е меня. Смотри, как будет выглядеть
твоя последняя улыбка в лицо  смерти.  -  И  тут  его  лицо  изуродовала
чудовищная ухмылка, открывшая черный провал рта,  окаймленного  пустыми,
белесыми деснами. - А я за эти два-три часа приму в себя твою  молодость
и стану таким же юношей, как ты сейчас. И мне  представляется,  что  это
достаточное вознаграждение за то, что я изловил и сжег  самого  опасного
пришлеца, появившегося в нашем мире, - рыжего пришлеца с  золотой  змеей
на плече и черным котом за пазухой.
   Коляска развернулась и  покатилась  прочь,  сопровождаемая  страшным,
хриплым, кашляющим старческим смехом. Прозрачный разрыв в двери с легким
потрескиванием стал затягиваться, и скоро от него не осталось и следа.
   Я устало опустился на свое деревянное ложе. Похоже, Магистру  все  же
удалось меня достать. Если он сказал правду, а врать ему вроде  бы  было
ни к чему, меня ожидала малоприятная  перспектива  -  прожить  всю  свою
жизнь за два-три часа и умереть в глубокой старости. А старость я всегда
считал состоянием необратимым.
   И тут меня охватила  полная  апатия.  Нет,  это  не  было  следствием
отчаяния или бессилия, что было бы вполне понятно. Просто я вытянулся на
своей  скамейке  и  мне  стало  все  равно.  Тело  отдыхало   в   полном
бездействии, а разум затаился в ожидании малейшего изменения обстановки.
Так прошло около часа.
   Когда раздался шорох открываемой двери, я даже  не  повернул  голову.
Между тем вокруг с громким шарканьем и позвякиванием топтались несколько
людей,  которые  затаскивали  в  комнату  тяжелые,  по  всей  видимости,
предметы.  Грубый  хриплый  бас  неразборчиво  вырявкивал   указания   и
понукания.  Когда  топотня  удалилась  в  коридор,  тот  же  бас  вполне
явственно прохрипел:
   - Что, жратвы назаказывал, а  аппетит  пропал?  Ничего,  жри  больше,
рыжая зараза, побольше съешь - подольше гореть будешь! Все честным людям
развлечение.
   Дверь с тихим шорохом захлопнулась. В комнате начал нарастать  аромат
деликатесов.
   Я приподнялся на своей скамейке.
   Комната разительно переменилась. У противоположной стены разместилась
узкая, низкая  тахта,  на  которой  были  разбросаны  небольшие  цветные
атласные подушки. Перед тахтой, занимая более  половины  комнаты,  стоял
низенький стол,  заставленный  блюдами,  тарелками,  судками,  вазами  и
другими столовыми емкостями.  В  центре  стола  в  окружении  бутылок  с
нарзаном гордо возвышались два графина - один высокий  и  узкий,  другой
низкий и пузатый - с  жидкостью  знакомого  сиреневого  цвета.  Коптящая
плошка  исчезла  со  стены,  а  вместо  нее  к  потолку  было  подвешено
хрустальное  блюдо  с  лучисто   посверкивающими   подвесками,   видимо,
скрывавшее установленный внутри светильник.
   Я поднялся, подошел к столу, отметив краем глаза, как мое  деревянное
ложе размылось, потеряв очертания, и исчезло.
   Есть особенно не хотелось, но надо было хоть чем-то заняться. Поэтому
я уселся на тахту, перед  единственным  прибором,  и  задумчиво  щелкнул
пальцем по хрустальному бокалу. Он ответил мне тихим, чистым  звоном,  а
ближний графин приподнялся над столом и медленно поплыл в  мою  сторону.
Перед моим изумленным взором,  пока  пробка,  выскользнув  из  горлышка,
висела  рядом,  тонкая  струйка  вина,  благоухая   фиалками,   неспешно
перетекла из графина в бокал. Пробка снова ушла в  горлышко  графина,  и
тот вернулся на свое место, а я, судорожно прихватив ножку бокала, одним
броском опрокинул в себя налитое. Тело  с  готовностью  откликнулось  на
знакомые ощущения, немедленно потребовав следующую  порцию.  Я  поставил
бокал  на  стоя  и  снова  щелкнул  по  нему  пальцем/   Вся   процедура
повторилась.
   Я подавил желание немедленно принять следующую порцию - мне в  голову
пришла неожиданная мысль, требовавшая серьезного раздумья. Наложив  себе
на тарелку снеди с разных концов стола, я  принялся  в  ней  ковыряться,
отправляя в рот небольшие кусочки, одновременно размышляя над только что
увиденным.
