ок рождаемости в Европе отчетливо виден... Спад
усиливается, и что касается нашей страны (т. е. Франции), - констатирует
этот обозреватель, - то, если бы не было детей иммигрантов, число смертей
уже превысило бы число рождений. У нас больше гробов, чем колыбелей".
   Такое положение не может не беспокоить людей, размышляющих о будущем
своих наций. "Страна, в которой резко падает рождаемость, - заявил бывший
премьер-министр в правительстве де Голля Мишель Дебре, - не может
рассчитывать ни на безопасность, ни на экономический рост, ки на
социальный прогресс".
   Проблема, которой заинтересовался политический обозреватель газеты
"Монд", конечно, непроста. Нелг.эя не учитывать, что в промышленно
развитых странах, когда женская половина человечества все активнее
совлекается в производственную деятельность и общественную жизнь, семьи с
десятью - двенадцатью детьми стали большой редкостью, тогда как в прошлом
веке и даже в начале нынешнего опн были весьма распространенным явлением.
Определенное уменьшение численности детей в семьях наблюдается и в
социалистических странах.
   Тем не менее статистические данные, публикуемые демографами, касающиеся
^апацнои Европы, наталкивают Виансон-Понте на весьма грустные размышления.
Уже речь идет нс о падении рождаемости в тех пределах, какие, быть может,
определяются общими тенденциями, свойственными современному этапу
экономического развития, а об угрозе самому существованию тех наций, у
которых, по выражению этого публициста, гробов становится больше, чем
колыбелей.
   10 июля 1977 года этот же тревожный факт констатировал итальянский
публицист Джованни Мария Паче в статье, напечатанной журналом "Эспрессо":
   - Италия 1977 года приближается к нулевому приросту населения. В 1976
году рождаемость упала до такого уровня, какой еще ни разу не наблюдался.
Уменьшилось число браков, и прирост населения остановился на цифре - 4,2
рождения на тысячу жителей. Что происходит? Куда девалась молодая,
динамичная в демографическом отношении Италия, страна многодетных семей,
как можно было думать на основании статистических данных? Согласно
последним данным, со временем Италия превратится и "приют для
престарелых", в страну, где молодое поколение не в состоянии заменить
старое поколение. В двадцати семи итальянских провинциях смертность уже
превышает рождаемость. Это относится почти ко всем провинциям Пьемонта,
Павии, Кремоне и Мантуе в Ломбардии, многим провинциям и области Фркули,
ко всем провинциям Лнгурип, к большинству провинций Эмилии и Тосканы.
   Итальянский публицист подчеркнул, что такое явление характерно для всех
западноевропейских государств, о чем свидетельствуют
спениалисты-демографы. "Кое-кто из песимистов, - писал он, - предсказывает
даже исчезновение [Западной] Европы - в Федеративной Республике Германии
уже сейчас рождаемость сокращается на 250 тысяч человек а год, что станет
прелюдией гибели всей западной цивилизации, включая Соединенные Штаты.
Следовательно, согласно распространенному пессимистическому мнению, нас
ждет своего рода апокалипсис, вроде того, который стер с политической карты
мира Римскую империю".
   Что же делать? Виансон-Понте пишет, что специалисты не дают единого
ответа на этот вопрос. Одни винят во всем "либерализацию нравов" (свободу
абортов, свободу применения противозачаточных средств), упрощение
процедуры разводов, пресловутую "вседоэволенность", деградацию авторитета
родителей и распад семей, утрату моральных основ общества. Другие
объясняют уменьшение рождаемости тем, что мало либо вообще отсутствуют
пособия на воспитание детей, не хватает яслей и детских садов, мест для
летнего отдыха детей, жилья и т. д.
   - Все это так, все это правильно, - пишет Виансон-Понто, - по
достаточно ли полны эти оценки? Послушайте, что говорят покруг нас...
   И далее он приводит аргументацию совершенна иного плана. Дело не только
и не столько в том, что в странах Западной Европы разрешены аборты и что
не хватает детских садов, Дело в том, что люди в этих странах утрачивают
веру в моральные ценности капиталистического общества, в стабильность
существующего там строя, в завтрашний день. Нлряду с этим
антикоммунистическая и антисоветская пропаганда приводит к гтеожиданному
для се организаторов результату: она запугивает далеких от политики людей,
которые под влиянием этой демагогии начинают думать, что снова усиливается
угроза мировой войны, а значит, ядерной катастрофы, - так стоит ли иметь
детей?
