подумал я про себя, - Поистине, вдоволь..."
   Все-то добыть поспешишь... Только б не плакал малыш!.. Пусть  бы  так
было все дни!.. Спи, моя радость, усни!.. Усни... усни...
   Данила, закончив долгую ноту, умолк, а демон вдруг тоненько  застонал
во сне и перекатился на другой бок, открыв всеобщему обозрению давно  не
мытую морду с мокрым бледным пятачком. Крепко закрытые глаза нагноились,
а через забитые ноздри с сопением и похрапыванием  вырывалось  зловонное
дыхание.
   - Мама мне всегда говорила, что перед сном и утром надо чистить зубы,
- тихо прошептал Данила. - А не то вот так же изо рта будет вонять.
   - Слушай, как здорово у тебя получилось, - с восхищением прошептал я.
   - Я когда был совсем маленький и не хотел ложиться  спать,  мама  мне
говорила: "Сейчас я тебе спою волшебную песенку..." - и  пела.  Я  сразу
засыпал... - Я почувствовал в его голосе подступающие слезы, положил ему
на плечо руку и ласково потянул его прочь.
   Мы на цыпочках обошли спящую нечисть и  направились  в  дальний  угол
пещеры. Там было достаточно  темно,  но  это  была  вполне  естественная
темнота, усиливающаяся по мере удаления от входа. Я  решил  не  зажигать
света, чтобы не  потревожить  сон  нашего  бессонного  друга,  и  первым
двинулся в темноту, придерживая Данилу несколько сзади.
   Пол постепенно, но плавно  понижался,  становилось  все  темнее.  Уже
подходя к темному углу пещеры,  я  почувствовал  на  своем  лице  слабое
дуновение теплого ветерка и подумал: откуда в этом снежном царстве может
быть тепло?
   Но удивиться я  не  успел,  моя  левая  нога  скользнула  по  гальке,
покрывавшей  пол,  правая  подогнулась,  и   я   повалился   на   спину,
соскальзывая в глубь темноты. Хорошо, что на мне был надет мой  плащ  из
белой волчьей шкуры, упав,  я  здорово  приложился  головой,  но  череп,
служивший капюшоном, смягчил удар. Я выпустил Данилину ладонь и загребал
руками, пытаясь хоть за что-то зацепиться, однако предательская воронка,
в  которую  стремительно  сворачивался   отполированный   гранит   пола,
беспощадно затягивала меня в глубину.
   Вскоре  она  превратилась  в  узкую  трубу  с  совершенно   гладкими,
буквально отполированными стенками, по которой мое  тело,  закутанное  в
шкуру, неслось, как боб по трассе  бобслея.  Этот  скоростной  заезд  на
собственной спине продолжался несколько  коротких  минут,  наконец  меня
вынесло в открытое, достаточно освещенное пространство огромной  пещеры,
и я приземлился на просевшую  подо  мной  горку  обкатанного  гравия.  Я
поднялся, растерянно озираясь, и тут же  услышал  быстро  приближающийся
сверху голос Данилы:
   - Дядя Илюха-а-а... я за тобой еду-у-у... Через мгновение черная дыра
в стене выплюнула Данилу, но я успел подхватить мальчишку на руки и  уже
вместе с ним снова повалился на кучу гравия.
   - А я сразу за тобой прыгнул...  -  радостно  сообщил  он  мне,  едва
поднявшись на ноги.
   Мы огляделись. Нас окружали бурые  неровные  стены  огромной  пещеры,
исписанные прожилками и вкраплениями различного цвета пород и  руд.  Они
сплетались  в  замысловатый  узор,  выписанный  вопреки   всем   законам
орнамента и колористики. Посредине пещеры был  сложен  довольно  грубый,
сделанный явно на скорую руку очаг, в котором тлели слабые,  присыпанные
серым пеплом угольки. Я наклонился и поднял несколько камешков из  кучи,
на которую мы с Данилой приземлились.
   Ну что ж, я узнал эту пещеру  и  эти  странные  камешки,  похожие  на
обкатанную гальку, посверкивающую вкраплениями цветной слюды. Именно эту
пещеру я видел с помощью Свихнувшегося камня -  точно  такого,  какие  я
держал сейчас на своей ладони. Похоже, что виденное мной в той  странной
"картинке" происходило на самом деле. Пока я раздумывал, Данила пошел  в
обход  пещеры,  попихивая  носком  своего  сапожка  попадающиеся  камни.
Некоторые из них он поднимал, с интересом разглядывал и прятал  в  своих
многочисленных карманах.
