ужно.  К
тому же у дяди Леши здесь кое-что появилось, - многозначительно  заметил
Леха и постучал себя по лбу.
   И они пошли в гараж.
   "Запорожец"  снова  пришлось  выгнать   на   улицу,   поскольку   для
претворения Лехиных идей требовалось много места.
   - А сейчас - музыка! -  объявил  Окуркин  и  поставил  на  колченогую
табуретку хлебницу-умножитель. - Скальпель, зажим, тампон!  -  выкрикнул
он, и Тютюнин понял, что нужна алюминиевая банка.
   Пустая тара от коктейля "Василек" была под  рукой.  Сергей  подал  ее
Лехе.
   Тот заложил банку в хлебницу и, разок хлопнув  крышкой,  получил  две
банки.
   - Так, коллега Тютюнин, эффект устойчивый.
   - Ну и что, мы ведь еще вчера проверяли, - сказал Сергей.
   - Правильно, но за прошедшую ночь я кое до чего додумался.
   - И до чего же?
   - А вот смотри
   С  этими  словами  Окуркин  открыл  хлебницу  и,  достав  из  кармана
полученную от Сайда тысячу долларов, положил в умножитель.
   - Врубаешься, коллега? - хитро подмигнул он.
   - Да, кажется, врубаюсь,  -  улыбнулся  Серега,  постигая  гениальный
замысел друга.
   - А теперь самое главное.
   С этими словами Окуркин закрыл умножитель и, вскинув  над  ним  руки,
сделал несколько пассов - как волшебник из кино.
   - Открываем... - Леха  распахнул  хлебницу,  и  улыбка  на  его  лице
скривилась. - И что же мы получаем...
   Окуркин  достал  из  умножителя  небольшой  клочок  бумаги  и   вслух
прочитал:
   - Приходный ордер номер такой-то...
   - За каким хреном нам этот ордер? - возмутился Сергей. - Деньги где?
   - Тут написано, что их приняли... Есть печать и подпись...
   - А кто принял-то?
   - Неразборчиво... - убитым голосом произнес Леха  и  протянул  квиток
другу.
   Тут до него дошло, кто  именно  виноват,  и  он  бросился  к  обувной
коробке с криком:
   - Тыклики, выходите!
   - Ну чего орете? - тонким голоском поинтересовался дежурный, выглянув
в крохотное оконце. - То собака,  то  старуха,  теперь  вы  орете.  Чего
случилось?
   - Это.., у нас деньги пропали! - выпалил Леха.
   - Звони в милицию, - равнодушно ответил тыклик и зевнул.
   - Нет, не в  этом  смысле  пропали,  а  в  том,  что  я  сунул  их  в
хлебницу.., ну, в умножитель, и они бесследно исчезли.
   - Исчезнуть бесследно они не могли, - возразил тыклик.
   - А! Вот! - Окуркин выхватил у Сереги приходный  ордер  и  сунул  его
дежурному.
   Тот развернул документ, словно огромную газету, просмотрел  и  вернул
Окуркину.
   - Все в порядке. Печать настоящая, подпись,  кажется,  тоже.  Приняли
ваши денежки по закону, а не украли.
   - Что значит приняли? За какие  такие  заслуги  кто-то  получил  нашу
трудовую тысячу баксов, а?
   - А вот этого я вам сказать не  могу,  -  развел  крохотными  ручками
дежурный.
   - Ни хрена себе заявочки! - возмутился Окуркин. - А эту байду мне кто
сконструировал, а? Я вам за что два литра настойки залил?!
   - Умножитель был сделан для чего? Для умножения банок. Правильно?
   - Правильно, - кивнул Леха.
   - Банки он умножает?
   - Умножает.
   - Значит, все согласно договору. А если вы туда пихаете  что  попало,
так в этом нашей вины нет. И учтите, если вы этими фокусами еще сломаете
прибор, годовая гарантия будет отменена.
