ха благодаря вашему пос-
редничеству, - ответил главарь, - клянусь святым Губертом, я уж  просле-
жу, чтобы он честно расплатился с вами звонкой монетой. Не то я расправ-
люсь с ним таким манером, что он скорее согласится заплатить в  двадцать
раз больше.
   - Ну хорошо, Исаак, - сказал Эймер, - давай сюда свои письменные при-
надлежности. А впрочем, нет. Я скорее останусь целые сутки без пищи, чем
возьму в руки твое перо. Однако где же мне взять другое?
   - Если ваше преподобие не побрезгает воспользоваться чернильницей ев-
рея, перо я вам сейчас достану, - предложил Локсли.
   Он натянул лук и выстрелил в дикого гуся, летевшего в вышине  над  их
головами впереди целой стаи, которая направлялась к  уединенным  болотам
далекого Холдернесса. Слегка взмахивая крыльями, птица, пронзенная стре-
лой, упала на землю.
   - Смотрите-ка, приор, - сказал Локсли, - тут вам такое множество  гу-
синых перьев, что всему аббатству в Жорво на сто лет хватит, благо  ваши
монахи не ведут летописей.
   Приор уселся и не спеша сочинил послание к Бриану де Буагильберу. По-
том тщательно запечатал письмо и вручил его еврею, говоря:
   - Это будет тебе охранной грамотой и поможет не только найти доступ в
прецепторию Темплстоу, но и добиться освобождения дочери. Только  смотри
предложи хороший выкуп за нее, потому что, поверь мне, добрый рыцарь Бу-
агильбер принадлежит к числу тех людей, которые ничего не делают даром.
   - Теперь, приор, - сказал главарь, - я не стану задерживать тебя. На-
пиши только расписку Исааку на те шестьсот крон,  которые  назначены  за
твой выкуп. Я сам получу их с него, но если я услышу, что  ты  вздумаешь
торговаться с ним или оттягивать уплату,  клянусь  пресвятой  Марией,  я
сожгу твое аббатство с тобой вместе, хотя бы мне пришлось  за  это  быть
повешенным десятью годами раньше, чем следует.
   Приор менее охотно принялся писать расписку, но все-таки написал, что
взятые заимообразно у Исаака из Йорка шестьсот крон он обязуется возвра-
тить ему в такой-то срок честно и непременно.
   - А теперь, - сказал приор Эймер, - я попрошу возвратить мне мулов  и
лошадей, отпустить на свободу сопровождавших меня преподобных  отцов,  а
также выдать мне обратно драгоценные перстни, бриллианты,  равно  как  и
дорогое платье, отобранное у меня.
   - Что касается ваших монахов, сэр приор, - сказал Локсли,  -  мы  их,
конечно, тотчас отпустим, потому что было бы несправедливо  их  задержи-
вать. Лошадей и мулов также отдадут вам, дадим и немного денег, чтобы вы
могли благополучно доехать до Йорка. Было бы жестоко лишать вас  средств
для этого путешествия. Но что до перстней, цепочек, запонок  и  прочего,
вы должны понять, что мы народ совестливый и не решимся подвергать  ваше
преподобие искушению праздного тщеславия. Ведь вы давали обет отказаться
от мирской суеты и от всех мирских соблазнов, так зачем же мы будем  ис-
кушать вас, возвращая вам перстни, цепочки и иные светские украшения?
   - Подумайте хорошенько, господа, над тем, что вы  делаете!  -  сказал
приор. - Ведь это значит налагать руку на церковное имущество. Эти пред-
меты inter res sacras [32], и я не знаю, какие бедствия могут  вас  пос-
тигнуть за то, что вы, миряне, прикасаетесь к ним своими руками.
   - Об этом я позабочусь, ваше преподобие, - вмешался отшельник из Коп-
менхерста, - я сам буду носить эти вещи.
   - Друг или брат мой, - сказал приор в ответ на такое неожиданное раз-
решение своих сомнений, - если ты действительно принадлежишь к духовному
сословию, прошу тебя серьезно подумать об ответственности, какую ты  по-
несешь перед своим епархиальным начальством за участие в событиях нынеш-
него дня.
   - Э, друг приор, - возразил отшельник, - надо тебе знать, что я  при-
надлежу к очень маленькой епархии. В ней я сам себе начальник и не боюсь
ни епископа Йоркского, ни аббатов, ни приора из Жорво.
   - Стало быть, ты не настоящий священник, - сказал приор, -  а  просто
один из тех самозванцев, которые беззаконно присваивают  себе  священное
звание, кощунствуют над богослужением и подвергают опасности  души  тех,
кто получает от них наставления: lapides pro pane  condonantes  iis,  то
есть камни им дают вместо хлеба, как говорится в писании.
