Трактирщик    засуетился,    раздавая    подзатыльники    недостаточно
расторопным, по его мнению, служкам. Этлау, походя раздавая благословения,
прошествовал к столу, где застыли Фесс и его спутники.
    - Я хотел поговорить, - не тратя время на приветствия, холодно  сказал
инквизитор. - Полагаю, беседа будет для нас небезвыгодна.
    Что?! Святая Инквизиция в  лице  своего  обер-мучителя  первого  ранга
предлагает сделку?
    Очевидно, это слишком явно отразилось на лице Фесса, и Этлау угадал, о
ч„м думает его визави.
    - Да, я хочу  кое-кто  тебе  предложить.  Народ  вокруг  них  медленно
расползался кто куда. Конечно, святые отцы ведут страшный  и  многотрудный
бой против многоликого греха, перводвигателя отца всех бед, труд их  тяжек
и свят, но... кто ж, скажите честно, сам без греха? А вдруг  выкорч„вывать
оный грех начнут именно с тебя, да ещ„, поймав на нетв„рдом знании канона,
обвинят в ереси? Нет, лучше уж убраться отсюда подобру-поздорову.
    - Пойд„м отсюда, - внушительно сказал Этлау. -  Поговорим  без  лишних
ушей.
    - Мои друзья не могут быть лишними, - твердо сказал Фесс.
    Этлау пренебрежительно наморщил нос.
    - Не геройствуй понапрасну. Твои слуги  просто  выполняют  приказ.  Им
ничто не грозит. Гном известен как доброе чадо Святой Церкви, на орков  же
махнул рукой даже Аркин. Они закостенели в язычестве, и кара, ожидающая их
в посмертии, куда страшнее всех мук и пыток этого света.
    Глаза Этлау вновь  фанатично  блеснули,  и  Фесс  в  который  уже  раз
подумал, что инквизитор, похоже, и в самом деле ничуть не сомневается ни в
правоте своего дела,  ни  в  той  участи,  что,  по  его  мнению,  ожидает
сородичей Прадда.
    - Ну хорошо, - Фесс поднялся. Сейчас он уже горько  жалел,  что  посох
остался среди поклажи.
    Трепещущий от почтительности корчмарь проводил их в  небольшую  чистую
горенку, застеленную разноцветными домоткаными половиками. Стол был покрыт
праздничной расшитой скатертью, и на н„м уже дымились миски с горшками.
    - Садись, Неясыть. - Этлау опустился па лавку. - Садись и не смотри на
меня волком. Оставим на время раздоры и поговорим.
    - О ч„м же,  святой  отец?  -  Фесс  не  сумел  сдержать  сарказма,  и
инквизитор поморщился.
    - Оставь. Тебя это не красит.
    - Убийство невинных не красит тебя куда как сильней, -  резко  ответил
Неясыть. К воронам! Почему он должен  вертеться,  как  уж  на  сковородке?
Бояться слова, ш„пота, взгляда - какой он тогда чародей?!
    - Какие же они невинные, - пожал  плечами  Этлау,  без  тени  сомнения
принимаясь за аппетитную птичью грудку, тушенную с грибами.  -  Прелюбодеи
они, И ты это знаешь.
    Этлау не лгал.
    - Если казнить каждую жену, изменившую мужу...
    - То рано или поздно останутся  только  те,  которые  не  изменяют,  -
невозмутимо бросил инквизитор.
    - Скорее не останется вообще никого!
    - Ты настолько плохого мнения  о  тех,  кого  собираешься  спасать  от
порождений той самой Тьмы, которой столь верно  служишь?..  М-м,  отличное
пиво.
    - Да почему плохого?.. Просто такое бывает сплошь  и  рядом.  Неравные
браки, постылые свадьбы, когда лети просватаны с малолетства... что же  им
делать?
    - Покориться судьбе, - внушительно сказал Этлау.  -  Нести  свою  долю
невзгод, как каждый из нас. Тогда Спаситель возрадуется, и, когда грех  на
земле будет избыт навеки. Он верн„тся и возьм„т нас всех в свое лоно!..
