близким
друзьям.  Возможно, он слышал об обычаях Свободных Торговцев и
воспользовался этим неудачным способом завязать разговор.
     - Нам еще не освободили порт, - я не стал показывать, что
оскорблен:  может,  его  вопрос был вполне безобидным,  хотя и
выглядел скверно.  Надо уметь отвести оскорбление  в  сторону,
когда имеешь дело с чужаком,  а Синдикат для нас был более чу-
жим, чем иные негуманоиды.
     Видимо, он уловил мои ощущения, потому что не стал разви-
вать эту тему.  Пока мы шли по заполненным народом улицам,  он
указывал на безвкусные флажки и полосы ткани, где были написа-
ны местными загогулинами объявления о всевозможных развлечени-
ях - от совершенно невинных,  до граничащих с пороком.  На яр-
марке собирались продавцы  и  покупатели,  жрецы  и  уважаемые
люди,  так  что здесь сосредотачивались все,  кто добывал себе
средства к жизни предложением развлечений для ума и чувств.
     - Здесь есть,  на что посмотреть - или ты дежуришь  вече-
ром?  -  не был ли его тон чуть-чуть покровительственным - или
мне показалось?  Я решил не доискиваться.  Мы не были  связаны
какой-нибудь торговлей, а я был осторожен.
     - Да, мне говорили, что тут есть кое-что интересное. Но я
еще не отстоял вахту.
     Он ухмыльнулся и поднес руку ко лбу, как бы салютуя.
     - Тогда у тебя счастье впереди, Ворланд. Мы уже отстояли,
и ночь у меня свободна.  Если освободишься, посмотри это, - он
повел рукой, указывая на полосу в конце линии.
     Она не  блестела красками,  как другие,  а была странного
серого оттенка с розовыми прожилками, однако от нее нельзя бы-
ло отвести взгляд.
     - Это что-то особенное,  - продолжал Слэфид.  -  Конечно,
если тебе нравятся шоу животных.
     Шоу животных?  Я снова смутился:  я полагал,  что у людей
Синдиката совершенно  иные понятия о развлечениях - что-нибудь
близкое к извращениям,  почти упадочным удовольствиям внутрен-
них  планет.  Затем  у  меня возникло подозрение - не эспер ли
этот Гек Слэфид? Ведь он безошибочно спикировал на такое разв-
лечение,  которое в первую очередь заинтересует меня, если я о
нем узнаю. Я развернул один из усиков моего мыслеискателя - не
вторгаться в мозг, конечно, этого я ни в коем случае не должен
был делать - а только осторожно обнаружить ауру эспера.  Ее не
оказалось,  и я даже слегка подосадовал на себя за свою подоз-
рительность. Я ответил:
     - Если мне повезет, я обязательно последую твоему совету.
     Его окликнул кто-то,  носящий знак его корабля, и он лег-
ким  поклоном  простился со мной и пошел к своему другу.  Я же
стоял некоторое время перед этой  почти  бесцветной  рекламой,
пытаясь  понять,  чем  она  так привлекает взгляд.  Такие вещи
очень важно знать Торговцу. Действует ли оно так только на ме-
ня,  или на других тоже? Мне почему-то было так важно получить
ответ на этот вопрос, что я решил найти самого спокойного чле-
на нашей команды и проверить на нем действие рекламы.
     Мне повезло.  В эту ночь я был свободен. Команда "Лидиса"
была столь мала, что свободными бывали только четверо, и труд-
новато было заставить ходить по двое,  если у них разные поня-
тия о развлечениях.  Мы считались младшими, и я вышел вместе с
Грисом Шервином,  вторым механиком.  Прекрасно:  мне нужен был
практичный  спутник для проверки рекламы,  и Грис подходил как
нельзя лучше. Он был потомственным Торговцем, как и все мы, но
основной его любовью был корабль, и я не думаю, что он интере-
совался торговлей - кроме тех случаев,  когда  от  него  этого
ждали.  К счастью,  я вспомнил,  что неподалеку от рекламы шоу
животных есть темно-малиновая реклама выставки мечей,  и  вос-
пользовался этим,  как приманкой для Гриса. Он был игроком, но
такая деятельность не рекомендуется на чужих  планетах.  Игра,
наркотики,  пьянство и чересчур пристальное внимание к дочерям
чужеземцев могли привести к неприятным последствиям, вплоть до
угрозы  кораблю,  так что подобные желания временно блокирова-
лись, и мы, в конце концов, соглашались, что это разумно.