   Высказав все, что счел нужным, тыклик исчез, оставив  Леху  и  Сергея
наедине со своей проблемой.
   - Прости меня, я уничтожил твои деньги, Серега, - побурчал Окуркин. -
Я отработаю...
   - Ладно, забудь. Как они нам достались, так и ушли.
   - Ни хрена себе! Мы за этих лошадей, блин, кровь проливали!  Мне  вон
все лицо душегубцы избили! Это разве легко достались?
   - Чего орешь-то? Давай банки множить, иначе зачем  все  это  задумано
было?
   После этих слов  Окуркин  немного  успокоился,  и  они  принялись  за
работу. Сергей банки множил, а Леха прессовал  специальным  кирпичом.  И
поскольку эта часть работы была самая тяжелая, им  приходилось  меняться
через каждую тысячу банок.
   - Хорошо получается! - радовался Окуркин.
   - Да, неплохо, - отзывался Сергей. Ему тоже нравилось, что  не  нужно
бегать в подтрибунном пространстве стадиона, где пахло мочой  и  кое-чем
похуже. И еще - не было необходимости выливать остатки пива, чтобы банки
не брызгали, когда их прессуешь.
   Одним словом, работа радовала.
   Пару раз они прерывались, чтобы выйти подышать  на  улицу,  но  потом
возвращались и продолжали множить и прессовать, прессовать и множить.
   Уже под вечер, когда друзья порядком  устали  и  их  руки  гудели  от
напряжения, работа остановилась сама собой. Посреди гаража высилась куча
прессованных банок, такого количества алюминия Леха  с  Сергеем  еще  ни
разу не производили.
   - Ну вот, - сказал Тютюнин. - Наш участок под трибуной  теперь  можно
продать.
   - Да, - счастливо улыбаясь, согласился Леха. - С такой машинкой мы не
пропадем.
   Серега взял одну из сплющенных банок и, положив  в  хлебницу,  закрыл
крышку. Затем открыл. Сплющенная банка благополучно умножилась, а  стало
быть, вся операция с прессованием была лишней.
   - Посмотри, - сказал Тютюнин.
   - Ну кто же знал? - развел руками Леха. - Мы ж с тобой первопроходцы.
Давай укладывать по мешкам. Завтра вывозить придется.
 
123 
 
   В один из солнечных дней Джонсон и Берк  встретились  с  Техасцем  на
конспиративной квартире.
   Квартира раньше принадлежала английской разведке Ми-5, поэтому туалет
в ней работал исправно.
   - Работа идет полным ходом, сэр. Базил доволен  результатами  и  ждет
обещанный шаттл, - сообщил Техасец.
   - Ты выяснил, чем он занимается, Майк? - спросил Джонсон.
   - Русские очень мало говорят о делах, сэр,  но,  насколько  я  понял,
Базил занимается нефтью.
   - Он ее добывает?
   - Не совсем так, сэр.
   Техасец, по новой привычке, отпил  из  пакета  кефир  и,  отставив  в
сторону мизинец правой руки, продолжил:
   - Базил "крышует" фирмы, добывающие нефть.
   - Что он делает? - не понял Джонсон.
   - "Крышует", сэр. Насколько понял, это  что-то  вроде  поверенного  в
делах, только в России за эти услуги берут  какие-то  просто  непомерные
проценты.
   - Как ты можешь пить эту гадость, Майк? - сморщился Джонсон.
   - Ну не скажите, босс, - вмешался  Берк  Смит.  -  Утром,  в  русском
понимании этого  слова,  суточный  холодный  кефир  делает  с  человеком
чудеса. Этот удивительный оздоравливающий эффект  я  испытывал  на  себе
неоднократно. Честно говоря, когда я  вернусь  в  Штаты,  мне  будет  не
хватать суточного кефира.
   - В Штатах вы не будете столько пить, Берк, - возразил ему Джонсон. -
Есть еще в мире места, где под словом "пить" люди понимают нечто иное.
