ветствовала  существующей
реальности.
     Президент  де  Голль,  лично распоряжаясь  в рамках  "зарезервированной
сферы", оставлял  повседневные вопросы правительству. Его преемники пошли по
пути  ее расширения. Они  стали  активно  вмешиваться  в вопросы  городского
строительства, школьного образования, искусства, архитектуры. Существовавшее
при  де  Голле  "параллельное"  разделение  компетенции  между Президентом и
правительством  было  заменено   при  Ж.Помпиду   (1969-1974)  разрывом  "по
горизонтали", когда  глава государства стал принимать принципиальные решения
во всех областях, оставляя их исполнение Председателю  Совета министров [96,
с. 153].
     Президент В.Жискар д'Эстен (1974-1981) лишил Премьер-министра  Ж.Ширака
некоторых привилегий, традиционно  принадлежащих главе правительства,  и тем
самым  вынудил  его подать в  отставку.  Президент руководил правительством,
определял   и   осуществлял  национальную   политику,   единолично  назначал
министров,  а  глава правительства  только претворял в  жизнь  президентскую
программу.  По  словам  самого  Ж.Ширака,  он  чувствовал  себя  как  бы  со
"связанными  руками". Если  их и "развязывали",  то  только для  того, чтобы
дирижировать   оркестром  по  партитуре,  составленной  главой  государства.
Неудивительно,  что  Президент  Франции  стал  называться  "некоронованным и
ненаследным монархом" [93, с. 54].
     Подчиненность   Премьер-министра   Президенту   была  столь  длительной
(1958-1986)  и  столь  бесспорной, что стала восприниматься  как  норма, как
нечто присущее самой политической  системе. Правда, французские коммунисты и
социалисты  критически  оценивали  Конституцию  1958  года. Но с  приходом к
власти президента-социалиста Ф.Миттерана (1981-1995) не только  не  изменили
ее, но даже не упомянули о сколь-нибудь серьезных конституционных реформах.
     Ситуация   существенно  изменилась  в  1986   году   после  победы   на
парламентских  выборах  правоцентристских  сил.  Это привело к  исчезновению
основного  фактора,  определяющего  доминирующую роль  Президента, - наличие
парламентского большинства.
     Благодаря поддержке в парламенте Премьер-министр стал сильной фигурой в
исполнительной власти.  Впервые за  всю  историю  V Республики правительство
Ж.Ширака "стало  определять и  проводить политику нации". Сфера деятельности
Президента  резко  сократилась.   Он   был   вынужден   вернуться   к  своим
конституционным  полномочиям,  хотя и  неоднократно  пытался  расширить  их.
Наступил  так  называемый период "сосуществования" (1986-1988)  Президента с
оппозиционным Премьер-министром, который показал, что распределение функций,
предусмотренное Конституцией 1958 года, является возможным.
     Правительство  начало не  только  активную конфронтацию с Президентом в
экономической   и   социальной  областях,  но   и   попыталось  вмешаться  в
"зарезервированную"  за  Президентом сферу внешней политики  и обороны.  Это
вмешательство  стало  более  ощутимым  в период  "сосуществования" 1993-1994
годов,  когда  правительство  занялось разработкой новой военной доктрины  и
созданием  "Белой книги по  национальной обороне"  [199,  с. 90].  И  все же
трудно согласиться  с  мнением В.И.Ромашко о  том, что политическая ситуация
может значительно изменить "геометрию  власти" и выдвинуть на первый план не
Президента, а Премьер-министра [161, с. 7].
     Президент никогда не упускал своих прерогатив в сфере внешней  политики
и обороны. При возникновении серьезного  кризиса  Президент немедленно берет
инициативу в свои руки,  предоставляя Премьер-министру  управление  текущими
делами. При  этом  он пользуется поддержкой граждан. Так, во  время войны  с
Ираком  85%  французов  одобрили  действия главы  государства  [72,  с.  5].
