единого-Сущего"
скорее всего одно и то же лицо. В твоей стране, Многоликий, его  влияние
гораздо более мощное, чем у нас, поэтому мне представляется, что  именно
у вас реализуется заговор, имеющий целью поставить во главе  государства
этого, пока что неизвестного нам, господина. Я думаю, что он был намерен
подменить твоего сына Данилой.  Они  скорее  всего  действительно  очень
похожи, поскольку Данилу все, более или менее знавшие принца,  принимали
за него., Именно с этой целью Данилу увезли из дома и переправили в твой
мир. Сразу после этого, а может, одновременно, похитили принца. Если  бы
у Единого-Сущего все получилось, через некоторое время  ты,  Многоликий,
получил  бы  вместо  своего  сына  Данилу,  конечно  же,   обработанного
соответствующим образом...
   - Но ты же видел, что я сразу раскусил обман. На  что  мог  надеяться
этот мошенник.
   - Да на то, что ты отнесешь непохожесть мальчика на  счет  испытанных
им  невзгод  или  оправдаешь  это  еще  чем-нибудь.   А   скорее   всего
Единый-Сущий просто не знал о твоей способности так видеть и чувствовать
своего сына. Как бы там ни было, в самый неподходящий момент в ход  этой
операции вмешался я и, выкрав Данилу, сорвал всю затею.
   - Значит, принца убили, - удрученно проговорил Многоликий.
   -  Не  думаю.  Во-первых,  у  Единого-Сущего  еще  теплится   надежда
подсунуть тебе Данилу. Ему только надо его разыскать, чем, как я  думаю,
он сейчас и занят. Принца наверняка держат в Храме или где-то рядом. Вот
если затея с Данилой провалится, этот ублюдок  попытается  либо  сломить
волю  принца  и  сделать  его  своей  марионеткой,   либо   лишить   его
многоликости, что опять-таки превратит его в послушную куклу. Но  принц,
лишенный многоликости, - слабая ширма для Единого-Сущего. Вряд ли  такое
прикрытие поможет ему захватить власть.
   Мы замолчали, погрузившись в невеселые раздумья,  а  через  несколько
мгновений Многоликий поднял голову и сказал:
   - Мне кажется, Белоголовый, мы можем  отпустить  твоих  спутников  на
отдых. А сами, если ты не против, еще побеседуем.
   - Согласен, - ответил я.
   Многоликий повернулся К Опину, безошибочно признав в нем главного  из
двоих гномов, и спросил:
   - Когда уважаемые гномы собираются отбыть в свои горы?
   Опин  почесал  нос,  взглянул  на  Зопина,  немного   поразмышлял   и
неожиданно заявил:
   - А мы, пожалуй, и дальше будем  сопровождать  Белоголового  колдуна.
Вдруг он отыщет проход в границах!
   - Я не стану тебя отговаривать, - улыбнулся Многоликий. -  Но  должен
тебя предупредить, что прохода в границах нет... Уж это я точно знаю.
   - Посмотрим. Пока что мы не собираемся оставлять на  произвол  судьбы
человека, который спас нас от смерти!
   И  он  снова  бросил  взгляд  на  Зопина.  Тот   энергично   закивал,
соглашаясь.
   - В таком случае я пока что размещу  вас  в  замке.  -  И  он  громко
хлопнул в ладоши.
   Дверь распахнулась, и в проеме показался четырехликий Навт.
   - Проводите наших гостей в отведенные им апартаменты, а принца вместе
с его истинным зверем к нему  в  комнаты.  Белоголового  я  отведу  сам.
Охрану можешь снять.
   Я вопросительно взглянул на Многоликого, но в этот момент подал голос
Зопин:
   - А можно нас...это... ну... поближе к скале поместить...  Многоликий
улыбнулся.
   - Я достаточно хорошо знаком с  привычками  вашего  народа.  Так  что
можете  не  волноваться,  вас  разместят  в  самой  скале.  И  поверьте,
предоставят при этом все удобства.
   Мои спутники покинули кабинет. Они действительно валились  с  ног  от
усталости, хотя гномы старались вышагивать твердо.
   Когда  мы  остались  одни,  Многоликий  сразу   стал   серьезным   и,
повернувшись ко мне, произнес:
   - Как я понимаю, мы с тобой естественные союзники. Для меня все,  что
ты мне рассказал, большая неожиданность.  Мне  необходимо  подумать.  Ты
тоже поразмышляй, в каком направлении нам дальше действовать...
