шути с этим. Сконцентрируйся, ощути себя Богом и пожелай. А если
не получится, придется пить кровь.
   - И я снова стану вампиром?
   - Ты им уже стал, только ты еще в шоке и не понимаешь.
   - Как же быть?
   -  Как-как...  Действовать  надо,  а  не  сопли   распускать.   Давай
концентрируйся, и быстро.
   - Я не умею!
   - Бесов изгонять умеешь, а самого себя исцелить не можешь - не  верю!
Действуй!
 
2 
 
   К вечеру дело пошло, причем не только у меня, но и у Зины. Моя  кровь
начала восстанавливаться,  и  хотя  я  все  еще  был  похож  на  ожившую
иллюстрацию к фильму ужасов, начал  ощущать,  что  процесс  идет.  Часов
около  восьми  Зина  радостно  вскрикнула  и  запрыгала  на  месте,  как
маленькая девочка: у нее снова забилось сердце, она теперь совсем живая.
   Хорошо ей, а я себя чувствую круглым идиотом. Не хочется ни спать, ни
есть, ни пить, ни курить. Сижу перед телевизором, смотрю дурацкий  ящик,
понимаю,  что  занимаюсь  ерундой,  но  никак  не  могу  заставить  себя
переключиться на что-нибудь более  дельное.  Пытался  книгу  почитать  -
бесполезно: мертвые мозги работают  не  так,  как  живые,  хочется  лишь
неподвижно сидеть
   Звонил Саша - будущий муж Зины - сказал, что будет поздно  -  у  него
неожиданно возникли какие-то проблемы.
   - Трахается, - констатировала Зина, - вот и хорошо.  Мне  теперь  дня
четыре не рекомендуется. Да и ему было бы неприятно, - она хихикнула.
   Да уж, заниматься сексом с живым трупом я бы не стал Хотя на  вкус  и
цвет, как говорится... брр...
   Невидимый труп Лены висел за окном на дереве  -  примерно  на  уровне
третьего этажа. Низковато,  конечно,  кошки  могут  погрызть,  но  снова
перетаскивать мертвое тело нет никакого желания. Несмотря ни на что,  мы
любили друг друга, мы были близки - пусть совсем недолго, но  это  было.
Почему  жизнь  устроена  так  несправедливо:  стоит  только  на  секунду
представить себе, что все хорошо, что ты нашел свое счастье, как тут  же
появляется какой-нибудь чудак и  все  разрушает.  Ну  зачем  Бог  выбрал
именно ее - неужели не нашлось никого более подходящего?
   Я  сидел  перед  телевизором  и  ждал,  когда  в  теле   сформируется
достаточное количество крови, чтобы я смог ожить. Надо  бы  вернуться  к
Михаилу и Юле, да не хочется пугать их своим  видом.  Понимаю,  что  это
глупо, но ничего не могу с собой поделать.
   Зина вошла в комнату и села на диван рядом со мной.
   - Тебе надо уходить, - сказала она.
   - Знаю. Скоро Саша придет...
   - Нет, дело не в этом - он придет не раньше полуночи. Дело в другом.
   - Да, я знаю: Юля волнуется, но появляться перед ней в таком  виде...
Вряд ли я восстановлюсь быстрее, чем через неделю...
   - Да не об этом я! Думаешь, Бог не будет мстить за свою дочь?
   - А зачем ему?  Мессия  мертв,  пророчество  не  сбылось,  армагеддон
отменяется. Кстати! А она не воскреснет? Зина хлопнула  себя  по  лбу  и
подбежала к окну.
   - Она не воскреснет, - сказала Зина после короткой  паузы,  -  потому
что уже воскресла. На дереве никого нет.
   - Твою мать! Как я не подумал об этом?!
   - Я тоже хороша - должна была сообразить. Пора сматываться.
   - Думаешь, она вернется? А почему, кстати, она еще не вернулась?
   - Наверное, ей тоже досталось. Хотела бы я знать, как он ее укокошил.
