представить  себе  с  такой  ч„ткостью  и
яркостью, что для Силы и Астрала это  станет  столь  же  реальным,  как  и
начерченная на земле пентаграмма или магический эликсир.
    У Фесса имелось лишь несколько секунд.
    Он вонзил посох в землю, обхватил  обеими  руками  каменное  навершие,
закрыл глаза и громадным усилием заставил себя забыть обо вс„м. Вышвырнуть
из сознания всех зомби, крестьян, орка с гномом и вс„ такое прочее.  Перед
мысленным взором появилась страница даэнуровых конспектов, сложная  схема,
гексаграмма привлечения Силы, учитывающая расположение зв„зд, планет,  тех
самых загадочных центров, карту  которых  Фесс  составлял  так  тщательно,
учитывающая напряжения Астрала (которые ему, Фессу, предстояло  определить
самостоятельно и за доли мгновения), требующая филигранной отрисовки  всех
углов, дуг и хорд, помещения  в  строго  определ„нные  места  определ„нных
предметов типа суш„ных лапок летучих мышей, пойманных над  озером  Ридо  в
день первого  весеннего  новолуния;  словом,  выполнение  всех  требований
нужного Фессу высшего заклятия отняло бы не один месяц.
    Ни один, даже самый сильный чародей Эвиала,  включая,  наверное,  саму
хозяйку Волшебного Двора Мегану, не смог бы проделать такое. Крики  женщин
стояли в ушах Фесса, и он, Ч„рный маг со всего лишь одним  годом  Академии
за плечами, оказался  способен  на  миг  разорвать  порочный  круг  слабых
способностей смертного. Когда Эвенстайн с Бахмутом  били  и  унижали  его,
пытаясь добиться "выплеска" его магической  силы,  он  остался  фактически
безучастен. Сейчас, когда вот-вот должны  были  начать  гибнуть  обитатели
отлуч„нной от Церкви (и,  следовательно,  как  бы  официально  "проклятой"
Спасителем) Зеленухи, в сознании Фесса словно вспыхнул  пожар.  Боль  была
почти физическая, воспоминания хлынули потоком, воля сама, точно  искусный
каменщик, возводила пирамиду заклятия.  Перед  мысленным  взором  возникла
гексаграмма, дымящиеся курения в переломных  точках,  магические  травы  и
предметы в точках опорных,  ровные  ряды  каллиграфически  выведенных  рун
(возвеселивших бы сердце старого Парри) - словом, в мыслях Фесса  за  один
непредставимо краткий, сжатый миг возникла та самая ловушка для Силы,  без
которой ему было б не остановить атаку неупокоенных.
    А когда грохочущая лавина обрушилась на него, лавина, в которой жар  и
ярость огня смешивались с мощью раздувавшего  пламя  ветра,  когда  жгучий
поток обратил почти что в пепел само нематериальное "я" Фесса,  он  понял,
что чудовищный, им самим вызванный к жизни молот выталкивает его куда-то в
иную грань Реальности, - тогда Неясыть открыл ворота  своей  новосозданной
армии.
    Огонь, молния, вода, вихрь, давящие камни - все это ничто для подъятых
из могил м„ртвых. Однажды убитые, они не боятся того оружия,  что  состоит
из плоти покинутого ими мира. Вот почему  могущественнейшие  из  стихийных
магов, способные испепелять армии и рушить во  прах  сильнейшие  крепости,
бессильны против горстки каких-то жалких зомби.  Фесс  стоял  с  закрытыми
глазами, но видел вс„, что творилось вокруг. Для него  внезапно  распахнул
свои глубины Астрал, он увидел тьму  Межреальности,  усеянную  сверкающими
огнями, точно небо -  зв„здами,  узрел  пути  духов,  призраков  и  других
существ, для которых смертные так и  не  подобрали  названий,  потому  что
никогда не сталкивались с ними; понял  мимоходом,  почему  Море  Призраков
носит сво„ название, увидел грандиозный Храм Морей в самой  его  середине,
сокрытый от обычных глаз храм; и, высоко подняв тот самый молот, что  едва
не прикончил его самого, он ударил, вышвыривая зомби прочь из этого  мира,
туда,  в  слепую  черноту,  где  им,  неумирающим,  предстояло  скитаться,
терзаясь  от  голода,  бессч„тные  столетия,  пока  не  почернеют   и   не
рассыплются пеплом сами зв„зды.
