дело.
Понимаешь, все дело в этих убасти. Очевидно, это очень важно для Лори  и
еще более важно для ее матери. Но они никогда не расскажут об этом.  Это
их секрет, и они не собираются посвящать меня  в  эту  тайну.  Время  от
времени я получаю некоторые  туманные  намеки,  но  этого  недостаточно.
Хотя, думаю, если бы я узнал все до конца об этих убасти, кто они  такие
на самом деле, я мог бы лучше понять Лори и это сблизило бы нас.
   Мэгги пожала плечами:
   - Я думаю, ты окажешь себе большую  услугу,  если  не  будешь  ничего
выяснять. Если Лори не хочет рассказывать  тебе  об  этом,  значит,  она
считает, что это  может  тебя  травмировать.  Ты  должен  наладить  ваши
отношения и упрочить их до того, как опять начнешь свои расследования.
   Гин встал и потянулся.
   - Не знаю. Только у меня такое чувство, будто  каждый  в  доме  знает
что-то такое, чего не знаю я. Например, шофер Матье. Он  остановил  меня
на лестнице пару дней тому и пытался  сказать  мне  что-то  о  "сыновьях
Баста". Кто эти чертовы сыновья?  Но  как  только  появилась  мадам,  он
исчез.
   Мэгги отпила кофе.
   - Я думаю, у тебя разыгралось воображение.
   - Ты не живешь в этом доме.
   - Пойми, Гин, все дело здесь в генетике. У Лори нет ничего  общего  с
монстрами,  рептилиями  или  хищниками.  Это  всего  лишь   генетическое
нарушение, которое можно легко устранить с помощью здравого  смысла.  Вы
обращались к психиатру, теперь собираетесь к хирургу. Что еще вы  можете
сделать?
   - Я не знаю, - сказал  Гин  задумчиво.  -  В  этом  доме  чувствуется
какое-то  напряжение,  будто  что-то  должно  произойти,  и  я  не  могу
предположить, что именно.
   - Конечно, Гин, напряжение неизбежно. Но неужели ты не понимаешь, что
однажды все твои проблемы с Лори разрешатся и напряжение улетучится?  Но
это не может произойти за пять минут.
   - Да, не может, - сказал Гин. - Думаю, не может.
   Он снова сел и, хмурясь, уставился на тлеющую  сигарету  так,  словно
струящийся дымок мог указать ему путь к будущему счастью.
   - Послушай, - сказала Мэгги, - если это облегчит тебе  жизнь,  почему
бы  не  отпустить  меня  на  пару   часов,   я   схожу   в   специальную
антропологическую библиотеку и посмотрю, что еще  там  можно  найти  для
тебя.

***

   - Но ты не обязана.
   - Я знаю, что не обязана, но хочу это сделать. Ты должен понять,  что
Лори - красивая  девушка  с  небольшими  генетическими  проблемами,  что
Сэмплы - не монстры и что пора перестать из-за этого волноваться.  Генри
Несс заметил, что ты чем-то обеспокоен, ты знаешь?  Он  думает,  что  ты
сделал что-то ужасное и не  хочешь  ему  рассказать  об  этом,  например
продал Панамский канал Фиделю Кастро.
   Гин посмотрел на часы:
   - Хорошо, Мэгги, иди. Но тебе нужно быть здесь к трем.
   - Отлично, - сказала Мэгги, допивая кофе. Она встала и окликнула его:
   - Гин!
   - Да?
   - Помни, что я когда-то любила тебя и, возможно,  все  еще  люблю.  Я
хочу, чтобы ты был счастлив.
   Гин улыбнулся:
   - Спасибо, Мэгги. Ты у меня на втором месте после ангела-хранителя.

***

   Было пять часов вечера. Мэгги все еще  не  вернулась  из  библиотеки.
Генри Несс устроил срочное совещание на двенадцатом этаже.
