мышляя, что он знает о планах Дерроу  несколько  больше,  чем  Беннер.  -
Каким образом все это связано с твоим планом вернуться домой?
   - Хорошо. Я скажу. У тебя все еще есть  мобильный  крюк?  Хорошо.  Дерроу
знает место и время всех дыр. И они не так уж  редки  в  окрестностях  этого
момента времени. Есть одна в 1814-м, но это не ближайшая. Поэтому  мы  можем
заключить сделку, можем заставить его сказать нам координаты следующей дыры.
И мы пойдем и встанем в  поле  действия  дыры,  и  оп-ля!  Вот  мы  и  опять
оказались на этом пустом участке в современном Лондоне!
   Дойль неторопливо попыхивал  сигарой  -  да,  действительно  превосходная
сигара, а теперь глоток пива... так, великолепно...
   - Ну и что же мы можем предложить взамен?
   - Хм, а разве я не сказал? Я нашел  его  волосатого  человека.  Вчера  он
появился, все было точно так, как старик и говорил. Низенький,  круглолицый,
рыжеволосый парень и, безусловно, с  достаточной  пятичасовой  тенью  вокруг
него. Но когда я начал незаметно подбираться к  пистолету,  он  испугался  и
удрал. Но, - Беннер гордо улыбнулся, - я последовал  за  ним  туда,  где  он
живет. Ну а сегодня утром я слышал в комнате Дерроу - я подслушивал, пытаясь
выяснить, в настроении ли он, чтобы подойти к нему и предложить  отдать  мне
мой крюк. Я хотел, чтобы он сказал мне,  где  находится  дыра,  а  я  взамен
сказал бы, где живет волосатый человек. И  ей-богу,  я  слышал,  как  Дерроу
говорил Клайтеру, чтобы тот передал всем, что Беннера надо  застрелить,  как
только они его заметят. Похоже, старик  мне  не  доверяет.  Ну  и  ладно,  я
опустошил ящик с деньгами и  улизнул  оттуда.  Я  решил,  что  и  сам  смогу
поговорить с волосатым человеком. Вот  и  поговорил  -  я  завтракал  с  ним
несколько часов назад.
   -  Ты  это  сделал!  -  Дойль  подумал,  что  скорее  уж  согласился   бы
позавтракать с Джеком-Потрошителем, чем с Джо - Песьей Мордой.
   - Да. Неплохой парень, правда,  со  странностями.  Все  время  говорит  о
бессмертии и египетских богах, но чертовски хорошо образован. Я сказал,  что
Дерроу имеет возможность излечить его от излишней волосатости, но прежде  он
хочет задать несколько вопросов. Я намекнул, что тот,  видимо,  вознамерился
пытать его, чтобы получить ответы на свои вопросы, и что судя по  тому,  что
мне известно, Дерроу вполне на такое способен.  А  значит,  этому  лохматому
нужен посредник. Я предложил представлять его интересы, ведь сам он не может
иметь дела с Дерроу. Я ему объяснил, что был одним из мальчиков  Дерроу,  но
ушел со службы, когда прослышал о тех неслыханных зверствах, которые  старик
намеревался учинить над этим несчастным сукиным сыном. Ну,  вот.  Теперь  ты
понимаешь? Но у меня все еще остается проблема с этим приказом Дерроу, - ну,
что он велел своим ребятам пристрелить Беннера, как только увидят. -  Беннер
ухмыльнулся. - Итак, ты станешь моим партнером. Ты встретишься с Дерроу,  ты
проведешь переговоры, заключишь сделку, а потом разделишь со мной полученный
куш - путешествие домой. Я все обдумал, ты скажешь примерно  следующее...  -
Беннер откинулся назад и хитро глянул на Дойля.  -  Да,  мы  скажем  старине
Кинг-Конгу, чтобы он ни в коем случае не приходил повидать тебя,  Дерроу,  и
он не придет, пока не получит от нас письмо. И мы дадим это письмо другу - у
меня есть на примете подходящая  девушка  -  с  инструкциями  отправить  это
письмо по почте только в том случае, если она увидит, что мы  исчезли  через
одну из дыр. Поэтому ты, Дерроу, дашь нам крюк и укажешь место и время дыры,
и если наша девушка увидит нашу пустую одежду - ты ведь понимаешь, она может
быть и в сотне ярдов от этого места,  на  дереве  или  в  окне,  поэтому  ты
никогда ее не найдешь, - только после этого наш  волосатый  человек  получит
послание и отправится к Дерроу.