    Отдача сотрясла вс„ его тело. Казалось, кости выскакивают из  суставов
и рвутся сухожилия; но какие-то  капли  Силы  еще  оставались,  и  Неясыть
повернул пока ещ„ повинующееся ему оружие против того, что ещ„ дремало  на
погосте,  готовясь  открыть  путь   обитателям   полуночи,   того   самого
бесконечного мгновения, прекрасно известного  всем  магам  и  некромантам,
когда  "завтра"  превращается  во  "вчера".  Он  заглянул  в   лицо   этим
обитателям; он должен был бы умереть от ужаса,  едва  только  осознав,  по
соседству с какими кошмарными порождениями неведомой воли жив„т ничего  не
подозревающий человеческий род;
    Сила защитила  его,  однако  уродливые  пасти  раскрылись,  и  Неясыть
услыхал слова, произнес„нные двумя голосами, в которых не  оставалось  уже
ничего человеческого. Маски не были сброшены, они  были  просто  заменены.
Эвенстайн с Бахмутом могли спать спокойно - сво„ дело они сделали,  и  те,
что когда-то навещали Фесса в их обличье,  больше  не  нуждались  в  своих
марионетках.
    "Ты думаешь, что победил? - понял  Фесс.  Обмерев,  он  смотрел  прямо
перед собой - не во тьму и не в свет, в  то,  что  лежит  за  гранью  этих
стихий, быть может, это были  лики  Хаоса,  -  но  нет,  слишком  стройны,
слишком  упорядоченны  для  вечно  мятущейся  и  меняющей  зримые  обличья
субстанции; Неясыть смотрел и видел, - Ты думаешь, что  победил?  Нет.  Ты
отказался  искать  Мечи;  мы  привлеч„м  к  поискам  других.   Ты   можешь
присоединиться, но помни, что у тебя появились  могущественные  соперники.
Смертный, тебе не одолеть нас;  когда-то  мы  были  слишком  беспечны,  но
второй раз мы не повторим тех же самых ошибок. Мы знаем, что завеса  тайны
сд„рнута, ты вспомнил почти  вс„...  кроме  самого  главного,  разумеется.
Подумай теперь, ты, новый человек, какую из сторон  выбрать?  Найди  Мечи,
Неясыть. Найди их, и  этот  мир,  который  ты  попросил  себе  в  награду,
покажется тебе жалкой песчинкой в  безбрежном  океане  других  миров,  над
которыми  протянется  твоя  длань.   Мы   увеличиваем   награду.   Но   мы
предупреждаем - если ты потерпишь неудачу или если Мечи найд„т кто-то  ещ„
- кара твоя не сравнится ни с чьей участью в пределах  Упорядоченного.  Во
Внешний Хаос извергнем мы тебя; нет ничего страшнее для смертного, чем эта
последняя, окончательная не-смерть,  гибель  без  конца,  без  надежды  на
спасение. Те, кого ты видишь перед собой, маски, как ты  правильно  понял,
обитатели полуночи, станут твоими вечными палачами и  мучителями.  Подумай
еще раз. Неясыть! Божественное могущество - или вечные муки.  Прощай...  и
торжествуй победу, если сможешь. Потому что времени  тебе  отпущено  -  по
нашим меркам - совсем уже немного".
    Незримые нити, ещ„ удерживающие душу  Фесса  в  его  бренном  теле,  с
тонким звоном лопнули. Он ещ„ успел разглядеть громадный столб огня, земли
и дыма, рванувшийся прямо из центра кладбища, почувствовал корчи тех самых
полуживых врат, прежде чем вс„ погасло окончательно.
