моготу  жить  под вечным страхом, прятаться, кочевать  с места на
место...
     -- Ну теперь вам уже нечего бояться. Нужно первым делом привести себя в
приличный вид. Какой номер обуви носите?
     -- Тридцать седьмой. А что?
     -- Не будет мал? Разувайтесь... Я обведу карандашом ступню.
     -- Да нет, что вы!
     -- Нина...
     -- У меня денег не хватит.
     -- Деньги найдутся.
     Нина сбросила свои истоптанные резиновые боты.
     -- Пока  не  закрылся  магазин, я пойду куплю вам что-нибудь приличное.
Сидите и ждите меня. Уж не взыщите -- я запру вас на ключ.
     -- Ой, не нужно...
     --  Что --  не  нужно?  Покупать туфли или запирать на ключ? Я все-таки
сделаю и то и другое.
     Байрачный ушел  и  через  час  вернулся  с коробкой,  в  которой лежали
красивые черные замшевые полуботинки, подбитые белым мехом.
     --  Примеряйте.  Вот  и  чулки.  Не  удивляйтесь,  что  маленькие.  Они
безразмерные. Ну  как, по ноге? Вот  и  хорошо! А теперь  -- в  ванну! Я уже
заказал.
     -- Спасибо вам, Гриша...
     -- Ну, ну, -- прервал ее Байрачный. -- Не стоит благодарностей. Я очень
счастлив, что встретил вас...
     Пока Нина  мылась в ванне, Байрачный дал Телюкову телеграмму, в которой
сообщал  о вынужденной остановке  в  Харькове и  о том, что  встретил  Нину.
Просил  немедленно прилететь.  Потом  позвонил в родильный  дом, поговорил с
Биби и вернулся в номер.
     Нина  вошла  после  ванны   свежая,  помолодевшая.  Байрачный  невольно
вспомнил,  какой увидел  ее в первый раз в столовой он и Телюков.  Тогда она
тоже поразила их своей свежестью, стройностью, горделивой осанкой.  Но узкая
юбка уже не облегала, как прежде, крутых бедер --  она висела на Нине как на
вешалке. И руки огрубели...  Бедняжка... Немало  испытаний, видно, выпало на
ее долю!
     -- Ниночка!  Вы  же просто очаровательны! -- воскликнул  Байрачный.  --
Какая жалость, что я женат... Кстати, почему вы не спрашиваете меня о  Биби?
Ведь  она здесь, в Харькове... В родильном доме. Вы можете поздравить меня с
сыном. В дороге застало нас...
     -- С сыном? -- спросила Нина и впервые после встречи улыбнулась тепло и
счастливо. -- Поздравляю.  Я обязательно навещу Биби. Она  была так добра ко
мне, так сердечно отнеслась тогда...
     -- А я уже имя дал  сыну  --  Филипп. Имя  это для меня очень дорого...
Итак, у меня сын,  сын! Понятно, Ниночка? А сейчас давайте поужинаем вместе.
Биби просила поднять бокалы за здоровье новорожденного.
     Нина встала и подошла к зеркалу.

     В ресторане гремел  джаз. Несколько пар  танцевало.  Все  столики  были
заняты,  и  Байрачный  с  Ниной остановились в  стороне,  возле  колонны,  в
ожидании, пока освободится место.
     И вдруг она пошатнулась:
     -- Мне плохо... ой, я упаду! Голова...
     -- Что с вами, Нина?
     -- Нет, нет, уйдем отсюда. Я не могу... Прошу вас!
     Байрачный взял Нину под руку, отвел в номер, помог ей лечь.
     -- Вызвать врача?  --  спросил  он  озабоченно и приложил  ладонь  к ее
влажному холодному лбу.
     -- Не  нужно, -- ответила  Нина  тихо. -- Уже лучше...  Ах, как было бы
хорошо, если б я умерла тогда... Вы дали телеграмму Филиппу?
     -- Дал.
     -- Он прилетит?