   Вот высказывания, приведенные обозревателем:
   - Дети? Их у нас не будет, - заявляет молодая женщина, хотя она и ее
муж хорошо материально обеспечены. - Зачем умножать число жертв неизбежной
ядерной войны?
   Нам постоянно и упорно твердят, что "мир несчастен потому, что он не
знает, куда он идет, и потому, что он догадывается, что если бы он это
узнал, то увидел бы, что идет к катастрофе...". И после этого хотят, чтобы
мы рожали детей, чтобы их постигла горькая судьба?
   - Дети?.. Да что вы!.. Мы и вдвоем-то едва сводим концы с концами. А
что будет, если нас станет трое, четверо, плте
   ро?.. Безработица, кризис, инфляция, постоянная неуверенность в
завтрашнем дне, тревога, тоска. А что будет через двадцать лет?.. Нет,
пусть уж не рассчитывают на нас, когда думают об увеличении численности
населения!
   И политический обозреватель "Монд" делает вывод: ""Вот подлинные
причины! Бесполезно ссылаться на "вседозволенность" и даже на недостатки в
оказании помощи семьям. Конечно, небесполезно добиваться новых субсидии,
дополнительных льгот многосемейным, поощрять развитие материнства. Но все
это означало бы, что мы обращаем внимание на последствия, а не на причины
явления".
   В падении рождаемости в капиталистических странах Виапсон-Понте видит
"ясный и резкий ответ на политику, порождающую сумятицу в умах, на
политику несправедливости. Это забастовка, которая, как всякая другая,
является ответом на принуждения и выражает определенные требовала".
   "Конечно, французы далеко не самые несчастные люди, - заключает он. -
Но вот уже пятьдесят лет в их стране политика обеспечения людей жильем
терпит один провал за другим; вот уже тридцать лет они периодически
страдают от инфляции; вот уже двадцать лет испытывают бремя спекуляции
землей и беспорядочной, всепожирающей урбанизации;
   вот уже десять лет не без причины жалуются на серость повседневной
жизни, на растущую грубость в социальных отвошениях, на усталость. Они
полны тревоги за своих детей, поскольку наша система образования каждый
год претерпевает "бурные" изменения и, кроме всего прочего, образование не
готовит людей к жизни: дипломы, которые оно даст, никакой ценности не
имеют. Вдобавок ко всему кризис и безработица. И после этого от французов
хотят, чтобы они считали, что с ними обращаются вполне справедливо и их
будущее достаточно обеспечено, чтобы в их семьях было много детей? Нет,
так дело не пойдет!"
   Я уверен, что благонамеренный обозреватель ВиапсонПонте вовсе не
собирался разоблачать сущность капиталистической системы, когда решил
высказать тревогу по поводу катастрофического снижения рождаемости в
Западной Европе. Неумолимая логика фактов привела к тому, что он вплотную
подошел к разоблачению общественной и социальной системы капитализма.
   Как видим, факты - упрямая вещь!


                         В ожидании страшного суда

   Экономическая несостоятельность и духовное банкротство
капиталистической системы становятся все более очевидными. И даже
буржуазные ученые, средства массовой информации Запада вынуждены все чаще
признавать это. Но вот что любопытно: буржуазные идеологи и
пропагандистских дел мастера пытаются упадок своего класса выдать за
упадок всего человечества.
   Иными словами, "мертвый хватает живого"...
   Чтобы пояснить это, начну почти с анекдотического случая. В конце 1975
года солидное парижское издательство "Галлимар" опубликовало сборник "Год
2000-й", его подготовил некий Андре-Клеман Декуфлс, руководитель
учреждения "Лаборатории прикладных изысканий". В сборнике приводятся
наиболее пессимистичные прогнозы футурологов, политиков низшего пошиба,
писателей, а также входящих в моду на Западе астрологов, прорицателей,
гадалок, вроде невероятно популярной в Париже "мадам Солидол.
