лизационное время компенсаторную роль, предлагая людям простые и
доступные их пониманию "смыслы существования" в пустыне тоталитарного бытия
(второстепенно, чей это тоталитаризм: рыночного беспредела или
административного произвола).

Мобилизационные мероприятия в области рынков (потребительского,
производственных ресурсов, рабочей силы) будут малоэффективны, если
государству не удастся восстановить свою доходную базу, которая включает в
себя, очевидно, ряд важных монополий, приватизированных в 1992-94 гг.



1.6.3. Восстановление госмонополий

Наиболее важный канал вывоза капитала из России - внешняя торговля, через
которую ежегодно обеспечивается чистый трансферт капитала на Запад в
размере не менее 20 млрд. долл. (по расчетам "Дойче Морган Гринфил" - 22,3
млрд. долл. в 1996 г.).

И это несмотря на положительное сальдо торгового баланса, которое в 1996 г.
составило 28,5 млрд. долл. Почему активное торговое сальдо не спасает
платежный баланс страны? Имея возможность легального зачисления экспортной
выручки на счета в западных банках, экспортеры используют систему "двойных
цен", а также оформление сделок на фирмы-однодневки (прямая нерепатриация
выручки сверх дозволенных шести месяцев превысила 8 млрд. долл.).
Импортеры, несмотря на ужесточения таможенного режима, используют прямую
контрабанду, занижение стоимости ввозимых товаров, рост предоплаты западным
партнерам через подставные фирмы и др.

Поэтому острие мобилизационных мероприятий государства будет направлено
против всех финансово-технических возможностей бегства капитала из страны.
В этих условиях монополия внешней торговли будет означать одновременное
установление монополии на валютные операции, включая изменения режима
зачисления экспортной выручки на счета экспортеров (только в ВТБ и
росзагранбанки) и оплаты импорта (только на условиях CIF Москва).
Одновременно будет восстанавливаться система внешнеторговых объединений и
прямые регуляторы ВЭД (квоты и др.).

Наконец, будет в реальности восстановлена монополия на производство и
продажу алкоголя как один из главных бюджетообразующих источников.

Описанный выше сценарий является "естественным" в смысле адекватной реакции
политической и экономической системы на шоковые воздействия в результате
крушения финансовой системы. В реальности, конечно, имеют шансы
реализоваться и "противоестественные", усиливающие кризис сценарии: все
зависит от соотношения сил и интересов, а также от личной ответственности и
понимания ситуации руководителей государственных и корпоративных структур.

Учитывая ситуацию "цейтнота", в которой будут приниматься антикризисные
решения, а также сформированную в период импорта либеральной финансовой
системы систему интересов, следует признать "естественный" (равновесный)
сценарий перехода к НМЭ исключением, а не правилом. В результате мер по
самосохранению лиц и структур будет реализован некоторый "достаточно
скверный" сценарий, моделировать который необходимо в пространстве
альтернатив адаптационных стратегий.

Более подробно действия госорганов, их адаптация к условиям НМЭ будут
рассмотрены в Части 2 доклада.



ЗАКЛЮЧЕНИЕ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ. ОСМЫСЛЕНИЕ НМЭ: КРАХ ПОЛИТИКИ, ТОРЖЕСТВО АВТОРОВ
ПОЛИТИКИ?

В России сложились два крайних понимания исторической ситуации, в которой
оказалась страна. В их основе лежит не просто различие парадигм мышления
("западников" и "почвенников"), но почти бездонный разлом основ, образов
жизни. Итак, ярко выражены две позиции:

1) страной в целом успешно завершен неизбежный первый этап (либеральный или
революционный) системной трансформации России в современное общество, на
котором, по определению профессора-математика Б.Березовского, созданы
необходимые (фундаментальные) условия свободной экономики и открытой
политической системы (а высокая плата за эти достижения современной
цивилизации предопределена глубиной той исторической пропасти, в которую
Россию ввергнул коммунизм), стране предстоит длительный период
эволюционного развития, цель которого - создание достаточных (специфичных
для России) условий экономического роста и гражданского общества;