   Гин оставил для Мэгги записку на пишущей машинке с просьбой позвонить
ему домой, взял свои бумаги и отправился на собрание.
   Уолтер Фарлоу стоял у двери в конференц-зал, посасывая трубку, вид  у
него был раздраженный.
   - Что случилось? - спросил Гин.
   Уолтер засопел.
   - Настоящая чертовщина. Пресса еще не добралась  до  этого.  Какой-то
маньяк похитил сына французского посла.
   - Ты шутишь! Ты хочешь сказать, это произошло сегодня?
   - Прошлой ночью. Полиция все держит в глубокой тайне. Генри вне себя.
   - О Боже! Они уже знают, кто это сделал?
   - Насколько мне известно, нет. Похоже, они вообще ничего не знают. Но
Генри считает, что это каким-то образом связано с  его  инициативами  по
Ближнему Востоку. Он думает, что на него  хотят  оказать  давление,  что
похитители потребуют санкций против арабов под угрозой убить ребенка.
   В эту минуту двери конференц-зала распахнулись и их пригласили войти.
Генри Несс уже был там и вместе с ним - человек из ФБР в черном костюме,
представители из французского посольства и люди из ЦРУ.
   - Итак, джентльмены, - начал  Генри  Несс,  -  давайте  обсудим,  что
означает это похищение.
   Они говорили уже три часа, все время возвращаясь к  опасениям  Генри,
связанным с переговорами по Ближнему Востоку.  В  комнате  потемнело  от
сигаретного  дыма.  Государственные  мужи  утомились   и   стали   менее
разговорчивыми. Полиция сообщила,  что  все  еще  не  имеет  сведений  о
похитителях.  Обсуждение  постепенно  сходило  на  нет.  Когда  Генри  в
пятнадцатый раз излагал свою собственную теорию  преступления,  зазвонил
стоявший перед Гином телефон.
   - Извините, сэр, - сказал он и поднял трубку. - Кейлер.
   - Дорогой, это Лори.
   - А, привет! Послушай, милая, у нас в  самом  разгаре  совещание.  Мы
заседаем уже несколько часов.
   - Ну ладно. Представление в цирке начнется не раньше девяти тридцати.
   - Цирк? О чем ты?
   -  Это  сюрприз.  Мне  удалось  купить   два   билета   на   вечернее
представление.
   Гин потянулся через стол за сигаретами.
   - Лори, мне неприятно говорить тебе об этом, но я не думаю,  что  мне
действительно хочется идти туда.
   - Но дорогой, это представление будет  исключительным.  Говорят,  там
замечательные акробаты.
   Он закурил и почесал затылок, сдерживая раздражение.
   - Лори, должен тебе  сказать,  что  после  пятичасового  совещания  я
меньше всего захочу идти в цирк. Будь умницей, сдай эти билеты.
   - О Гин!
   - Извини, любимая, но я очень занят.
   - Гин, я так хотела пойти.
   - Ну, может, в другой раз.
   -  Все  билеты   уже   проданы.   Кроме   того,   сегодня   особенное
представление.
   - Что в нем такого особенного?
   - Просто особенное.
   Гин видел, что Генри Несс  поглядывает  на  него  с  едва  скрываемым
неодобрением. Предполагалось, что новая администрация должна работать по
принципу  "всегда  готов",  звонки  из  дома   в   разгар   напряженного
политического  совещания  явно   не   одобрялись:   По   мнению   Генри,
государственный муж может быть женат только на  своем  рабочем  столе  и
любой чиновник, который вечером приходит домой к своей жене, - двоеженец
или, по меньшей мере, человек, нарушающий супружескую верность.
   - Я должен кончать разговор, - сказал Гин, - у меня совещание.
   - Ну пожалуйста, скажи "да".
   - Лори, я перезвоню тебе, мы обсудим это позже.
   - Я люблю тебя, Гин. Пожалуйста, скажи "да".