Может, спросишь?
   - При случае обязательно спрошу.  А  сейчас  нам  действительно  пора
убираться. Только куда? Слушай, а как она нашла меня здесь?  Знала,  где
ты живешь?
   - Если только ты сказал.
   - Я не говорил.
   - Значит, хозяин навел.
   - Хреново. А куда убираться-то? Он же нас везде достанет!
   - В другой мир.
   - Думаешь, там его нет?
   - В монастыре ходили байки  про  какое-то  Средиземье.  Говорят,  там
верят в языческих богов, причем эти боги  совершенно  точно  существуют.
Вряд ли он там будет чувствовать себя так же вольготно, как здесь.
   - Средиземье - выдуманный  мир.  Если  не  веришь,  купи  "Властелина
Колец" в любом ларьке.
   - Дмитрий говорил, что оно существует реально. Твой крест...
   - А что будет здесь? Конец света?
   - Нам его не остановить. Если верить  Библии,  то  когда  Бог  что-то
решает, его не остановить.
   - Уж если я чего решил, то выпью обязательно... Зина рассмеялась.
   - Оригинально, - сказала она, - никогда такого не слышала.
   - Это не смешно. Ладно, попробую поговорить с ним. Ты меня слышишь?
   Да.
   Слышал, о чем мы говорили?
   Конечно.
   А чего молчал?
   Не люблю вмешиваться в чужие разговоры.
   Лена воскресла?
   Воскресла.
   Где она?
   Сидит в метро на скамеечке и плачет. Станцию тебе назвать?
   Не надо. Что ты с ней сделал?
   Аллергический шок.
   Как?
   Локально изменил число пи. Это был очень хороший  ход!  Так  говорить
нескромно, но решение было воистину великолепное.  Давно  уже  никто  не
побеждал Бомжа в открытом бою.
   Кого?
   Бомжа. Это у него прозвище такое.
   А у тебя какое прозвище?
   Головастик.
   Почему Головастик?
   Долгая история, может, расскажу как-нибудь.
   Значит, ты... Слушай, какая связь между  числом  пи  и  аллергическим
шоком?
   Математику знаешь?
   В рамках средней школы.
   Значит, не знаешь. Химию, надо полагать, тоже. Уж извини, но связь ты
не уловишь.
   Ладно, проехали. Я скоро восстановлю здоровье?
   В аккурат к Новому году, если не будешь кормиться.
   Не хочу кормиться.
   Правильно. Таких вещей лучше избегать.
   Почему этот... Бомж... Почему он бездействует?
   Он не бездействует, он рвет и мечет. Весь астрал на ушах стоит.
   Нам с Зиной угрожает опасность?
   Еще какая!
   Что делать?
   Сухари  сушить.  Шутка.  Прямой  опасности  пока  нет.   Бомж   будет
бесноваться еще час, не меньше, потом  начнет  успокаивать  Лену  -  это
займет... пожалуй, весь вечер. Завтра она снова нападет.
   Кстати! Как она нашла меня в этой квартире?
   Для Бомжа это не проблема - он тебя везде найдет.
   А в параллельных мирах?
   Решил дезертировать?
   Разве я давал присягу?
   Извини, неудачно выразился. Да, ты не давал  присягу  и  вправе  уйти
куда угодно, даже в другой мир. Если повезет, Бомж тебя не найдет.
   А если не повезет - найдет?
   Этот везде найдет, если не будет клювом щелкать.
   Так что же делать? Мне никуда от него не деться?
   Куда-нибудь деться шансы есть -  процентов  примерно  десять.  А  что
делать - от тебя зависит.
   Но не могу же я противостоять Богу!
   Почему?
   Как почему? Кто я - и кто он!
   Противостоять - не обязательно махать кулаками. Ты можешь,  например,
поговорить с Леной раньше, чем он.
   А если он застанет меня рядом с ней?
   Я буду наблюдать за ситуацией. Если будет нужно, помогу.