   "Вот такие, значит, дела... и очаг еще не погас... - подумал я.  -  И
как же нам теперь  отсюда  выбираться.  Взобраться  по  этой  стеклянной
полированной трубе?.. И думать нечего... Если только кто-то вытащит  нас
на веревке, а самим..." Другого выхода, как  я  понимал,  из  пещеры  не
было. "Ну и Дух! Ну и удружил! А может,  попробовать  что-то  из  своего
колдовского арсенала?.. Так, подумаем..."
   Но подумать мне не дали. Данила у дальней стены пещеры быстро  присел
на корточки, разгреб в разные  стороны  валявшиеся  на  полу  камешки  и
громко позвал:
   - Дядя Илюха, посмотри, что я нашел!..
   "Что здесь можно найти?.." - раздраженно подумал  я,  отвлеченный  от
своих размышлений, но все-таки  направился  к  продолжавшему  сидеть  на
корточках мальчику. Подойдя, я заглянул через  его  плечо  и  увидел  на
очищенной от гальки поверхности пола... тоненькую зеленоватую,  змеистую
трещинку перехода.

9. ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА

   16 июня 1999 года...Если вы вынуждены выйти на  поединок  с  заведомо
более сильным противником,  помните,  что  у  вас  есть  одно  серьезное
преимущество... В поединке всегда случаются неожиданности, а  при  таком
раскладе сил любая неожиданность на руку вам, а не вашему противнику...

***

   Пройдя переход, мы оказались в очень похожей пещере, и  я  привалился
плечом к гранитной стене. Вымотал меня этот переход основательно.  Когда
из-за плеча Данилы я увидел знакомую  извилистую  трещину,  то  поначалу
просто не поверил в столь поразительное везение. Но потом припомнил, что
именно из этого угла показался Ариман, когда он явился к своему  братику
для виденного мной серьезного разговора. Поэтому я обрадованно  принялся
готовить переход к работе. Но оказалось, все не так  просто.  Во-первых,
переход был инициирован, и инициирован давно. Очень давно.  И  инициация
все еще работала, что было странно, да нет - просто  невероятно.  И  это
могло быть опасно. Во-вторых,  переход  имел  не  один  выход.  Их  было
несколько. Нет, их было  очень  много!  Я  впервые  встретился  с  такой
проблемой и, признаться,  несколько  растерялся.  Кроме  того,  за  моей
спиной сопел пацан, которому очень  хотелось  быстрее  попасть  домой  и
который не понимал, почему это дядя Илюха так долго возится.
   В общем, я с огромным трудом нащупал выход, которым, по-моему, вообще
ни  разу  не  пользовались,  и,  подобрав,  на  мой  взгляд,  подходящее
заклинание, открыл переход. Сделав Шаг, мы, как я уже сказал,  оказались
в пещере. Вот только прямо против нас ярко  светлел  полуденным  солнцем
узкий лаз, загороженный какими-то кустами и высокой травой.
   Данила нетерпеливо дергал меня за руку, а я  приходил  в  себя  после
всех моих  колдовских  манипуляций.  Наконец,  влекомый  моим  маленьким
товарищем, я приблизился к отверстию в стене пещеры. Оглянувшись  назад,
в полумрак, я удостоверился, что трещинка перехода хорошо  замаскирована
и не видна от входа, а потом высунул голову из пещеры наружу.
   Выход  из  пещеры  располагался  прямо  в  отвесной  скальной  стене,
покрытой редкими кустиками и клочковатой, но высокой травой. Кроме того,
скалу украшали неприятного вида каменные осыпи. Внизу расстилался лес  -
дремучий лес  без  конца  и  края,  только  где-то  у  самого  горизонта
отблескивала большая вода. Я со вздохом убрался обратно в пещеру, и  мое
место занял Данила. Через пару минут он повернулся ко мне с вытянувшимся
личиком, на котором был написано: "И как же мы отсюда выберемся?"
   - Вот поэтому этим выходом  и  не  пользовались...  -  ответил  я  на
незаданный вопрос и принялся разматывать веревку, поминая добрым  словом
Опина. Один конец веревки я привязал к огромному валуну, лежавшему рядом
с отверстием пещеры, а второй завязал скользящим  узлом  под  мышками  у
Данилы.
   - Давай попробуем... - со вздохом сказал я и кивнул на выход.  Данила
тут же начал выбираться наружу ногами вперед.
   Самое неприятное было в том, что я не мог наблюдать за его спуском. Я
медленно травил веревку, так что порой слышал  поторапливающие  Данилины
крики. Когда веревка ушла в отверстие целиком, я высунулся вслед за  ней
и увидел, что Данила выбрался из петли и повис на  вытянутых  руках.  Не
успел я его остановить, как он отпустил веревку и...
