ла  близкое  присутствие  выслеживаемой  добычи,  коротко
гавкнула, подняла голову и помчалась прямо на меня широкими скачками.  Я
ускорил время и одним прыжком преодолел метров пять, сократив  дистанцию
вдвое. Черт, я же нематериален!
   Я успел отменить заклинание в самый последний момент. Тяжелое меховое
тело ударило в грудь, я рухнул на спину, больно ударившись  затылком,  и
увидел перед глазами оскаленную слюнявую пасть.  Нет,  собачка,  ты  зря
радуешься, сейчас тебя ждет сюрприз.
   Резкое  движение  руки,  мышцы  заныли  от  невыносимой  боли,  кость
изогнулась, сейчас главное - не  сломать  собственную  руку,  ускоренное
время - вещь хорошая, она прибавляет сил,  но,  к  сожалению,  никак  не
влияет на механическую прочность тела. Я замедлил движение и изменил его
направление - так, чтобы моя  рука  не  преодолевала  давление  собачьей
лапы, а ускользала в сторону. Собака  дернула  лапой,  пытаясь  удержать
добычу, но она  движется  в  другом  временном  измерении,  ей  меня  не
удержать.
   Я освободил одну руку и подсек переднюю лапу кавказца, пес медленно и
неторопливо начал заваливаться на бок. Вторая передняя лапа приподнялась
и зависла в воздухе, на морде начало  проступать  выражение  недоуменной
ярости. Поймав момент, я выдернул вторую руку и с силой ударил собаку по
ушам. Движение получилось слишком резким, кисти рук протестующе  заныли.
Пес дернулся назад, и это позволило мне высвободить ноги.  Я  вскочил  и
застыл в нерешительности.
   Проще всего убить собаку, но пес ни в чем  не  виноват  -  он  просто
выполняет свой долг. А как мне спасти себя и Зину, не причинив вреда  ни
в чем не повинной твари? Обратить в бегство? Хорошая собака  никогда  не
отступает без команды. Сломать лапу? Его усыпят. Извини, песик, но я  не
вижу другого выхода.
   Удар ребром ладони в основание черепа припечатал пса к земле.  Обычно
собака такого размера даже не замечает подобного удара,  но  обычные  ее
противники не движутся со  скоростью  вампира.  Череп  хрустнул,  и  пес
неподвижно замер, даже не взвизгнув.
   - Зина, - тихо позвал я, - ты где?
   - Здесь я.
   - Пошли отсюда, и побыстрее. Не вздумай отменять невидимость!
   - Знаешь, мама, - сказал я, - должен тебе сообщить кое-что важное.
   Мама закивала.
   - Лучше поздно, чем никогда,  -  сказала  она.  -  Я  знала,  что  ты
соберешься с духом и во всем признаешься родной  матери.  Давай,  сынок,
облегчи душу - тебе сразу станет легче.
   - Хорошо, мама.
   Я обрел нематериальность и  прошел  сквозь  кухонный  стол.  Потом  я
прошел сквозь маму и уселся на табуретку напротив нее.
   - Что скажешь? - спросил я.
   - Больше не ходи сквозь меня, ты же знаешь - у меня больное сердце.
   - Больше не буду.
   - Как ты это делаешь?
   - Ты веришь в волшебство?
   - Издеваешься?
   - Нет.
   - Это волшебство?
   - Оно самое.
   - Что ты еще умеешь?
   - Становиться невидимым.
   - И все?
   - Еще кое-какие мелочи.
   - Например?
   - Ускорять время.
   - Как ты все это делаешь?
   - Это волшебство.
   -  Я  поняла,  что  волшебство.  Ты   незаметно   говоришь   какие-то
заклинания?
   - Нет, говорить вслух необязательно. Слово помогает, но я еще не умею
пользоваться им.
   - Кто тебя всему этому научил?
   - Зина.
   - Она волшебница?
   - Да.
   - А Дмитрий Иванович и Татьяна Пафнутьевна?
   - Тоже.
   - Где они?
   - Погибли.
   - Погибли?! Как?!
   - По глупости. Нарвались  на  ментовский  патруль,  обычная  проверка
документов.  Дмитрий  начал  колдовать,   менты   занервничали.   Начали
стрелять.
   - А ты?
   - Остался жив.
   - Вижу. Господи!
   Мама залезла в шкафчик и вытащила бутылку армянского коньяка, которая
стояла там с незапамятных времен в ожидании важного повода, который  все
никак не представлялся.
   - Открой, пожалуйста, - сказала она, - здесь пробка очень  тугая.  Не
могу поверить... Ты не ранен?