   Генри Несс недовольно кашлянул. Гин смущенно улыбнулся.
   - Хорошо, Лори, - сказал он, - мы пойдем. Зайди ко мне в  офис  около
девяти. А сейчас я должен положить трубку.
   - О Гин, какой ты славный! Я так тебя обожаю.
   - Да, я тебя тоже. Ну пока.
   Гин положил трубку. Лицо у  него  было  такое  серьезное,  будто  ему
только что позвонил министр Фиделя Кастро или британский премьер.
   - Я надеюсь, никаких семейных проблем, Гин? - спросил Генри Несс.
   - О нет, сэр, вовсе нет, извините.
   -  Хорошо.  Нам,  политикам,  и  без   домашних   хлопот   достаточно
неразберихи в мире.
   Все  громко  подобострастно  засмеялись  и  вернулись  к   обсуждению
бесконечных версий похищения сына французского посла.
   Цирковое представление закончилось примерно в четверть  двенадцатого.
Гин чувствовал усталость и раздражение,  когда  они  шли  к  автостоянке
среди разбросанных  коробочек  от  попкорна  и  оберток  от  жевательной
резинки. Всюду горели фонарики. Клоуны и наездницы с обнаженными спинами
расходились по своим автоприцепам, чтобы принять душ,  выпить  бутылочку
пива и посмотреть ночную программу по телевизору.
   Ноябрьский вечер был сырой и прохладный, Гин поднял воротник плаща.
   Они опоздали к началу представления из-за  пробок  на  дороге,  затем
обнаружили, что их места заняты каким-то типом  в  неказистом  клетчатом
пиджаке и пятью его упитанными детьми. В результате  они  просидели  два
часа на неудобной деревянной скамье среди кашляющих и чихающих  детей  и
престарелых граждан. К тому же трудно было расслышать и разглядеть,  что
происходит на арене.
   Но Лори просто сияла от счастья. Он прикинул, как выгодно водить ее в
цирк: это стоит дешево и при этом она получает такое  удовольствие.  Гин
сунул руку в карман и не нашел там сигарет.
   - Гин, - сказала Лори, - я в восторге!
   - В восторге? Что тебя так восхищает?
   - О, все. В цирке все такое восхитительное.
   - Может, ты шутишь?  Я  видел  только  толстых  наездниц  и  клоунов,
которые вылетают из пушки.
   Лори потянула его за руку так, что он остановился,  и  посмотрела  на
него сияющими глазами:
   - Гин, пойдем посмотрим львов.
   - Львов? Ты уверена, что это стоящая идея?
   - Ты видел их? Они такие красивые.
   - Да, конечно. Они ничего.
   - Они очень красивые. Этот самец с фантастической  гривой!  Он  такой
мужественный, мудрый, сильный и неистовый.
   - Лори, извини, я не специалист по львам.
   - Но ты женился на мне.
   - Конечно, но послушай, я не в восторге от твоей  идеи,  вот  и  все.
Думаю, нам лучше сесть в машину и отправиться домой.
   Лори потянулась и поцеловала его.
   Гин почувствовал тепло ее губ на прохладном ветру и уловил тот особый
аромат, который всегда исходил от нее.
   - Пожалуйста, Гин. Они прямо тут, за углом.
   Он посмотрел на нее - она  была  такая  хорошенькая,  что  он  только
улыбнулся и сказал:
   - Хорошо. Но только на пару минут. И может,  ты  откроешь  их  лучшие
черты дилетанту, который не может отличить гриву от швабры.
   Она снова поцеловала его.
   - Ты замечательный, - прошептала она, -  ты  даже  не  догадываешься,
какой ты замечательный.
   Они обошли автофургоны, миновали ограждение для слонов и приблизились
к клеткам с тиграми и львами. Генераторы на  ночь  отключались,  поэтому
здесь было темно. Шелестела трава. Огромные хищники  ворчали  во  сне  и
царапали когтями деревянный пол.