   Через мгновение он стоял на небольшом выступе и  призывно  махал  мне
руками. Я вернулся в пещеру, втянул внутрь веревку и  достал  из  своего
мешка тонкий шнур. Потом с помощью веревки и шнура я спустил  вниз  наши
мешки, а уж следом за ними  отправился  сам,  предварительно  подготовив
веревку к съему.  Спустившись  на  всю  длину  веревки  и  повиснув  над
Данилой,  я  дернул  шнур,  отвязав  веревку  от  валуна,  и  рухнул  на
облюбованный мальчишкой карниз. Падал я всего  метра  два,  поэтому  все
обошлось нормально.
   Дальнейший спуск проходил гораздо проще, и минут через сорок  мы  уже
стояли у подножия отпустившей нас горы. С этого места вход в пещеру  был
совершенно незаметен, а подъем по  голым  каменистым  осыпям  совершенно
непривлекателен.
   Мы уселись на травку передохнуть и огляделись по сторонам. Вокруг нас
шумела тайга. Столетние ели вымахнули свои верхушки к небу, цепляясь  за
плывущие над ними облака. В их тени густо разросся подлесок,  состоявший
из ольхи, тонких осин, рябин, кустов орешника и  бузины.  Да,  это  была
родная тайга, так что мы могли надеяться, что  вышли  где-то  в  России.
Если только это не была Канада. Я сам там не был,  но  говорят,  что  их
тайга очень похожа на нашу.
   Немного передохнув, мы двинулись  вперед.  Со  скалы  в  непроглядном
таежном безбрежье я не заметил никакого человеческого жилья,  и  поэтому
решил идти к воде, видневшейся на горизонте, - на побережье людей  найти
легче.
   Судя  по  положению  солнца,  было  еще  достаточно  рано   -   часов
девять-десять утра, но тайга уже давно проснулась. Мы шагали по  высокой
молодой траве, упругому мху и хвойной подстилке и слушали  разноголосицу
леса. Данила радовался, словно точно знал, что мы скоро будем  дома.  Он
шагал вприпрыжку и что-то весело насвистывал. Минут  через  двадцать  он
спросил:
   - Дядя Илюха, ты меня до дома проводишь или позвонишь папе, чтобы  он
за мной подъехал?
   - Ну, мой дорогой, нам еще надо найти людей и выяснить, где мы вообще
находимся.
   - А разве мы не возле Москвы?..
   - Я точно не знаю, но мне кажется, что такого леса под Москвой нет...
   Данила принялся крутить головой, на этот  раз  оглядывая  окрестности
гораздо внимательнее. Потом он вдруг приостановился, повернулся ко мне и
прошептал:
   - А может, вон у него спросить?
   - У кого? - также шепотом переспросил я.
   - Ну вон у него... - Он не глядя мотнул головой в сторону и добавил:
   - Вон, за елкой прячется...
   Я пригляделся. Бог мой! За елкой, на которую кивал Данила,  притаился
странный мужичок. Ростом он был как  раз  с  Данилу,  волосы  совершенно
непонятного цвета были зачесаны налево,  а  правого  уха  не  было  и  в
помине, кожа на лице то ли из-за падавшей на него тени, то ли  по  какой
другой причине отливала в синь. Причем мужичок совсем и не прятался,  он
просто стоял за деревом и внимательно за нами наблюдал. Разглядев  этого
аборигена, я сразу его узнал и понял, что  до  человеческого  жилья  нам
далеко, поэтому, повернувшись к  нему,  я  учтиво  поклонился  и  громко
сказал:
   - Приветствую тебя, лесной хозяин, очень рад тебя видеть...
   Данила пырскнул на меня  глазом  и,  в  свою  очередь,  отдал  лешему
поклон. Леший вышел из-за елки и,  наклонив  голову,  уставился  на  нас
долгим, посверкивающим зеленью взглядом. Теперь стало видно, что кожа  у
него на самом деле синеватая, на лице нет ни бровей, ни ресниц. Одет  он
был в темно-зеленый добротный кафтан, запахнутый на правую сторону, и  в
хорошие прочные ботинки, только правый башмак был надет на левую ногу, а
левый - на правую.
   Мы долго молча разглядывали друг друга, но наконец  леший  неожиданно
тоненьким голоском спросил:
   - И откудава же вы, пешие пешеходы, здеся взялися?.. Нетто с ероплана
грохнулися?..
   - Да нет, не с "ероплана", просто шли-шли и здесь, у тебя, оказались.
Может, подскажешь, как нам до людей добраться?..