     Улица, где  располагалось шоу,  была теперь ярко освещена
фонарями,  висевшими каждый над своей рекламой и окрашенными в
тот же свет. Светящиеся изображения на них извещали о том, что
происходит внутри.  Серая с розовым полоса была еще здесь, фо-
нарь в виде серебряного шара висел над ней,  и никакие изобра-
жения не разбивали его перламутровый свет.
     - Что это? - спросил Грис, подойдя.
     - Говорят, шоу животных, - ответил я.
     Поскольку Свободные Торговцы большую часть жизни проводят
в космосе, понятно, что у них мало контактов с животными. Мно-
го лет на всех кораблях жили кошки - - для защиты груза,  пос-
кольку они охотились на всяких паразитов, прячущихся в трюмах.
Веками они считались членами команды. Но число их все уменьша-
лось: они уже не приносили так часто и много потомства. Мы уже
забыли,  откуда родом эти животные,  и не могли добыть для них
притока свежей крови,  чтобы восстановить их размножение. Нес-
колько кошек оставалось на базах, их высоко ценили, охраняли и
заботились о них в надежде, что размножение восстановится. Все
мы  пытались время от времени заменить кошек другими животными
из многих миров.  Один-два вида обещали размножение,  но боль-
шинство  животных не могло приспособиться к корабельной жизни.
     Вероятно, желание иметь компаньонов-животных так привлек-
ло нас к инопланетным зверям.  Не знаю, как Грис, но я считал,
что просто обязан посетить палатку под  лунным  шаром.  Оказа-
лось,  уговаривать Гриса не пришлось: он охотно пошел со мной.
     Откуда-то доносился глухой тяжелый звук гонга. Постепенно
стихали смех,  разговоры,  песни на улицах: толпа платила дань
призыву храма. Но тишина длилась недолго, потому что, хотя яр-
марка и имела свои религиозные традиции,  они с годами потуск-
нели.
     Мы прошли  под тенью серой рекламы в сиянии лунной лампы.
Я рассчитывал увидеть какие-нибудь изображения животных, могу-
щие  послужить  приманкой для публики,  но там оказался только
экран с надписью на  местном  языке,  а  над  дверью  качалась
странная эмблема-маска - не животного,  не птицы, а комбинации
того и другого. Увидев ее, Грис издал негромкое восклицание.
     - Что это?!
     Его тон меня не удивил.  Я слышал его и раньше, но только
в тех случаях, когда Грис стоял перед новой и непонятной маши-
ной.
     - Это же настоящая находка!
     - Находка? - переспросил я, решив, что речь идет о какой-
нибудь удачной покупке.
     - Настоящее зрелище,  - поправился он,  как будто  прочел
мои мысли. - Это шоу Тэсса.
     Грис, как и капитан Фосс, бывал на Йикторе и раньше. Я же
мог только повторить:
     - Тэсса?
     Я думал, что изучил ленты Йиктора достаточно внимательно,
но смысл этого слова ускользнул от меня.
     - Пошли! - Грис подтолкнул меня к стройному туземцу в се-
ребряной тунике и высоких красных сапожках, принимающему плату
за вход. Туземец взглянул на нас, и я поразился.
     Вокруг нас была толпа йикториан.  Они лишь немногим отли-
чались  от людей нашей породы.  Но этот юноша в бледной одежде
казался более чужим этому миру, чем мы.
     Он был так хрупок, что казалось, ветер, треплющий рекламу
над ним, может закрутить его и унести. У него была очень глад-
кая кожа без всяких признаков бороды,  очень белая,  почти без
красок.  Черты лица  человеческие,  за  исключением  громадных
глаз,  таких темных, что нельзя было определить их цвет. Брови
наклонялись к вискам так далеко,  что  сходились  с  серебрис-
то-белыми волосами.
     Я старался не пялиться на него.  Грис заплатил, и туземец
поднял полотнище палатки, чтобы впустить нас.





                           Глава 3.


     Там не  было сидений,  только ряды ступеней в одном конце
палатки,  которые легко убирались после  представления.  Перед
ними возвышалась эстрада,  пока еще пустая, за ней был занавес
того же серо-розового цвета, что и вывеска. Наверху висели фо-
нари  серебристо-лунного цвета.  Все это выглядело просто,  но
элегантно и никак не вязалось с показом дрессированных  живот-
ных.
