настолько
могущественен, что сумел добраться до  Эребуса  и  продлить  себе  жизнь  на
одно-два столетия, то это что-то я обязательно должен знать,  иначе  меня  в
очередной раз небрежно выкинут за борт.
   Вначале медленно, затем все быстрее, по мере того как он вспоминал другие
странности - безукоризненный, но  архаичный  испанский,  уверенное  владение
магией, - Шэнди поднимался по склону берега.
   - Видел где-нибудь губернатора поблизости?  -  тяжело  дыша,  спросил  он
первого попавшегося экс-пирата. - Я о Сауни говорю, не о Роджерсе.
   Хотя Шэнди и пытался изобразить  на  лице  улыбку  и  говорить  спокойным
тоном, собеседник, который видел, чем кончился разговор  Шэнди  с  мичманом,
испуганно отступил:
   - Конечно, Джек, я видел его. Он в своей палатке, недалеко от  бухты.  Ты
не волнуйся.
   Не обращая внимания на бормотание и покачивание головами за  его  спиной,
Шэнди кинулся в ту сторону, на ходу перепрыгнув через яму,  в  которой  жгли
костры. Он бежал к бухте, где еще  полгода  назад  переоснащали  "Кармайкл".
Заметив, к своему облегчению, Сауни, сидевшего перед палаткой из парусины  с
бутылкой рома в руках, он остановился, чтобы перевести дыхание. Сауни был  в
поношенных, пузырящихся штанах и расшитой желтой куртке. Если у него  и  был
повязан платок на шее, то его скрывала густая борода цвета старых костей.
   Шэнди сбежал вниз по склону и присел рядом.
   - Хочу поговорить с тобой, губернатор.
   - А? - Сауни, прищурясь, оглядел его. -  Лихорадка  прошла,  да?  Держись
подальше от этих куриц.
   - Да нет, губернатор, я хочу поговорить о... бокорах, колдунах,  особенно
о тех, кто был у... Фонтана юности.
   Сауни отхлебнул из бутылки и снова заглянул в нее.
   - Бокоров полно кругом, я не бокор.
   - Но ты понял, что я сказал о Фонтане юности? О... гейзере?
   Старик не ответил, он только взболтал жидкость в бутылке  и  надтреснутым
старческим тенорком пропел:

   - Mas olera si Dios quisiere -
   Cuene у pasa, que buen viaje faza.

Шэнди мысленно перевел: "Больше будет течь с соизволения Божия, считай да пропускай, и путешествие станет короче", -
и решил, что в этом нет никакой подсказки.
   - Ну хорошо, - сказал он, стараясь  обуздать  свое  нетерпение,  -  давай
начнем с другого. Ты помнишь карибских индейцев?
   - А, да, каннибалы. Мы разделались с ними, перебили их всех в  экспедицию
Кордобы в семнадцатом - восемнадцатом, перебили либо продали  в  рабство  на
Кубу, что, по сути, одно и то же. Они все были  колдунами.  Вот  как  ты  бы
держал в загоне домашний скот, так и они содержали  индейцев-араваков,  чтоб
было, что подать на стол, конечно, но знаешь, что  важнее  всего  этого?  А?
Кровь, свежая кровь. Карибы держали  араваков  живыми,  вот  как  стараешься
держать порох сухим.
   - А они знали об этом месте во Флориде?  Том  месте,  где  земля  кажется
особенно плотной и осязаемой?
   - A, Dios... si... - прошептал Сауни, метнув  взгляд  на  тихую,  залитую
полуденным солнцем гавань, словно боясь, что ктото мог бы  подслушать.  -  Я
слышал, до них там не было так темно, прямая дорога в ад...
   Шэнди подался вперед и тихо спросил:
   - И когда же ты побывал там?