   Дойль попытался его прервать.
   - Но, Беннер, - сказал он, - ты забыл, что Дерроу намерен убить  и  Дойля
тоже. Я не могу к нему приближаться.
   - За тобой  никто  не  следит,  Брендан,  -  сказал  Беннер  спокойно.  -
Во-первых, потому, что все думают, что я убил тебя.  Во-вторых,  они  помнят
круглолицего, здорового парня, который толкал речь  о  Кольридже.  Ты  когда
последний раз смотрелся в зеркало? Ты изнурен и бледен, как мертвец,  просто
пугало какое-то... и у тебя порядком прибавилось морщин...  Достаточно?  Или
мне продолжить? Ладно. Это еще не все.  Теперь  ты  окончательно  лыс.  и  в
завершение - твое ухо. Кстати, как ты  это  сделал?  Откровенно  говоря,  ты
выглядишь на двадцать лет старше. Никому и в голову не придет,  увидев  тебя
такого, сказать:
   "Ага, да это же Брендан Дойль!" А потому  тебе  нечего  беспокоиться.  Ты
просто-напросто войдешь в салон эпиляции и скажешь  что-нибудь  вроде:  "Эй,
вы! Мой друг весь оброс шерстью. Мне надо  поговорить  с  шефом".  И  затем,
когда ты увидишь Дерроу, все пойдет как надо. Тут ты сможешь признаться, что
ты  -  Дойль.  Дерроу  тебе  ничего  не  сделает.  Он  не  рискнет  прервать
единственную связь с этим волосатым человеком, слишком уж он ему нужен.
   Дойль задумчиво кивнул:
   - Это совсем не так плохо, Беннер. Несколько запутанно, но не плохо.
   Дойль был вполне уверен, что знает, что на  самом  деле  Дерроу  пытается
сделать. И между прочим, он почти наверняка знал и о том, почему  у  старика
оказался экземпляр "Дневника лорда Робба". Это  все  его  рак,  сказал  себе
Дойль. Ему не удалось излечиться обычными способами. И поскольку ему удалось
найти доступ к путешествиям во времени, он тем  самым  получил  доступ  и  к
человеку, который может менять тела. Потому-то у него и были  записки  лорда
Робба - потому что это связано с единственным упоминанием времени,  места  и
обстоятельств появления Джо - Песьей Морды в 1811 году. Неплохая  информация
для совершения сделки.
   - Черт побери, Брендан! Ты меня слушаешь?
   - Извини, что?
   -  Послушай  -  это  важно.  Сегодня  вторник.  Как  насчет  того,  чтобы
встретиться у "Джонатана" в Биржевом  переулке,  сразу  за  банком?  Хорошо,
давай встретимся там в полдень, в субботу. К этому времени я смогу  устроить
это дельце с письмом, девушкой и волосатым человеком,  и  ты  сможешь  пойти
повидаться с Дерроу. Договорились?
   - Каким образом я смогу протянуть до субботы? Я ведь потерял работу из-за
того, что ты пытался меня пристрелить.
   - О, извини. Вот.  -  Беннер  залез  в  карман  и  бросил  на  стол  пять
скомканных пятифунтовых банкнот. - Этого хватит?