   Знаю я, как ты помогаешь.
   Ты предпочитаешь более милосердные методы или более эффективные?
   Я предпочитаю и то и другое одновременно.
   И мед, и сгущенку, и можно без хлеба. Так не бывает, Сергей
   Понимаю. Не обращай внимания, я так - брюзжу.
   Я и не обращаю. Она на станции "Аэропорт".
   Может, переместишь меня?
   Не хочешь пугать людей в метро? Нет, я не буду тебя перемещать.  Тебе
нужно прийти в себя, подготовиться, осмыслить кое-что...  Короче,  будет
лучше, если ты доберешься туда своим ходом.
   Я могу сформировать короткий путь?
   Сформируй, если получится.
   А почему может не получиться?
   По разным причинам. Ладно, не буду больше отвлекать. Удачи!
   Спасибо.
 
3 
 
   Хорошо, что сейчас зима: надвинул на глаза козырек меховой кепки -  и
лица почти не видно. А то, что видно, не бросается в глаза,  потому  что
это можно списать на действие мороза. И  слабое  зимнее  освещение  тоже
весьма способствует успокоению нервов окружающих.
   Нельзя  сказать,  что  я  совсем  не  привлекал  внимания:  на   меня
поглядывали, но без особого интереса.  Так  поглядывают  на  человека  с
безобидным, но хорошо заметным уродством -  пятнами  псориаза,  огромным
родимым пятном на лбу или с черной повязкой на глазу. Скорее всего,  мою
чудовищную бледность окружающие посчитали проявлением кожной  болезни  -
вроде той, от которой  страдает  Майкл  Джексон.  Стоило  мне  повернуть
голову, как я ловил отблески ускользающих взглядов. Это ничего. Когда  я
выходил от Зины, думал, что будет гораздо хуже.
   Станция "Аэропорт" похожа на  гигантский  ангар  для  самолетов,  или
танков, или чего-то другого, столь же огромного и неповоротливого. Здесь
нет обычных для московского метро толстых колонн.  Станция  представляет
собой  большую  полость  со  сводчатым  потолком  -  гигантский  пузырь,
вспухший в нескольких  метрах  под  землей  в  результате  трудов  тысяч
рабочих. Люди в этом объеме кажутся мелкими, а издали даже игрушечными -
как будто смотришь на кого-то через иллюминатор вертолета, висящего  над
землей.
   Я сразу заметил Лену: она сидела на скамейке  и  безучастно  смотрела
прямо перед собой - туда, где на стене  красовалась  блядовитая  девица,
рекламирующая  очередной  женский  журнал.  Лена  не   плакала,   сидела
совершенно неподвижно. Все в  ней  было  каким-то  неподвижным:  взгляд,
мимика... Она куда больше походила на живого мертвеца, чем я.
   Я сел рядом и кашлянул. Лена не отреагировала. Я  кашлянул  еще  раз.
Лена повернула голову и вздрогнула.
   - Что с тобой? - спросила она.
   - Кровь вытекла.
   - Вся?
   - Практически.
   - Ты жив?
   - Нет. Я живой мертвец.
   - Как это произошло?
   - Уже забыла? Ты пустила мне кровь.
   - Ты должен был умереть.
   - Я и умер.
   - Это Сатана тебя оживил?
   - Его зовут Головастик.
   - Его зовут Сатана! Я пожал плечами:
   - Сатана так Сатана. Да хоть горшком назови.
   - Не шути с этим! - воскликнула Лена.  Ее  болезненная  безучастность
таяла на глазах. - Он победил первую схватку, но битва еще не закончена.
   - Хочешь закончить битву  прямо  сейчас?  Лена  вытаращила  глаза  от
удивления.
   - Боишься? - усмехнулся я. - Без папочки страшно, правда?
   - Ты действительно хочешь этого? - печально  и  очень  тихо  спросила
Лена. Но я услышал ее.