   - В тысяча пятьсот двадцать первом году, - ясным голосом отозвался  Сауни
и сделал большой глоток рома. - К тому времени я уже знал,  где  это  должно
находиться. Я умел читать знаки, несмотря на всяких падре с их святой  водой
и молитвами... Я отправился туда и сумел удержать  на  расстоянии  комариные
тучи привидений, пока не нашел. Винный уксус прогонит вшей с твоего тела, но
тебе нужен черный табак, чтобы прогнать  привидения...  Я  пролил  там  свою
кровь, у фонтана, там выросло растение, и вовремя: как только я выбрался  из
болот, так  угодил  в  стычку  с  индейцами.  Меня  зацепило  стрелой,  рана
загноилась... Я позаботился, чтобы хоть часть моей крови  попала  в  море...
кровь и морская вода, я буду жить вечно, снова и снова,  пока  это  растение
живет там...
   Шэнди внезапно припомнил чахлый, высохший кустик,  который  он  видел,  и
решил, что, должно быть, Сауни живет в последний раз.
   - Как же так получается, - мягко спросил он, - что  столь  могущественный
колдун, человек, сумевший пролить кровь  и  воспользоваться  магией  морской
воды для продления жизни, начинает гибнуть, начинает  терять  способность  к
магии? Превращается в... в простака?
   Сауни улыбнулся и вопросительно приподнял седую бровь:
   - Наподобие меня, хочешь сказать?.. Железо.
   Хоть Шэнди и смутило то, что старик все  прекрасно  понял,  он  продолжал
расспросы:
   - Железо? Что ты имеешь в виду?
   - Ты должен  был  чуять  его.  Магический  запах,  понимаешь?  Ну  словно
раскалившаяся сковорода, оставленная на огне.  Железо,  которое  проснулось.
Свежая кровь тоже так пахнет, а магия требует свежей крови, так  что  в  ней
определенно есть железо. Когда-нибудь слышал рассказ, как боги сошли  в  наш
мир с неба в виде расплавленного железа? Что, не слышал? Ну  древние  авторы
утверждали, что  души  звезд  заключены  в  этом  металле,  потому  что  это
последнее, что, умирая, выдыхает звезда.
   Шэнди подумал, что старик снова заговаривается, поскольку железа явно  не
может быть ни в крови, ни в звездах.  Но  решил  все  же  задать  вопрос,  с
которым пришел:
   - Так как же это способно навредить колдунам?
   - А? - Сауни дунул в горлышко бутылки, и над берегом пронеслась протяжная
нота. - А никак. Шэнди ударил кулаком по песку:
   - Черт возьми, губернатор, мне надо знать...
   - Им мешает холодное железо - застывшее. Оно закончено, понимаешь?  Рядом
с ним ты не можешь колдовать, потому что вместе с  ним  кончилась  и  магия.
Тебе когда-нибудь приходилось делать вино?
   Шэнди закатил глаза.
   - Нет, но я знаю о винном уксусе и вшах, благодарю. Я...
   - Тебе знакомо vino de Jerez? Шерри,  так,  кажется,  англичане  называют
его. или портвейн?
   - Да, губернатор, - устало отозвался Шэнди, гадая, уж  не  собирается  ли
старик попросить его принести бутылочку.
   - Ну ты знаешь, как оно делается? Ты знаешь, почему некоторые  сорта  так
сладки?
   - М-м-м, они  крепятся.  Примешивают  бренди  к  вину,  и  оно  перестает
бродить, так что не весь сахар превращается в алкоголь.
   - Молодчина! Да, бренди прекращает брожение, и сахар остается, верно,  но
уже в алкоголь превратиться не может. И что же  это  за  штука  такая,  этот
бренди, который все останавливает?
   - Ну, - отозвался заинтригованный Шэнди, - это перегнанный спирт.
   - Verdad < Правильно  (исп.).>.  Продукт  брожения  останавливает  всякое
брожение, ты понимаешь?
   Сердце Шэнди забилось быстрее, ему показалось, что он уже почти понял.