   Лори тянула его за руку, и они уже почти подошли к последней  в  этом
ряду клетке, в которой сидел огромный лев. Лори ускорила шаг,  будто  ей
не терпелось увидеть его.

***

   Наконец они остановились. Лев раскинулся в центре  клетки  и,  подняв
косматую голову, наблюдал за ними, щурясь  и  снова  открывая  глаза,  с
выражением жестокого превосходства.
   - Вот!  -  выдохнула  Лори.  -  Разве  он  не  красив?  Разве  он  не
великолепен?
   Гин прищурился, заглядывая в клетку:
   - Он мне нравится. Да, он симпатичный.
   - О, он  больше  чем  симпатичный,  -  произнесла  Лори  таким  тихим
восторженным голосом, которого Гин никогда раньше у нее не слышал. -  Он
словно король, словно бог. Посмотри на эти мускулы, на этот великолепный
мех, на эти копи. Ты знаешь, сколько весит этот красавец?
   Гин кашлянул.
   - Не знаю, возможно, фунтов двести. И по-моему, он довольно грязный.
   Лори, казалось, его не слышала. Она обратилась к хищнику:
   - Тебя посадили в клетку, да, мой красивый, мой милый?
   Лев зарычал, качая головой. Лори  обхватила  себя  руками  и  закрыла
глаза.
   - Лори, - сказал Гин раздраженно, - пойдем, становится холодно.  -  Я
целый день ничего не  ел,  кроме  сэндвича,  и  я  скоро  замерзну,  как
полярный медведь.
   Лори стояла с закрытыми глазами, поглаживая рукава  своей  шубы,  как
будто лаская себя. Лев снова зарычал и опустил массивную голову на лапы.
   - Лори, - сказал Гин, - не хочешь ли ты попрощаться со своим другом и
поехать домой?
   Лори медленно открыла глаза и повернулась к нему.
   - Знаешь, ты не имеешь права смеяться над ним, -  прошептала  она.  -
Хоть его и заперли в этой клетке, ты не  должен  смеяться  над  ним.  Он
слишком хорош для этого.
   - Послушай, я не смеюсь над ним. Зачем мне это нужно?  Я  всего  лишь
попросил тебя поехать наконец домой.
   - Подожди всего одну минуту.
   Она шагнула  прямо  к  решетке.  Лев  внимательно  наблюдал  за  ней,
открывая и закрывая узкие щелочки глаз.
   Гин хотел было предупредить ее не стоять так  близко  у  решетки,  но
что-то остановило его. Вероятно, она знает, что делает.
   Лев снова поднял голову, затем встал. Это был  мощный  зрелый  самец,
жизнь в клетке сделала его немного осунувшимся и  вялым,  но  мускулы  у
него были крепкие и сильные.
   Его хвост медленно задвигался, и он подошел  к  решетке,  где  стояла
Лори. Лев оскалился и зарычал, но она не  сдвинулась  с  места.  Наконец
хищник подошел прямо к ней и засопел, принюхиваясь и царапая  деревянный
пол. Лори еще минуту стояла, вытянувшись в напряжении, затем сделала шаг
назад и поклонилась. Это был глубокий поклон почти до земли.
   - Лори! - резко окликнул Гин.
   Она выпрямилась.
   - Он прекрасен, - сказала она. - Я  должна  была  выразить  ему  свое
почтение.
   - Почтение? Льву? Лори, ради Бога!
   Лори засопела:
   - Ты кое-что забываешь, Гин.
   - Я ничего не забываю. Я просто не хочу, чтобы  ты  делала  реверансы
грязному животному, вот и все.
   Лори хотела было возразить, но сдержала себя.
   - Хорошо, Гин, - сказала она тихо, - извини меня.  Но  ты  не  должен
забывать, что я наполовину львица. Этот хищник, кроме того, что он очень
красив, еще и мой родственник.