   Большая часть этих пророков приходит к выводу, что 2000 год - крайний
срок существования человечества, которое либо само уничтожит себя в
каком-либо мировом конфликте, либо в лучшем случае одичает и "вернется в
пещеряьш век". И вот газета "Котидьен де Пари" сочла необходимым
опубликовать 4 декабря 1975 года интервью с Андре-Клсманом Декуфле,
предоставив ему почти целую страницу. Аншлаг гласил: "Приговор астрологов:
год 2000-й будет концом мира".
   - Почему предсказатели отождествляют 2000 год с концом мира? - спросил
журналист Стефан Хемп.
   - Иудейско-христианская культура характеризуется ритмикой истории. Ее
ритм - тысячелетний. Нулевым годом был год рождения Христа; с ним связан
отпечатавшийся в коллективной памяти текст Апокалипсиса: И увидел я
сходящего с неба ангела, который держал в руках ключ от бездны п огромную
цепь. Он обуздал дракона - дьявола и сатану - и заковал его на тысячу лет.
Когда минует тысяча лет, сатана выйдет, чтобы обольщать народы и ввергнуть
их в войну.
   - На каких же знамениях строят прорицатели свои предсказания близости
светопреставления?
   - Имеются три категории знамений, подобных тем, какие, как им
представлялось, французы видели при приближении года 1000-го: 1)
космические и земные, появление комет и землетрясения; 2) биологическая
разнузданность; 3) духовная разнузданность, особенно символизированная
событиями мая 1968 года...
   - Но год 2000-й, как вы утверждаете, будет также годом надежды; он
обещает стать праздником, возвещающим возвращение золотого века! -
воскликнул пораженный корреспондент "Котидьен де Пари".
   И Декуфле с прежней невозмутимостью ответил: "Это правда. Джерри Рубин
(представитель левацких ультра в США, шумевших на авансцене американской
политической жизни во второй половине 60-х годов. - Ю. Ж.) в своей книге
"Сделай это" рисует этот грядущий праздник в неподражаемой манере: "Все
школы и университеты будут закрыты бунтовщиками. Миллионы молодых людей
захватят улицы во всех городах, они будут танцевать, петь, совокупляться
на шоссе, принимать наркотики. Вертолеты йиппи (так сокращенно Рубин
назвал свою микроскопическую "международную молодежную партию". - Ю. Ж.)
будут сбрасывать на полицейских бомбы с наркотическим газом. Белыи дом
превратится в коммунальный постоялый двор для проезжих, которым негде
провести вочь. Все часы будут уничтожены".
   Что это? Бред сумасшедшего? Желание пощекотать нервы читателя?
Безответственная выходка сотрудников издательства "Галлимар", заказавших
"лаборатории прикладных изысканий" сей "научный труд"? Можно сделать любое
предположение. Но факт остается фактом: эта бредовая, на взгляд
здравомыслящего человека, книга лежала в витринах книжных магазинов Парижа
с заманчивой этикеткой "новинка", я сам ее видел и держал в руках.
   Почти одновременно с книгой Декуфле, содержащей столь страшные прогнозы
на 2000 год, в Париже вышел в свет еще один псевдонаучный труд подобного
жанра - "Тысячный год" Жоржа Дюби. Можно предположить, что синхронная
публикация этих мрачных сочинений была задумана специально: знакомясь с
ними, читатель должен поверить, что великие кризисы, угрожающие самому
существованию человечества, повторяются через каждую тысячу лет.
   Жорж Дюби напоминал о том, что на исходе первого и на пороге второго
тысячелетия нашей эрь1 христианский мир также был охвачен смятением: люди
жили паническим ожиданием страшного суда - "две звезды тогда боролись
между собой всю осень", "появилась комета в форме меча", "было очень
долгое затмение солнца", и вот "страх проник в души людей, ибо эти знаки
предвещали пришествие орд Антихриста, который должен был объединить народы
Гога и Магога". И Андре-Клсман Декуф.ие уверяет, что нынче, на исходе
второго и на подступах к третьему тысячелетию, человечество вновь
охватывает та же ацокалиптическая лихорадка.