   - Да у меня, - сказал отшельник, - башка лопнула бы от всей этой  ла-
тыни, если бы ее помнить, а потому она помаленьку  и  вылетела  из  моих
мозгов. Что же касается того, чтобы избавить свет от тщеславия  и  фран-
товства таких попов, как ты, отобрав у них перстеньки и прочую  нарядную
дребедень, так я нахожу, что это вполне законное и похвальное дело.
   - А я нахожу, что ты наглый самозванец! - воскликнул приор  вне  себя
от гнева. - Отлучаю тебя от церкви!
   - Сам ты вор и еретик! - заорал отшельник, также взбешенный. -  Я  не
намерен переносить твои оскорбления, да еще в присутствии моих прихожан!
Как не стыдно тебе порочить меня, своего собрата? Ossa ejus  perfringam,
- я тебе все кости переломаю, как сказано в Вульгате.
   - Ого! - воскликнул Локсли. - Вот до  чего  договорились  преподобные
отцы! Ну, монах, перестань. А ты, приор, сам знаешь,  что  не  все  свои
грехи замолил перед богом, так не приставай больше к нашему  отшельнику.
Слушай, отшельник, отпусти с миром преподобного аббата  -  ведь  он  уже
заплатил выкуп.
   Иомены кое-как разняли разъяренных монахов, которые продолжали переб-
раниваться на плохом латинском языке. Приор  выражался  более  гладко  и
свободно, но отшельник превосходил его силой  и  выразительностью  своей
речи. Наконец приор опомнился и сообразил, что роняет свое  достоинство,
вступая в споры с разбойничьим капелланом. Он позвал своих спутников,  и
они вместе отправились в дорогу, безо всякой пышности, но более сообраз-
но апостольскому званию, чем при начале своего путешествия.
   Локсли оставалось получить у еврея какое-нибудь обязательство в  том,
что он уплатит выкуп за себя и за приора. Исаак выдал за своей  подписью
вексель в тысячу сто крон на имя одного из своих собратий в Йорке,  про-
ся, кроме того, передать ему некоторые товары, тут же в точности обозна-
ченные.
   - Ключ от моих складов находится у брата моего Шебы, - проговорил  он
с глубоким вздохом.
   - И от сводчатого подвала также? - шепнул ему Локсли.
   - Нет, нет... Боже сохрани! - сказал Исаак. - Недобрый тот час, когда
кто-либо проникнет в эту тайну!
   - Со мной ты ничем не рискуешь, - сказал разбойник, - лишь бы по тво-
ему документу можно было действительно получить обозначенную в нем  сум-
му. Да что ты, Исаак, окаменел, что ли? Или совсем одурел? Неужели из-за
потери тысячи крон ты позабыл об опасном положении своей дочери?
   Еврей вскочил на ноги.
   - Нет, Дик, нет... Сейчас я пойду! Ну, прощай, Дик, - сказал  он  за-
тем. - Не могу назвать тебя добрым, но не смею, да  и  не  хочу  считать
злым.
   На прощание предводитель разбойников еще раз посоветовал Исааку:
   - Не скупись на щедрые предложения, Исаак, не жалей своей мошны  ради
спасения дочери. Поверь, если и в этом деле станешь беречь золото, потом
оно отзовется тебе такой мукою, что легче было бы, если бы тебе его вли-
ли в глотку расплавленным.
   Исаак с глубоким стоном согласился с этим.
   Он отправился в путь в сопровождении двух  рослых  лесников,  которые
взялись проводить его через лес и в то же время служить ему охраной.
   Черный Рыцарь, все время с величайшим интересом  следивший  за  всем,
что тут происходило, в свою очередь начал прощаться с  разбойниками.  Он
не мог не выразить своего удивления по поводу того порядка, какой он ви-
дел в среде людей, стоящих вне закона.
   - Да, сэр рыцарь, - отвечал иомен, - случается, что и  плохое  дерево
дает добрые плоды, а плохие времена порождают не одно лишь зло. В  числе
людей, оказавшихся вне закона, без сомнения есть такие, которые  пользу-
ются своими вольностями с умеренностью, а иные, быть может, даже жалеют,
что обстоятельства принудили их приняться за такое ремесло.
   - И, по всей вероятности, - спросил рыцарь, - я теперь беседую с  од-
ним из их числа?
   - Сэр рыцарь, - ответил разбойник, - у каждого из  нас  свой  секрет.