   Несомненно, кувшинчик вел себя так, как  он  себя  вел  под  влиянием
магической  указки.  Просто  я   бессознательно   повторил   манипуляции
Странника, которые наблюдал, сидя с ним за  одним  столом  в  гостинице.
Похоже,  я  действительно  был  великолепным  учеником   чародея,   хотя
совершенно не чувствовал в себе такого таланта и  не  верил  утверждению
Леди о том, что все пришлецы чрезвычайно способны к магии. В то же время
совсем недавно хозяин этого великолепного  замка  утверждал,  что  я  не
только не смогу ничему новому научиться, но и не в силах буду  применить
ничего из того, что я умею. А что, собственно, я умею?  Получается,  что
либо Красный Магистр в разговоре со мной блефовал, стараясь не допустить
того, чтобы я пробовал  свое  благоприобретенное  магическое  искусство,
либо он ошибался в оценке моих способностей, и его заклятая  комната  не
могла противостоять моим талантам. Хотя я и допускал первую возможность,
вторая казалась мне более вероятной: уж больно  мелковато  для  Магистра
выглядел подобный блеф. Возможен, правда, был и третий  вариант  -  меня
провоцировали  на  применение  магии  с   целью   узнать   предел   моих
возможностей, но непоколебимая уверенность Магистра в то, что я  попался
окончательно и бесповоротно, противоречила самой мысли о каких-либо  еще
сомнениях с его стороны.  Необходимо  было  провести  ходовые  испытания
своих  магических  возможностей,  но  сначала  нужно   было   убедиться,
насколько строго за мной наблюдают.
   В этот момент мои челюсти свело, а из глаз закапали слезы от страшной
горечи. Я нечаянно сунул в рот  палец,  измазанный  какой-то  необычайно
горькой приправой. Это навело меня на еще одну мысль.
   - Понасовали всякой гадости, а простой горчицы нет! - заорал я на все
свои апартаменты. - Эй, гарсон, немедленно подай горчицы!  -  Я  тряс  в
воздухе ломтем ветчины.
   Ответом мне было молчание.
   - Подать горчицы, паразиты! - надрывался я. Молчание. Я оглядел голые
стены бешеным взглядом и снова заорал:
   - Дайте горчицы, гады! Сдохну с  голоду  без  горчицы,  кого  сжигать
будете?!
   Молчание.
   Тогда я вылез из-за стола, подошел к двери и  начал  колотить  в  нее
каблуком сапога. Через мгновение  за  дверью  завозились,  и  со  слабым
треском  в  ней  появилась  мерцающая  щель,  тут  же  расширившаяся  до
маленького окошечка. В  окошке  появилась  совершенно  голая,  даже  без
бровей, голова и спросила знакомым хриплым басом:
   - Чего колотишь, чего колотишь?! Хочешь, чтоб я тебе ноги поотрывал?
   - Зови сюда своего красного старикана, рожа! - заорал я  в  ответ.  -
Пусть горчицы подаст, есть ваши харчи без нее невозможно!
   - Чего подаст? - Голый череп недоуменно захлопал глазами.
   - Слушай, ну ты тупой! Не знаешь, что такое горчица! Зови хозяина,  с
ним разбираться буду!
   - Магистр занят, и тобой, мертвяк, заниматься у него времени  нет,  -
нагло заявил он в ответ. - Объясняй, чего надо, мне, я сделаю.
   - Видишь ли, любезнейший, - начал я изгаляться,  -  я  привык  кушать
мясо  исключительно  с  горчицей.  Мой  требовательный  вкус  не   может
обходиться без такой изысканной приправы. И уж коли твой древний  хозяин
взялся исполнять все мои последние  желания,  будь  так  любезен,  подай
горчицы, гад! - закончил я тираду  очередным  воплем.  Любому  на  месте
этого гологолового стало бы ясно, что без горчицы  мне  не  протянуть  и
десяти минут. Он на минуту задумался, а затем забасил:
   - Не знаю я никакой горчицы. Сейчас схожу к главному  повару,  может,
он знает?
   - А отсюда связаться никак нельзя?
   - Ха, еще тупым ругается, - издевательски ощерилась голова. - Как  же
отсюда свяжешься, когда магия не действует, кричать, что ли, будешь?
   - Так что, так и будешь взад-вперед бегать?
   - Буду, раз поставлен мертвяка сторожить.
   - Что это ты меня мертвяком все время кличешь?
   - А как тебя кликать? Ты ж в подвале Искры сидишь. Путь отсюда только
в синее пламя, а из него не сбежишь! Вот и выходит, что ты уже  мертвяк.