   - Нет. Я сразу стал нематериальным, и пули прошли сквозь меня.
   - Они стреляли в тебя?!
   - Да.
   - А Зина? Она не ранена? Она так плохо выглядит!
   - Она умеет регенерировать. С ней уже почти все в порядке, завтра она
будет совершенно здорова.
   - Ее ранили? Ну  что  мне  с  тобой  делать,  Сережка,  ты  постоянно
вляпываешься в неприятности! Теперь тебя будут искать еще и эти менты!
   - Не будут.
   - Почему? Они что... Вы их убили?
   - Они сами убили друг друга. Очень простое заклинание.
   - Еще лучше! Теперь ты еще и убийца!  Пособник  террористов,  колдун,
убийца... Загубил ты свою грешную душу!
   - Это спорный вопрос.
   - Ну да, конечно, ты же у нас в Бога не веришь...
   - Я верю. Я теперь самый настоящий монах и  зовут  меня  теперь  брат
Алексей.
   - Не богохульствуй!
   - Я не богохульствую. Я действительно монах, постриг был проведен  по
всем правилам владыкой Дмитрием.
   - Владыка? У вас там что, какое-то святое братство, как в фильмах?
   - Можно и так сказать, - я криво ухмыльнулся. -  Да,  пожалуй,  самое
настоящее святое братство. И не как в фильмах, а гораздо круче.
   - Не богохульствуй!
   - Да не богохульствую я! Ты никогда мне не веришь! Ты всегда  считала
меня ребенком, не способным ничего сделать самостоятельно! И сейчас...
   - Подожди, Алексей, - на кухню вошла Зина.  Она  выглядела  бледно  и
передвигалась немного неуверенно, но ей было лучше. - Не спеши обвинять,
не забывай, что говорил Христос по этому поводу.
   - "Не судите и не судимы будете", - проговорила мама с важным видом.
   - Вот именно. А еще Христос говорил:  "Почитай  отца  своего  и  мать
свою".
   - Насчет отца он погорячился, - пробормотал я.
   Никогда не видел своего отца: он  бросил  маму,  едва  узнав  о  моем
существовании. У нас дома даже нет ни одной его фотографии.
   - Не понимай эти слова буквально,  -  уточнила  Зина.  -  Не  следует
считать Священное  Писание  готовой  программой  на  все  случаи  -  оно
указывает общее направление. Христос говорил "не убий", но  не  запрещал
убивать для самообороны.
   - А вы правда волшебница? - Мама сменила тему разговора.
   - Правда, - ответила Зина,  -  только  боюсь,  что  сейчас  не  смогу
показать никаких фокусов.
   - Ну да, вы же ранены... Может, вам "скорую" вызвать?
   -  Нет  необходимости,  -  Зина  загадочно  улыбнулась,  -   я   умею
восстанавливаться. К завтрашнему утру я полностью верну силы.
   - Хорошо вам... А других лечить вы умеете? Моя мама -  очень  хорошая
женщина, но иногда она ведет себя слишком эгоистично.
   - Завтра я вас осмотрю, -  пообещала  Зина,  -  в  крайнем  случае  -
послезавтра.
   - Ой, как здорово! - обрадовалась мама. - А то у меня почки  больные,
а лекарств только на четыре дня осталось. Препараты нынче такие дорогие!
А у вас исцеления хорошо получаются?
   - Пока никто не жаловался, - улыбнулась Зина.
   - Тогда я в аптеку не пойду, - решила мама, -  куплю  лучше  конфеток
каких-нибудь к чаю.
   - Зина! - вспомнил я. - Деньги остались у Дмитрия?
   - У него. - Зина помрачнела. - Завтра придется опять  идти...  Может,
что-нибудь другое придумаешь?
   - Так это вы супермаркет ограбили? - заинтересовалась мама. - Людка с
девятого этажа  говорила,  что  там  то  ли  инопланетяне  были,  то  ли
вурдалаки какие-то, прости господи, - она перекрестилась. - Значит,  там
вы были?
   - Ну да, - призналась Зина, - только мы на самом деле не такие  злые,
как говорят, просто маскируемся.
   - Это правильно, - неожиданно легко согласилась мама, - в таких делах
главное - страху побольше нагнать.  Вы  бы  лучше  вампиров  изобразили.
Третьего дня по телевизору про них фильм показывали - жуть!
   - Как раз их мы и изображали, - сказала Зина. - Вы не знаете, где еще
можно взять много денег? Снова в  тот  же  супермаркет  идти  как-то  не
хочется.