   - Должно хватить. - Дойль сгреб банкноты в собственный карман и  поднялся
на ноги. Беннер протянул руку, но Дойль решил ограничиться улыбкой.  -  Нет,
Беннер. Я заключил с тобой соглашение, но я не пожму руки тому, кто  пытался
убить старого друга.
   Беннер убрал руку и беспечно улыбнулся:
   - Скажешь то же  самое,  после  того  как  сам,  оказавшись  в  столь  же
безвыходной ситуации, поступишь по-другому.  Вот  тогда  я,  может  быть,  и
устыжусь. Увидимся в субботу.
   - Хорошо. - Дойль направился к выходу, но потом вернулся и сказал: -  Это
превосходная сигара. Где ты ее взял? Я как-то поинтересовался, какие  сигары
были в 1810 году, и вот теперь я могу сам попробовать.
   - Извини, Брендан. Это "упман", свернутая в 1983  году.  Я  позаимствовал
ящик у Дерроу, перед тем как его покинуть.
   - Ах, ну да... - Дойль пошел к двери и вышел на улицу.
   Взошла луна, и тени бегущих  облаков  скользили  по  фасадам  домов,  как
крадущиеся призраки. Дойль заметил сгорбленного нищего, который  подобрал  с
мостовой окурок сигары.
   Дойль подошел к нему.
   - Вот, - сказал он, протягивая собственную горящую  сигару.  -  Брось  ты
этот мусор. Возьми упманскую сигару. Старик озадаченно на него посмотрел.
   - Уп... что?
   Слишком усталый, чтобы объяснять, Дойль поспешил уйти.

***

   Чувствуя  себя  достаточно  хорошо  для  того,   чтобы   доставить   себе
удовольствие, Дойль снял комнату в Хоспитабл-сквайрс  на  Пэнкрас-лейн,  так
как все источники сообщали, что именно здесь  останавливался  Вильям  Эшблес
первые недели по приезде в Лондон. Хотя Дойля и удивил несколько  тот  факт,
что хозяин меблированных комнат никогда не слышал об  Эшблесе  и  не  сдавал
комнату высокому блондину с бородой или без, - теперь это  было  не  так  уж
важно. Теперь для Дойля  то,  что  связано  с  Беннером,  неизмеримо  важнее
необъяснимого отсутствия Эшблеса.
   Следующие три дня он просто отдыхал. Что касается его кашля, то  видимого
ухудшения не наблюдалось, даже вроде бы стало немного лучше, да и лихорадка,
изводившая его уже две недели, отступила благодаря  пряной  рыбной  похлебке
Казиака и пиву. Из опасения столкнуться с людьми Хорребина или Дерроу он  не
отходил далеко от дома. Он обнаружил, что с узкого  балкончика  у  его  окна
можно без труда выбраться на крышу, где на плоской поверхности  между  двумя
колпаками дымовых труб он нашел  стул  -  побелевший  и  растрескавшийся  за
многие годы. Здесь он и коротал долгие сумерки, смотрел вниз на спускающиеся
уступами к реке Фиш-стрит и  Темз-стрит,  на  реку,  окутанную  туманом,  на
лодки, безмятежно плывущие  по  течению.  Он  обычно  брал  с  собой  табак,
трутницу, кусок трута и кремень, клал  все  это  на  кирпичный  уступ  трубы
слева, а рядом ставил жбан холодного пива, устраивался поудобнее, чтобы  все
было под рукой, и то попыхивал трубкой, то отпивал глоток пива  из  глиняной
кружки. Он любил подолгу смотреть на  почти  византийскую  путаницу  крыш  и
башен, на парящий над всем этим купол собора  святого  Павла  и  неторопливо
размышлять с приятной  отрешенностью  человека,  от  которого  не  требуется
немедленное  принятие  решения.  Действительно,  ведь  все  очень  просто  -
достаточно не встречаться с Беннером и вместо этого  прожить  свою  жизнь  в
этой половине века, во времени, когда  жили  Наполеон,  Веллингтон,  Гете  и
Байрон.