    * * *
    Признаться, он надеялся,  что  ему  дадут  умереть.  Как  бы  не  так.
Сознание погасло, но в то же время он странным образом видел сво„ тело  со
стороны, словно паря в воздухе. На кладбище все пылало и горело,  плавился
камень, огонь дочиста выедал утратившие  Силу  останки.  Горели  и  зомби;
лиш„нные мощи, они превратились просто в  ходячие  куклы  и  теперь  жарко
пылали - чадным, коптящим пламенем. А над распрост„ртым  телом  Фесса  уже
склонились Сугутор и орк, Прадд рвал  какие-то  бутылочки  и  скляницы  из
сумки Фесса, гном поддерживал голову и пытался влить в  окровавленный  рот
содержимое своей фляжки.
    Фессу отчего-то стало очень смешно. Зачем они возятся,  если  ему  так
хорошо? Он не хочет возвращаться назад,  к  частично  ожившим  мучительным
воспоминаниям. Он останется здесь, невидимым духом, л„гким  призраком,  он
полетит через земли Лесных Кантонов,  над  пиками  Железного  Хребта,  над
пущами  Нарна,  через  плодородные  земли  Эбина  -  туда,  туда,  к  Морю
Призраков, где среди вечно пенящихся волн стоит истинный Храм, не  имеющий
ничего общего с жалким его подобием, где  воспитывают  беспощадных  ночных
убийц... Мимоходом он вспомнил  о  Центрах  Силы,  уже  почти  было  решил
заглянуть туда, но...
    Сугутор на земле в отчаянии всплеснул руками - мэтр не глотал,  т„мная
жидкость  стекала  по  подбородку,  и  бесполезны  были  все  эликсиры   с
противоядиями - бутылочки т„много стекла сыпались из рук Прадда  прямо  на
землю.
    Каким-то шестым чувством угадав, что  дело  кончено,  со  всех  концов
деревни бежали люди, помогая соседям гасить начавшийся  пожар.  К  погосту
было не подступиться - там бушевал такой огонь,  что  надо  было  поливать
водой дома, отстоявшие от него на добрую сотню шагов.
    А Фесс-призрак, его вольная, вырвавшаяся наконец из  оков  плоти  душа
внимала низкому, хрипловатому  голосу,  что  н„сся  издалека,  от  высоких
снежных вершин Железного Хребта, исходя при этом из  глубоких  подземелий,
оттуда, где на карте Неясыти стоял  кружок,  обозначавший  Центр  Силы  по
заклятиям от нечисти.
    "Возвращайся. Возвращайся, ты нужен. Случилась великая  беда...  ждать
осталось недолго, быть может, несколько людских лет. Возвращайся,  о  враг
мой. Нам ещ„ предстоит встреча, но  сейчас  -  вернись  же  в  свое  тело,
именем..." - дальнейшее потонуло в шуме крови. Незримая составляющая Фесса
камнем рухнула вниз, входя в собственное тело; и  жесточайший  спазм  боли
заставил мышцы дугой выгнуть спину. Изо рта и  ушей  хлынула  кровь,  Фесс
хрипло застонал... но это было уже как первый крик новорожденного, а вовсе
не признак агонии.
    Он знал, что выживет.
    ...Наконец вернулись нормальные зрение и слух. Но  ломающие  вс„  тело
корчи так и так не давали ничего говорить.
    - Приш„л в себя! - завопил Сугутор. - Эй, вы, орясины,  ну-ка,  быстро
взяли почтенного мэтра и отнесли в самый лучший дом!
    Ему не пришлось повторять дважды.
    - Пра..д..д... лей... голу...
    - Лей ему из голубого флакона, тупица!
    - Не р-реви, сам знаю, Суги!..