   - Кстати, сэр, -  вмешался  Техасец,  -  в  общении  местных  жителей
практически отсутствует слово "украсть". Русские повсеместно  используют
совершенно другое слово.
   - Я знаю это слово, Майк.  Как  продвигается  строительство  и  когда
будет готов стартовый комплекс?
   - Через месяц построят основной и еще через две недели - второй.
   - Какой такой второй? - Джонсон даже поднялся со стула.
   - А я вам разве не говорил? Второй комплекс они  сооружают  где-то  в
Сибири. Базил со своими пацанами любит там охотиться.
   - Но зачем? Это же колоссальные расходы!
   - У  Базила  свои  представления  о  расходах,  сэр.  Он  сказал  мне
следующее: прикинь, братан, я сэкономлю на авиабилетах.
   - Феноменально! - произнес Джонсон и опустился на стул. - Наверное, я
никогда к этому не привыкну.
   - Вы  знаете,  сэр,  здесь  возникает  одна  долбаная  проблема...  -
осторожно заметил Техасец и убрал ноги с журнального столика.
   - Ну-ну, Майк, поведай нам, в чем ты прокололся, -  заметив  смущение
Техасца, попросил Джонсон.
   - Не то чтобы прокололся, сэр. Я сказал всего лишь слово.
   - Какое же это слово?
   - Базил попросил меня подсказать  ему,  где  можно  найти  культурных
пацанов для обслуживания шаттла.
   - И что?
   - Я сказал - в НАСА.
   - И в чем же тут проблемы?
   - Базил собирается перекупить их, сэр,  у  правительства  Соединенных
Штатов.
   - Это вздор, Майк! Наши ученые не поедут в Сибирь из Флориды!
   - Это вопрос денег, сэр. Базил в состоянии заплатить им любые  суммы.
Если лучшие специалисты покинут  НАСА,  на  космических  программах  США
можно будет поставить крест.
   Техасец допил остатки кефира и смял упаковку.
   - И кто только придумал этот фокус с обменом! - в сердцах  воскликнул
Джонсон и, вскочив со стула, забегал по комнате. - Хорошо  же  мы  будем
выглядеть, если доставим летающую тарелку в Америку, а всех наших ученых
умыкнет этот русский уголовник!  Кто  тогда  будет  изучать  марсианские
технологии?
   - Может, тогда прозондировать почву насчет  русских  ученых,  сэр?  -
предложил Смит. - Все равно они сидят без  дела.  И  пусть  тогда  Базил
забирает парней из НАСА - не жалко.
   - Наверное, ты прав, Берк. Наверное, ты прав,  -  задумчиво  произнес
Джонсон. Он посмотрел на Техасца, глаза его вспыхнули - судя  по  всему,
босса осенила новая идея.
   - Слушай, Майк, - заговорил он, - а может, тебе попытаться  уговорить
Базила не эксплуатировать шаттл? Пусть  стоит,  как  русский  "Буран"  в
московском Диснейленде. Кстати, пообещай ему настоящий Диснейленд!
   - Боюсь, это уже невозможно, сэр.
   - Почему же?
   - У Базила есть товарищ-конкурент по имени Вован,  который  "крышует"
алюминиевые и никелевые предприятия. Узнав о планах Базила установить на
дачном участке стартовый комплекс для шаттла, Вован выкупил у российских
ВМС авианосец и уже начал углублять фарватер Москвы-реки, чтобы подвести
его  к  своему  загородному  дому.  Так  что  у  них  теперь   настоящее
соревнование, и отказаться от него значило бы потерять лицо.
   Они  помолчали.  Джонсон  напряженно  размышлял,  как  выпутаться  из
создавшейся  ситуации,  и  не  находил  хоть  сколь-нибудь   приемлемого
варианта.
   В прежние времена он мог бы обратиться за  помощью  к  Зи-Зи,  но  та
сейчас находилась в небольшом отпуске, который он сам ей и предоставил.