   Трехдневный отдых был отмечен только одним неприятным событием. В четверг
утром, когда Дойль возвращался домой после посещения книготорговца,  к  нему
приблизился ужасно изувеченный старик. Он как-то странно размахивал  руками,
похожими на коряги - как будто плыл. Лысая  голова  высовывалась  из  ворота
древнего одеяния, как поганка на компостной куче.  Похоже,  когда-то  старик
был страшно изувечен - его нос, левый  глаз  и  челюсть  были  искорежены  и
глубоко вдавлены внутрь.  Когда  эта  старая  развалина  остановилась  перед
Дойлем, он уже почти залез в карман, но это существо не просило милостыню.
   - Вы, сэр, - прокудахтал старик, - выглядите как человек,  который  хотел
бы вернуться домой. И я думаю, - он сощурил глаз, - ваш дом  находится  там,
куда не укажешь пальцем, хе-хе...
   Дойля охватила паника, он огляделся по  сторонам,  но  нигде  не  заметил
сообщников старика. Может быть, это всего лишь сумасшедший бродяга  и  Дойлю
просто  почудилось,  что  невнятное  бормотание  имеет   отношение   к   его
собственной ситуации? Вполне возможно, что старик говорил о  небесах  или  о
чем-нибудь в этом роде.
   - Что вы имеете в виду? - осторожно спросил Дойль.
   - Кхе, кхе! Ты, наверно, думаешь, что доктор Ромени -  единственный,  кто
знает, где откроются Врата Анубиса и когда? Подумай как следует! Я знаю  их,
и это как раз те, куда я могу взять тебя сегодня, дуралей! - Он захихикал  -
ужасно неприятный звук, как будто костяные шары скатываются по металлическим
ступеням. - Это как раз на той стороне реки. Хочешь посмотреть?
   Дойль совсем растерялся. Может быть, этот  человек  действительно  знает,
где дыра? Во всяком случае, он определенно знает, что таковая существует.  И
предполагается, что дыры должны часто открываться вокруг "сейчас", и  вполне
правдоподобно, что одна из дыр откроется в Суррейсайде. "Боже, что,  если  я
смогу оказаться дома сегодня! Но это будет означать, что  я  бросил  в  беде
Беннера... но этот ублюдок не имеет никаких оснований  рассчитывать  на  мою
преданность. И если это ловушка, то непонятно, зачем  Хорребину  или  Дерроу
понадобилось придумывать такое и искать обходные пути".
   - Но кто ты? - спросил Дойль. - И какая тебе выгода, если ты покажешь мне
дорогу домой?
   - Я? Я всего лишь старик, который случайно знает кое-что о магии.  А  что
до того, почему я  хочу  оказать  тебе  эту  услугу,  -  он  опять  противно
захихикал, - то, может быть, я как раз друг доктора Ромени, а? Что  скажешь?
Что, если дело как раз в том, что именно его я должен благодарить за это?  -
Он показал на свое изуродованное лицо.  -  Ну,  как?  Интересуешься?  Хочешь
пойти посмотреть Врата, которые... которые будут - или которые есть?  -  хе,
хе... и которые возьмут тебя домой?
   - Да, - легкомысленно сказал Дойль.
   - Ну что ж, пошли.
   Совершенно опустошенный, Дойль двинулся вслед за ним по тротуару, и опять
казалось, старик не  столько  идет,  сколько  плывет,  загребая  скрюченными
руками. Дойль шел за ним, но  остановился,  когда  заметил  нечто  странное:
ветер гнал сухие листья по тротуару, и когда старик наступил на них, они  не
зашуршали. Старик обратил к Дойлю свое ужасное лицо, когда заметил  что  тот
остановился.
   - Поторапливайся, Язон,  -  сказал  он.  Дойль  вздрогнул,  сопротивляясь
внутреннему импульсу, и последовал за ним.