Ну, хочешь буду  звать  тебя  -  рыжий  мертвяк.  -  Он  опять  довольно
ощерился.
   - Слушай, ты, живяк-скороход, мотай к своей главной поварешке  и  без
горчицы не возвращайся, а то я к тебе из синего пламени во сне приходить
буду - горчицу требовать.
   Окошко затянулось, прикрыв неприятную голую рожу. Я вернулся на  свою
тахту и довольно потер руки. Ясно, что наблюдение за  мной  не  ведется.
Мой радушный хозяин уверен, что я скован по рукам и ногам  и  ничего  не
способен предпринять. Подумаем, какую выгоду мы можем из этого извлечь.
   Подумать, однако, мне  помешал  знакомый  скрип  поворачивавшегося  в
стене камня. В  открывшейся  нише  стоял  здоровенный  широкий  глиняный
горшок со свежайшей вонючей горчицей. Дьявольщина! Я ж  эту  горчицу  на
дух не переношу! И гологоловый постарался. Видимо, чтобы лишний  раз  не
бегать.  Похоже,  мысль  потребовать  горчицу  мною  до  конца  не  была
додумана.
   Я усмехнулся про себя и, накрыв горшок маленьким блюдцем, засунул его
под тахту. Усевшись за стол, я внимательно осмотрел все расставленное на
нем. Тут мое внимание привлек второй, дальний от меня  графин  с  вином.
Если маленький пузатый  графинчик,  обслуживший  меня  столь  изысканным
способом, закрывался тяжелой конической притертой пробкой, то высокий  и
узкий хрустальный графин, стоявший на противоположном конце  стола,  был
прикрыт  гладким  хрустальным  шаром,  венчавшим  горлышко,  похожее  на
плиссированное жабо. Я потянулся  через  стол,  снял  шар  с  графина  и
задумчиво покатал его по ладони. Пришедшая мне в голову  мысль  испугала
меня самого. Вернее, испугало меня то,  что  это  могло  не  получиться.
Аккуратно положив шарик на место, я поднялся  из-за  стола  и  прошел  в
дальний, свободный конец комнаты. Чистый, свободный кусок пола  площадью
около двух квадратных метров  идеально  подходил  для  задуманного  мною
эксперимента.
   Я снял высокий графин со стола и  установил  его  в  центр  выбранной
площадки, затем расстегнул пояс и, сняв с него ножны с оружием,  свернул
в широкое кольцо и уложил его вокруг графина. Раскрошив одну из лепешек,
я насыпал мелкие крошки на пол снаружи  от  пояса.  Критически  осмотрев
свое сооружение, я  вздохнул,  понимая,  что  все  это  выглядит  крайне
непрофессионально. Но я ясно  представлял  себе,  чего  я  хочу,  и  был
уверен, что в случае неудачи я ничего не теряю. Я  снял  шарик-пробку  с
графина, опустился на одно  колено  возле  своей  конструкции  и,  резко
размахнувшись, швырнул его в сторону пояса. Метился я в  торец  стоящего
на полу пояса, но шарик, просвистев мимо, ударился о  стену  и  отскочил
назад. Я поймал шарик и внимательно его оглядел. Ни сколов,  ни  царапин
на нем не было. Я набрал в грудь побольше воздуха,  задержал  дыхание  и
снова швырнул шарик.
   Каково же было мое изумление,  когда  он,  коснувшись  верхнего  края
пояса, не замедляя скорости, побежал по его окружности. Я, раскрыв  рот,
наблюдал, как в сверкающем  круге,  созданном  блеском  скользящего  над
поясом шара, начало разливаться сиреневое прозрачное облако,  источником
которого  был  графин  с  вином.  Когда  над  каменными   плитами   пола
сформировалась знакомая полусфера, мерцающая  сиреневыми  всполохами,  я
непроизвольно поднялся с колена  и  протянул  к  ней  руки.  Мои  ладони
коснулись невидимой, пронзительно холодной границы, за которой я  ощутил
тяжелый и неповоротливый столб  пустоты.  Я  живо  представил  себе  уже
виденный мною кабинет Красного Магистра, и пустота в моих ладонях нехотя
пришла в движение. Казалось,  огромная  тяжелая  труба,  внутри  которой
ничего никогда не было, медленно,  но  неуклонно  поворачивается  вокруг
невидимой оси, направляя свой тупой конец к одной, только  ей  известной
точке.   И   тут   внутри   мерцающей    сферы    появилось    размытое,
расфокусированное изображение. Я напряг зрение, присматриваясь к неясным
мелькающим теням, и они тут же обрели  резкие  ясные  очертания.  Внутри
сферы неспешно перемещались каменные плиты  пола.  Через  мгновение  они
сменились знакомым кроваво-красным ковром с багрово-коричневым рисунком,
затем изображение дернулось вверх и уперлось в широкий рабочий стол,  за
которым в  своем  инвалидном  кресле  сидел  древний  старик  в  красных
одеждах. У меня получилось: я наблюдал кабинет Красного Магистра.