     Мы, видимо, пришли вовремя: складки занавеса раздвинулись
и  перед аудиторией появился мастер-дрессировщик.  Несмотря на
ранний час, здесь было много народу, в основном, дети.
     Мастер - нет, несмотря на тунику, брюки и высокие сапоги,
такие же,  как у привратника, это явно была женщина. Ее туника
не облегала горло, а поднималась сзади стоячим воротником-вее-
ром,  отделанным по краю маленькими рубиновыми искорками  того
же цвета, что ее сапожки и широкий пояс. На ней был еще корот-
кий облегающий жилет из золотисто-красного меха, какой я видел
сегодня  утром  в Большой Палатке.  В ее руках был бич,  каким
большинство дрессировщиков подкрепляет свои программы,  и  то-
ненький серебряный жезл, который не мог служить ни для наказа-
ния, ни для защиты. Он подходил по цвету и блеску к ее высокой
прическе,  заколотой  шпильками с рубином.  В середине лба был
серебряный арабеск с рубином,  неизвестно как прикрепленный  -
он  не шевелился при движениях ее головы.  В ней чувствовалась
уверенность, как у всех мастеров, умеющих владеть собой и сво-
им искусством.
     - Лунная певица!  - выдохнул Грис  с  некоторым  оттенком
страха - редкой эмоцией у Торговцев.  Я хотел было попросить у
него объяснений,  но в это время она взмахнула палочкой, и все
разговоры  смолкли.  Публика  относилась  к ней явно с большим
почтением, чем толпа на улице к храмовому гонгу.
     - Дамы и господа!  - голос был низкий, напевный, вызываю-
щий желание слушать.  - Окажите внимание нашему маленькому на-
роду,  который рад повеселить вас, - она отошла и снова взмах-
нула жезлом.
     Драпировки раздвинулись, чтобы пропустить шесть маленьких
мохнатых созданий.
     Они шли на задних лапках,  прижимая к круглым брюшкам ма-
ленькие рубиново-красные барабаны. Их передние лапки очень по-
ходили на человеческие руки,  с той лишь разницей,  что пальцы
животных были длиннее и тоньше.  У них были круглые  головы  с
высоко  поставленными  бесшерстными  блестящими острыми ушами.
Как и у их хозяйки,  их глаза были очень велики по сравнению с
круглой широконосой мордочкой. Позади крючком загибался пышный
шелковистый хвост.  Они гуськом прошли в противоположный конец
сцены  и уселись там,  поставив перед собой барабаны и положив
на них передние лапы.  Видимо, она подала какой-то сигнал, ко-
торый я прозевал,  потому что они стали бить в барабаны, но не
как попало, а в определенном ритме.
     Снова раздвинулся занавес, и появились новые артисты. Эти
были крупнее барабанщиков и,  видимо, менее ловки в движениях.
У  них  были слишком массивные тела для их размера,  их грубая
шерсть,  их рост, длинные уши и узкое вытянутое тело выглядели
гротескно  и  по-настоящему  чуждо.  Они шли в такт барабанам,
ритмично покачивали головами и шевелили кончиками морд. Однако
они служили всего лишь верховыми животными для еще одной груп-
пы.  У всадников были маленькие кремовые головки  с  большими,
более темного цвета кругами вокруг глаз, что придавало их мор-
дочкам удивленное выражение. Похоже, что они, как и барабанщи-
ки,  пользовались своими передними лапками не хуже, чем мы ру-
ками.
     Тапироподобные "лошади" и их всадники церемониальным мар-
шем прошли по авансцене. Вот тут я и стал свидетелем явной ма-
гии. Я повидал немало шоу с животными в разных мирах, но ниче-
го подобного не встречал.  Тут не было ни  щелканья  бича,  ни
словесных приказов.  Они выступали не как обученные трюкам,  а
скорее как будто привносили что-то свое,  неожиданное для тех,
кто не относился к их породе. Стояла полная тишина, нарушаемая
лишь разными ритмами,  отбиваемыми  мохнатыми  музыкантами,  и
сложными  звуками,  которые время от времени издавали артисты.
Всадники и "лошади" были первыми,  но после ухода  артистов  я
сообразил,  что мы видели по крайней мере десять разных пород.
     Хозяйка еще раз вышла на середину платформы и отсалютова-
ла своим жезлом.