   Они перешли реку по Блекфрайерскому мосту, никто не  произнес  не  слова,
хотя старик, похоже, веселился, как ребенок утром на Рождество,  -  все  уже
вернулись домой после мессы, и теперь наконец разрешено войти  в  комнату  с
подарками. Он вел Дойля по Грейт-Сур" рей-стрит,  затем  свернул  налево  на
одну из узеньких улочек и, наконец, подвел его к  высокой  кирпичной  стене,
которая огораживала довольно обширный участок. В стене была  прочная  дверь.
Со странной ухмылкой старик вытащил медный ключ.
   - Ключ от Царства, - сказал он. Дойль отшатнулся.
   - Эти Врата именно сегодня оказались за дверью, от  которой  у  вас  есть
ключ?
   - Я знал... э-э, некоторое  время...  что  здесь,  -  почти  торжественно
сказал старик. - И я купил этот участок, так как знал, что ты придешь.
   - Ну и что это такое? - нетерпеливо спросил Дойль. - Долговременная дыра,
вы ведь это хотите сказать? Но мне  от  нее  никакого  проку,  пока  она  не
захлопнется.
   - Это станет Вратами, когда ты войдешь в них, Дойль.  На  этот  счет  нет
никаких сомнений.
   - Ты так это говоришь, как если бы я умер там.
   - Ты не умрешь сегодня. И ни в один из дней, которые наступят.
   Старик повернул ключ в замке, и Дойль невольно отступил.
   - Ты думаешь - нет?
   - Я знаю - нет.
   Старик толкнул дверь.
   Что бы ни ожидал увидеть Дойль, он никак  не  ожидал,  что  увидит  через
дверной проем заросший травой пустырь. Неяркое сентябрьское солнце  освещало
груды камней, видимо, лежащих здесь со  стародавних  времен.  Старик  заполз
внутрь и принялся бродить по пустырю, старательно обходя земляные холмики.
   Дойль собрал всю свою волю, сжал кулаки и перешагнул через порог. Если не
считать его самого, старика и древних развалин,  через  которые  пробивалась
трава, то участок был совершенно пуст. Старик воззрился на Дойля  -  видимо,
тот его удивил столь решительными действиями.
   - Закрой дверь, - сказал  он  наконец,  продолжая  что-то  выискивать  на
земле.
   Дойль осторожно прикрыл дверь, проследив, чтобы замок не  защелкнулся,  и
нетерпеливо спросил:
   - Где Врата?
   - Посмотри на эти кости. - Старик сдернул кусок брезента с  кучи  древних
камней. Некоторые из них почернели, как после пожара. - Вот череп, -  сказал
он, поднимая помятый костяной шар.
   - Боже мой, - сказал Дойль, едва  скрывая  отвращение,  -  где  проклятые
ворота?
   - Я купил это место много лет назад, -  сказал  старик,  держа  череп  на
вытянутой руке и обращаясь к нему, - только поэтому я могу показать тебе эти
кости.
   Дойль с присвистом выдохнул.
   - Здесь нет никаких ворот, не так ли? - сказал он устало.
   Старик поднял на него взгляд, и если  это  изувеченное  лицо  что-либо  и
выражало, то это не поддавалось прочтению.
   - Ты найдешь Врата здесь. Я надеюсь, что ты захочешь пройти сквозь них  и
потом, как ты хочешь этого сейчас. Хочешь взять с собой череп?
   В конце концов, он просто сумасшедший бродяга, подумал Дойль. Сумасшедший
бродяга с некоторым знанием магической иерархии Лондона.
   - Нет, спасибо.
   Он повернулся и пошел обратно по траве.
   - Найди меня при других обстоятельствах! - прокричал ему вслед старик.

***

   Точно в полдень, в субботу, Стирфорт Беннер шагнул через  открытые  двери
кофейни Джонатана. Дойль увидел его и помахал, указывая на  пустой  стул  по
другую сторону стола, за которым он сидел уже полчаса. Каблуки Беннера гулко
стучали по деревянному полу, но вот он подошел, отодвинул стул и сел..