   - ...нет, это  нельзя  назвать  нарушением  наших  договоренностей  и
вторжением на твою территорию, - говорил Магистр своим усталым скрипучим
голосом невидимому собеседнику. - Если ты  хоть  немного  успокоишься  и
задумаешься,  то  поймешь,  что  это   была   единственная   возможность
предотвратить чудовищные потрясения, грозившие всему нашему миру, в  том
числе и лично тебе! Надеюсь, ты не забыл, что произошло шестьдесят шесть
лет назад?
   "С кем же это он так уважительно беседует", - подумалось мне,  и  тут
же изображение дернулось, отодвигаясь от стола и слегка разворачиваясь в
сторону. В поле зрения возникла огромная уродливая туша... Вечника.  Вот
уж кого я никак не ожидал увидеть в гостях у Магистра.
   - Ты, как всегда,  врешь  и  передергиваешь,  -  пророкотал  знакомый
громыхающий бас. Магистр неуклюже дернулся в своем кресле.
   - Шестьдесят шесть лет назад пришлец по имени Олег  развязал  мировую
бойню с целью свергнуть власть магистров и стать  единственным  владыкой
мира. Я сам помогал вам изловить и обезвредить его, но  сейчас  ничто  и
никто нашему миру не угрожает, - продолжил Вечник. -  Рыжий  пришлец  по
имени Илья хотел спокойно уйти в свой мир и искал для  этого  помощи.  И
возможно, я смог бы ему помочь. Я ведь тоже знаю,  где  хранится  Долгая
Книга! Но ты,  преследуя  исключительно  свои  корыстные  цели,  коварно
нарушил святое слово,  свободно  данное  тобой,  и,  вломившись  на  мою
территорию, вероломно захватил его. Если бы я только  мог  предположить,
что ты на это решишься, ты сейчас уже путешествовал бы  к  новому  телу.
Ладно, сейчас меня интересует только один вопрос:  ты  готов  немедленно
передать мне  невредимым  рыжего  пришлеца  или  будешь  упорствовать  в
нарушении  закона?  Твой  немедленный  ответ  определит  мое  дальнейшее
поведение - либо я все забуду, либо ты предстанешь перед высшим судом, и
судить тебя буду я.
   По губам Магистра мелькнула тень улыбки.
   - Ты слишком давно не общался с миром людей,  если  ожидаешь,  что  я
откажусь от задуманного. Пришлец останется  в  подвале  Искры  и  завтра
войдет в синее пламя. Не думаю, что Совет примет другое решение.  И  это
будет решение не мое, а всего Совета. Поэтому привлечь  меня  к  высшему
суду будет не за что. Я только исполнитель коллективного решения.
   - Высший суд будет рассматривать  твое  нарушение  святого  слова.  И
здесь  решение  Совета  будет  ни  при  чем,  а  твоя  вина  очевидна  и
неоспорима. Готовься!
   Огромное тело Вечника  вдруг  покрылось  сеткой  трещин  и  с  глухим
хлопком раскололось на множество осколков. Они посыпались на пол, но, не
долетев до него, превратились в хлопья жирной сажи, накрыв  кусок  ковра
черным бархатным пятном.
   Магистр  брезгливо  смотрел,  как  это  пятно,  истаивая  по   краям,
исчезает, и тихо пробормотал:
   - Я бы мог еще с тобой поспорить, но ты слишком древен и  оторван  от
нашего мира, чтобы понять меня.
   Он  потер  виски  дрожащими  пальцами  и,  приподняв  голову,  громко
произнес:
   - Весть уже должна дойти до членов Совета. Каков был ответ?
   Раздалось непонятное шуршание, а  потом  раздался  голос,  звучавший,
казалось, из всех уголков огромного кабинета:
   - Весть магистрами получена, согласие на участие  в  Совете  прислали
магистры Черный, Белый, Оранжевый, Желтый, Зеленый. Кворум  есть,  Совет
можно начать немедленно.
   - Серый? - коротко спросил Магистр.
   - Серый Магистр отсутствует, и  время  его  появления  неизвестно,  -
четко доложил голос.