   -  Холодное  железо  действует  на  магию,  как  бренди  воздействует  на
брожение? - проговорил он взволнованно. - Ты именно это хочешь сказать?
   - Верно! Железный нож - надежная штука, чтобы избавиться  от  привидений.
Ты наверняка слышал подобные истории, я уверен. Когда кругом холодное железо
- даже если у тебя есть еще кровь, ее нельзя использовать для магии.  Бокоры
не носят на себе ничего железного, они творят магию, им не хватает крови. Ты
видел их десны? А вокруг жилищ наиболее могучих колдунов все  покрыто  рыжей
пылью, - он подался вперед и прошептал: - из железа.
   Озноб пробежал по телу Шэнди.
   - Ив Старом Свете, - тихо проговорил он, - магия перестала играть  важную
роль как раз  в  то  время,  когда  стали  широко  использовать  железо  для
инструментов и оружия.
   Сауни кивнул и хитро улыбнулся сквозь бороду.
   - Это не совпадение. - Он  опять  подул  в  бутылку,  издавая  протяжный,
заунывный звук: у-у. - И  любому  магически  воскрешенному  сознанию  вредит
близость холодного железа. У-у! Чуть-чуть, постепенно, день за днем. У-у!  К
тому времени, когда я понял, было поздно. Похоже, с тех пор, как я  выбрался
из этой проклятой дыры во  Флориде,  я  должен  был  держаться  подальше  от
железа, не носить его, не держать и даже не есть того, что было приготовлено
в железном котелке. У-у! Так в  древности  жили  цари,  пока  магия  еще  не
исчезла окончательно. Черт, если ты и в самом  деле  собираешься  заниматься
магией, тебе придется питаться одними салатами и бобами.
   -  Никакого  мяса?  -  поинтересовался  Шэнди,  у  которого  промелькнула
какая-то смутная мысль.
   - Нет, надо есть много мяса, и не  только  ради  магической  силы,  но  и
просто для  поддержания  тела,  потому  что  колдуны,  как  правило,  быстро
слабеют, у них кружится голова, они бледнеют. Ну конечно,  это  должно  быть
мясо, которое приготовили, не употребляя железа. У-у! Но ты понимаешь, я  не
жалею. Я прожил лишних двести лет, как нормальный человек, я делал все,  что
мне  хотелось.  Я  бы  свихнулся,  если  бы  всю  жизнь  мне  пришлось,  как
какому-нибудь чертовому бокору,  трястись  над  каждым  куском,  над  каждым
глотком и падать в обморок от ужаса каждый раз, когда предстоит вбить гвоздь
в доску.
   - Скажи, а ты знаешь, каким  образом  можно  воспользоваться  этим  самым
холодным железом, чтобы уничтожить колдуна, вернувшегося от  Фонтана  юности
столь недавно, что даже еще пыль Эребуса не смыта с его сапог?
   Сауни долгое время пристально глядел  на  него,  а  потом  поставил  свою
бутылку на песок.
   - Может быть. Кого?
   Шэнди решил сказать правду:
   - Бенджамена Харвуда, или Улисса Сегундо,  как  он,  по  всей  видимости,
называет себя сейчас. Он...
   - Того однорукого. Того самого, который готовит  тело  своей  дочери  для
призрака его жены. Бедное дитя. Ты заметил, что ее кормят  лишь  зеленью  да
сухарями, что хранятся в деревянных бочонках?  Они  хотят,  чтобы  она  была
магически восприимчивой, но оставалась безвольной игрушкой, так что никакого
мяса.
   Шэнди кивнул, он уже несколько  минут  назад  понял  назначение  странной
диеты Бет.
   - Хорошо, я скажу тебе, как его уничтожить. Проткни его шпагой.
   - Губернатор, - нетерпеливо перебил его Шэнди. - Мне нужно  что-то  более
действенное. Ведь он...