    - Тогда почему бы не истребить весь род людской раз и навсегда, Этлау?
    - Если б такое было угодно Спасителю, Он совершил  бы  это  сам.  Нам,
слабым и недостойным слугам Его, оста„тся только  выкорч„вывать  отдельные
сорняки. Очистить раз и навсегда всю пашню только в Его власти.
    Наступило молчание.
    - В чем ты хочешь убедить меня, святой отец? В том, что мое дело...
    - Я ни в ч„м не хочу убеждать тебя. Неясыть. Не считай меня  тупоумным
глупцом, опьяневшим от крови и убивающим направо и налево ради  нескольких
мгновений власти, - внушительно произн„с Этлау.
    - Тогда о ч„м же мы будем говорить? - невольно удивился Неясыть. Этлау
сделал паузу.
    - Сначала поешь. Извини, я с дороги и голоден, а ты,  застыв  здесь  в
позе вечного укора, портишь мне аппетит.
    - Ты мне аппетит испортил раз и навсегда - там,  в  Комарах!  -  резко
сказал Фесс, - Смерть за прелюбодеяние...
    Инквизитор опустил серебряную вилку и вздохнул.
    - Так мы никогда не сдвинемся с места, Неясыть.
    - Тогда скажи мне то, что хотел сказать, и расстанемся, - бросил тот.
    - Хорошо, - неторопливо сказал Этлау. - Вот что я тебе хотел  сказать,
некромант. Там, где я выкорч„вываю грех и пусть даже страхом, но заставляю
других от него воздерживаться, то есть по мере слабых сил своих  приближаю
наступление Его  светлого  царства,  ты,  напротив,  сеешь  грехи,  словно
землепашец весной. И тем самым отдаляешь великий миг торжества  Спасителя,
ибо Он хочет спасти нас не своим  приказом,  но  нашей  осознанной  волей.
Мало-помалу это поймут  те,  кого  ты  сейчас  защищаешь.  Ты  упокаиваешь
кладбища, так? Но если б ты не перехватил мою силу в Комарах,  как  бы  ты
поступил? Стал бы мучить несчастных и уж точно ни в ч„м не повинных кошек?
Вся вина которых заключалась бы в том, что они не могут говорить,  являясь
бессловесными тварями, и у них нет души? Но боль они чувствуют  точно  так
же, как мы. И страх, и вс„ прочее. Тебе  кажется,  ты  совершил  благо.  А
призрак тобой замученного кота  станет  незримым  летать  вокруг  деревни,
звать к отмщению - и на место упокоенных тобой  мертвецов  встанут  другие
чудовища.
    - С чего это ты взял? - высокомерно ответил Неясыть,  воспользовавшись
паузой в словах инквизитора. - Да и про кошек ты  говорил  полную  ерунду.
Люди выращивают скот, кормят  его  с  рук,  оберегают  и  холят,  а  потом
хладнокровно режут. Принцип меньшего зла в чистом  виде,  То  же  самое  и
здесь. Про кошачьи призраки я ничего не  слышал,  но  не  думаю,  что  они
опаснее костяных гончих, не говоря уже о драконах.
    - Не слышал... - вздохнул Этлау.  Он,  верно,  хорошо  подготовился  к
этому разговору. От того узколобого палача-гонителя, каким он  предстал  в
Больших Комарах, не осталось и следа. - Конечно, ты не слышал! Ты много  о
ч„м не слышал! А как ты отнес„шься к тому, что там, где  выкорчеван  грех,
неупокоенность себя почти не проявляет?!
    Фесс пожал плечами.
    - Очень просто, святой... отец. Убивая жертв, ты делаешь то же  самое,
что и простой некромант, вынужденный мучить кошек,  чтобы  уберечь  людей.
Тебе кажется, что ты "выкорч„вываешь грех", - а на самом  деле  ты  просто
упокаиваешь кладбища. На краткое время, не навсегда, конечно.