   -  Значит,  Голубой,  Синий  и  Фиолетовый  -  все  холодные,  что-то
затевают... - пробормотал себе под нос Красный и затем громко сказал:
   - Приступим к Совету!
   В чернильной темноте глубины кабинета,  у  дальней  стены  неожиданно
вспыхнул яркий белый столб света. Казалось, что сквозь пол  бьет  мощный
прожекторный луч. Он не освещал окружающее  пространство,  а,  казалось,
существовал  сам  в  себе.  Затем,  располагаясь  полукругом  от   него,
вспыхнули последовательно колонны оранжевого, желтого и зеленого  света.
Они отодвинули царивший до этого мрак в  другой  угол  комнаты,  где  он
сгустился до совершенно невозможной глубины,  став  физически  ощутимым.
Между сияющими  столбами  света  и  угольно-черным  мраком  образовалось
незанятое пространство,  как  я  понял,  предназначенное  для  Голубого,
Синего  и  Фиолетового   Магистров.   Инвалидное   кресло,   в   котором
располагался Красный Магистр, выехало из-за стола и направилось в разрыв
между белым и оранжевым сиянием. Заняв свое место, Красный  оглядел  всю
компанию и заговорил:
   - Магистры, вы получили мое сообщение, поэтому я не буду повторяться.
Пришлец находится в подвале Искры, я настаиваю на его сожжении  в  синем
пламени.
   -  А  что,  есть  другие  предложения?  -  поинтересовался  Оранжевый
неприятным высоким голосом.
   - Нет других предложений, - донеслось со стороны Белого  Магистра.  -
Наш Совет - простая дань традиции. Утверждаем и расходимся.
   - Кстати, о  традициях,  -  снова  заскрипел  Красный.  -  Необходимо
провести заседание магистерского суда и допросить пришлеца.
   - Вот ты это заседание и проведешь, и сам его допросишь, - со смешком
заявил Желтый. - Он же в Искре. Ты ведь не рассчитываешь, что мы к  тебе
для этого помчимся?
   - Значит, можно считать,  что  вы  меня  уполномочиваете?  -  уточнил
Красный.
   - Уполномочиваем, уполномочиваем, - опять захихикал Желтый.
   - Далее. Кто явится для прощания и напутствия. Судья не  имеет  права
этого делать, а я хочу  соблюсти  все  формальности.  Кроме  того,  надо
решить, кто будет раздувать пламя, а кто листать Долгую  Книгу.  Как  вы
понимаете, нужны двое.
   - Вот и пусть к тебе тащится Оранжевый,  ему  ближе  всех.  Да  он  и
знаток всяких обрядов, - рявкнул вдруг Зеленый.
   - Я не буду  раздувать  пламя,  -  категорично  заявил  Оранжевый.  -
Красный это затеял, вот пусть и работает.
   Тут я снова увидел жуткую ухмылку Красного Магистра.
   - Ладно, попрощаешься и полистаешь  Долгую  Книгу;  все  остальное  я
сделаю сам. Надеюсь, сил у меня на это хватит.
   - Силы надо было раньше считать, - ехидно вякнул Желтый.
   - Все, - закончил прения Белый. - Кажется, можно расходиться?
   - Нет, не все, - раздался вдруг тягучий бас со стороны  клубящейся  в
углу черноты. В комнате  застыла  напряженная  тишина.  Внезапные  слова
Черного  Магистра  были,   по   всей   видимости,   неожиданностью   для
собравшихся.
   - Правильно, Красный, что ты  хочешь  соблюсти  все  формальности;  -
продолжил неспешный уверенный бас. - Ведь тебе грозит высший суд. Только
дураки думают, что из синего  пламени  нет  возврата.  Малейшая  ошибка,
малейшее нарушение канона - и можно потерять  столь  дорого  доставшуюся
молодость, не так ли?
   Черный Магистр явно издевался.
   - Что ты имеешь в виду? - встревоженно прошамкал Красный.
   - А то, что рыжий пришлец с золотой змеей на плече и черным котом  за
пазухой был захвачен тобой не в честной схватке,  а  путем  вероломства,
связанного с нарушением святого слова. Это значит, что выйти на казнь он
должен в полном сознании, своими ногами, и при этом ты не  имеешь  права
наложить на него цепи полного повиновения.  Восемь  твоих  магов  должны
будут держать его только на Золотом Волосе.
   - Но они могут не справиться!!! - растерянно завопил Красный.
   - Это твои проблемы, - спокойно возразил Черный. - Ты  обязан  строго
соблюсти канон, до последнего слова, до последнего жеста,  до  последней
бук