   - Ты считаешь меня простаком? Разве ты не слушал? Соедини  свою  кровь  с
холодным железом шпаги, пусть атомы крови и железа выстроятся в  одну  цепь,
сольются в одном стремлении, как игла компаса разворачивается на север.  Или
наоборот, это все относительно. А действующее колдовство добавит энергии,  к
его собственной погибели. Или же  сила  уничтожится,  поскольку  выстроенная
цепочка из железа и крови полна энергии, понимаешь? Если тебе  не  нравится,
что монета падает на землю, то представь себе  это  иначе:  что  сама  земля
подскакивает, чтобы врезаться в монетку. У-у!
   - Отлично. Ну а как мне это все проделать?
   - У-у! У-у!
   - Губернатор, как мне выстроить атомы? Как соединить кровь и железо?
   Сауни осушил бутылку, кинул ее на песок и запел:

   Bendita sea el alma,
   Y el Senor que nos la manda;
   Bendita sea el dia
   Y el Senor que nos lo envia.

   И снова Шэнди мысленно для себя  перевел:  "Благословенна  будь  душа,  и
Господь, надзирающий за ней; благословен будь день  и  Господь,  прогоняющий
его".
   По крайней мере еще  с  минуту  Шэнди  пытался  добиться  вразумительного
ответа на свой вопрос, но ром погасил искорку разума в старческих глазах,  и
в конце концов Шэнди сдался.
   - До встречи, губернатор.
   - Будь здоров, парень. Берегись куриц.
   - Верно. - Шэнди повернулся было прочь, но остановился. -  Послушай,  как
тебя зовут на самом деле, губернатор?
   - Хуан.
   Шэнди уже слышал несколько вариантов имени  губернатора,  но  это  всегда
было что-то вроде Сауни, или Понси,  или  Гонси.  Но  ни  разу  еще  ему  не
приходилось слышать, что того звали Хуаном.
   - А твое полное имя, губернатор? Старик хихикнул, пересыпая песок из руки
в руку. Потом глянул исподлобья на Шэнди и сказал:
   - Хуан Понсе де Леон.
   Шэнди застыл на несколько секунд, чувствуя озноб, несмотря на тропическое
солнце. Наконец он кивнул, повернулся и зашагал прочь, прислушиваясь к тому,
как за спиной старик снова принялся дуть в свою бутылку.
   И только после того, как он перевалил  через  песчаный  гребень  и  пошел
между палаток и хижин,  он  сообразил,  что  бродяга,  которого  он  оставил
извлекать заунывные звуки из бутылки, действительно был, по крайней  мере  в
прошлом, губернатором этого острова, да  и  всех  остальных  островов  между
Нью-Провиденс и Флоридой.

***

   Он пробирался меж палаток, мысленно прикидывая, сколько же  денег  Дэвиса
еще осталось после трех месяцев безудержных трат на ром,  и  гадая,  сколько
времени он может себе позволить отвести на путешествие, в любом  случае  оно
не будет долгим. До Рождества оставалось всего две недели, а Харвуд говорил,
что именно тогда состоится переселение душ... Кто-то преградил  ему  дорогу.
Он поднял голову и узнал Энн Бонни. До него дошли слухи,  что  она  завязала
роман с другим амнистированным пиратом, Джеком Рэкамом, вскоре  после  того,
как Шэнди отплыл на Гаити, и что они безуспешно пытались получить развод для
Энн с помощью перепродажи брачного контракта.
   - Привет, Энн, - сказал он, останавливаясь. Шэнди чувствовал  себя  перед
ней виноватым за те обстоятельства, при которых они расстались.
   - Лопни мои глаза, если это не кок, - сказала Энн. - Выполз из бочонка  с
ромом наконец, да?