   Он глянул на Дойля с  воинственностью,  которая,  очевидно,  должна  была
скрыть неуверенность.
   - Ты пришел раньше, Дойль, или я неверно рассчитал время нашей встречи?
   Дойль поймал взгляд официанта и указал на свою кофейную чашку,  потом  на
Беннера. Официант кивнул.
   - Я пришел раньше, Беннер.  Ты  сказал  в  полдень.  Он  посмотрел  более
внимательно на своего собеседника - глаза у Беннера какие-то  странные,  как
будто он не может сфокусировать взгляд.
   - Все в порядке? Ты выглядишь... выдохшимся, ну, или что-то вроде этого.
   Беннер подозрительно на него посмотрел:
   - Выдохшимся, говоришь?
   - Да, так. Слишком много выпил вчера?
   - А, да.
   Подошел официант с чашкой дымящегося кофе для Дойля, и  Беннер  торопливо
заказал два пирога с почками.
   - Нет лучшего средства от подобных симптомов, чем немного еды, так ведь?
   - Безусловно, - сказал Дойль без воодушевления.  -  Знаешь,  похоже,  нам
обоим придется кое-что менять, когда мы  вернемся.  Ты  не  только  приобрел
акцент, но иногда употребляешь архаичные выражения.
   Беннер рассмеялся, но смех получился слишком неестественным.
   - Да, конечно. Я намеренно хотел  выглядеть  аборигеном  в  этом  древнем
периоде.
   - Думаю, ты несколько  переусердствовал,  но  ничего  страшного.  Ты  все
устроил?
   - О да, да, конечно. Вообще никаких проблем. Дойль подумал,  что  Беннер,
должно быть, очень голоден, так  как  он  слишком  уж  нетерпеливо  поджидал
официанта.
   - Да, да, конечно. Девушка сделает это, она великолепно это сделает. Где,
черт возьми, этот человек с нашими пирогами?
   - Плевать на эти чертовы пироги! - не выдержал Дойль. - Как  продвигается
дело? Что-нибудь может нам помешать? Что-то тут не так...
   - Нет, нет, ничего не помешает. Я просто голодный.
   - Итак, Когда я пойду повидать Дерроу? Сегодня? Завтра?
   - Не так скоро, надо несколько дней подождать.  А,  вот  и  наши  пироги!
Приступим, Дойль, а то они остынут.
   - Можешь взять мой, - сказал Дойль, которому всегда становилось дурно  от
одной только мысли, что можно есть почки. - Итак,  почему  мы  должны  ждать
несколько дней? Ты упустил волосатого человека?
   - Ты съешь свой чертов пирог. Я  заказал  его  для  тебя.  Дойль  потерял
всякое терпение:
   - Перестань пытаться сменить тему. Почему ждать?
   - Дерроу не будет в городе до... э-э... до  вечера  вторника.  Может,  ты
хотя бы съешь немного супу?
   - Я ничего не буду есть. Спасибо, - сказал Дойль очень отчетливо. - Итак,
допустим, я пойду повидаться с ним в среду утром?
   -  Да.  А  кстати,  я  убедился,  что  за  мной   действительно   следят.
Представления не имею, кто он такой - низенький, с черной  бородой.  Никогда
его раньше не видел. Думаю, мне удалось оторваться от хвоста,  когда  я  шел
сюда, но я бы хотел проверить. Ты мог бы выглянуть наружу и  посмотреть,  не
слоняется ли он поблизости? Я не хочу, чтобы он понял, что я знаю о слежке.
   Дойль вздохнул, но все-таки  поднялся  и  вышел  на  улицу.  Он  побродил
поблизости от входа, присматриваясь к лицам прохожих на  Треднидл-стрит.  На
улице в этот час  толпился  народ,  и  Дойль,  лавируя  в  толпе  и  бормоча
извинения, некоторое