   - В принципе особых вариантов нет. Надо атаковать Храм и  освобождать
принца. Захват Храма и нам с Данилой поможет вернуться  домой.  Так  что
делать это необходимо как можно скорее. Единственное, что  я  предпринял
бы дополнительно, -  это  организовал  разведку.  Насколько  я  понимаю,
информации о противнике у вас совершенно нет.
   - Мы никак не можем ввести своего человека в Храм. Они сразу опознают
чужаков. Двое попытавшихся проникнуть в Храм оказались на алтаре... Я не
могу больше посылать людей на... Это даже не  смерть,  а  нечто  гораздо
худшее...
   - А вот Храм, похоже, имеет своих людей в твоем окружении.
   Многоликий остро взглянул мне в лицо, требуя продолжения.
   - Похищение принца вряд ли было бы возможным, если бы Единый-Сущий не
имел на Черной  скале  своего  человека.  И  этот  человек  должен  быть
достаточно близок к тебе, Многоликий, - пояснил я. - Кроме того,  Данила
обладает способностью некоторым образом предвидеть будущее. Способность,
правда, слабо развита, поэтому  его  предсказания,  как  правило,  очень
расплывчаты, но перед прибытием посланного тобой отряда он мне  сообщил,
что в отряде есть предатель. Кто именно - он не знал.
   - Исходя из твоих слов, им может быть только Галл, а это  человек  не
раз  проверенный  и  безусловно  преданный  мне,  -  задумчиво  произнес
Многоликий.
   - Мне меньше всего хотелось бы кого-то подозревать, я  только  делюсь
информацией и размышляю. Я, например, совершенно не могу  понять,  каким
образом можно было похитить мальчика?
   - Принц сам виноват!.. - с горечью ответил Многоликий. -  Когда  Галл
вернулся из Некостина, принц выпросился вместе с ним на охоту.  Галл  на
охоту не пошел, потому что писал отчет о  поездке,  а  принц  самовольно
ушел  один,  в  сопровождении  двух  гвардейцев.  Одного   потом   нашли
растерзанным в лесу, а второй, видимо,  скрылся  вместе  с  похитителями
принца...
   - А Галл точно оставался в замке?
   - Да, его видели через окно комнаты, когда он работал над запиской...
   Мы замолчали, а через несколько секунд я решил сменить тему:
   -  Теперь  о  необходимой  разведке.  Мне  кажется,  я  знаю   способ
организовать сбор информации. Для этого мне понадобится большой перстень
с рубином  или  гранатом,  впрочем,  подойдет  любой  прозрачный  камень
красноватого цвета. Только перстень действительно должен быть богатым. И
еще большое зеркало, если оно в  замке  есть.  Я  могу  обойтись  и  без
зеркала, но с ним все будет гораздо проще.
   Многоликий грустно улыбнулся.
   - Найду я для тебя перстень, и зеркало подберем. Это все не проблемы.
Только как человек с этим перстнем в Храм попадет?
   - Это уже мои проблемы... И еще надо подобрать небольшую комнату  для
наблюдательного  пункта.  Причем  такую,  чтобы  в  нее  никто  не   мог
пробраться без твоего ведома.
   - И это не проблема.
   Я запнулся. В принципе мы все насущные вопросы обсудили, но  был  еще
один, который не давал мне покоя.
   Многоликий выжидающе на меня  поглядывал,  видимо,  догадываясь,  что
вопросы не закончились.
   - Есть еще один момент. Он вроде бы напрямую  к  нашим  проблемам  не
относится, но мне кажется, что я  лучше  пойму  сложившуюся  обстановку,
если разберусь с ним.
   Я помолчал, формулируя свой вопрос. Многоликий терпеливо ждал.
   - Как я понял из рассказов моих  маленьких  пестрых  друзей,  мир,  в
котором ты верховный правитель, окружен  непроходимыми  границами,  хотя
когда-то этих границ не было. Я хочу понять, что это за границы,  откуда
они взялись, насколько они непроницаемы... В общем,  все,  что  касается
этих самых границ.