   Она немного похудела и выглядела слегка повзрослевшей,  и  неудивительно,
ибо губернатор Роджерс с осуждением отнесся  к  давнему  английскому  обычаю
перекупать брачный контракт,  воспринимая  это  как  верх  распущенности,  и
пригрозил публично высечь ее, если она хоть раз затронет эту тему. Обитатели
острова тут же сочинили парочку весьма игривых  песенок  о  том,  как  будет
выглядеть  это  воображаемое  наказание.  Однако   несмотря   на   все   эти
неприятности, Энн по-прежнему оставалась сексуально  привлекательной.  Шэнди
настороженно улыбнулся:
   - Твоя правда.
   - Ну а обратно в бочонок ты когда заползешь?
   - Недели через две, пожалуй.
   - Сомневаюсь, тебя наверняка хватит только на  полчаса.  Ты  сдохнешь  на
этом острове,  Шэнди,  через  несколько  лет,  вот  походишь  в  учениках  у
губернатора Сауни и сдохнешь. Я не собираюсь здесь оставаться, мы  с  Джеком
убираемся отсюда. Наконец-то я нашла настоящего мужчину, который  не  боится
женщин.
   - Рад слышать, и  я  готов  признать,  что  женщины  часто  пугают  меня.
Надеюсь, что ты с Рэкамом счастлива.
   Энн, несколько озадаченная таким ответом, немного отодвинулась.
   - Угу. Так куда же ты направляешься?
   - Куда-нибудь к северу от Ямайки. Там видели корабль, и мне сдается,  это
наш старый знакомый "Громогласный Кармайкл".
   Она грустно улыбнулась, и, похоже, напряжение покинуло ее.
   - Боже мой, это все та девчонка, да? Как ее там, Харли?
   - Харвуд. - Он пожал плечами. - Да, это из-за нее.
   - А как же амнистия?
   - Не знаю. А твой Джек, если увезет тебя, он сам не нарушит условия?
   Она усмехнулась:
   - Только между нами, Шэнди. Конечно, нарушит. Но у Джека  есть  спутница,
которая согласна жить и вне закона. А у тебя?
   - Я этого тоже не знаю.
   Энн поколебалась, затем прильнула к нему и легко  прикоснулась  губами  к
щеке.
   - Это еще зачем? - спросил он удивленно. Ее глаза подозрительно блестели:
   - Пусть тебе повезет, парень.
   Энн отвернулась и пошла прочь. А он продолжил свой  путь  к  гавани.  Ему
попалась группа детей, которые возились в песке  и  играли  с  парой  кукол,
которых он когда-то сделал. Шэнди заметил, что они используют  нитки,  чтобы
приводить марионеток в движение. "Учитесь  ремеслу,  -  подумал  он,  -  как
знать, может, пригодится. Я не уверен, что дух-покровитель проявит заботу  о
вашем поколении".
   Через какое-то время он услышал позади тяжелые шаги.  Шэнди  оглянулся  и
слегка отпрянул, встретив безучастно  вперенный  в  него  взгляд  Печального
Толстяка. На этот раз он вовремя вспомнил, что тот глух, и просто кивнул.
   - Они обойдутся без него, - прогудел бокор. - Каждая земля проходит через
время, когда магия в силе, а мы здесь уже приближаемся  к  закату  магии.  Я
отплываю с тобой.
   - Да? - Шэнди был удивлен, потому что пытался уговорить  -  безуспешно  -
бокора Дэвиса отправиться с ним на Гаити. -  Замечательно.  Сдается,  что  в
этом путешествии нам понадобится хороший бокор... ax, чего ж это я болтаю. -
Он энергично закивал головой.
   - Ты отправляешься на Ямайку.
   - Да нет в общем-то. Я хочу сказать - может быть, мы будем поблизости.
   - Я родился на Ямайке, хотя меня перевезли в  Виргинию,  когда  мне  было
пять, а теперь я возвращаюсь назад, чтобы встретить смерть.
   - Э-э-э...
   Шэнди все еще придумывал, какими жестами выразить свою мысль,  как  бокор
прошел мимо, и Шэнди пришлось прибавить шагу.