     - Мой народ устал.  Если он понравился вам, дамы и госпо-
да, он этим вознагражден. Завтра они выступят снова.
     - Я никогда не...  - я взглянул на Гриса,  но тут  кто-то
дотронулся до моего плеча. Я обернулся и увидел юношу, который
впускал нас сюда.
     - Благородные Гомос,  - сказал он на базике, а не на ырд-
жарском наречии,  - не пожелаете ли вы взглянуть на  маленьких
артистов поближе?
     Я не мог понять,  с какой стати нам  было  сделано  такое
предложение, но жаждал его принять. Однако укоренившаяся в нас
осторожность предъявила свои права,  и я заколебался, погляды-
вая  на Гриса.  Поскольку он,  как видно,  что-то знал об этих
Тэсса /кем или чем бы они ни были/, я предоставил решение ему.
Но у него,  похоже,  сомнений не было. Мы встали и последовали
за нашим гидом через сцену за драпировки.  Там  странно  пахло
животными, но очень чистыми и ухоженными, травяными подстилка-
ми и чуждой для нашего носа пищей. Пространство перед нами бы-
ло раза в три больше театра. Его разгораживал широкий деревян-
ный экран.  Рядом с ним стояли фургоны вроде  тех,  в  которых
перевозят продукты,  это была линия для крупных ездовых живот-
ных - казов.  Большая часть их теперь спокойно лежала, переже-
вывая жвачку.  Рядами, почти как город с узкими улицами, тяну-
лись клетки.  В конце ближайшей "улицы" стояла женщина.  Я  не
мог определить ее возраст,  но издалека она казалась девочкой.
При ближайшем рассмотрении хитроумная прическа,  украшение  на
лбу и самоуверенность выдавали патину лет. Она все еще вертела
в руках серебряную палочку, как якорь спасения. Не знаю, поче-
му мне пришла мысль: в ее манерах и выражении лица не было ни-
чего, указывающего на неприятности.
     - Добро пожаловать, Благородные Гомос! Меня зовут Майлин,
- сказала она на базике.
     - Крип Ворланд.
     - Грис Шервин.
     - Вы с "Лидиса",  - это был не вопрос,  а утверждение. Мы
кивнули. - Малик, - обратилась она к юноше, - может быть, Бла-
городные Гомос выпьют с нами?
     Он не ответил,  но быстро пошел по улице из клеток с  ре-
шетчатой  стенкой с правой стороны для охраны животных. Майлин
продолжала изучать нас, а затем указала жезлом на Гриса.
     - Вы что-то слышали о нас, - она повернула жезл ко мне. -
А вы нет.  Грис Шервин,  что вы о нас слышали? Только ни о чем
не умалчивайте, ни о плохом, ни о хорошем - если было хорошее.
     Грис был загорелым,  как все мы, живущие в космосе. Рядом
с этими людьми он казался почти черным. Но даже через эту чер-
ноту было видно,  как он вспыхнул, и я понял его самочувствие.
     - Тэсса - Лунные Певцы, - сказал он.
     - Неточно,  - она улыбнулась.  - Только некоторые из  нас
воспевают власть Луны для пользования ею.
     - Но вы как раз из них.
     - Это  правда,  -  она ответила без улыбки,  - раз уж вы,
Торговцы, об этом знаете.
     - Все Тэсса - другой крови и рода. Никто на Йикторе, кро-
ме,  может быть,  их самих,  не знает,  откуда они пришли. Они
древнее, чем старые записи у лордов или в храмах.
     - Это правда, - Майлин кивнула. - Что еще?
     - Остальное - слухи.  О власти над добром и злом, которой
не имеет человеческий род.  Вы можете наслать беду на человека
и весь его клан, - он засмеялся.
     - Суеверие?  - спросила она. - Однако есть много способов
омрачить  человеческую  жизнь,  Благородный Гомо.  Слух всегда
имеет две стороны - правдивую и фальшивую. Но мне кажется, нас
нельзя  обвинить  в том,  что мы желаем зла кому-нибудь в этом
мире.  Мы и в самом деле древний народ и хотим жить  по  своим
обычаям, не мешая никому. Что вы думаете о нашем маленьком на-
роде? - она резко повернулась ко мне.
     - Я никогда не видел равных им.
     - Как вы думаете, их хорошо встретят в иных мирах?