    - Ага! - Глаза Этлау торжествующе блеснули. - А ты слышал о Сугробах?!
    - Магистрат сказал, что там тоже  беспокойное  кладбище,  -  осторожно
сказал Фесс.
    - Так вот! - Голос Этлау торжественно зазвенел. - Я только что получил
энциклику  его  преосвященства  епископа  Арвестского.  Люди  в  Сугробах,
довед„нные до отчаяния, дружно раскаялись  в  грехах,  отказали  вс„  сво„
имущество Святой Церкви, облачились во власяницы и трое суток  без  сна  и
отдыха молились, невзирая на дождь и ветер. Твари Ночи бродили вокруг них,
но молитва была столь сильна, что никто не дерзнул напасть  на  молящихся.
На четв„ртые сутки с погоста раздались вопли и стоны богохульства, а потом
захрустели кости, м„ртвые сами вползли в свои усыпальницы, где и остались,
никому более не делая вреда! Вот так, некромант!
    - Надо посмотреть на вс„ своими глазами, - пожал плечами Фесс.  -  Как
говорится, "вести из дальних кра„в редко бывают верными". Ты, святой отец,
этого ведь и сам не видел.
    - В Святой Инквизиции не лгут, если ты этого еще не понял,  некромант.
Мы получили донесение от отца-настоятеля храма в  Сугробах.  Он  прекрасно
понимал, что навек  погубил  бы  свою  душу,  решись  он  на  ложь  своему
духовному надстоятелю.
    - Прекрасно. - Фесс поднялся. - Если тебе больше нечего  сказать  мне,
святой отец, позволь  мне  откланяться.  В  магистрате  я  слышал  о  пяти
беспокойных кладбищах, и, хотя магистры не заплатили мне  ни  гроша,  свою
работу я намерен выполнить. Прощай!
    - Погоди, - внезапно сказал Этлау. - Погоди, не  кипятись,  некромант.
Хочешь добрый  совет?  Уезжай  отсюда,  и  как  можно  скорее.  Ты  должен
понимать, что я,  конечно,  во  всех  подробностях  изложу  случившееся  в
Больших Комарах. Договор тобой нарушен.  Ты  свершал  волшбу  против  воли
тамошних обитателей и не получив разрешения настоятеля их церкви. На  тебя
ополчатся все, включая твою собственную Академию. Поэтому уезжай.  Я  даже
готов дать тебе денег. Уезжай в Мекамп, за Восточную Стену - для тебя  там
найд„тся работа.
    - Откуда такая трогательная забота обо мне? - усмехнулся Фесс.
    - Скажем, ты мне  нравишься  как  мужчина,  -  неожиданно  ухмыльнулся
Этлау. Звякнув, на стол л„г кожаный кошель с деньгами.
    - Как видишь, я не бросаю слов на ветер, - сказал инквизитор.
    - Благодарю, но я не привык к подаяниям, -  отрывисто  бросил  Фесс  и
вышел.
    Что за странный разговор?  Мораль,  этика,  жертвы...  потом  странное
сообщение о самоупокоении погоста в Сугробах и,  наконец,  обещание  денег
вкупе с предложением уехать. Ясно, что инквизиторы  хотят  убрать  его  из
Арвеста. Он для них опасный конкурент. Возможно, есть у святых отцов и ещ„
какие-то цели, пока что ему, Фессу, неведомые и непонятные. Вот -  слух  о
Сугробах. Явный расч„т на то, что он бросится туда со всех ног.
    А не кажется ли тебе, Фесс, думал он, пробираясь  обратно  к  тревожно
ожидавшим его гному и орку, - не кажется ли тебе, что тебя просто не хотят
допускать в Арвест?  Сугробы  находятся  на  самом  побережье.  Путь  туда
отнимет несколько дней. Не должно ли за  это  время  случиться  в  Арвесте
что-то особо важное? Нечто такое, что он никак видеть не должен?..