   Правда, лжепророков, возвещавших скорое светопреставление, и прежде
находилось немало: во Франции предвещали конец света в 1260 году монах
Иоахим де Флор, в 1645-м-прорицатель Франсуа Давенн, в 1873-м-аббат де
Ноэ, в 1913-м - священник из Тулузы Гуаз. Но все это мелочи по сравнению с
нынешним мощным потоком мрачных пророчеств, звучание которых в миллион раз
усиливают современные средства информации, услужливо предоставленных в
распоряжение такого рода футурологов.
   Вот что писал не без иронии по этому поводу парижский журнал "Нувель
обсерватер": "Теперь эсхатология (толкование библейских текстов о
светопреставлении и страшном суде. - Ю. Ж.) покинула область мистики и
перешла в область научных исследований, но ее мифологический характер
остался неизменным. Еще в 20-х годах некий Филипп Жирарде предлагал
создать в Коллеж де Франс "кафедру пророческих наук". Ну что ж, это почти
что сделано: футурология существует. Но хотя эти современные пророки,
вооружившиеся разного рода индексами, экстраполяциями к занявшие позиции
на перекрестке возможностей, вероятностей и допустимых правдоподобностей,
- они тем не менее остаются пленниками старой манеры предсказателей
катаклизмов. Эта манера-сенсации... Со всех сторон на все лады нам
твердят, что конец близится, - похоже на то, что история сошла с ума и что
наша планета погибает. Яшзнь вот-зот исчезнет с лица земли..."
   Между прочим, сам "Нувель обсерватер" грешит публикацией подобных
пророчеств. Еще в июне 1972 года журнал выпустил специальный номер под
названием "Последний шанс планеты Земля". Там приводился прогноз группы
английских футурологов, которые сказали: "Скоро последним человек
использует последние  капли нефти, чтобы сварить последнюю щепотку травы и
дожарить последнюю крысу".
   Напоминая об этом зловещем пророчестве, тот же журнал четыре года
спустя писал о книге Декуфле "Год 2000-и":
   "Со времени Хиросимы и спутников магические кометы напоминают по своей
форме уже не меч, а ракету или чудовищный гриб. Люди научились сами
чертить в заоблачных высях знаки, возвещающие их гибель. Как если бы
требовалось воскресить древние пророчества, возвещавшие, что в день
страшного суда с неба польются дожди огня и крови!
   Мы вступаем в ночь времен, остается ждать недолго". И журнал
настоятельно рекомендовал своим читателям: "Эту книгу надо читать, как
документацию, необходимую каждому, кто хочет что-то понять в мифологии
нашего времени".


                           Зачем же они пугают?

   Только ли в ми4"ологии тут дело? Футурологи, которые выступают со столь
мрачными пророчествами, сочиняют их отнюдь не ради того, чтобы пощекотать
нервы читателям.
   Они выполняют социальный заказ своего класса - класса капиталистов,
встревоженных необратимыми социальными изменениями, происходящими в
современном мире. Запугивая народ подобными сказками, стремятся внушить,
что если они не хотят такой перспективы, то должны мириться с гонкой
вооружений, с усилением военно-промышленного комплекса и с вытекающими
отсюда новыми лишениями трудового люда: иначе, дескать, не сдержишь
"нового антихриста" - коммунизм!
   Обо всем этом можно было бы не упоминать, если бы Эксплуатация темы о
якобы близком конце цивилизации не усилилась нынче на З^ЗДе во много раз,
- не счесть книг, журнальных и газетных статей, кинофильмов, телевизионных
передач, где на все лады рассусоливается "модная" тема. В начале декабря
1975 года, например, ее одновременно, словно сговорившись, подняли сразу
три крупнейших французских еженедельника.
   Журнал "Экспресс" призвал к рассмотрению вопроса о конце цивилизации
пятерых американских ученых. Интервью с ними было названо: "Атомная война
в 1999 году?"
   "Но вопросительный знак здесь был поставлен лишь для чистой формы, -
заметила тогда же газета "Монд". - Если верить экспертам, мнение которых
излагает "Экспресс", ядерный апокалипсис в конце нашего века гарантирован
(!)".