2) страна ввергнута в глубокий системный кризис, который усилен проводимой
последние семь лет бездумной либеральной политикой; признаки рыночной
экономики и открытой политической системы, импортированные под надзором
МВФ, поверхностны и формальны, а национальная основа (жизнь 90% населения)
испытала чудовищный регресс (падение главных показателей в несколько раз,
включая показатели качества жизни и инвестиций в человеческий капитал),
ресурсы и собственность присвоены плутократией, кризис будет только
усиливаться, никакой спокойной эволюции (роста) не будет, требуется жесткая
программа срочной реанимации страны, спасения целых регионов.

Первая позиция ("партии победителей", которую можно назвать по аналогии с
западной теорией "золотого миллиарда" и с учетом российской деноминации,
"золотым миллионом") разделяется на практике всеми группами российской
политико-экономической элиты: от "младореформаторов" и "опытных
хозяйственников" до парламентского большинства, которое получило, по его
мнению, необходимые, но еще далеко не достаточные средства от продажи своей
оппозиционности. Тактические противоречия (борьба за президентство, за
последние куски собственности, за средства информации между
"бюрократическим" и "олигархическим" капитализмом, между старыми и молодыми
"волками" и т.д.) не могут нарушить трогательной идеологической идиллии
новых хозяев страны друг с другом и с их многочисленными вассалами.

   Вторая позиция  ("партии  проигравших")  молчаливо разделяется тем не
существующим для  элиты, "агрессивно-послушным"  большинством  населения
страны, которое  на своей шкуре испытывает прелести либеральной стабили-
зации, но не обладает навыками, да и потребностью самостоятельно объеди-
няться перед лицом национальной катастрофы. Поэтому крах либеральной по-
литики (обесценение рубля и невыплата внутреннего госдолга) будет интер-
претирован "партией победителей" не как естественный конец искусственной
"экономики миражей", импортированной финансовой системы,  а как плата за
ущербность реальной экономики, которая "не доросла" до своих новых прек-
расных одежд, как  заговор  "темных сил" против светлого будущего России
(как сказал  один из жрецов реформ: "Экономический подъем в России неиз-
бежен, как восход солнца").

   Причудливая Московская  либерал-патриархия  - вот  наиболее вероятная
форма "краха" либеральных идей в России, их перерождения в идею крепкого
государства,  дающего народу  "хлеба  и зрелищ". С  точки  зрения поиска
"стрелочников", будет  предпринята попытка (в этом направлении почва уже
зондируется) переложить  ответственность  за финансовый крах с "ядерных"
западных спекулянтов.

Строительство НМЭ практиками и идеологами "партии победителей", еще сегодня
пламенно убеждающими всех в благотворности безудержной либерализации, будет
обосновано воскресшими вдруг патерналистскими лозунгами типа
"государственные интересы выше частных", "опора на собственные силы",
"борьба с нетрудовыми доходами" и проч. Фактически будет установлен новый
двойной стандарт: непрекращающиеся заверения в продолжении либеральной
политики вовне страны и антилиберальная, этатистская пропаганда внутри
страны.

Этот стандарт будет, вероятно, принят и внешними кредиторами, поскольку
обесценение внутреннего долга и внутренних либеральных ценностей лишь
повышают надежность внешних обязательств Российского государства.
Установление прочного социального, макро- и микроэкономического порядков
будет только приветствоваться мировыми денежными и политическими властями,
поскольку их пугает нынешняя внутренне либерализованная ("мафиозная")
Россия с ее антизападными, жестокими и непонятными правилами игры.

Политическая адаптация к НМЭ рассматривается в части 2 доклада.