   - Лори, я это знаю. Тебе не кажется, что мне вот уже месяц твердят об
этом? Но ты же обещала постараться забыть о своем львином  происхождении
и приобщиться к человеческому  образу  жизни,  к  человеческим  идеалам.
Этот... король джунглей... он, должно быть, очень красив для льва, но  я
не хочу, чтобы ты отвешивала ему поклоны. Ты можешь  это  понять?  Он  -
зверь, а мы - люди, и это дает нам превосходство над ним. У  пас  нет  с
ним ничего общего, кроме биологии. Это факт естественной истории.
   Лори повернулась и посмотрела на льва. Она медленно покачала головой,
лев заворчал и опустился на пол.
   - Ты понимаешь, о чем я говорю? - спросил Гин.
   - Да, - ответила Лори, - понимаю.
   - Но ты ведь не согласна со мной?
   - Ты хочешь, чтобы я согласилась?
   - Я не могу тебя заставлять, но мне бы хотелось, чтобы  и  ты  думала
так.
   Лори взяла его за руку и они пошли по  густой  траве  к  автостоянке.
Оттуда слышался непрерывный гул машин,  красные  огоньки  фар  мигали  в
морозной ночи.
   - Гин, - сказала Лори, - ты ведь не подумаешь, что я не  люблю  тебя?
Что мои чувства к тебе - притворство?
   - Почему я должен так думать?
   Она остановилась и внезапно притянула его к себе.
   - Ты никогда не должен так думать, потому что это не правда. Я  люблю
тебя больше, чем ты можешь себе представить.
   Гин нежно поцеловал ее мягкие волосы  и  прижался  к  ним  лицом.  Он
пожалел, что так сильно устал.
   - Пока ты любишь меня больше, чем львов, - сказал он тихо.
   Лори подняла голову и посмотрела на него.
   - В древнем языке убасти есть такое выражение: "Хаким-аль фарикка", -
сказала она. - Это означает: "Две любви в одной".  Однажды  ты  поймешь,
что это значит и как сильна моя любовь.
   Он снова поцеловал ее.
   - Каждый день узнаешь что-нибудь новенькое,  -  сказал  он  мягко.  -
Пошли, пора домой.
   В час ночи, когда Гин уже собирался выключить свет и лечь  спать,  он
вспомнил  о  Мэгги,   поднял   трубку   и   набрал   ее   номер.   После
пятнадцатого-шестнадцатого звонка в трубке прозвучал ее сонный голос.
   - Алло, - пробормотала она.
   - Извини, - сказал Гин, - я снова тебя разбудил.
   - Это ты, Гин?
   - Может, я перезвоню тебе утром?
   - Нет, нет, - сказала она быстро, - не надо.  Дай  мне  пару  секунд,
чтобы проснуться.
   Гин ковырял спичкой  в  зубах.  Когда  они  вернулись  из  цирка,  он
приготовил себе холодный сэндвич с говядиной и огурцами, и кусочки  мяса
застряли у него в зубах.
   - Ты в порядке? У тебя какой-то странный голос.
   - Все нормально, - сказала  она.  -  Я  нашла  в  библиотеке  столько
необычной информации.
   - Это не потерпит до утра?
   - Как скажешь, но здесь есть такие вещи, которые,  думаю,  ты  должен
знать. Я нашла это в одной старой книге под названием "Запретные религии
Нила".  Там  целая  глава  об  убасти,  но  кто-то  вырвал  иллюстрации.
Библиотекарь сказала, что они были слишком вызывающие или что-то в  этом
роде.
   Гин кашлянул.
   - Там есть что-нибудь новенькое, чего мы до сих пор не знали?
   - Да, есть такое,  что  по-настоящему  обеспокоило  меня,  -  сказала
Мэгги. - Здесь рассказ о Тель-Басте  и  о  поклонении  богу-льву  Басту,
описание  некоторых  отвратительных  ритуалов  и   небольшой   фрагмент,
рассказывающий об их свадьбах.