     - Вы имеете в виду шоу в космосе?  Это рискованно.  Пере-
возка животных требует различной пищи,  специальных забот. Не-
которые животные вообще не могут переносить полет. Можно пост-
роить и экипировать корабль, Благородная Дама, но это будет...
     - Стоить целое состояние,  - закончила она.  - Да, об эту
скалу разбивалось немало грез,  не так ли?  Но если показывать
не все представление? Может быть, некоторые мои артисты смогут
путешествовать.  Пошли посмотрим на мой народ - вам будет  что
вспоминать потом.
     Она была совершенно права. Когда она повела нас над одним
рядом клеток и под другим, мы увидели, что эти клетки были для
животных не местом заключения,  а только местом защиты  их  от
вреда,  который  может  причинить им человеческое любопытство.
Животные находились у передней решетки своих жилищ,  когда она
подходила к каждому и официально знакомила нас. И у нас усили-
валось ощущение, что это действительно народ с мыслями и чувс-
твами, странный, но приближающийся к моим собственным мыслям и
чувствам.  Это пробудило во мне страстное желание иметь такого
товарища на корабле, хотя осторожность возражала против такого
безрассудства.
     Мы подходили  к  концу последней "улицы",  когда прибежал
один из "свободных мальчиков", бродящих по ярмарке и зарабаты-
вающих монетку,  бегая по поручениям,  а возможно, и менее ле-
гальными способами.  Он переминался с ноги на ногу,  словно  у
него  было  важное поручение,  но он боялся потревожить Тэсса.
Она круто оборвала свою речь и повернулась к нему.
     - Госпожа,  продавец животных... Ты велела мне узнать - у
него есть один мохнатый в тяжелом состоянии, - он замолчал.
     Ее лицо как бы сузилось,  губы сжались. Сейчас она выгля-
дела еще более чужой,  и мне показалось, что она вот-вот заши-
пит,  как разъяренная кошка. Затем она вновь надела маску спо-
койствия.
     - Похоже,  что то существо нуждается во мне,  Благородный
Гомо. Малик останется с вами, а я скоро вернусь.
     - Благородная Дама, не могу ли я пойти с вами?
      Не было никаких оснований полагать,  что ей нужен помощ-
ник,  и я ожидал,  что она так и скажет.  Но выpажение ее лица
изменилось, и она кивнула.
     - Если желаете, Благородный Гомо.
     Грис поочередно оглядел нас,  но не предложил себя в соп-
ровождающие,  а пошел с Маликом в жилые помещения. Мы пошли за
посланцем. В этот поздний час на улицах было полно народу, хо-
тя  существовало  правило,  по  которому торговцы и покупатели
могли действовать только при свете дня,  когда ясно видны  не-
достатки товара. Ночью мужчины и женщины искали развлечений, а
мы шли как раз через эту часть ярмарки.  Я  обратил  внимание,
что местные жители,  узнав мою спутницу,  уступали ей дорогу и
глядели ей вслед с каким-то опасением,  даже со  страхом,  как
если бы она была жрицей.  Она же ни на кого не обращала внима-
ния.
     Мы шли  молча.  Согласившись на то,  чтобы я пошел с ней,
она как бы забыла обо мне и сосредоточилась  на  чем-то  более
важном.
     Мы дошли до конца разбросанной  коллекции развлекательных
заведений  и увидели претенциозную палатку,  кроваво-красную с
ядовито-зелеными пятнами, откуда доносились крики игроков. Там
стоял такой шум, словно выигрыш зависел не от умения игрока, а
от силы его рева.  Через открытую дверь я мельком увидел стол,
где играли в распространенную в Галактике игру "Звезды и коме-
ты".  И сидел за этим столом мой сегодняшний знакомый Гек Слэ-
фид. Видимо, на его корабле не было той дисциплины, что у Сво-
бодных Торговцев,  потому что перед ним лежал  столбик  фишек,
более высокий, чем у соседей, которые, судя по одежде, были из
местной знати, но слишком молоды для правителей.
     Когда мы  проходили,  Гек поднял голову и пристально пос-
мотрел на меня,  а затем приподнял руку, будто хотел то ли по-
махать мне,  то ли позвать,  но не спуская глаз со стола. Один
из потомков лордов тоже уставился на меня с  таким изумлением,
что  я  отстал  на  шаг от Майлин и так же внимательно оглядел
его.  Он смотрел не то с вызовом, не то просто с любопытством,
я не смог понять, а мысли читать не осмеливался.
     За игорной палаткой находились