   Правда,  при  этом  ее  телефонный  трафик  с  Вьетнамом  ничуть   не
сократился.  Берк  выдвинул  предположение,   что   у   нее   там   есть
родственники.   Джонсон   спорить   не   стал.    Что    такое    лишние
десять-двенадцать тысяч долларов на переговоры, если Базил  строит  себе
стартовый комлекс, а его коллега Вован роет канал для авианосца?  Просто
неловко даже сравнивать.
   - Берк, здесь есть водка?
   - В России?
   - Ты что, перегрелся? В холодильнике, конечно!
   - Нет, сэр. Здесь же до нас хозяйничали англичане. Они  в  жару  пьют
херес.
   - Значит, нужно сходить за водкой, - убежденно произнес Джонсон.
   - Я не знаю здешнего района, - попытался уклониться Смит.
   - Ты еще скажи, что тебе нет двадцати четырех лет, - хитро усмехнулся
Техасец, который не прочь был поправить здоровье после вчерашнего.
   - Возле подъезда стоит машина русской контрразведки - спросишь у них,
где продают спиртное... Как, кстати, дела с полковником?
   - Он попросил тысячу долларов для себя и пятьсот  для  своего  друга,
командира полка истребительной авиации.
   - А при чем здесь авиация?
   - Полковник сказал, что, если не принять шаттл на охранение  прямо  в
небе, его  могут  перехватить  истребители  другого  военного  округа  и
отогнать к себе на аэродром.  Потом  придется  выкупать  за  куда  более
высокую цену.
   - То есть за пятьсот долларов мы получим авиационное прикрытие?
   - Точно так, сэр.
   Джонсон  озадаченно  посмотрел  на  Смита,  потом  на   присмиревшего
Техасца.
   -  А  скажите,  парни,  если  за  такие  деньги  мы  можем   нанимать
вооруженные силы русских, то на кой хрен нам своя армия?
   На этот вопрос ни Смит и ни  Техасец  ответить  не  смогли.  И  тогда
Джонсон отправил за водкой их обоих
 
124 
 
   Вечером в посольстве Джонсон и Смит потягивали минеральную воду и  не
признавались друг другу, что обоих ужасно тошнит. Они ждали  расшифровки
присланной из Вашингтона депеши, но мысли их были о другом.
   - Ох, до чего же мутит, - сказал наконец Смит.
   - А где вы водку-то брали?
   - В небольшом павильончике, рядом с шашлычной
   - С шашлычной... - скривился Джонсон - водку нужно брать  в  солидном
торговом заведении, коллега, а не у этих.., афророссиян.
   - Нам не хотелось ходить далеко. Техасец настоял
   В дверь постучали.
   - Войдите, - разрешил Джонсон.
   - Все готово, сэр, - доложил рыжий шифровальщик Ганс.
   - Отлично. Давайте сюда.
   Ганс отдал  составленный  документ  и  вышел.  Джонсон  погрузился  в
чтение.
   - Ну что там? - не выдержал Смит,  которого  заинтриговало  выражение
лица босса.
   - Из Вашингтона нам предлагают совершить похищение...
   - Чего похищение?
   - Ни чего, а кого, Берк. Сергея Тютюнина и Алексея Окуркина.
   - Но для чего?
   -  Аналитики  в  Пентагоне  посчитали,  что  эти  люди   представляют
потенциальную угрозу главенствующей  мировой  роли  Соединенных  Штатов.
Эксперты из АНБ подтверждают их опасения. Они тоже настаивают на изъятии
Тютюнина и Окуркина из "условий естественного обитания". Так и написано.
   - А почему это не сделает АНБ?
   - Они признали, что  у  ЦРУ  с  "объектами"  существует  неформальная
связь. Видимо, имеется в виду тот  случай,  когда  эти  ребята  чуть  не
утопили тебя в пиве.
   Смит кивнул. Ушибленная на том задании нога до сих пор побаливала.