   - Нет, я не хочу этого. Я хочу другого: чтобы  твой  хозяин  перестал
полоскать тебе мозги, чтобы ты снова стала сама собой. Больше  всего  на
свете я хочу, чтобы ты стала той, которую я знал, когда мы были  вместе.
И чтобы мы снова были вместе. Мы ведь любили друг друга. Я не верю,  что
любовь может угаснуть просто так - пусть даже по воле... Да, пусть  даже
по воле Бога!
   - Воле Бога подчиняется все сущее, в том числе и любовь. Как бы мы  с
тобой ни хотели этого, мы не сможем полюбить друг друга.  И  вообще!  Не
было никакой любви. Была  благодарность,  привязанность,  симпатия...  и
все.
   - Не верю! Когда ты сбросила оковы ложной веры...
   - Полегче! Не  называй  православие  ложной  верой!  Я  примирительно
поднял руки ладонями вперед.
   - Давай не будем ругаться, - сказал я. - Ты находишь,  что  твой  Бог
хороший. Я так не считаю, но не буду тебя разубеждать. Ты  думаешь,  что
мы не можем быть вместе. Мне кажется, что ты не права, но я уважаю  твое
решение, каким бы оно ни было. Знаешь, я ведь до сих пор  люблю  тебя  и
хотел бы помочь. Но думаю, ты отвергнешь мою помощь?
   Лена мрачно кивнула.
   - По-моему, это ты в беде, -  сказала  она.  -  Ты  отверг  Бога,  ты
отдался во власть врага рода человеческого.
   -  Он  не  враг  рода  человеческого!  -  возразил  я.  -  Враг  рода
человеческого - тот, кто хочет прекратить существование людей.
   Лена тяжело вздохнула.
   - Всему свое время, - сообщила она.  -  Время  разбрасывать  камни  и
собирать их, время любить и ненавидеть... Сейчас пришло  время  подвести
итоги бытия. Я знаю: ты боишься божьего суда, потому что тебе есть  чего
бояться.
   - Дело не в этом. Чтобы чего-то бояться, надо в это верить,  а  я  не
верю в ад, каким его изображают на  иконах.  Когда  говорят  о  Страшном
Суде, я думаю не о том, что скажет Бог в отношении меня лично. Я знаю  -
это прозвучит глупо и напыщенно, но, думая о Страшном Суде,  я  думаю  о
том,  что   мир   перестанет   существовать,   что   прервется   история
человечества. Да, это не самый хороший мир, но и не самый плохой. Я бы с
радостью провел в нем ближайшие  лет  сорок,  а  если  получится,  то  и
больше.  Я  хочу  побывать  в  космосе,  пообщаться  с   инопланетянами,
поговорить по душам с искусственным интеллектом,  побывать  в  настоящей
виртуальности, а не в убогом Интернете. Ты представляешь - ничего  этого
не будет. Если твой хозяин добьется своего, ничего этого не будет!
   - А еще не  будет  Третьей  мировой  войны,  терроризма,  наркотиков,
СПИДа, преступности, порнографии, алкоголизма...
   - Достаточно, - перебил я Лену. - Да, согласен, в мире много плохого,
но разве это дает повод его уничтожить? Неужели плохое, что есть  вокруг
нас, перевешивает все хорошее?
   В Библии сказано: сотворив мир,  Бог  осмотрел  его  и  сказал:  "Это
хорошо". Неужели он ошибся?
   - Он не ошибся. Мир действительно хорош - как и любое божье творение.
Но срок истекает, приходит время подводить итоги. Ты не в  силах  ничего
изменить: то, что предначертано, случится в любом  случае,  но  лично  у
тебя есть и иной путь.
   - Разве я не погубил еще свою душу? Не забывай - я был вампиром.
   - Любой грех искупается покаянием. Еще не поздно  покаяться,  и  твоя
душа будет спасена.
   - И я попаду в рай. Все это очень  здорово,  но  я  предпочитаю  быть
живым на земле, чем мертвым в раю.