Президент  прямо  обращается  к  народу,  ведет  переговоры  с  иностранными
государствами,  подписывает  международные  договоры,  принимает  решение  о
масштабе  участия Франции  в  международном  конфликте. В  данном случае  он
действительно является главой правительства Франции [10, с. 95].
     В сфере  внутренней политики  Президенту также принадлежит  ведущая, но
уже  не доминирующая  роль.  Сильный Президент с  особыми  полномочиями  был
необходим  в  условиях переходного  периода, политического  и экономического
кризиса. И  он выполнил  свою  роль. Прекращение  правительственной чехарды,
достижение стабильности  власти и значительный экономический рост  - все это
явилось результатом сильного президентства во Франции [141, с. 97].  Уже при
де Голле страна освободилась  от опеки США,  а при сменившем его  Президенте
Помпиду   Франция   достигла   в  своей   истории   самого  высокого  уровня
индустриализации. С  исчезновением особых обстоятельств отпала необходимость
в "некоронованном монархе", и Президент Франции вернулся в рамки, отведенные
ему Конституцией.
     Вопреки  бытовавшему  мнению  о   том,  что   отсутствие  в  парламенте
президентского    большинства   приведет   к   параличу   власти   и   всего
государственного  механизма, практика  90-х годов показала, что V Республика
является гибкой  и самообучающейся  системой. А эффективность и стабильность
политического  строя  во  Франции,  положительный опыт  преодоления кризисов
привели  к  тому,  что  ряд пост-  советских  республик  (Армения, Беларусь,
Россия) учредили институт президентства по французскому образцу.
     Несостоятельными  оказались  и  опасения,  что в силу продолжительности
срока  полномочий  (7  лет)  и  возможности   неограниченного   переизбрания
Президент Франции  может  превратиться в  пожизненного правителя. Начиная  с
1873 года  только  четыре  Президента (Ж.Греви,  А.Лебрен,  Ш.  де  Голль  и
Ф.Миттеран) были избраны на  второй срок, и только Миттерану удалось пробыть
в должности Президента полных два срока.
     Несмотря  на  это, в  2000  году  во  Франции  была  принята поправка к
Конституции, сократившая срок президентских полномочий до 5 лет.

3.3. Президент ФРГ:
путь от "эрзац-кайзера" до представительской фигуры

     Веймарская  Конституция  1919  года  утвердила  доминирующее  положение
Президента  в   системе  органов   государственной  власти.   Он   избирался
всенародным голосованием на  7 лет без ограничения  права переизбрания [221,
s. 105-106]. Видимо, семилетний срок полномочий и  возможность многократного
переизбрания Президента утвердились под влиянием Конституции III Французской
республики.  В отличие  от Франции  Президент Германии  наделялся  огромными
полномочиями и получал высшую и менее ограниченную власть,  чем  та, которой
прежде  обладал   кайзер.  Недаром  имперский  Президент  стал   именоваться
"эрзац-кайзером" [230, s. 321].
     Президент  представлял  страну  в   международно-правовых   отношениях,
назначал  и  увольнял чиновников  и судей  и руководил во- оруженными силами
страны.  Но самым главным источником  силы Президента  было  право  введения
чрезвычайного  положения  в  стране   и  издание  чрезвычайных  декретов  на
основании ст. 48 Конституции 1919 года. Эта статья была жестче, чем прусский
Закон  "Об  осадном  положении  1851  года",  поскольку  распространялась на
"угрозу  общественному  порядку" и  содержала  положения  об отмене основных
гражданских прав [45, с. 106].
     Для предотвращения злоупотреблений данной статьей создатели Конституции
предусмотрели  обязанность  Президента  информировать  Рейхстаг  о  принятых
мерах.  К тому же по  требованию последнего эти меры должны были отменяться.
Однако в действительности это правило могло сработать только во время сессии
парламента  и  при   наличии  квалифицированного  большинства  голосов,  что
представлялось  весьма проблематичным, учитывая  "разношерстность" немецкого
Рейхстага.   "Совокупность   таких   прав,   как   назначение   и   отставка
правительства, роспуск  парламента и издание  чрезвычайных декретов, придала
Президенту небывалую полноту власти" [227, s. 184].