Предоставляю вам судить обо мне как вам угодно. Я сам имею на  ваш  счет
кое-какие догадки, но очень возможно, что ни вы,  ни  я  не  попадаем  в
цель. Но так как я не прошу вас открыть мне вашу тайну,  не  обижайтесь,
коли и я вам своей не открою.
   - Прости меня, отважный иомен, - сказал рыцарь, - твой упрек справед-
лив. Но может случиться, что мы еще встретимся и тогда не станем друг от
друга скрываться. А теперь, надеюсь, мы расстанемся друзьями?
   - Вот вам моя рука в знак дружбы, - сказал Локсли, - и я  смело  могу
сказать, что это рука честного англичанина, хотя сейчас я и разбойник.
   - А вот тебе моя рука, - сказал рыцарь, - и знай, что  я  почитаю  за
честь пожать твою руку. Ибо кто творит добро, имея  неограниченную  воз-
можность делать зло, тот достоин похвалы не только за  содеянное  добро,
но и за все то зло, которого он не делает. До свидания, храбрый  разбой-
ник!
   Так расстались эти славные боевые товарищи. Рыцарь Висячего Замка сел
на своего крепкого боевого коня и поехал через лес.
 
 
   Глава XXXIV
 
   Король Иоанн
   Мой друг, послушай, что тебе скажу я:
   Он, как змея, мне преграждает путь.
   Куда я ни ступлю - повсюду он.
   Я выразился, кажется, понятно?
   "Король Иоанн"
 
   Принц Джон давал в Йоркском замке большой пир и пригласил на него тех
дворян и церковников, с помощью  которых  надеялся  завладеть  престолом
своего брата. Вальдемар Фиц-Урс, его хитрый  и  ловкий  пособник,  тайно
орудовал среди собравшихся, стараясь поднять их на открытое выступление.
Но дело задерживалось из-за отсутствия нескольких главных  заговорщиков.
Для успешного выполнения такого замысла нельзя было обойтись без суровой
настойчивости и отчаянной храбрости барона Фрон де Бефа,  без  отваги  и
задора Мориса де Браси, без  боевой  опытности  Бриана  де  Буагильбера.
Принц Джон и его любимый советчик втайне проклинали их безрассудное  по-
ведение, но не решались действовать без них. Еврей Исаак  также  куда-то
скрылся, а с ним исчезла и надежда на порядочную  сумму  денег,  которую
принц хотел занять у местных евреев через его посредство. В такую крити-
ческую минуту недостаток в денежных средствах мог оказаться гибельным.
   Поутру на другой день после падения замка Торкилстон в  городе  Йорке
распространился слух, будто де Браси, Буагильбер и союзник  их  Фрон  де
Беф взяты в плен или убиты. Фиц-Урс сам сообщил принцу  об  этом  слухе,
прибавив, что считает его очень правдоподобным, так как  у  рыцарей  был
совсем небольшой отряд, с которым они собирались напасть  на  Седрика  и
его спутников.
   В другое время принц счел бы подобное насилие очень забавным,  но  на
этот раз такой поступок задерживал выполнение его собственных  замыслов,
а потому он стал порицать его участников. Он горячо толковал о  соблюде-
нии законов, о нарушении порядка и неприкосновенности частной  собствен-
ности, словно его устами говорил сам король Альфред.
   - Своевольные грабители! - кричал принц. - Если я когда-нибудь  стану
английским королем, я буду вешать таких ослушников на  подъемных  мостах
их собственных замков!
   - Но для того чтобы сделаться английским королем, - хладнокровно ска-
зал присяжный советчик принца, - необходимо,  чтобы  ваша  светлость  не
только терпеливо переносили своеволие этих грабителей, но и оказывали бы
им покровительство, несмотря на то, что они то и дело  нарушают  законы,
которые вы намерены охранять с таким похвальным  усердием.  Нечего  ска-
зать, велика была бы для нас выгода, если бы неотесанные саксы  осущест-
вили намерения вашей светлости и превратили подъемные  мосты  феодальных
замков в виселицы! А этот Седрик как раз такой человек, которому  подоб-
ные мысли могут прийти в голову. Вашей светлости  хорошо  известно,  что
нам было бы опасно начать выступление, не имея в своих рядах барона Фрон
де Бефа, де Браси и храмовника, а с другой стороны, мы зашли слишком да-
леко, чтобы отступать.
   Принц Джон с раздражением хлопнул себя ладонью по лбу и начал крупны-
ми шагами расхаживать по комнате.
   - Подлецы, - сказал он, - предатели! Покинули меня в такую важную ми-
нуту!