    - Ах ты!.. Ну ладно, я  с  тобой  ещ„  потолкую!  -  яростно  прошипел
отт„ртый в сторону гном. Орк выдернул пробку из  горла  голубого  флакона,
вылил содержимое в чашу, подн„с к губам Фесса.
    - Пейте, мэтр. Пейте, ох, и испугали ж вы нас... Пить„, которое раньше
должно было почти начисто сжечь горло, сейчас скользнуло  по  нему,  точно
вода. Несколько мгновений Фесс лежал неподвижно, слушая, как уходит  боль,
а скачущие мысли становятся более-менее упорядоченными.
    Сугутор и Прадд выгнали всех  из  горницы,  осталась  только  хозяйка,
глазевшая на окровавленного и  перепачканного  чародея  широко  раскрытыми
глазами. Из сеней  в  щель  так  и  норовили  протиснуться  головы  других
любопытных.
    - Кажется... вс„... уже... в порядке, - прохрипел наконец Фесс.
    Гном осуждающе покачал головой.
    - Как же, мэтр, в порядке, скажете тоже! Сами  весь  в  кровище,  ноги
подкашиваются...
    - Добрый обед с пивом - и вс„ пройд„т...
    - Хозяйка! - немедленно гаркнул Прадд. - Слышала  почтенного  мэтр-ра?
Обед сюда и пива, и чтобы самое лучшее!
    ...Еда и в  самом  деле  помогла.  Вскоре  Фесс  уже  смог  достаточно
уверенно ходить.
    - Там, эта, депутация до вас, милорд мэтр, - высунувшись на  мгновение
в сени, доложил Сугутор. - И голова местный с ними. Видеть хотят.
    - Ну пусть входят, - кивнул  Фесс,  для  внушительности  беря  в  руки
посох.
    Депутация - шесть кряжистых, как один похожих на самого голову мужиков
- вошла осторожно, ломая шапки и теснясь возле стенки.
    - Что вам, люди добрые? - спросил Фесс. -  Дело  сво„  я  сделал.  Вас
никто больше не потревожит. Правда, по ходу возникли всякие препоны, из-за
чего огонь-то и вспыхнул, но теперь уже вс„ в порядке. Погост ваш  упокоен
навеки.
    - Погост наш... - сдавленным голосом проговорил голова. - О погосте-то
мы и пришли порадеть, ваша волшебническая милость... там ведь головешек  и
тех не осталось,  камни  сплавились...  косточки  родных  наших,  что  там
лежали, все небось тоже погорели, так что нам теперь и родителей с  делами
помянуть негде честным порядком...
    Фесс разв„л руками.
    - Ну что ж поделаешь. Впрочем, могильные камни-то восстановить  можно.
Записи-то в храме остались небось?
    - Да что ж камни над пустыми ямами восстанавливать? - упрямо  возразил
голова. - Не-ет, ваша милость, так не пойд„т.
    - Погоди, любезный, а что ж ты от меня, собственно, хочешь?  -  опешил
Фесс.
    -  А  выкупа  хочу,  -  дерзко  ответил  голова.  -  Пожег  ты,   тво„
волшебничество, косточки дедов-прадедов наших - плати,  стало  быть.  Пеню
плати, как за убитых, стало быть, поскольку ты  их  в  самом  деле  второй
смертью убил. А уж что и как восстанавливать -  это  мы  сами  решим,  без
твоей милости обойд„мся.
    От подобной наглости Неясыть  просто  остолбенел.  Ему  казалось,  что
благодарные селяне должны низко ему кланяться, благодарить за  избавление,
смотреть с благоговейным испугом... а они пришли требовать мзды!
    - Опять же пусть ваша милость не  думает,  деньги  нам  не  на  пропой
нужны, а тем же отцам-инквизиторам сунуть, чтобы  приехать  согласились  и
проклятие бы сняли, - внушительным голосом продолжал голова, -  Ты...  вы,
ваша милость, милорд мэтр, уедете сегодня, а нам-то тут  жить!  Ни  дитяти
имя не наречь, ни отпеть, ни повенчать...