   - Как не знать? Знаю! На шестом этаже у нас живет  один  азер.  Он  в
соседнем доме продуктовый магазин держит. Цены непомерные, как у всех  у
них, у нехристей нерусских. И отдела для ветеранов нет,  и  без  очереди
пенсионерам не отпускают ничего. А машина у него - что твой автобус!
   - Где точно он живет? - спросила Зина.
   - Ты что! - вскинулся я. - Тебе нельзя, ты еще не восстановилась!
   -  Уже  можно,  -  отмахнулась  Зина,  -  для  этого  много  сил   не
понадобится. Принять невидимость да пройти сквозь стену, вот и все.
   Мама  подробно  и   многословно   объяснила   расположение   квартиры
несчастного азербайджанца.  Когда  объяснения  стали  повторяться,  Зина
сказала "спасибо" и растворилась в воздухе.
   - Послушай, мама, - поинтересовался я, - а тебя не смущает, что мы  с
Зиной теперь преступники?
   - Вы с Зиной волшебники, - заявила мама,  -  значит,  законы  вам  не
писаны. Ты теперь не простой человек, ты -  слуга  божий.  А  Бог  велел
делиться. Знаешь, что он говорил про тех,  кто  стяжает  и  не  делится?
Стяжать и не делиться плохо, и потому забрать деньги  у  богатого  -  не
преступление, а богоугодное дело. А раз богоугодное, значит, хорошее.
   - Эдак можно подо все подряд базу подвести. Бог велел не  поклоняться
другим богам - что же, идти на рынок и хачей бить?
   - Только тех,  кто  другим  богам  молится.  Армяне,  например,  тоже
христиане.
   - А мусульман убивать - богоугодное дело?
   - Зачем сразу убивать? Пусть уезжают в свою Мусульманию и живут  там,
как хотят, а нам не мешают. Ты сам посуди - на  рынке  одни  черные,  ни
одного русского лица за прилавком!
   - А украинцы?
   - Хохлы тоже как черные, только лицом на нас  и  похожи,  а  по  сути
такие же мерзавцы. Ты новости по телевизору давно смотрел?
   - Давно. А что?
   -  Они  постоянно  все  русское  притесняют!  То  одно  запретят,  то
другое... На днях во Львове памятник Степану Бандере поставили.  Вот  ты
скажи: ну разве это дело?
   - Это не дело.
   - То-то же!
   - Мама, так ты серьезно считаешь,  что  для  меня  сейчас  главное  -
очистить Москву от приезжих?
   - Это не главное. Главное для тебя... Да я не знаю. Ты же  волшебник,
значит, умный! Подумай своей умной головой, что вокруг исправить. Пенсии
бы поднять да лекарства подешевле сделать...
   - Все лекарства или только те, которые тебе нужны?
   - Если получится, все: нечего жидиться, надо и о других  думать.  Это
евреи только о себе думают. Мы, русские, должны быть щедрыми.
   - А если не получится для всех, тогда лишь для тебя?
   - И для близких.
   - Близкие для меня - это ты?
   - А кто же еще? Или Зина ближе родной матери стала? Так  она  о  себе
позаботится, сама волшебница. Ты ей не изменяй, пока она тебя  всему  не
научит. Пусть и страшная, да с лица воду не пить. О других бабах даже не
думай! А то обидится и превратит тебя в  лягушку  какую-нибудь  -  тогда
вспомнишь, что мама говорила.
   -  Вы   преувеличиваете,   Марина   Федоровна,   -   сообщила   Зина,
материализовавшись посреди кухни, - я совсем не ревнива. Между прочим, я
умею менять облик. Сергей, хочешь, чтобы я стала красавицей?
   Я пожал плечами:
   - Да какая разница? Ты мне нравишься не потому, что красивая.
   - Это правильно, -  закивала  мама,  -  главное,  чтобы  человек  был
хороший. Деньги-то нашла, дочка?
   - Я вам не дочка, - отрезала Зина, - у меня своя мама  есть.  Точнее,
была. А деньги я нашла, только какие-то они непонятные.
   С этими словами Зина вытащила на свет божий толстую пачку долларов  -
наверное, тысяч пять.
   - Это доллары, - пояснил я, - американские деньги. Их можно  обменять
на наши в любом... Короче, это нормальные
   Деньги.
   - Тут много? На сколько хватит?
   - Если аккуратно тратить, то на год.
   - Здорово. Сергей, ты чай не поставишь?
   - Я сама поставлю, - засуетилась мама, -  сейчас  вареньица  достану,
сама делала в позатом году. Кушай, Зиночка, для тебя ничего не жалко.