   - Похитить их не  так  просто,  сэр.  Это  особенные  люди,  вы  ведь
понимаете?
   - Я-то понимаю, но, боюсь, в Лэнгли считают, что это похоже на поимку
медвежонка панды. Впрочем, они готовят какую-то техническую  новинку,  с
помощью которой мы этих ребят парализуем, законсервируем  и  вывезем  за
пределы России.
   - Думаю, я смогу пригласить их на барбекю.
   - Выпить на воздухе, - поправил его Джонсон.
   - Именно так, сэр. Не думаю, что они откажутся.
   - Правильно, а в кустах мы припаркуем тот хитрый аппарат, который  их
прозомбирует, а затем парализует, - добавил Джонсон. - Если  техника  не
подведет, операция будет что надо. К тому времени, я  надеюсь,  и  Зи-Зи
вернется в строй. Без нее я как без рук.
 
125 
 
   В приподнятом настроении Сергей Тютюнин возвращался с  работы  домой.
Он знал, что сегодня им с Лехой предстоит отвезти  наплющенные  накануне
банки. Радовал не только дополнительный приработок, но и сам  факт,  что
теперь они с Окуркиным самостоятельные предприниматели.
   В трамвае, на котором ехал Сергей, люди попались тихие и  смирные.  А
когда Тютюнин шел от остановки домой, ему улыбались все девушки.
   Правда, позже  подошел  какой-то  старичок  и  сказал  Сергею,  чтобы
"затворил окошко", и Тютюнин понял, что у него не застегнута ширинка.
   Впрочем, это был пустяк. Однажды  его  знакомый  с  бодуна  пришел-на
работу, надев трусы поверх брюк, и ничего, даже милиция  не  остановила,
хотя человек ехал через весь город.
   Во дворе, в районе  помойки,  царило  некоторое  оживление.  Дроссель
дрался  с  котом  Семой.  Поскольку  конфликт  был  застарелый  и   всем
известный, на каждый бой собиралось известное количество публики. Ставки
не заключались, но у каждого из бойцов был свой фан-клуб.
   Тютюнин  тоже  подошел  посмотреть  на  битву,   тайно   симпатизируя
Дросселю.
   Схватка с чемпионом  Марком  Дистроером  кое-чему  Дросселя  научила,
теперь он противопоставлял грубой силе  Семы  не  просто  тупое  желание
нажраться из помойного бака, но и настоящее спортивное мастерство.
   Кожаный пиджак защищал бока Дросселя от острых  когтей  Семы,  и  это
повышало его выносливость.
   Пару раз пес крепко приложил кота-гиганта, но в конечном итоге все же
ретировался,  однако  у  Сергея  сложилось  впечатление,  что   Дроссель
отступил, что называется, на заранее подготовленные позиции  и  решающая
битва с Семой еще впереди.
   Дома Тютюнина ждал традиционный неприятный сюрприз р виде собственной
тещи.
   Она снова притащила корзину еды, и это  было  хорошо,  однако  решила
задержаться, чтобы попить чайку, и это было плохо.
   - Люб, явился твой! - известила Олимпиада Петровна,  как  будто  Люба
сама не видела.
   - Привет, Сережа! -  Супруга  помахала  рукой,  не  поднимаясь  из-за
уставленного пирогами стола.
   - Привет, - отозвался Серега и тут заметил на ногах у  тещи  странную
обувь.
   - Что это, Олимпиада Петровна, у вас  на  ногах  обуто?  Никак  белые
тапочки?
   - Как же, белые тапочки! - хмыкнула теща, хлебая чай с блюдца.  -  Не
дождешься.
   - Какой же  ты  темный,  Сережа.  Это  пуанты.  В  них  все  балерины
вытанцовывают.
   - Ну, допустим, это  балерины.  А  Олимпиада  Петровна  тоже  лебедей
танцевать собралась?