   - Ты можешь прочитать?
   - Конечно. Вот: "... по строгой  заповеди  бога-льва  Баста  женщинам
вменялось в обязанность продолжать и защищать род убасти из поколения  в
поколение. Они должны были сочетаться браком попеременно со львами  и  с
мужчинами. Другими словами, если женщина-убасти спаривается со львом, ее
дочь обязана вступить в союз с мужчиной  и  так  далее,  чередуясь.  Это
должно   было   сохранить   и   упрочить   уникальную   смешанную   расу
человекольвов".
   Гин выслушал.
   - Это какая-то бессмыслица, - сказал он, - ты не находишь?
   - Почему?
   - Мать Лори вышла замуж за мужчину - Жана Сэмпла, Лори вышла замуж за
меня.
   - Ты еще не спал с ней, не так ли? Так что она еще не вступила в союз
с тобой.
   - Да, но как только она оправится после операции...
   -  Подожди,  Гин.  Только  послушай,  что  здесь  написано:   "Ритуал
бракосочетания  у  убасти  сложный  и   всегда   проводится   строго   в
соответствии с заветами великого бога-льва Баста. Если женщина  вступает
в брак с мужчиной, она преподносит ему деньги и драгоценности и приносит
в жертву льва в его честь. Но если  она  становится  женой  льва  -  она
предлагает ему в качестве жертвоприношения мужчину"...
   - Мэгги! - перебил Гин.
   - Подожди, это не все. Слушай. "После того,  как  женщина  сочетается
браком с мужчиной, она должна позаботиться  о  том,  чтобы  сохранить  в
тайне свою родословную. Ее избранник должен навсегда  замолчать.  Обычно
она откусывает ему язык".
   Гин молчал. Он  слушал  дыхание  Мэгги  на  другом  конце  провода  и
задумчиво потирал лоб, его  мысли  путались,  он  чувствовал  пустоту  и
неуверенность.
   - Ты в этом уверена? - спросил он хрипло.
   - Так  написано  в  этой  книге  и  повторяется  в  некоторых  других
источниках.
   Он сделал глубокий вдох.
   - Думаешь, это правда? - спросил он. - Или, по-твоему, это всего лишь
легенда?
   - Я не знаю, Гин. Извини. Я просто подумала, что ты  должен  об  этом
знать.
   - Мэгги, - сказал он тихо, - мы сегодня ходили в цирк.
   - Я думала, ты не любишь цирк.
   - Я не люблю, но Лори настаивала.  Когда  представление  закончилось,
она повела меня смотреть львов.
   - Ну?
   Но он не мог ничего сказать. Он не мог рассказать даже Мэгги о  своей
догадке. Но если следовать легенде,  то  сейчас  очередь  Лори  отдаться
льву, и лев здесь, недалеко, он ждет ее.  И  если  то,  что  написано  в
книге, - правда, значит, она вышла замуж за Гина не по любви,  ее  выбор
никак не связан с привязанностью к нему,  доверием  или  уважением.  Она
умышленно соблазнила, завлекла его и женила на себе, чтобы предложить  в
качестве приманки своему "суженому". Вот что имел в  виду  Матье,  когда
сказал "газель Смита".  Гину  Кейлеру  предназначалось  стать  свадебным
подарком, который Лори Сэмпл преподнесет хищнику - будущему  отцу  своих
детей.
   Онемев, он опустил трубку  на  колени.  Все  было  так  логично,  все
сходилось. Может, Лори искренне любила его в самом начале и поэтому  так
старалась его предостеречь. Она ведь знала,  что  произойдет,  если  они
полюбят друг друга и поженятся, она, конечно, знала,  что  должна  будет
принести его в жертву.
   Проявив слепое упрямство, он, оказывается, добился того, что попал  в
западню. Как только миссис Сэмпл увиде