    - Не дожд„тесь, - сквозь зубы сказал Фесс. И, не  давая  ни  орку,  ни
гному даже  открыть  ртов,  коротко  бросил:  -  Поднимаемся.  Наши  планы
изменились - надо спешить в Арвест.
    Прадд и Сугутор переглянулись.
    -Уж слишком отец Этлау стремится  удержать  меня  эти  несколько  дней
подальше от города, - пояснил Неясыть. - Как говорится,  выслушай  святого
отца и сделай вс„ с другого конца. Едем!
    Дорогой гном и орк долго и дотошно выспрашивали Фесса  обо  вс„м,  что
сказал отец-экзекутор. Пришлось пересказать  вс„  со  всеми  подробностями
несколько десятков  раз,  пока  от  бесконечных  повторов  не  разболелась
голова.
    До города они добрались без всяких происшествий. Отец Этлау остался  в
трактире доедать свой обед;  инквизитор  Фесса  уже  не  занимал,  Гораздо
интереснее было другое - что же такое задумали святые отцы?
    На  первый  взгляд  казалось,  что  город  жив„т  совершенно  обычной,
всегдашней жизнью. Правда, у ворот толклось слишком уж много алебардистов,
а сами ворота оказались наполовину прикрытыми, Но глубже в городе ни Фесс,
ни его спутники не увидели ничего подозрительного. Та же толпа на  улицах,
те же торговые возы, те же крики разносчиков и  те  же  шлюшки,  осторожно
проскальзывающие среди толпы, постоянно косясь по сторонам -  не  появятся
ли где достославные экзекуторы, неутомимые борцы с грехом?
    Вс„ как обычно оставалось и в "Ражем  коте".  Гном  с  тяжким  вздохом
порылся в карманах, обнаружил там несколько мелких монет и  отправился  на
кухню - поразведать насч„т съестного. Прадд принялся точить секиру, и  без
того острую, как бритва. Фесс вош„л во вторую комнатку, сел на  лежанку  и
закрыл лицо руками. В темноте отчего-то думалось лучше.
    В тот же  миг  за  окном  раздался  подозрительный  шорох.  На  пороге
молниеносно возник Прадд, игнорируя всякие условности типа стука в  дверь.
В руках орк сжимал секиру и вид имел весьма грозный.
    Распахнув окно, орк на  миг  высунулся  наружу.  Послышалась  какая-то
возня, писк; Прадд уже существенно медленнее  втиснулся  обратно,  и  Фесс
только рот разинул - в мощных  запах  орка  оказалась  не  кто  иная,  как
Атлика!
    В мужской одежде, перемазанная, со  свежей  царапиной  на  щеке  -  но
Атлика!
    Фесс уже устал удивляться.  Рассуждающий  на  темы  морали  инквизитор
вычерпал его запасы удивления до самого дна.
    - Да отпусти же ты меня! - яростно прошипела Атлика, пытаясь  брыкнуть
Прадда обутой в потр„панный сапожок ножкой.
    - Отпусти е„, Прадд, - опомнился Фесс.
    - Вы знаете е„, мэтр? - подозрительно спросил орк.
    Неясыть кивнул.
    - Я рядом буду, - мрачно сообщил  Прадд,  закрывая  за  собой  хлипкую
дверь.
    Несколько мгновений Атлика и Фесс молча смотрели друг на друга.
    - Я искала  тебя,  маг,  -  без  всяких  предисловий  сказала  наконец
девушка. - Почему ты исчез?
    Фесс почувствовал подступающую к щекам краску.
    - Так получилось, - нехотя процедил он.
    - Короче говоря, ты сбежал, - резюмировала Атлика. Прошла  к  лежанке,
села, с отвращением  содрала  с  головы  бесформенную  шапчонку,  тряхнула
рассыпавшимися по плечам волосами.
    - Перейд„м к делу, Атлика, - сухо сказал  Фесс.  Происходящее  ему  не
нравилось. Очень не нравилось.
    - Перейд„м к делу... - дон„сся смешок с лежанки. - Так говаривал  один
негоциант, мой... гм... клиент. Это означало, что мне пора раздеваться.