   - Почему сразу лебедей? - Люба пожала плечами и положила в рот  целую
плюшку. - Мы худеть решили... Вот и я тоже...
   С этими словами Люба приподняла ногу, на которой Сергей  тоже  увидел
тапки на завязочках.
   - Только  пол  смотрите  не  проломите,  а  то  потом  ремонт  дорого
обойдется, - съехидничал Тютюнин.
   - Да уж с тебя какие деньги, - в тон ему ответила Олимпиада Петровна.
- Вон дурачок-то твой как пристроился. Небось валюту получает.
   С этими словами теща подвинула на  край  стола  газету  с  обведенной
карандашом статьей.
   Тютюнин, заинтересовавшись, подошел посмотреть.
   "Художественная инсталляция верблюжьего хрена в Гамбурге", -  гласило
название  статьи,  а  ниже  жирным  шрифтом  было   добавлено:   "Европа
рукоплещет российским умельцам".  И  улыбающаяся  физиономия  Палыча  на
фотографии.
   Рядом красивые машины и женщины с букетами цветов.
   Палыч был в полном порядке.
   "Ну  и  ладно,  -  подумал  Серега.  -  Мы  здесь  на  алюминии  тоже
поднимемся. Еще посмотрим, что лучше".
 
126 
 
   В далекой заокеанской Америке вовсю готовились  к  похищению  Алексея
Окуркина и Сергея Тютюнина. Значение этой операции было объявлено  более
важным, чем доставка в Штаты  марсианской  летающей  тарелки,  появления
которой ждали много десятилетий.
   -  Если  мы  не  остановим  этих  двух  русских,  то  они   остановят
продвижение нашей страны  к  мировому  господству,  -  сказал  Президент
Соединенных Штатов нескольким наиболее авторитетным сенаторам. И  с  ним
все согласились, поскольку многие всерьез считали его умным человеком.
   После общения с главой страны сенаторы отправились на стриптиз-шоу, а
Президенту   еще   предстояло   встретиться   с   Сэмюэлем    Уиллсоном,
возглавлявшим в ЦРУ русский отдел.
   Ровно в двенадцать ноль-ноль Сэм Уиллсон в безупречном сером  костюме
и представительских черных очках вошел в овальный до неприличия  кабинет
Президента.
   - Сэр! - громко произнес Уиллсон  и  отвесил  четкий  и  красивый  по
исполнению кивок. При этом представительские очки не слетели с его носа,
поскольку были снабжены специальной резиночной.
   - Агент Уиллсон, я полагаю? -  улыбнулся  Президент  и,  выйдя  из-за
стола, по-простому пожал  агенту  руку.  -  Директор  ЦРУ  много  о  вас
рассказывал,  агент  Уиллсон.  Он  чрезвычайно  доволен  вашей  работой.
Доволен вашей работой и я, в  особенности  раскрытием  русско-китайского
заговора.
   Уиллсон едва заметно кивнул, признавая свои скромные заслуги.
   - Эта хитрость русских с заменой всех китайцев своими  людьми  весьма
опасна. И, как я понял, заправляют этой чудовищной мистификацией Тютюнин
и Окуркин.
   - Так точно, сэр.
   - Ну, давайте присядем, агент Уиллсон. Хотите что-нибудь выпить?
   - Я на службе, сэр, - бойко ответил Сэм, хотя выпить ему хотелось.
   - Ну и отлично, а то  мне  вчера  привезли  отвратительное  пойло.  -
Президент виновато улыбнулся. - Даже не знаю,  откуда  поставщики  берут
это дерьмо.
   Уиллсон присел на край кресла и стал  ждать,  когда  Президент  снова
заговорит.
   Так и случилось.
   Глава государства пошевелил  бровями,  несколько  раз  откашлялся,  а
затем сказал:
   - Агент Уиллсон, вы умеете хранить тайны,  если  вас  попросит  лично
Президент?
   - Уверен, что могу, сэр.
   - В таком