   Я выжидательно посмотрел на Многоликого. Было похоже, что мой  вопрос
его  несколько  смутил,  хотя  владел  собой  он  великолепно.  Молчание
несколько затянулось, но наконец Многоликий негромко проговорил:
   - Это история и длинная, и  короткая.  Сегодня  уже  никто  точно  не
знает, откуда взялись эти границы. Есть  старое  предание,  скорее  даже
легенда, но насколько она правдива... - Он  пожал  плечами  и  несколько
секунд помолчал. - Давай-ка мы перенесем эту  тему  на  завтра.  Я  тебе
кое-что покажу, а заодно  поведаю  и  эту  легенду.  Хотя  рассказчик  я
послабее, чем ты... - усмехнулся он. - А сейчас я провожу  тебя  в  твою
комнату.
   Я только собрался попроситься поближе к Даниле, как Многоликий поднял
руку и успокоил меня.
   - Рядом... рядом со своим парнишкой и с котом будешь. Через стенку. Я
понимаю, что вас разлучать не стоит.
   Мы вышли из кабинета. За дверью, рядом с  двумя  стоявшими  по  бокам
дежурными, прохаживался четырехликий Навт. Многоликий скользнул взглядом
по гвардейцу и вдруг, остановившись, повернулся ко мне:
   - Вот что, Белоголовый, назначу-ка я тебе адъютанта. Вот  его.  -  Он
кивнул в сторону Навта. - Вы уже знакомы,  он  хорошо  знает  порядки  в
замке, так что...
   Он повернулся к вытянувшемуся Навту и жестко произнес:
   - Четырехликий Навт,  ты  назначаешься  адъютантом  к  моему  личному
гостю, Белоголовому. - И, помолчав, добавил:
   - Глаз с него не своди.
   "Вот как хочешь, так и понимай, - подумал я. - То ли помощника  дали,
то ли надзирателя приставили".
   Сопровождаемые Навтом, мы прошли  коротким  коридором  до  лестничной
клетки, спустились на два этажа вниз, свернули налево и через  несколько
секунд оказались перед высокой деревянной двустворчатой дверью.
   - Вот твои апартаменты, - произнес Многоликий и толкнул дверь.
   За ней располагалась довольно большая комната, оказавшаяся  приемной.
В ней кроме большого дивана, притулившегося в  углу,  ковра  на  полу  и
темной картины на стене, ничего не было. Многоликий быстро пересек ее  и
толкнул  небольшую  дверь,  врезанную  в  противоположную  стену.  Дверь
распахнулась  и  открыла  огромную,  по  моим  представлениям,  комнату,
посредине которой располагалась роскошная кровать совершенно невероятных
размеров, предназначенную, видимо, либо для  средних  размеров  циклопа,
либо  для  роты  гвардейцев.   Желто-зеленое   шелковое   белье   матово
отсвечивало в  лучах  четырех  настенных  светильников,  толстый  ковер,
покрывавший пол целиком, глушил шаги.
   Многоликий оглядел  комнату,  повернул  ко  мне  недовольное  лицо  и
сказал:
   - Надеюсь, ты извинишь убогость этого жилища. Я  понимаю,  что  столь
могучий колдун привык к более  утонченной  и  в  то  же  время  к  более
роскошной обстановке, но ничего лучше я подобрать не смог.
   Я так устал, что спорить или просить для себя более подходящие к моим
габаритам  апартаменты  просто  не  имел  сил.  Поэтому,  удовлетворенно
кивнув, я промычал что-то благодарственное.
   Многоликий, видимо, оценив мое состояние, негромко бросил:
   - Спокойной ночи, - и двинулся к выходу. Навт,  догадавшись,  что  на
сегодня никаких распоряжений от меня ожидать не приходится,  проследовал
за Многоликим, аккуратно притворив за собой дверь.
   По  толстому,  пружинящему  ковру,  теряя  по  пути   детали   своего
обмундирования, я двинулся в сторону гигантского  ложа  и,  одолев  этот
последний отрезок своего долгого пути, рухнул  на  него,  уже  в  полете
проваливаясь в сон.

2. ПРОКЛЯТИЕ ДВУХ МИРОВ

   Добро и зло - два лика бытия,
   Не разорвать два этих "я" и "я"...
   (Якобы китайская поэзия, якобы эпохи Мин.)

***

   На следующее утро меня  разбудил  шум  за  дверью.  Кто-то,  по  всей
видимости, пытался войти в мою опочивальню, и  Навт,  охраняя  мой  сон,
стоял насмерть. Во всяком  случае,  грохот  стоял  такой,  что  поневоле
казалось, будто  кто-то  расстается  с  жизнью.  Я  поспешно  вскочил  с
кровати, благо лежал на краю