    Закончить голове не дал побелевший от ярости Прадд.
    - Ах ты, сивая бор-рода! Да я тебе за наглость твою сейчас е„  всю  по
волоскам повыдергаю!..
    - Сядь, Прадд! - резко приказал Неясыть. - Почтенный староста, а  что,
если я откажусь платить? Голова ухмыльнулся.
    - Тогда мы, значить, сами у тебя в карманах пошарим, твоя милость.  Ты
сейчас даже кот„нка и того не зачаруешь.
    Это было истинной правдой, к глубокому прискорбию Неясыти. Гном и орк,
конечно, станут отбиваться, но в конце концов дом этот можно и поджечь.
    - А ну назад!  -  завопил  Сугутор,  широко  размахиваясь  шестоп„ром.
Депутация и вправду попятилась, однако откуда-то из сеней с подозрительной
быстротой появились  длинные  и  толстые  колья-ратовища.  Орк,  молодецки
свистнув, размахнулся секирой, и, наверное, тут не обошлось бы без великой
крови, однако Неясыть примирительно поднял руку.
    - Хорошо, староста. Я  заплачу.  Этого  хватит?  Фесс  сунул  руку  за
пазуху, медленно извл„к наружу. На ладони блеснула кучка золотых имперских
цехинов, что ценились по всему Эвиалу.
    У старосты немедленно отвисла челюсть. У орка с гномом - тоже.
    - Берите. - Монеты со звоном покатились по столу.  -  Прадд,  Сугутор,
пропустите их. Пусть убедятся.
    Депутация монеты проверила основательно - на вес и на зуб.
    - А добавить? - трясясь от жадности, потребовал голова.
    - У меня почти ничего и не осталось, - понурился Фесс. - Вот разве что
ещ„ десяток цехинов...
    Новая порция золота перекочевала в дрожащие руки старосты.
    - Что вы делаете, мэтр?! - завопил гном, хватаясь за голову  и  вполне
натурально выдирая клочки волос. - То, что я собирал по грошику...
    - Не драться же с ними, Сугутор. Вас они в конце концов одолеют,  а  я
смертельно устал, - уныло отозвался Фесс.
    - Ладно, чародей. - Голова сгр„б золото и спрятал его себе за  пазуху.
- Так и быть, можешь уезжать. Мы не выдадим тебя Инквизиции. Скажем - мол,
само случилось.
    - Серь„зно? Ну, спасибо, - отозвался Фесс. -  Ну,  Прадд,  Сугутор,  в
путь! Только... вот что, любезный голова, оттисни свою печать  на  свитке,
удостоверяющем, что свою работу я сделал.
    - Да запросто! - Староста не колебался.
    - Вот и хорошо.  -  Неясыть  спрятал  грамотку.  -  Прощай,  староста,
извини, что ваш погост порушили, но да уж тут ничего...
    - Не винись, чародей, верим мы тебе, - оборвал  его  голова.  -  Верим
ведь, правда, мужики?
    Мужики ответили дружным согласным ворчанием.  Из  Зеленухи  выехали  в
молчании. Сугутор, похоже, до сих пор пребывал в шоке - милорд мэтр своими
руками отдал этим проклятым вымогателям целую груду золота!  Прадд  что-то
ворчал себе под нос,  сжимая  и  разжимая  огромные  кулачищи.  Первым  не
выдержал именно он.
    - Мэтр, а может, верн„мся? Красного петуха им хоть пустим! А то что  ж
такое получается - голытьба деревенская настоящего чародея одолела?
    Неясыть рассмеялся.
    - Ты тоже поверил, Прадд? Успокойся, это была всего-навсего иллюзия. Я
дал им пригоршню медных грошей, но заставил поверить в то, что перед  ними
полновесные цехины. Надо сказать, голова до сих пор  зверски  болит  -  та
волшба мне дорого обошлась.
    - Как, мэтр, так то были гроши? - возопил  Сугутор.  -  Ах,  мэтр,  ну
зачем же вы отдали даже их?!