    - На сей раз это означает совсем иное. Атлика, не будем ссориться...
    - Не будем?! - взвизгнула девушка, вскакивая на  ноги.  -  Не  будем?!
Хотела бы я знать,  как  отцы-инквизиторы  вычислили  вс„  наше  гнездо  в
Ордосе! Ничего не хочешь сказать мне по этому поводу?
    Фесс понурился. Так, значит, то видение было истиной... Милорд  ректор
не терял времени даром. Хорошие у него испытания!
    - Атлика... Понимаешь...
    - Ты выдал их! Выдал  наше  гнездо!  Последнее  гнездо  последователей
великого Учителя!.. - Из глаз Атлики внезапно брызнули слезы,
    - Я никого не выдавал! - Фесс возвысил голос. - Не выдавал!
    - Выдал! - завизжала девушка. - Ими ты купил себе свободу!..
    - Да как же я мог это сделать, - гаркнул Фесс, - если ни  разу  их  не
видел и не знал, где они собираются?!.. Я  проходил  испытания,  досрочный
выпуск, меня стали экзаменовать, это было полное  погружение  в  созданный
магией мир, там... там действовал злобный малефик, я пошел по  следу...  а
след прив„л к тебе. Вот и вс„, ничего больше, клянусь Великой Тьмой!
    Атлика чуть присмирела. Оно и понятно  -  некромант  поклялся  Великой
Тьмой, прич„м - по собственной воле, не вынужденно...
    - Я думал, тебя схватят прямо там... ожидал увидеть твою казнь... рад,
что этого не случилось, Атлика.
    - Н-да, - после некоторого молчания сказала девушка. -  Не  ожидала...
не ожидала, честное слово. А с ребятами произошло вот что - я пришла к ним
сказать, что вот-вот приведу тебя, потом выбралась... а через час их  всех
повязали инквизиторы. Мне удалось скрыться. Чума в Ордосе кончилась,  порт
открыли...  у  меня  были  кое-какие  деньги,  заплатила  капитану...  как
следует, добралась сюда.
    - Ты знала, что я здесь?
    - Конечно. Не требовалось великого магического  искусства;  достаточно
было просто как следует порасспрашивать в порту. Я отправилась за тобой.
    - Постой... - внезапно спохватился Фесс. - А  как  же  трактат,  он  с
тобой?
    Атлика торжественно кивнула.
    - Наследство учителя, наследство великого Салладорца, -  проникновенно
молвила она, доставая из маленького заплечного мешка зав„рнутую  в  тряпки
книгу.
    Рука Фесса словно сама по себе потянулась к тому-и отд„рнулась.
    - Ты боишься книги точно так же, как и  меня?  -  насмешливо  спросила
Атлика. - Или вс„ же сильнее?
    Великая  Тьма,  ну  когда  им  наконец  надоест  подталкивать  нас   к
безрассудствам, обвиняя в трусости?
    - Что же было дальше, Атлика? С твоими товарищами в Ордосе?
    - Все сожжены на медленном  огне,  -  отчеканила  девушка.  -  Вернее,
зажарены. Их обдували из специальных мехов, чтобы они ни в коем случае  не
задохнулись в дыму и не умерли слишком быстро.
    - Да пребудут души их в благословенной Тьме, - пробормотал Фесс.
    Атлика повторила - тоже ш„потом.
    - Что же ты хочешь делать дальше? - спросил  Фесс.  -  В  Ордос  тебе,
конечно,  возвращаться  нельзя.  Но  и  здесь,   в   Арвесте,   Инквизиция
свирепствует вовсю, искореняет грехи...
    Атлика пожала плечами.