   Вышедший почти одновременно журнал "Пуэн" счел нужным избрать в
качестве ударной публикации выдержки из книги /пан-Клода Лорана и Раймопа
Ласьерра "Пытки в чистом цпдс", в которых на десятках страниц подробно
живописалось варварство конца XX века.
   Не желавший отстать от своих конкурентов журнал "Ожурдюи" ("Сегодня")
тоже посвятил очередной номер описанию неизбежности самых ужасных бед,
какие якобы навлекает на себя человечество, развивая индустриализацию:
   "Прогресс - это мистификация; нам скоро не станет хватать воды; воздух
уже отравлен; наш образ жизни нас обрекает на гибель; все наши дети будут
ненормальными, это неизбежно... Через двадцать - тридцать лет, быть может,
вся жизнь на нашей планете исчезнет". (Как видит читатель, авторы журнала
"Ожурдюп", по сути дела, списали у журнала "Нувель обсерватер" кликушеские
пророчества, опубликованные еще в 1972 году!)
   А что творится в кино? Один за другим выходят фильмы, живописующие
самые ужасные катастрофы, якобы ожидающие человечество. Так, фильм Дугласа
Тромболла "Молчаливое движение" начинается с идиллических кадров: человек
купается в реке, берега которой обрамлены прелестным лесом. Оказывается,
эта последний крохотный кусочек нашей планеты, сохраненный под огромным
искусственным куполом и блуждающий в космосе, а самой земли уже не
существует - ее уничтожили.
   Дело происходит в XXI веке. Последний человек на последнем клочке
спасенной земли общается лишь с э-чбятронными роботами, которые
расхаживают по этому необыкновенному космическому кораблю, тяжело
раскачиваясь на своих утиных лапах. Человек, угнетенный одиночеством,
пытается установить с ними дружеские отношения, но терпит неудачу, ибо
человеческие чувства чужды машине, у которой нет души. В конце концов он
погибает, оставляя в космосе сохраненный им кусочек земной красоты, как
когда-то потерпевшие кораблекрушение путники бросали в океан бутылку с
запечатанной в ней запиской со слабой надеждой, что ее где-то когда-то
кто-то найдет...
   Волна черного пессимизма - отчаяния пришла в Западную Европу из-за
океана, именно там под влиянием охватившего Соединенные Штауы кризиса
возник "бум уныния" (gloom boom), как его назвали американские социологи.
Вот что писал об этом знаток Америки, постоянный корреспондент газеты
"Монд" в Вашингтоне Анри Пьер, проживший там много лет, - я позволю себе
привести пространную цитату из его статьи "Глубокая рана":
   "Экономический спад потряс американцев до глубины души, поколебал их
веру в свои установления, в своих лидеров. Соединенные Штаты живут в
атмосфере сомнений и неуверенности. Это глубокая психологическая рана...
Раньше американцы были чрезмерными оптимистами. Теперь же очень многие
американцы впали в чрезмерный пессимизм.
   Пророчества в стиле Кассандры вошли в моду, как недавно отметил один
еженедельник, говоря о "шоке апокалипсиса".
   Тема о неизбежности катастрофы разрабатывается во многих статьях и
книгах, заголовки которых говорят сами за сабя: "Наступающий кризис",
"Великий всемирный кризис", "Как стимулировать стрсмлспие выжить?"
   Другие предрекают конец всего - "Конец изобилия", "Конец западной
культуры", "Конец рода человеческого".
   Экономисты предсказывают, что через четверть века рухнет индустриальное
общество. Один теолог объявил, что человек в моральном отношении уже
вернулся в бронзовый век... Это и именуется "бумом уныния".
   Наиболее здравомыслящие люди на ^ипа^е высказывают понятную тревогу по
поводу столь странного "бума". Тот же политический обозреватель газеты
"Монд" Пьер ВиансонПопте, о котором я упоминал выше, выступил 7 декабря
1975 года с новой статьей "Вкус к катастрофе". В ней он выразил свое
возмущение проповедью мнимой неизбежности конца цивилизации:
   "Какие диатрибы, какие обвинительные речи, какие анафемы!.. Но ведь
надо жить или, точнее говоря, выжить, если такое возмо