   - Ты не живой.
   - Это временно, я постепенно восстанавливаюсь. Лена тяжело вздохнула.
   - Зачем ты пришел? - спросила она.
   - Не знаю. Теперь - не знаю. У меня была одна безумная надежда...
   - Что я предам Господа и пойду с тобой?
   - Что ты согласишься хотя бы соблюдать нейтралитет.
   - В финальной схватке добра и зла нельзя соблюсти нейтралитет.  Когда
на карту поставлена судьба миллиардов душ, нейтральных  сторон  быть  не
может.
   - Не думаю.
   - Ты ошибаешься. Я пожал плечами.
   - Тогда больше не о чем говорить, - сказал я. - Оставайся с Богом,  -
я хихикнул, - каламбур, однако. Прощай.
   - Ты уходишь? - удивилась Лена. - Просто уходишь?
   - Не хочу причинять тебе боль. Я люблю тебя.
   - Но...
   - Знаю: твой хозяин вернется, и соотношение сил  изменится.  Знаю:  в
следующий раз у меня будет еще меньше шансов. Но я все равно  не  нападу
на тебя. Можешь считать, что боюсь погубить свою душу. И не делай  такое
лицо - у меня тоже есть понятие насчет того, что хорошо и что плохо. Да,
другое, чем у тебя, но есть.
   - Никогда не думала, что Сатана любит изображать благородство.
   - При чем тут Сатана? - удивился я. - А, понял: ты  думаешь,  это  он
диктует  мне  все,  что  я  говорю.  Придется  тебя  разочаровать  -  он
совершенно ни при чем, он не вмешивается в мою душу. Знаешь почему?  Все
очень просто: он считает, что это нехорошо.  Он  уважает  друзей.  Ты  -
слуга своего Бога, его рабыня, и он твой хозяин. А мы с  Головастиком...
Нет, мы все-таки не друзья, я погорячился: при  такой  разнице  в  силах
дружба невозможна. Он - мой Учитель, а я  его  ученик,  но  не  раб.  Он
уважает меня, и мне это нравится. В твоих отношениях с Богом есть  место
уважению?
   - Это иллюзия, - возразила Лена. - Сатана - настоящий мастер иллюзий.
Теперь я понимаю, как он установил контроль над тобой. Мне тебя жаль.
   - А мне жаль тебя. Прощай. - Я встал со скамейки.
   - Мы еще встретимся... - сказала Лена мне вслед.
   - Посмотрим...
 
4 
 
   -  Ни  хрена  себе!  -  только  и  смог  сказать  Михаил,   когда   я
материализовался в прихожей. - Как это тебя угораздило?
   - Подрался с одним служителем Господа, - сказал я. - Все обошлось.
   - И то хорошо. Пойдем поедим, Юлька как раз ужин разогрела.
   - Нет, спасибо, мне сейчас есть - только кишечную флору травить.
   - Не понял.
   - Все ты понял. Я - живой мертвец. Одна девица порезала мне артерии и
спустила всю кровь. Я пока могу существовать только в  таком  состоянии.
Вот, смотри... - Я продемонстрировал Михаилу шрамы на шее.
   Можно было их ликвидировать - это совсем несложно, достаточно  только
пожелать, но тогда мое оживление отложится на несколько часов -  мелочь,
а неприятно.
   Михаил задумчиво присвистнул.
   - Так что, - спросил он, -  выходит,  это  уже  не  фэнтези,  а  типа
мистический триллер? Типа на тебя всякие иезуиты охотятся?
   - Бери выше, - усмехнулся я, - сам Мессия.
   - Какой Мессия?
   - Светлый. Второе пришествие состоялось.
   - Когда? Как?
   - Когда? Сейчас посчитаю... Три... Или четыре?.. Уже со счета сбился!
Короче, то ли три, то ли четыре дня назад.
   - И кто Христос?
   - Одна девушка, я ее знал раньше.