    - На тебя не угодишь, гноме, - засмеялся орк.
    - Конечно! - возмутился с неподдельной страстью Сугутор, - Этим  хамам
даже гроша и то много!
    - Ничего не нашлось более подходящего, а иллюзия требовалась  сложная,
- ответил Фесс. - Вспомни, они ведь монеты даже на зуб пробовали! Думаешь,
легко сразу шестерым внушить, что  монеты  надкусываются  в  точности  как
золотые?  Еле-еле  справился,  хорошо  еще,  что  не  почувствовали  моего
волшебства. Погони можно не бояться, иллюзия долго ещ„ продержится...
    Обратно в леса  лезть  никому  не  хотелось.  Двинулись  по  неширокой
дороге, что вела к уводящему в глубь Лесных Кантонов  тракту.  Оттуда  уже
решили выбираться  к  следующей  деревне.  Пусть  даже  будет  крюк,  зато
подальше от отцов-экзекуторов. Как известно, Лесные  Кантоны  пользовались
известной самостоятельностью. Конечно, для  Святой  Матери  нашей,  Церкви
Спасителя Вечносущего, вс„ едино - что Кантоны, что Империя  Эбин.  Однако
алебардисты Кантонов научили некоторой почтительности даже инквизиторов.
    Кони мягко ступали по ж„лтой листве  -  неувядаемость,  в  отличие  от
Зеленухи, тут не ощущалась. Прадд на всякий случай взял лук на изготовку и
выдвинулся  чуть  вперед;  гном  держался  сбоку,  тоже  положив  руку  на
шестопер. Фесс же, отпустив поводья, предался размышлениям - больше ничего
не оставалось делать, свою Силу он израсходовал  до  капли,  а  при  одной
мысли, что надо бы сплести заклятия  для  пополнения  оскудевшего  запаса,
сразу становилось дурно.
    Почему им не нужна моя помощь? Боятся ч„рного посоха? Едва ли, тот  же
староста в Зеленухах очень даже быстро оклемался.  Первый  испуг  проходит
быстро,  а  вот  потом  на   его   месте   появляется...   что?   Извечная
"испорченность" человеческой природы, одинаковой в любом мире? Страх перед
Тьмой и вообще всем, что хоть  как-то  с  ней  связано?  Или  страх  перед
инквизиторами? Но если они так лютуют... то в  те  же  Комары  должен  был
явиться большой карательный отряд, а не жалкая дюжина, которую  крепкие  и
вольные хлебопашцы враз подняли бы на вилы, имей они хоть какую-то волю  к
сопротивлению; вера в Спасителя иррациональна, приписываемые ему чудеса  и
в  самом  деле  мог  проделать  любой  грамотный  маг  -  кроме,  конечно,
воскрешения из м„ртвых. Так в ч„м же здесь дело?..
    А эта ч„рная волна, придавшая зомби такие силы, она-то откуда взялась?
Шевеления  Западной  Тьмы,  наверное,  сказал  бы  Даэнур.   Но   что   за
"шевеления"? Почему "шевеления"? Отчего "шевеления"? И  чей  это  странный
хриплый голос послышался ему, Фессу, когда его душа не хотела возвращаться
обратно в тело? Теперь оставалось только горько пожалеть, что в сво„ время
он так и не добрался до Козьих гор - а ведь один из узлов Силы был  совсем
рядом, можно сказать, рукой подать,
    Вопросы, вопросы... а ответов нет. И  собственная,  несколько  ожившая
память здесь не поможет. Не вернулось боевое умение, не вернулась память о
дальнем прошлом... пришло лишь кое-что из его,  Фесса,  службы  у  владыки
Мельинской Империи. Похоже, что он неосознанно использовал при  построении
высшего  заклятия  кое-что  из  своего  тогдашнего  арсенала   -   который
полностью, увы, ему восстановить так и не удалось. Да, теперь он знал, что
такое Алмазный и Деревя