     Конституция создала  не только сильного главу государства, но и сильный
парламент [219, s. 19]. Правительство  зависело как от Президента, так  и от
парламента. Канцлер и по его представлению министры назначались Президентом,
который был формально  свободен  при выборе кандидатур.  Но  эти  назначения
нуждались  в  одобрении  Рейхстага. Канцлер  определял основные  направления
политики и был подотчетен Рейхстагу, а не Президенту.
     Парламент же состоял из множества групп, объединенных в большие партии,
которые  преследовали не общегосударственные, а личные интересы. К тому же в
двадцатые годы  XX столетия в Германии из множества осколочных партий вокруг
Компартии  (KPD) и  Немецкой национально-народной партии (DNVP) образовались
два больших оппозиционных блока, которые не приняли Веймарскую Конституцию и
вместе представляли не конструктивную, а деструктивную оппозицию.
     Постоянное отсутствие  парламентского большинства  позволяло Президенту
играть ключевую роль при формировании правительства, особенно при назначении
Канцлера. Часто формировалось коалиционное правительство. В случае неудачной
попытки  Президент мог  отдать  поручение по  формированию правительства без
представления соответствующих кандидатур.
     Впервые подобная ситуация возникла после парламентских  выборов в  июне
1920   года,  когда  Президент   Ф.Эберт  (1918-1925)   назначил   Канцлером
К.Ференбаха,   который    сформировал    правительство   меньшинства.    Это
правительство опиралось на поддержку трех партий (Ц,  ННП, НДП), и тот факт,
что  за  11 месяцев правления  Рейхстаг  выражал  этому правительству трижды
вотум доверия, стал возможен благодаря "терпимости" СДПГ.
     Модель Ференбаха была неоднократно  использована на  практике. Всего за
годы  существования  Веймарской  Республики  было  создано  14  правительств
меньшинства [220, s. 178]. После 1920 года вряд ли имелся случай нормального
формирования   правительства,  когда   заранее  было  ясно,  что   выбранные
Президентом кандидатуры смогут  получить одобрение Рейхстага.  Правительство
становилось все более зависимым от Президента.
     В создавшейся  ситуации единственным способом воздействия парламента на
исполнительную  власть  являлось выражение  вотума  недоверия правительству.
Однако  и здесь  решающая  роль принадлежала  Президенту.  Глава государства
обладал  правом роспуска парламента и назначения новых выборов. Правда,  это
право было несколько сужено включением оговорки  о том, что  Президент может
распускать Рейхстаг "не более одного раза по данному поводу". Содержащееся в
этой статье ограничение не являлось препятствием,  поскольку  один и тот  же
повод, только  сформулированный по-разному, мог восприниматься как различные
поводы. Президенты очень активно пользовались этим правом.
     За 13  лет  (с 1920 по  5  марта  1933 года)  в  Германии  сменилось  8
парламентов. Ни один из них не отбыл полностью необходимого срока полномочий
(4 года), ибо все они были распущены президентами. Только  первому Рейхстагу
удалось просуществовать почти 4 года, остальным  - несколько лет, а  второму
(1924), шестому (1932) и седьмому (1932) - несколько месяцев [227, s. 200].
     Именно угроза применения права роспуска парламента  была той  нитью, на
которой держались все  правительства после парламентских  выборов в сентябре
1930  года.  Основанием  для  роспуска  в  основном  являлась  невозможность
Рейхстага    образовать    большинство,   необходимое    для    формирования
правительства, или потеря правительством  доверия парламента. Хотя Президент
был свободен в выборе повода для роспуска парламента. Например, 18 июля 1930
года Президент П.Гинденбург (1925-1933) распустил Рейхстаг на том основании,
что тот потребовал отменить декрет  Президента,  а  в  1932 году - из одного
только  опасения, что парламент подвергнет сомнению целесообразность издания
им очередного "чрезвычайного декрета" [113, с. 9].