   Он прищурил один глаз.
   - Ага! Шли-шли сами не зная куда и незнамо где  оказалися!  А  теперь
дедушка лесовик должен их к им назад выводить!  Это  с  какой  же  такой
стати?..
   - Как это с какой стати? Ты здесь полный хозяин, у  тебя  по  угодьям
люди блуждают, кто же их должен на дорогу вывести, как не ты?..
   Глазки от моей наглости у лешего округлились,  и  он  протер  рукавом
кафтана нос.
   - Ну ты ловкач!.. Сам заблудился, а я должен за так тебя  выводить!..
- Он довольно покрутил головой.
   - Ну почему - за так! Мы заплатим, если ты такой сквалыга!..
   - Сам ты... саква... вот то,  что  сейчас  сказал!  И  не  нужна  мне
никакая твоя плата! Вот если хочешь, давай поиграем... в  щекотки!  Даже
можем двое против одного... А?
   Данила радостно дернулся, но я быстро зажал ему рот рукой и ответил:
   - Ну что за детские игры, право! Не маленький, чай... Хочешь  играть?
С нашим удовольствием! Только во что-нибудь серьезное... Бридж, баккара,
покер...
   - Куда... куда?.. - не понял леший. -  Ты  куда  меня  послал!  Ну-ка
повтори, ни разу таких ругательств не слышал!..
   - Какие же это ругательства?.. -  усмехнулся  я.  -  Это  игры  такие
карточные...
   - Да?! - удивился лешак. - А  я  решил,  что  ты  на  хозяина  еще  и
обзываисся! Хм, я таких игр-то и не слыхивал... Если в карты хочешь,  то
давай в дурака либо в пьяницу, еще в козла можно, ну  там,  в  буру.  Я,
правда, в буру с 1859 года не играл... - Леший скривил недовольную рожу.
   - Неужто с тех самых пор, как вы русским продули?.. - наугад бросил я
вопрос.
   Леший подозрительно на меня уставился и тоненько проворчал:
   - А ты откуда знаешь?..
   - Кто ж об этом не знает! Все помнят, как вы белок через всю Сибирь в
Россию гнали, проигрыш отдавать... Леший поскреб в затылке.
   - Русские мухлевали!..
   - Ничего они и не мухлевали, просто сибирские играть  не  умели...  И
наверное, до сих пор не научились... - подпустил я яду.
   Леший злобно  на  меня  посмотрел,  и  глаза  его  полыхнули  мрачной
зеленью.
   - Ладно, знаток, один играть будешь али с мальцом?..
   - Один. Ты же один играешь...
   - Играть будем моей колодой... - заявил леший, как о чем-то решенном.
Я решил не спорить, тем более что своей колоды у меня все равно не было.
Леший быстрым движением руки выдернул из-под  полы  кафтана  потрепанную
колоду.
   - Значит, ежели ты выиграешь, я вам дорогу укажу к людскому жилью,  а
ежели проиграисся... в щекотки играть будем...  -  мечтательно  протянул
он, - двое на одного...
   Я внимательно взглянул на зажатую  в  руке  лешего  колоду.  Крап  на
рубашке был настолько явным, что только слепой не мог бы его увидеть. Но
делать было нечего.
   Леший уселся прямо под своей елкой и  принялся  ловко  перетасовывать
колоду. Я присел рядом и поинтересовался:
   - А как мне уважаемого хозяина называть?
   Он бросил быстрый зеленый  взгляд  исподлобья  и,  чуть  улыбнувшись,
ответил:
   - Подлизываесся?.. Звать меня Досифей Мокич, только тебе это,  умник,
никак не поможет... Во что играть-то будешь?..
   - Давай в дурака... Я когда-то знатно в дурака играл...
   - Давай... - довольно согласился Досифей и принялся быстро  раздавать
карты.
   - Э... э... Досифей Мокич... - остановил я его. - А подснять?..
   - Так с дурака шапку не сымают!.. - деланно удивился леший.
   - Ну ты еще не дурак, ты только собираешься им стать... - съязвил я.
   Леший фыркнул, собрал розданные карты,  еще  раз  их  перетасовал  и,
зажав в синеватой ладони, протянул мне. Я накрыл колоду правой  ладонью,
положил на нее  сверху  левую,  закрыл  глаза,  произнес  про  себя  уже
составленное коротенькое заклинание  и  с  громким  возгласом  "Э-э-э-х"
дернул ладони на себя, одновременно  безымянным  пальцем  сдвинув  часть
колоды. В  тот  же  момент  я  почувствовал  на  правой  ладони.  легкое
покалывание  и  понял,  что  крап  на  рубашке   карт,   как   заказано,
передвинулся, сместившись по  колоде  на  четыре  карты  вверх.  Досифей
быстренько переложил подснятую  часть  колоды  сверху  вниз  и  принялся
сдавать.