   Юля вышла из кухни и включилась в разговор.
   - Ты победил? - спросила она. - Ты убил ее?  Я  отрицательно  покачал
головой:
   - Нет, не убил. А насчет того, кто победил - мы оба умерли  по  разу,
так что ничья. И вообще, сдается мне, что в этой схватке не  может  быть
победителей.
   - Страшный Суд состоится? - уточнила Юля.
   - Не знаю. Честное слово, не знаю. Если бы я верил в Бога, на  всякий
случай покаялся бы.
   - А ты не веришь в Бога? - заинтересовался Михаил. Я пожал плечами.
   - Нет, верить-то я в него верю - трудно  не  верить  в  того,  с  кем
дрался. Но служить ему я не готов. Предпочитаю сохранять свободную волю.
   - Дрался с Богом... -  проговорил  Михаил  с  сомнением  в  голосе  и
резюмировал:
   - Круто! Тебе раны промыть или еще что?
   - Нет, спасибо. Кстати, как с охраной, они уже приходили?
   - Молчат. Думаю, Игорек все-таки решил никому не докладывать.  Вот  и
хорошо.
   - Воистину хорошо.
   Я вошел в выделенную мне гостевую спальню, закрыл за  собой  дверь  и
сел в мягкое и удобное кресло, стоявшее напротив гостевого телевизора. Я
не стал включать телевизор, а направил взгляд внутрь себя и одновременно
далеко за пределы всех доступных пространств.
   Что скажешь?
   Могло быть и хуже.
   Ты не доволен? Ты хотел, чтобы я ее переубедил?
   Таких, как она, нельзя переубедить. Нет, все прошло нормально.
   Но ты не доволен.
   Будешь тут доволен. По всему выходит, что большой драки не  избежать,
Бомж решил идти до конца. Не понимаю, чем ему так не нравится ваш мир?
   Слушай, а все-таки кто такой этот Бомж?
   Он утверждает, что известен народу как Иисус Христос.
   А почему Бомж?
   Потому что бомжевал три года.
   Он действительно Сын Божий?
   Ага, и швец, и жнец, и сам  себе  отец.  Про  древних  греков  слышал
что-нибудь?
   В школе проходил.
   Что такое герой - знаешь?
   Ну, храбрый воин...
   Хрен тебе - храбрый воин! Герой у греков как раз и  есть  сын  божий.
Когда бог трахает обычную женщину, рождается божий сын  -  смертный,  но
очень крутой.
   Так что, получается... Нет, не понимаю.
   Чего тут не понимать? Всех выдающихся личностей греки считали  детьми
богов. Поверье у них было такое: если кто-то круче, чем другие,  значит,
бог. Полагаю, Бомжа вначале только в этом смысле называли сыном  божьим.
А потом он сообразил, что если воспринять все это буквально, то  неплохо
получится. И воспользовался.
   Значит, он просто очень крутой маг?
   Можно и так сказать. Только он ОЧЕНЬ крутой.
   Круче тебя?
   Боюсь, что да. Сегодня я одолел его хитростью,  но  в  следующий  раз
этот фокус уже не пройдет. Понимаешь, он занял весьма удобную нишу:  его
силы подпитывает всеобщая вера, она отражается в нем, а эта  девчонка...
Черт возьми, как он ловко меня обыграл!
   Что ты  имеешь  в  виду?  Погоди,  тот  бардак  в  церкви  -  это  ты
подстроил?!
   Ну да. Твое развитие затормозилось, тебе пора было расти дальше, а ты
никак не мог поверить в себя. Но не думай, что я  организовал  спектакль
во всех подробностях. Я, собственно,  сделал  совсем  немного:  подсунул
Спиридону газету, а потом усилил его проклятие. Остальное ты сделал сам.
   А если бы его проклятие меня накрыло?
   Я же не идиот - все аккуратно рассчитал, задание было тебе по  силам,
даже запас большой оставался. И  ты  вполне  справился.  Все