    - Вс„, что нужно делать, сказано здесь, -  она  похлопала  ладонью  по
зав„рнутой книге, - буду искать тех, кто может уверовать,  буду  создавать
новое гнездо, будем вместе отыскивать дорогу к воплощению...  А  заодно  -
находить  деньги,  отбивать  у  Инквизиции  пленников,  убивать   кровавых
палачей... Всего и не упомнишь! А ещ„, - она подалась к самому уху  Фесса,
- а ещ„ - мстить! Тем, кто радовался нашей гибели! Кто подтаскивал поленца
к нашим кострам! Кстати, здесь, в Арвесте, лет сорок назад тоже уничтожили
гнездо - двадцать семь человек. Все сожжены. Так что - к  Арвесту  у  меня
тоже есть сч„ты. Ты будешь со мной.
    Она не спрашивала - она утверждала.
    - Почему ты так решила?  -  угрюмо  спросил  Фесс.  Атлика  всплеснула
руками.
    -  Но  ведь  это  же,  -  словно   неразумному   младенцу,   принялась
втолковывать она ему, - это же "Трактат о сущности  инобытия"!  Проникнуть
туда, слиться с Великой Тьмой, это же...
    Земля и  небо,  ещ„  одна  фанатичка,  подумал  Неясыть.  В  сущности,
наверное, не так и отличающаяся от того же отца-экзекутора.
    - Ты знаешь, я ведь, собственно говоря, этот трактат  и  не  читал  ни
разу...
    - Ты не читал? - изумилась Атлика. - А, понимаю, понимаю, твой  декан,
этот трус... конечно, он боялся, что ты покинешь  его  и  двинешься  пут„м
Салладорца. Ну, ночь впереди длинная, читай!
    И она сд„рнула покрывавшие перепл„т тряпки.
    - А у меня еще дела есть, так что я пойду, - заявила Атлика, шагнув  к
окну. - Читай, на рассвете я вернусь.
    Она скрылась, с кошачьей ловкостью скользнув по  крыше.  Фесс  остался
сидеть, глядя на лежащую книгу так, словно перед ним свернулась  в  клубок
ядовитая гадина.
    Академия уничтожает эти книги и всех,  кто  их  читал.  Академия  идет
здесь рука об руку с Инквизицией, которую вообще-то  терпеть  не  может  -
известны случаи, когда отцы-экзекуторы сжигали  за  ересь  людей  с  очень
сильными магическими способностями, которые вполне пришлись бы ко двору  в
Ордосе. Даже Даэнур старался удержать своего ученика  от  этого  трактата,
Почему же он считается  настолько  опасным?  Чем  может  быть  так  опасна
обычная книга, пусть даже и воспевающая Тьму?
    За дверьми давно уже маялся прин„сший ужин гном, давно уже  расхаживал
взад-впер„д потерявший покой  Прадд  -  а  Фесс  вс„  сидел  в  постепенно
сгущающемся мраке, неотрывно  глядя  на  ч„рный,  без  единого  знака  или
символа, перепл„т трактата. Он чувствовал опасность. Открывать  эту  книгу
нельзя. Ловушка, запрятанная там, слишком коварна и хитра, если не сказать
больше. Уже столько лет люди идут и идут на смерть ради не„! Сам  того  не
подозревая, Салладорец, похоже, оказал Святой Инквизиции громадную услугу.
Оста„тся  только  выяснить  -  не  содержит  ли  сама  эта  книга  в  себе
какого-нибудь чародейства - ну, например, чтобы е„ легко обнаруживали даже
самые неискусные из магов-священников?
    Тут  Неясыть,  признаться,  даже   несколько   испугался   собственной
смелости. Подумать, что Эвенгар был всего-навсего шпионом на службе Святой
Матери нашей казалось просто кощунством.
    Но, как известно, одно из  правил  дедукции  гласит  -  отбросьте  вс„
заведомо невозможное,  и  то,  что  останется,  будет  истиной,  сколь  бы
неправдоподобно оно ни выглядело". Вместо  того  чтобы  раскрыть  книгу  и
погрузиться в чтение, Неясыть принялся  копаться  в  своей  поклаже.  Надо
выяснить, обязательно выяснить... хотя, с другой стороны, это не оригинал,
это всего лишь к