ЧАСТЬ 2. СРЕДНЕСРОЧНЫЕ СТРАТЕГИИ АДАПТАЦИИ К НМЭ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И
КОРПОРАТИВНЫХ СТРУКТУР

Распространено мнение, что подробно рассматривать адаптацию госструктур к
мобилизационному режиму нет необходимости: уж они-то точно выиграют от
любых мобилизационных мероприятий, укрепят свою власть за счет бизнеса и
населения, станут основой мобилизационного режима.

С другой стороны, принято считать, что корпоративные структуры практически
бессильны на уровне определения стратегии государства, что они обречены
пассивно приспосабливаться к "государственной машине".

На самом деле, оба утверждения (об автоматическом выигрыше госструктур при
переходе к НМЭ и проигрыше корпораций) неверны: во-первых, даже сохранятся
далеко не все госструктуры, а во-вторых, глобальные мобилизационные
мероприятия могут успешно осуществлять и корпорации (так, "военный
коммунизм" построило негосударство, которое было в то время разрушено, а
"особая корпорация" большевиков).

Аналогия между устойчивостью финансовой стабилизации и прочностью нынешнего
политического режима вполне оправдана, поскольку и механизмы, и интересы, и
следствия политического и экономического режимов 1991-1997 гг.
взаимообусловлены. Особенно важно понять эти взаимосвязи в период
нестабильности - начавшегося с 23.03.98 перехода к новому состоянию
политической и, как доказывается настоящим докладом, экономической системы.

Введение. НАЧАЛО ПЕРИОДА ПЕРЕХОДА К НМЭ: ХАРАКТЕР РЕЖИМА

Итак, страна в очередной раз "проснулась" в понедельник, 23 марта 1998 г.
Президент России объявляет об отставке Правительства и "сохранении курса".
Заканчивается новейший "микропериод застоя" (1994-1997 гг.) президентской
власти, сложившейся в условиях политических кризисов 1991 и 1993 гг. и
испытавшей последнюю встряску во время выборов 1996 г. Этот период создал
иллюзорную устойчивость президентско-правительственной системы "сдержек и
противовесов". Но то была "импортированная прочность", подобная
"стабильности" сопряженной финансовой системы, основанной на притоке
средств нерезидентов.

   Политическая система  1994-97  гг. была основана на притоке (импорте)
политических средств извне президентской власти: президент активно дели-
лся реальной  властью  с Парижским  и Лондонским  клубами,  МВФ,  Прави-
тельством, Центробанком, региональными элитами, "олигархами", с информа-
ционной властью (ОРТ, НТВ),  которая впрочем полностью инкорпорирована в
административно-финансовую "командную систему". Последствия политическо-
го импорта  аналогичны  последствиям  импорта капитала: ускоренный износ
системы власти  (аналог в финансовой области - разрушение бюджетной сис-
темы), вывоз сверхвысоких политических дивидендов в область непубличной,
т.е. частной, клановой политики (финансовый аналог - вывоз нерезидентами
сверхдоходов от операций с ГКО).

Список аналогий и взаимосвязей можно продолжать долго. Поэтому совершенно
закономерно, что "импортные ресурсы" президентской власти закончились
одновременно с ресурсами либеральной финансовой стабилизации.

Как только внешние источники поддержки президентской власти иссякли и дело
дошло до открытого дележа наследства при живом родителе режима, а ожидания
массовых "политических инвесторов" (населения) в очередной раз оказались
вложены в необеспеченную пирамиду обязательств государства (своевременная
выплата пенсий и зарплат, обещания экономического подъема, "народный
капитализм" и т.п.), потребовалось объявить реструктуризацию политических
обязательств президента, первым актом которой является отставка
правительства. За первым актом неизбежно последуют второй, третий и т.д.

Акты политической драмы будут вскоре подкреплены актами драмы
экономической, начиная, как это показано в части 1 доклада, также с
реструктуризации гособязательств (в данном случае - ГКО).