   - Скорее можно их назвать повесами, - сказал Вальдемар, - потому  что
они занимаются пустяками вместо серьезного дела.
   - Что же делать? - спросил принц, останавливаясь перед Вальдемаром.
   - Все необходимые распоряжения мною уже сделаны, - отвечал Фиц-Урс. -
Я не пришел бы к вашей светлости говорить о такой неудаче,  если  бы  не
сделал до этого все, что было в моих силах, чтобы помочь делу.
   - Ты всегда был моим добрым гением, Вальдемар, - сказал принц. - Если
у меня всегда будет такой канцлер, мое царствование будет прославлено  в
летописях этой страны. Ну, как же ты распорядился?
   - Я приказал Луи Винкельбранду, старшему помощнику Мориса  де  Браси,
трубить сбор дружины, сесть на коней, развернуть знамя и скакать к замку
барона Фрон де Бефа на выручку нашим друзьям.
   Принц Джон покраснел, как своенравный и балованный ребенок, вообража-
ющий, что его оскорбляют.
   - Клянусь ликом господним, - сказал он, - не слишком ли много  ты  на
себя берешь, Вальдемар ФицУрс? Какова дерзость! Велит и в трубы  трубить
и знамя распускать, тогда как - мы сами  здесь  присутствует  и  никаких
приказаний на этот счет не отдавали!
   - Простите, ваше высочество, - сказал Фиц-Урс, в душе проклиная  пус-
тое тщеславие своего патрона, - но медлить было нельзя -  каждая  минута
дорога, а потому я и признал возможным распорядиться лично в деле, столь
важном для преуспеяния вашей светлости.
   - Я тебе прощаю, Фиц-Урс, - промолвил принц с важностью. - Доброе на-
мерение искупает твою необдуманную поспешность... Но кого я  вижу?  Кля-
нусь крестом, это сам де Браси! И в каком странном виде он является  пе-
ред нами!
   И точно, это был де Браси. Его лицо разгорелось  от  бешеной  скачки,
шпоры были окровавлены. Все его вооружение носило явные  следы  недавней
упорной битвы: оно было проломлено, измято, во  многих  местах  обагрено
кровью, забрызгано грязью, а пыль густым слоем покрывала рыцаря с головы
до ног. Отстегнув шлем, он поставил его на стол и с минуту стоял  молча,
словно не решаясь объявить привезенные вести.
   - Де Браси, - спросил принц Джон, - что это значит?  Говори,  я  тебе
приказываю. Саксы, что ли, возмутились?
   - Говори, де Браси, - сказал Фиц-Урс почти в одно слово с принцем.  -
Ты всегда был мужественным человеком. Где храмовник? Где Фрон де Беф?
   - Храмовник бежал, - ответил де Браси, - а барона  Фрон  де  Бефа  вы
больше не увидите: он погиб в раскаленной могиле, среди пылающих  разва-
лин своего замка. Я один спасся и пришел поведать вам об этом.
   - Озноб пробирает от таких вестей, - сказал Вальдемар, -  хоть  ты  и
говоришь о пожаре и пламени!
   - Худшая весть впереди, - сказал де Браси и, подойдя ближе к  принцу,
проговорил тихим и выразительным голосом: - Ричард здесь,  в  Англии.  Я
его видел и говорил с ним.
   Принц Джон побледнел, зашатался и ухватился за спинку дубовой скамьи,
чтобы не упасть, как человек, раненный в грудь.
   - Ты бредишь, де Браси, - воскликнул Фиц-Урс, - этого не может быть!
   - Это чистейшая правда, - сказал де Браси. - Я был его пленником,  он
говорил со мной.
   - Ты  говорил  с  Ричардом  Плантагенетом?  -  продолжал  допрашивать
Фиц-Урс.
   - Да, с Ричардом Плантагенетом, - отвечал  де  Браси,  -  с  Ричардом
Львиное Сердце, с Ричардом, королем английским.
   - И ты был его пленником? - спросил Вальдемар. - Стало быть, он  идет
во главе сильного войска?
   - Нет, он был лишь с горстью вольных иоменов, и они не знают, кто он.
Я слышал, как он выражал намерение расстаться с ними. Он присоединился к
ним только для того, чтобы помочь им взять замок Торкилстон.
   - Так, так, - молвил Фиц-Урс, - в этом виден весь  Ричард.  Настоящий
странствующий рыцарь, всегда готовый  на  всякие  приключения,  как  ка-
кой-нибудь сэр Гай или сэр Бевис, в надежде на свою силу и  ловкость.  А
важные государственные дела между тем запущены, и даже жизнь его в опас-
ности. Что же ты предлагаешь, де Браси?