     -- Конечно.
     Она отрицательно покачала головой и неожиданно резко поднялась.
     -- нет!  -- голос ее звучал жестко и сухо. -- Он  не любит и никогда не
любил  меня...   А  я,   дурочка,  вообразила...  Просто   он  флиртовал   с
официанткой... Но я не игрушка...
     Она приподнялась на кровати, сбросила туфли.
     -- Возьмите. Я... я...  вернусь на рудники.  Там девушки работают.  И я
буду работать.  Пойду  учиться...  Теперь  мне  уже  не  страшно. Вместе  со
всеми... наравне...
     Она стала натягивать боты.
     --  Не  глупите,  Нина!  --  сказал  Байрачный  как  можно  строже.  --
Успокойтесь,  возьмите  себя  в  руки. Я все  равно  не выпущу  вас, пока не
прилетит Телюков.
     -- А вы уверены в том, что он прилетит?
     -- Абсолютно.
     --  Нет. -- сказала Нина, села на диван и задумалась тяжело.  --  Он не
прилетит. Да и зачем я ему?.. Он на постоянное жительство в Москву переехал?
     -- Вероятно, да.
     -- Учится в академии?
     -- Да, учится.
     -- Он тогда все  обещал меня устроить в  школу... Какой он был милый...
потом я  пошла бы  в институт...  -- она говорила мечтательно,  беспорядочно
размышляя вслух.
     -- Все будет так, как он сказал. Нина.
     Нина покачала  головой, сняла  с вешалки свою  доху, оделась,  натянула
капюшон, поправила на плечах лямки рюкзака.
     -- Пустите меня. Я не хочу, я не имею права становиться на его пути...
     -- Я никуда вас не пущу... Какую чепуху вы говорите!
     -- Пустите...
     Они долго стояли, споря.  Неизвестно, чем бы  это все  окончилось, но в
дверь  неожиданно  постучали,  и  дежурный  администратор вручил  Байрачному
телеграмму.
     Нина читала и  перечитывала телеграмму, и слезы градом  катились  по ее
щекам.  Скупые строчки телеграммы  мелькали перед глазами.  "Прилетаю утром.
Ждите гостинице. Целую. Телюков".
     -- Ну  вот и хорошо, -- сказал Байрачный. -- Ложитесь спокойно спать, а
я пойду к приятелю. Есть здесь у меня один друг. У него и переночую.
     Не было у Байрачного  никаких знакомых в Харькове. Всю ночь напролет он
просидел в  вестибюле,  ожидая  приезда  Телюкова  и  карауля  Нину. Наконец
входные двери распахнулись, и на пороге появился капитан  Телюков в парадной
форме, со счастливой, радостной улыбкой на чисто выбритом свежем лице.
     -- Филипп Кондратьевич! -- воскликнул Байрачный.
     -- Гриша, друг мой!
     Они крепко обнялись.
     -- Где она?
     -- В номере. А ключ у меня. Чтоб не сбежала. Уж больно переживает. Жаль
ее до  слез. Смотрите, вы уж тихонько.  Нервы у  нее в  ужасном состоянии...
Обидеть  ничего  не  стоит.  Что касается  меня, то прошу поздравить с сыном
Филиппом.
     Телюков широко улыбнулся:
     -- Поздравляю, Гриша, от всего сердца поздравляю!
     -- Ну так как, Филипп Кондратьевич, скоро в космос?
     -- В космос? -- рассеянно повторил Телюков.
     -- Ну да, в космос.
     -- Да кто  его знает... Я  там  не один.  Пока что -- учимся. Вряд ли я
буду первым и даже вторым. А все же полечу! Полечу, Гриша! Но об этом после.
Сейчас я думаю только об одном... Веди меня к Нине.
     Байрачный постучал.  Дверь сразу отворилась.  Нина уже  не спала, да  и
спала  ли  она  вообще этой  ночью?  Увидя Телюкова,  она вздохнула  легко и
медленно пошла ему навстречу...