   Если бы леший играл со мной честно, еще неизвестно, чем  бы  все  это
кончилось. Но он сразу решил меня обжулить, предлагая крапленую  колоду,
а я всего лишь лишил его такой возможности. Память на вышедшие  из  игры
карты у нас обоих, по всей видимости, была достаточно тренированная,  но
Досифей, разглядывая рубашки карт в моих руках, верил крапу и  не  верил
своей памяти. Поэтому когда на последней сдаче он  выложил  передо  мной
бубновую - козырную и пиковую шестерки, а я их принял, Мокич решил,  что
козырей у меня нет. И крап на зажатых в моих пальцах картах это  решение
подтверждал. Правда, на его напряженной физиономии было написано, что он
никак не может вспомнить, когда же вышли бубновые король и дама.  А  они
были у меня. И подкинутые мне  крестовая  и  пиковая  дамы  были  отбиты
крестовым тузом и бубновой дамой. Тут он  вконец  запутался,  растерянно
принял сначала козырную Десятку, потом пару королей, включая  бубнового,
а когда напоследок я предложил ему четыре шестерки в качестве погон,  он
буквально взвыл:
   - Ты жулил!!!
   - Но-но, - высокомерно ответил я. - Это надо было в  Игре  ловить!  А
после игры я бы попросил обойтись без оскорблений!
   - Да я вас,  жулики  русские!  -  Досифей  вскочил  на  ноги,  грозно
сверкнул зеленым огнем темных зрачков и вдруг принялся  расти  прямо  на
наших глазах. Через несколько секунд  он  стал  выше  самой  высокой  из
окружающих елок. Мы с Данилой, задрав головы, смотрели на это чудище.
   Я сжал Данилину ладошку и прошептал:
   - Ты, самое главное, не бойся...
   Он судорожно сглотнул и молча кивнул белой головой.
   - Вы чего там шепчетеся?.. Молитесь нетто?.. Это  вам  не  поможет!..
Еще никто не мог безнаказанно обжулить Досифея Мокича в карты!.. - И  он
гулко ударил себя в грудь.
   - Слушай, Мокич,  перестань  пугать  ребенка!  -  прокричал  я.  -  И
выполняй договор. А то вся тайга узнает, что Досифей не держит слово...
   - Это  кто  ж  тайге  расскажет?..  -  ухмыльнулась  сверху  Огромная
синеватая рожа.
   - А ты думаешь, что никто за  нашей  игрой  не  наблюдал?..  Ты  что,
натуральный дурак, а не только подкидной?..
   Досифей открыл рот для ответа, но внезапно замолчал. Потом,  опершись
на ствол ближайшей елки, задумался, а через минуту принялся уменьшаться,
пока  не  принял  прежних  размеров.  Физиономия  у  него  была   крайне
недовольной, но...
   - Отыграться, конечно, не дашь?.. - угрюмо проворчал он.
   - Ну почему не дам?.. - добродушно ответил я. - Только сначала сдержи
слово - покажи дорогу. А там... почему с ловким партнером в картишки  не
перекинуться?.. Только крапленую  колоду  больше  не  подсовывай,  а  то
получается, что  ты  на  свое  умение  не  рассчитываешь,  передергивать
начинаешь...
   Досифей  изумленно  вытаращился  на  меня,  а  через  секунду   шумно
выдохнул, с восхищением пробормотал:
   - Ну ты хват... - и покрутил головой. Потом он снова уселся под елкой
и с ухмылкой заявил:
   - Ладно! Твоя взяла! Только до  жилья  отсюдава  куда  как  далеко...
Впрочем, бродют тут одни оглаеды... Камешки собирают... Вот к ним вас  и
проводют... У них такая машинка есть, они в нее поорут, поорут, и к  ним
дыр-дыр-дыр прилетает... Подойдет?..
   - Подойдет, - улыбнулся я.
   - А когда еще поиграем? - прищурил глаз леший.
   - Ну, как-нибудь обязательно загляну. Какие наши годы...
   - Ага, ага... - бормотнул леший,  а  потом  отвернулся  в  сторону  и
тихонько свистнул. Из ближних кустов выпрыгнул небольшой  бурый  зайчик.
Досифей сурово оглядел зайчишку и строго произнес:
   -  Слушай  сюды,  Ушатый!  Этих  двух  моих...  гостей  проводишь   к
хенологам...
   Последнее слов