ься на свет,  и время для нее пришло,  и
взорвалась  бомба  солженицынского  "Архипелага  ГУЛаг",  и  при  виде
шестидесяти миллионов мертвых свидетелей рухнула и эта иллюзия.
     Если бы все это происходило век тому  назад,  это  бы  определило
мучительную  и  долгую работу осознания и переоценки ценностей в узком
кругу элит. Сейчас радио, газеты и, в особенности, телевидение бросают
ежедневно  и  ежечасно  в  лицо  широким  массам населения всю и самую
последнюю информацию обо всем,  что происходит в  мире.  И  весь  этот
процесс переоценки,  все сознание угроз, весь страх перед гибельностью
пути,  по которому мы идем,  стали быстрым достоянием широких народных
масс.  Население  передовых  развитых  индустриальных стран в страхе и
трепете.
     Вот то  сознание,  эта  боязнь  грядущей  катастрофы - это и есть
сейчас наибольший шанс спасительного поворота,  это и  есть  та  база,
которая  дает  возможность  для нашей цивилизации повернуть и пойти по
другому пути.
     Поворот требует широчайшего участия и одобрения народных масс.  К
умным формулам - плоду сухого разума - массы населения равнодушны. Ими
движут лишь чувства и эмоции. Для поворота нужна эмоциональная база, и
она есть.  Вопрос об этом повороте совпадает  с  вопросом  о  спасении
человечества,  и  это придает ему величайшее значение.  И ставит его в
иную плоскость,  чем вопрос политической борьбы  и  защиты;  ставит  в
плоскость глобальную. Надо найти путь, на котором человечество избегло
бы    не    только    тупого    бюрократического    рабовладельческого
коммунистического  строя,  который по своему человеконенавистничеству,
бездарности и отсутствию творческой мысли не  способен  разрешить  все
огромные  и  тяжелые проблемы,  вставшие перед человеческим родом,  но
такой путь, который решил бы и все эти проблемы.
     Но если  этот  поворот необходим,  если он возможен,  он вовсе не
неизбежен.  Он может и не произойти.  Для него  есть  база,  появилась
возможность,  которой  тридцать-сорок лет тому назад не было,  но надо
еще определить верный путь,  верные  методы,  и  надо,  чтобы  нашлись
настоящие  люди,  которые бы могли все это сделать.  И движение должно
быть в соответствии  с  задачами  иного  рода,  иного  стиля  и  иного
размаха,  чем  обычная  политическая суматоха.  На карте стоит будущее
человеческого рода.



ОТ РЕДАКЦИИ

     Воспоминания Бориса Бажанова - одна  из  первых  мемуарных  книг,
характеризующих Сталина как диктатора и его окружение изнутри.  Особая
ценность этой книги,  изданной впервые за рубежом,  заключается  в  ее
достоверности,  в том, что принадлежит она непосредственному помощнику
Сталина,  занимавшему с 1923  года  должность  технического  секретаря
Политбюро ЦК ВКП(б).
     После побега в 1928 году через  Персию  на  Запад  Борис  Бажанов
опубликовал  во Франции серию статей и книгу,  главный интерес которых
состоял в описании настоящего механизма тоталитарной  коммунистической
власти,  постепенно  сжимавшей  в  тисках  политического  террора  всю
страну.  В книге подробно изложены закулисные политические  интриги  в
Кремле,  начиная  с  изгнания  Троцкого,  а также последующие действия
Сталина по устранению с политической сцены его соратников и соперников
- Каменева,  Зиновьева,  Рыкова,  Фрунзе,  Бухарина и др. Многие главы
воспоминаний Б. Бажанова воспринимаются как остросюжетный политический
и уголовный детектив.
     Сталин боялся  разоблачений   Б.   Бажанова   и,   по   некоторым
свидетельствам,  был  самым  усердным  читателем  его публикаций:  как
показали позднее перебежчики из  советского  полпредства  во  Франции,
Сталин  требовал,  чтобы  каждая  новая  статья  его бывшего секретаря
немедленно отправлялась ему самолетом в Москву.
     Книга Бориса  Бажанова  была  выпущена  во  Франции издательством
"Третья волна" в 1980 году.  Главы из книги о побеге Б. Бажанова через
государственную   границу   печатались   в  "Огоньке".  Новое  издание
"Воспоминаний бывшего  секретаря  Сталина",  несомненно,  Заинтересует
многих читателей,  желающих знать правду о событиях и фактах,  которые
тщательно  скрывались  от  народа  по   политическим   мотивам   более
семидесяти лет.