Каковы возможные политические сценарии перехода к НМЭ?

Сначала позволим себе минимально необходимый экскурс в область методологии
политического и экономического анализа, чтобы корректно определить общий
характер нынешнего политического режима.

Есть две системы координат, в которых обычно - явно или неявно - задается
характер политических режимов: 1) по содержанию взаимодействий: "личность -
общество"; 2) по форме взаимодействий: "индивид - государство".

Эти две системы координат не совпадают: индивид не всегда есть личность, а
общество не равносильно государству. На подмене этих понятий основана тьма
заблуждений: государство (институт власти) пытаются наполнить человеческими
ценностями, общество представить как совокупность атомарных индивидов и
т.д. Но это такие "тонкости", от которых зависит суть дела.

   В первой системе координат на крайних полюсах находятся: с одной сто-
роны, индивидуалистическая  модель  (либерализм),  в  которой общество -
продукт, общественный договор личностей; с другой стороны, коллективист-
ская модель  (патернализм), в  которой личность - "ячейка",  производная
единица общества.

Как нетрудно показать, в развитии человечества последних двух тысяч лет
Запад пошел по первому пути, Восток - по второму. Это не значит, что один
из путей лучше или эффективней: исторический спор двух цивилизаций еще не
закончен, несмотря на нынешнее "глобальное лидерство" США.

Во второй системе координат крайними моделями являются: демократия или
власть совокупности индивидов (народа) над государством и диктатура или
безграничная власть государства над индивидом.

Здесь уже историческая интерпретация сложнее: нельзя сказать, что
демократия - исключительная прерогатива Запада, а диктатура - судьба
Востока. Запад дал достаточно диктаторов, а Восток - образцы
демократических порядков (например, исламское государство - идеальная
модель общества, основанного на абсолютной власти большинства).

При наложении двух этих систем координат формируется двухмерное
политическое пространство, где возникают четыре крайние модели:

1) либеральная демократия;

2) патерналистская демократия;

3) либеральная диктатура;

4) патерналистская диктатура.

Схема, конечно, абстрактна и не учитывает множества измерений и оттенков
политического устройства, а также средние (промежуточные) уровни социальной
организации - семью, корпорацию и др. Однако для общего определения
характера режима это задание координат представляется вполне достаточным.

В этой системе координат советское общество можно описать сначала
(1930-1950-е годы) как патерналистскую диктатуру, а затем (1960-1980-е
годы) - как переходное общество к патерналистской демократии.

Что являлось причиной и движущей силой внутренней эволюции советского
режима? Неизбежный в эпоху информационных технологий рост открытости
общества привел к постепенному проникновению западных (либеральных)
ценностей и стандартов в сознание и быт советского человека. Российское
общество, в котором личность никогда не являлась самоценностью, было не
готово принять индивидуалистическую модель в полном виде, с делегированием
личности всей полноты ответственности за государство.

В результате общество и его члены ограничились изменением формы
(подражанием Западу) - сначала постепенным, затем обвальным проникновением
либерально-демократических ценностей (гуманизм, равноправие, выборность) в
сознание (вспомним митинги конца 1980-х годов) и политическую систему.

Принимая форму за содержание, Запад и его сторонники в стране не хотели и
не стали ждать постепенного обновления ценностей (зачем ждать, ведь
"победителей не судят"): началась первая "либеральная революция" - попытка
непосредственного перехода к режиму либеральной демократии путем импорта
либеральной экономической системы.

Что из этого получилось? Хорошая иллюстрация результата - ЛДПР. Живя по
законам рынка (политического), формально присвоив себе ярлык нового
политического режима, партия В.Жириновского реально спекулирует ценностями,
которые действительно в ходу у части населения - неуважение к личности.