 
3 
 
   Мы с Зиной сходили к метро и обменяли тысячу долларов на рубли. Баксы
оказались нормальными, нефальшивыми, никаких проблем  с  их  обменом  не
возникло. Мама, провожая нас, твердила, что с  такой  суммой  в  кармане
надо быть осторожными, но никто на нас не напал,  никаких  неприятностей
не произошло.
   На обратном пути мы зашли в супермаркет (не в тот, который  ограбили,
а в другой) и закупили целую гору разнообразной снеди. Икра двух  видов,
семга, осетрина, креветки, копченая колбаса, дорогой  алкоголь,  хорошие
сигареты... Если в кармане приятно шуршит толстая пачка... даже  рублей,
жизнь в Москве великолепна. Сегодня у нас  будет  роскошный  ужин.  Маму
надо  порадовать,  ей  так  много  довелось  испытать  за  время   моего
отсутствия, что организовать роскошный стол - самое меньшее, что я  могу
для нее сделать.
   Мама обрадовалась нашему возвращению, но не потому  что  мы  принесли
столько вкусностей, а потому что ей не терпится, чтобы Зина занялась  ее
исцелением. Они закрылись в гостиной, а я остался  на  кухне  разгребать
сумки и ждать окончания процедуры.
   Процедура заняла меньше часа. Зина нашла у  моей  мамы  два  камня  в
почках, один из которых довольно  большой,  два  десятка  холестериновых
бляшек среднего размера в артериях и микроскопическую раковую опухоль на
поверхности селезенки. Насчет опухоли она посоветовала не беспокоиться -
в пожилом возрасте это нормальное явление, организм наверняка справится,
а даже если не справится, серьезные проблемы  начнутся  не  раньше,  чем
через два-три года. Холестериновые  бляшки  большой  опасности  тоже  не
представляют, их можно рассосать за пару  месяцев,  но  лучше  этого  не
делать, потому что процедура эта неприятная  и  опасная  и  без  крайней
нужды к ней прибегать не  следует.  Единственная  серьезная  проблема  -
камни в почках. Их  ликвидировать  можно  и  нужно,  но  лучше  к  этому
приступить  дня  через  два  или  три,  потому  что   в   ходе   лечения
рекомендуется поститься.
   - Дня через три у меня лекарство кончится, - недовольно заявила мама.
   - Ничего страшного, - успокоила ее Зина, - лекарство  вам  больше  не
потребуется.
   - А если завтра начать? Чтобы время не терять.
   - Лучше послезавтра. Можно и завтра, но тогда сегодня вечером  ничего
не ешьте.
   - Нет, тогда послезавтра.
   На том и порешили.
   Ужин удался на славу. Кажется, никогда в  жизни  не  ел  одновременно
столько деликатесов. Если бы еще мама не рассказывала непрерывно про то,
каким хорошим ребенком я был в детстве и как трудно ей было растить меня
одной без отца...
   - Ну и как тебе моя мама? - спросил я Зину поздним вечером, когда  мы
уже лежали в постели.
   - Ты хочешь правдивый ответ или вежливый? - уточнила Зина.
   - Уже никакого.
   Зина тихонько рассмеялась.
   - Христос не зря говорил о почитании родителей, - сказала она. - Дело
даже не в том, что почитать их хорошо, а не почитать плохо, дело в  том,
что природа человека  такова  -  родители  всегда  хорошие.  Можно  идти
наперекор собственной природе.  Обычно  у  человека  достаточно  мозгов,
чтобы делать глупости, но недостаточно, чтобы их не делать...  Но  лучше
не бороться с самим собой - это опасно и неприятно.  Ты  понимаешь,  что
твоя мама не идеальная женщина, но  для  тебя  она  всегда  будет  самой
лучшей. Это закон природы, ты в силах изменить его, но зачем?
   - Самая идеальная женщина - ты, - возразил я.
   -  Следуешь  советам  мамочки?  Напрасно.  Опытный  волшебник   легко
чувствует ложь.
   - По-твоему, я лгу?
   - Нет, не лжешь. Ты пытаешься убедить себя в  том,  что  говоришь,  и
притом довольно успешно. В этом нет ничего плохого - ты сам решаешь,  во
что верить и кого любить, и я не считаю  возможным  вмешиваться  в  твой
выбор.
   - Тех, кого любят, не выбирают.
   - Это распространенное  заблуждение.  Делающие  не  правильный  выбор
оправдывают себя этими словами
   - Ты считаешь мой выбор не правильным?
   - Я не могу ничего считать. Это твой выбор и твоя душа, даже  ты  сам
не можешь познать ее в полной мере, тем более это невозможно  для  меня.