   Вокруг лодки, которую Шэнди пытался столкнуть на воду,  столпилась  кучка
мужчин, и когда Шэнди приблизился, от них отделились двое  и  направились  к
нему, отчаянно жестикулируя и перебраниваясь.  Один  из  них  был  Скэнк,  а
другой Веннер. Он так побагровел, что не видно стало веснушек.
   - Говорите по одному, - велел Шэнди. Веннер яростным движением  оттолкнул
Скэнка.
   - "Дженни" никуда не пойдет, пока не прибудет Вейн, - заявил он.
   - Она отплывает на Ямайку сегодня днем, - сказал Шэнди. Хотя он продолжал
улыбаться, одновременно он прикидывал, как быстро ему удастся  добраться  до
сабли Скэнка.
   - Ты  больше  не  капитан,  -  заявил  Веннер,  и  его  лицо  еще  больше
побагровело.
   - Я все еще остаюсь капитаном, - напомнил Шэнди.
   Люди вокруг переминались  и  переговаривались,  явно  не  уверенные,  чью
сторону принять. Ухо Шэнди  уловило  часть  фразы:  "...Чертов  пьянчуга  за
капитана..."
   И в этот момент вперед выступил Печальный Толстяк.
   - "Дженни" идет на Ямайку, - объявил он, словно ветхозаветный  пророк.  -
Отплываем сейчас.
   Пираты были ошарашены, даже Скэнк не  догадывался,  что  бокор  Дэвиса  -
союзник Шэнди. И хотя Шэнди не отрывал взгляда от лица Веннера,  он  ощутил,
как общее настроение сменилось в его пользу.
   Веннер и Шэнди еще несколько секунд пристально смотрели  друг  на  друга,
потом Скэнк вытащил саблю, которую Шэнди ловко  поймал  за  рукоять.  Веннер
опустил взгляд на саблю в руках Шэнди, и Джек понял, что  Веннер,  очевидно,
пришел к выводу, что не стоит связываться: не настолько  Шэнди  пьян,  чтобы
можно было запросто с ним разделаться. Затем Веннер  оглядел  толпу,  и  его
губы сжались в тонкую линию: он  понял,  что  общее  настроение  после  слов
Печального Толстяка сложилось явно не в его пользу.
   - Что ж, - проворчал Веннер, - хотел бы я, чтоб ты... впредь предупреждал
нас заранее, капитан. Я... - Он сделал паузу, а затем выдавил слова,  словно
они встали ему поперек горла: - Я, конечно, не собирался на тебя давить.
   Шэнди ухмыльнулся и хлопнул Веннера по плечу:
   - Да какие проблемы?
   Он  оглядел  собравшихся  и  постарался  не  выдать  то  разочарование  и
беспокойство, которое испытал.
   Этот экипаж, подумал он, прямое свидетельство эффективности тактики Вудса
Роджерса. Единственные, кто теперь согласится отправиться в пиратский  вояж,
так это те,  кто  слишком  туп,  кровожаден  и  ленив,  чтобы  годиться  для
нормальной жизни. А в пиратский поход это вполне может превратиться. Коль мы
не найдем "Кармайкл", эти олухи и сволочи непременно потребуют своей добычи.
   Скорее всего на этом и закончится недолгое время моей  амнистии,  подумал
он. Однако уж лучше быть пиратом, но иметь цель, чем бесцельно влачить  свои
дни.
   - Скэнк, - сказал он, решив, что тот из всей оравы  наиболее  надежен.  -
Будешь боцманом.
   Он заметил, но никак не отреагировал на  то,  как  недовольно  нахмурился
Веннер.
   - Проследи, чтобы все погрузились на  борт.  Надо  убираться  отсюда  как
можно быстрее, пока губернатор не сообразил, в чем дело.
   - Есть, капитан!
   Двадцать минут спустя "Дженни" без фанфар, скромно,  сопровождаемая  лишь
неуверенными