     Нестабильность    парламента    объясняется    не   столько    тяжелыми
экономическими кризисами  и  особой  ролью  президентов, но в первую очередь
нестабильностью самого  германского общества.  Мог ли быть  парламент  более
стабильным,  сплоченным   и   компромиссным,  чем   народ,  его   избравший?
Аналогичная  взаимосвязь  существовала  между парламентом  и правительством.
Ведь  правительство могло  функ-ционировать до тех  пор, пока  опиралось  на
поддержку Рейхстага.
     Яркий пример  - самое длительное парламентское  правительство Н.Мюллера
(21  месяц),  правление  которого  совпало  с  существованием  в  парламенте
"большой  коалиции". Но  этот случай был единственным. За период  с  1919 по
март  1933  года  в  Германии сменилось  21  правительство,  многие  из  них
функционировали по нескольку месяцев [220, s. 178].
     Ситуация  значительно усугубилась  после распада "большой  коалиции"  и
существенной  победы на  парламентских  выборах  1930 года  НСРПГ.  С  этого
момента  парламент был  не  в состоянии  поддержать  не  только  конкретного
кандидата,  но и определенную политическую программу. Правительство не могло
уже  существовать как парламентское, а только  как  президентское,  и то при
условии полной преданности главе государства [220, s. 187-189]. Так возникли
президентские кабинеты Брюнинга и Папена.
     Если  сравнить  длительность  полномочий  Президента,  правительства  и
Рейхстага,  то  станет  очевидным,  что  Президент являлся в  этом  властном
треугольнике единственным стабильным элементом. Усиление  власти Президента,
и  без того  достаточно  существенной,  произошло без изменения  Конституции
(мирным  путем)  за  счет   слабости  остальных  высших  органов   власти  и
посредством  передачи  их  полномочий  Президенту.  Именно  Президент  (а не
правительство)    определял   основные   направления    политики,   проводил
экономические  реформы  и  реализовывал  государственные программы.  Издание
декретов   осуществлялось   только    по   решению   Президента,   а   право
контрассигнации   актов  Президента   о   роспуске   парламента   не   имело
существенного  значения,  ибо  правительство  полностью  зависело  от  главы
государства.
     Но  Президент сосредоточил в своих руках не только исполнительную, но и
законодательную   власть.   Ст.  48   Конституции  содержала   "диктаторский
параграф",  наделявший Президента  вместе  с правительством  правом  издания
декретов,   которые   могли   носить   не  только   распорядительный,  но  и
законодательный характер.  Уже в  период с  1919  по  1924  год  Президентом
Эбертом было издано  133  чрезвычайных  декрета, которые в большинстве своем
пришлись   на  кризисные  1923-1924  годы  и  были  связаны   с  проведением
чрезвычайных экономических  мер  [230, s. 321].  Подобная  практика  издания
чрезвычайных декретов частично заменила собой законотворческую  деятельность
парламента.   Поэтому   предусмотренное   Конституцией   разделение  властей
фактически было нарушено. Под вопросом было само существование республики.
     Несколько   последующих   лет   казалось,    что   все   эти   опасения
несостоятельны. За первых 5  лет своего президентства Гинденбург (1925-1930)
не издал ни одного  чрезвычайного декрета, что было связано со стабилизацией
экономической и политической ситуации в стране. Однако  президентство Эберта
создало прецедент возможного использования практики  чрезвычайных декретов в
кризисное время. Это  время наступило  в  1930  году, когда Германию поразил
тяжелейший экономический и общественный кризис, который все сильнее потрясал
политическую систему страны. С этого  времени  издание чрезвычайных декретов
носило  лавинообразный   характер.  Они  все  чаще   стали  заменять   собой
законодательные акты парламента (см. табл.) [227, s. 192].
     Таблица

     УЧАСТИЕ ПРЕЗИДЕНТА И РЕЙХСТАГА
     В ЗАКОНОДАТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ

Законодательная деятельность
     Президента и Рейхстага
     1930 г.