Никто не сделает выбор за тебя, и никто не оценит твой выбор точнее, чем
ты сам.
   - Грузишь? Я так и не понял: ты будешь учить меня заклинаниям?
   - Я уже учу тебя.
   - Почему-то я осваиваю новые заклинания только после кормления.
   - Таков путь вампира: каждое кормление дает новые  силы.  Вначале  ты
делаешь большие  шаги,  потом  они  становятся  все  меньше,  и  наконец
наступает момент, когда ты перестаешь прогрессировать. Если  параллельно
не развиваешь свою душу другими способами.
   - Молитвами?
   - Хотя бы. Почему ты так скептически относишься к молитвам?
   - Мне кажется глупым стоять на коленях и молить Бога о всякой ерунде.
Это какое-то жульничество - вот я, маленький мальчик,  попрошу  большого
мальчика, и он  побьет  другого  маленького  мальчика,  отберет  у  него
мороженое и даст его мне.
   - Ты что, думаешь, что на молитвы отвечает Бог? - удивилась  Зина.  -
Тот босой бородатый старец в белой хламиде, что сидит на облаке и играет
на арфе?
   - А кто  же  еще?  Если  Бог  не  отвечает  на  молитвы,  то  молитвы
бессмысленны.
   - Бог отвечает на молитвы, но это не тот Бог, который на небе, а тот,
который в тебе. Ахим брахма аси, если я ничего не путаю.
   - Что это значит?
   - "Я есть бог". Одна из буддийских мантр.
   - Буддийских чего?
   - Мантр. Это такие слова, которые, будучи услышанными, а еще лучше  -
произнесенными, воздействуют на душу в  нужном  направлении,  пробуждают
внутренние силы...
   - Волшебные слова, как в сказках?
   - Не как в сказках, а как в реальности.  Кстати,  этим  же  свойством
обладают хорошие стихи.
   - Поэзия у вас из-за этого запрещена?
   -  Именно.  Простой  необразованный  смерд,   совершенно   неразвитый
духовно,  услышав  хорошее   стихотворение,   может   случайно   обрести
просветление и стать диким монахом.
   - А что это за дикие монахи, кстати?
   -  Дикий  монах  -  человек,  равный  силой  монаху,  но  монахом  не
являющийся.  Дикие  монахи  умеют  колдовать  и  не   признают   никаких
ограничений. Со временем они чаще всего становятся на темную сторону.
   - Темная сторона, светлая сторона - в этих словах  есть  какой-нибудь
смысл или это просто демагогия? Я видел, как во имя дела света  вырезали
целую деревню...
   - Свет может творить зло, а тьма - добро. Нельзя говорить, что свет -
хорошо, а тьма - плохо. Сила света позволяет призывать тварей, способных
стирать с лица земли целые города, а  сила  тьмы  -  останавливать  зло,
творимое во имя света.
   - Сила тьмы позволяет творить чистое добро? Не останавливать  зло,  а
именно творить добро?
   - Нет. Все чары тьмы направлены на разрушение и ослабление,  созидает
только магия света. Но именно  силами  света  создаются  самые  страшные
монстры.
   - Вампиры стоят на стороне тьмы?
   - Такова наша природа.
   - Ее можно изменить?
   - Говорят, можно, но я еще  не  видела  никого,  кто  бы  это  сумел.
Возможно, ты станешь первым, я надеюсь на твой крест.
   - В последнее время он почти не разговаривает со мной.
   - Чем сильнее ты становишься, тем меньше необходимости в разговорах.
   - Логично. Так ты не ответила: ты будешь учить меня заклинаниям?
   Зина хихикнула.
   - А чем, по-твоему, мы занимаемся? - спросила она.
 
4 
 
   Мама  не  утерпела  и  потребовала  приступить  к  исцелению  уже  на
следующее  утро.  Зина  пыталась  упираться,  говорила,  что  процедура,
начатая после обильной еды, будет болезненна, но мама не обращала на  ее
слова никакого внимания.
   - А если твои чары  не  подействуют?  -  говорила  она.  -  Лекарство
кончается, знаешь, как без него больно?
   - Пока будут действовать чары, больно будет по любому.
   - Ничего, я потерплю. Сережку рожала - терпела и сейчас потерплю.
   Я не стал дожидаться, чем закончатся их препирательства,  потому  что
почувствовал голод. И у меня появилась забавная идея  насчет  того,  как
его утолить.
   Я дошел до метро, купил телефонную  карту  и  позвонил  по  телефону,
указанному на визитке  Евгении  Быстровой,  специального  корреспондента
"Птички к