   - Я? Я предлагал Ричарду услуги моей вольной дружины, но он  отказал-
ся. Отведу своих людей в Гулль, посажу на суда и уеду с ними  во  Фланд-
рию. В смутные времена военному человеку  везде  найдется  дело.  А  ты,
Вальдемар? Не пора ли тебе отложить политику в сторону, взяться за копье
и отправиться вместе со мной?
   - Я слишком стар, Морис. К тому же у меня дочь, - отвечал Вальдемар.
   - Отдай ее за меня, Фиц-Урс. С помощью меча я сумею доставить ей все,
что подобает ее высокому происхождению, - сказал де Браси.
   - Нет, - отвечал Фиц-Урс, - я думаю укрыться в здешнем храме  святого
Петра. Архиепископ - мой названый брат.
   Пока они беседовали, принц Джон очнулся от оцепенения, в которое  по-
вергла его неожиданная весть. Он внимательно прислушивался  к  разговору
своих сторонников.
   "Они от меня отступаются, - думал он. - Рассеялись, как сухие  листья
при первом порыве ветра. Силы бесовские!  Неужели  ничего  нельзя  будет
предпринять, когда эти подлецы покинут меня?"
   Он помолчал, потом разразился натянутым  смехом,  придавшим  поистине
дьявольское выражение его лицу и голосу, прервал их разговор  этим  сме-
хом.
   - Ха-ха-ха, друзья мои! Клянусь ликом святой девы, я считал вас умны-
ми людьми и храбрецами. И что же! Вы отказываетесь от богатства, от  по-
честей, от радостей жизни - словом, от всего, что нам сулила благородная
затея. Отказываетесь в такую минуту, когда стоит лишь сделать один  сме-
лый шаг - и мы одержим победу.
   - Не понимаю, на что вы рассчитываете,  -  сказал  де  Браси.  -  Как
только разнесется слух, что Ричард воротился, около него мигом соберется
целая армия, и тогда нам конец. Я бы вам посоветовал, милорд, бежать  во
Францию либо искать покровительства королевы-матери.
   - Я ни у кого не ищу защиты! - надменно отвечал  принц  Джон.  -  Мне
стоит сказать одно слово брату, и безопасность моя обеспечена.  Но  хотя
вы оба, - и ты, де Браси, и ты, Вальдемар Фиц-Урс, - не задумываясь отс-
тупаетесь от меня, мне было бы не очень приятно смотреть, как  ваши  от-
рубленные головы торчат над Клиффордскими воротами. Ты, кажется, вообра-
жаешь, Вальдемар, что хитрый архиепископ не выдаст тебя даже  у  алтаря,
если такое предательство поможет ему выслужиться перед Ричардом?  А  ты,
де Браси, должно быть, позабыл, что на пути отсюда в Гулль стоит лагерем
Роберт Эстотвил и граф Эссекс созвал туда своих  приверженцев?  Если  мы
имели причины опасаться этих скопищ еще до возвращения Ричарда,  то  как
ты полагаешь - чью сторону примут теперь их вожди? Поверь мне, у  одного
Эстотвиля достаточно войска, чтобы потопить тебя со всей  твоей  вольной
дружиной в водах Хамбера.
   Фиц-Урс и де Браси в страхе переглянулись.
   - Нам остается одно средство, - продолжал принц, и лицо  его  омрачи-
лось, как темная ночь. - Тот, кого мы страшимся, странствует в одиночку.
Надо где-нибудь настигнуть его.
   - Я за это не возьмусь, - поспешно отвечал де Браси. - Он взял меня в
плен и помиловал. Я не согласен повредить хотя бы одно перо на его  шле-
ме.
   - Да кто же тебе велит наносить ему вред? - молвил принц Джон с  рез-
ким смехом. - Ты, пожалуй, еще будешь рассказывать, что я тебя  подгова-
риваю его убить. Нет, тюрьма лучше всего. А где  он  будет  заключен,  в
Австрии или в Англии, не все ли равно? Он очутится в том  самом  положе-
нии, в каком был, когда мы начинали свое предприятие.  Ведь  мы  затеяли
все дело в надежде, что Ричард останется в плену в  Германии.  Известно,
что дядя наш, Роберт, жил и умер в замке Кардифф.
   - Так-то так, - сказал Вальдемар, -  но  ваш  предок  Генрих  гораздо
крепче сидел на престоле, чем это возможно для вашей светлости.  По-мое-
му, самая лучшая тюр