     1931 г.
     1932 г.
     Законы, принятые Рейхстагом
     98
     34
     5
     Чрезвычайные декреты Президента
     5
     44
     60
     Дни заседаний Рейхстага
     94
     41
     13

     Большинство   экономических    и   финансовых   чрезвычайных   декретов
представляли собой маленькие своды законов. Рейхстаг из-за частого роспуска,
невозможности влиять на формирование правительства и  отклонять чрезвычайные
декреты был парализован и бессилен. Создание президентских кабинетов, частый
роспуск  парламента  и  практика  издания  чрезвычайных  декретов  привели к
установлению президентского режима в Германии.
     Причины подобного развития  политической системы Германии были заложены
в  самой  Конституции,  когда  традиционному  парламентаризму,  который  был
фактически  неизвестен  немцам,  был  привит всенародно избираемый Президент
[235, s. 35]. Сильный  и независимый глава  исполнительной  власти  мыслился
создателями  Конституции  в  качестве   противовеса   Рейхстагу   и  являлся
необходимым условием для создания "истинного парламентаризма".
     Этот ложный  вывод базировался на распространенном страхе  перед мнимым
"парламентским  абсолютизмом"  и  на  ошибочной  интерпретации   английского
конституционного      порядка.       Эти       суждения       предопределили
конституционно-политические    взгляды    М.Вебера   и    других    немецких
конституционалистов: все они "спасли кусок  монархии в  республике" [230, s.
194]. Для многих аналитиков Веймарской Конституции именно появление сильного
главы государства явилось одной из  причин заката немецкой демократии в 30-х
годах [235, s. 35].
     Другой  причиной   было   закрепление  в  Конституции  пропорциональной
избирательной  системы, которая, как известно, рассчитана на малочисленную и
хорошо  организованную партийную систему. В Германии же существовало большое
количество партий. Так,  в парламентских выборах в мае 1928 года участвовало
43  партии, а  летом  1932  года -  более 60 [220,  s.  5]. Их  политическая
"незрелость",  неспособность  идти  на  компромиссы  привели к  "выключению"
парламента  из конституционно-правового механизма. К тому же законодательное
собрание из-за страха перед  политикой  партийных интересов,  нормальным для
демократии   разрешением   политических   и   общественных   конфликтов   не
зафиксировало основные права партий в государственной жизни  страны. Все это
привело к тому, что в республике в целом не сложилась устойчивая и способная
к функционированию партийно-парламентская система.
     Не  следует  игнорировать  и   личный  фактор.  Избрание  в  1925  году
Президентом Германии семидесятисемилетнего прусского офицера Гинденбурга, да
еще   и    проигравшего   в    роли   главнокомандующего    мировую   войну,
свидетельствовало  о   недовольстве  граждан  республикой  и  возвращении  к
дореволюционному периоду. Являясь  сторонником "идеи сильной руки"  и будучи
уверен, что  любой парламент всегда является врагом правительства, он сделал
все, чтобы,  с одной  стороны, вывести исполнительную  власть из-под "опеки"
Рейхстага, а с другой - еще больше расширить объем президентских полномочий.
     Роль  Гинденбурга как  Президента  оценивается всеми  националистически
настроенными историками Германии в высшей степени положительно. Ему ставится
в заслугу то, что он способствовал подъему авторитета государства и  заменил
кайзера в сознании немецкого народа [125, с. 97-98]. Неолиберальные историки
полагают, что великой трагедией для германской демократии была ранняя смерть
Президента Эберта и избрание  его преемником "прусского  генерала"  [125, с.
101].
     Действительно, тот факт,  что Гинденбург,  узнав о  "происках"  Гитлера
стать Канцлером, был  вначале категорически  против, но вскоре пошел на это,
можно объяснить  его  преклонным  возрастом  и  тяжелой  болезнью  [201,  с.
113-114].  Создалась критическая ситуация: с одной стороны -  парализованный
парламент  и