В экономике либералам удалось создать ценой "ополовинивания" народного
хозяйства, ежегодного вывоза из страны не менее 20 млрд. долл. и
неспособности государства решать свои элементарные задачи, в качестве опоры
импортированной "устойчивой финансовой системы" капитализированный сектор
(банки, недвижимость, торговля сырьем), размер (рыночная капитализация)
которого - около 100 млрд. долл., объем годового производства - не более 5%
ВВП, но перераспределяется которым не менее 50% ВВП, из них 25% ВВП
присваивается.

Достаточно ли этой опоры для удержания под контролем деградирующей реальной
экономики, в которой рыночные отношения так и не стали определяющими?

Этот вопрос был основным в части 1 доклада, где обосновывался вывод: размер
и устойчивость сектора фиктивного капитала ("экономики миражей") для
воспроизводства режима власти абсолютно недостаточны.

Завершая предварительную диагностику политического режима президента
Б.Ельцина, определим его характер как переходный от патерналистской
демократии к либеральной диктатуре. Не в силах обеспечить реальную
либерализацию экономики и общества, режим вынужден, с одной стороны,
строить "экономику миражей", в которой все почти хорошо и вот-вот начнется
экономический подъем (это - картина для западных финансовых и политических
инвесторов); с другой стороны, все более ужесточать политическую систему,
переходя от враждебной режиму представительной демократии (хотя и весьма
урезанной в Конституции 1993 г.) к прямой президентской диктатуре. Каковы
шансы на установление в России режима либеральной диктатуры? Они напрямую
зависят от располагаемых участниками драмы ресурсов и от принятых ими
стратегий адаптации к ситуации. Реальное развитие событий является решением
достаточно сложной и хаотичной игры множества игроков, структура этой игры
в достаточной степени не исследована. Поэтому в качестве первого
приближения к решению мы проведем анализ "скрещивания" (кооперации и
противоборства) стратегий наиболее крупных институциональных игроков.

Такой подход тем более правомерен, что постсоветская элита и высшие
госорганы действительно привыкли "играть" со страной и друг с другом,
рассматривая реальные проблемы всего лишь как досадные ограничения.

Конкретизируем изложенную в первой части доклада завязку сюжета, которая
происходит, увы, не только не на наших глазах, но уже даже и не в Кремле. И
в этом смысле отставка Правительства - лишь "круги по воде", а источник
тайфуна находится за тысячи километров от его жертв.

   "Третий звонок": начало открытой фазы долгового кризиса страны. Каби-
неты крупных  банков  и фондов. На столе - итоги первого квартала в Рос-
сии. Резко  возросший дефицит платежного баланса из-за катастрофического
падения мировых цен на нефть. Крайне низкий сбор налогов: за январь-март
1998 г. в федеральный бюджет поступило около 30 млрд.  руб. или половина
бюджетного плана. Ожидается  или  уже объявлено снижение рейтинга России
наиболее консервативным  агентством  S&P. Происходит задержка очередного
транша МВФ.

Начинается новый виток кризиса в Азии (Япония), который гораздо серьезней
предыдущих. Аналитики прогнозируют продолжение падения цен на нефть.

Катастрофическое положение с бюджетом и госдолгом признает и "временное
правительство" России, которое однако не предлагает принципиально новых
решений.

Дестабилизация в России происходит на фоне длительного рекордного роста
американских и европейских фондовых рынков, которые гарантируют инвесторам
безрисковую доходность, вполне сравнимую с доходностью российских ГКО.

Вывод "крупных спекулянтов": добавочные инвестиции (в том числе
реинвестирование прибыли от ГКО) в Россию нецелесообразны. С учетом
политической нестабильности, дестабилизации финансовых и срочных рынков в
России, западные банки, участвующие в операциях ЦБ РФ по привлечению
средств в ГКО, воздерживаются от их продления.

Следствие этих "неожиданных" для ЦБ РФ и Минфина решений - непоступление на
очередной аукцион (вывод с рынка) необходимых для рефинансирования госдолга
500 млн. долл