есный вечер в Гленбруке:  музыка;  ароматы;  раскатистое  эхо  голоса
продавца в  большом  зале;  сдержанный,  но  мощный  отклик  публики,  как
океанский прибой; разноцветные  одежды;  потные  лица,  обращенные  вверх,
чтобы услышать...
     Артур внезапно понял - и, поняв, был потрясен, - что Гленбрук  сейчас
погружен в такую же всеобъемлющую, полную тишину. Вечер воскресенья, и все
собрались в Магазине - все, кроме детей, больных и немощных старцев.
     Он тщательно  обдумывал  эту  мысль,  глядя  по  сторонам  в  поисках
ловушек. Ловушек, как будто, не было.  Тротуар  под  ногами  был  прочным,
тесаный камень стен холодил пальцы, воздух пах землей  и  зеленью,  вокруг
уличных фонарей вилась мошкара. Если не считать некоторых зданий из  числа
самых  новых,  этот  город  мог  быть  продолжением  Гленбрука.   Особенно
задворки, район старых домов вдоль Стены - такие же  точно  стены,  двери,
изъеденные непогодой крыши; заборы, продолжающие линии  улиц  Гленбрука...
как будто эти дома и заборы были  построены  раньше,  чем  разделившая  их
Стена.
     Как будто Другие были людьми.
     Артур глубоко вдохнул и ощутил, как горячая кровь бежит по его жилам.
Он покачался на носках, чтобы  почувствовать,  как  совершенен  внутренний
механизм баланса, который позволяет человеку - в  отличие  от  дерева  или
башни - находиться  в  живом,  динамическом  равновесии  на  грани  тысячи
падений. Он охватил взглядом противостоящие массы зданий - призыв и ответ;
и ленту улицы между ними, и продолжающую ее тонкую полоску неба.
     Артур улыбнулся и побежал. Он бежал  легко  и  уверенно,  и  большая,
близкая земля величаво вращалась под его ногами.
     Сияние  заката  угасло  до  блеклой  полосы.  Полоса  почему-то  была
неровной: она становилась шире  и  ярче  к  северу.  Артур  остановился  и
прислушался, задержав дыхание. Оттуда же, откуда и свет, шел слабый отзвук
далекого шума, который то возрастал, то затихал.
     Артур направился туда, и после долгого  пути  сияние  простерлось  на
полнеба, а звук перерос в приглушенный рев. Но их  источник  все  еще  был
скрыт за домами. Артур сворачивал то на запад, то на север; и снова  -  на
запад и на север.
     Еще один дом, еще одна дверь. Дверь  отворилась.  Из  темного  проема
появился мужчина в странной обтягивающей одежде, зеленой с золотом.  Ткань
блеснула в свете фонарей. За ним последовали другие - тощие фигуры, одетые
в ярко-зеленое, такое же синее и красное.
     Они остановились. Они увидели Артура. Они обратили к нему пятна лиц -
белые, как мука, на фоне яркой одежды. Они закричали и бросились в  разные
стороны. Стаккато бегущих по тротуару  ног;  истерический  вопль  вдалеке.
Улица была пуста.
     Артур замер на месте, потрясенный до глубины души. Не привиделось  ли
ему?
     Неужели это были Другие? И они бежали от него.
     Он снова пошел  вперед.  В  тишине,  какая  бывает  только  в  ночных
кошмарах, его шаги отдавались резким эхом, как тиканье старых часов. Артур
ускорил шаг, ломая навязчивый ритм. Быстрее. Еще быстрее.
     Он миновал три перекрестка.  Перед  четвертым  Артур  замер,  услышав
чьи-то  шаги.  Перед  ним  возникла   фигура,   одетая   в   оранжевое   и
ржаво-коричневое. Призрак пересек улицу и стал удаляться от Артура.
     Несколько мгновений Артур глядел ему в  спину.  У  Артура  неожиданно
громко и сильно застучало сердце. Затем сковавшее его  оцепенение  прошло.
Артур вдохнул полную грудь прохладного воздуха и испустил  громкий  вопль,
вопль без слов. Он побежал - так быстро, что призрак едва успел обернуть к
нему бледное лицо.
     Артур увидел цветные  полосы  вокруг  глаз,  темные  распухшие  губы,
острый бледный нос. Голова запрокинулась, рот разошелся в щель для  крика,
но Артур уже набросился на существо. Оно ударило  Артура  локтем  в  губы;
ослепленный болью, Артур нанес ответный удар.
     Существо закачалось и рухнуло.  Его  тело  скорчилось,  свернулось  в
клубок, как гусеница, и замерло без движения.
     Губы у Артура мгновенно распухли и онемели. Он  осторожно  подошел  к
существу и ткнул его ногой. Оно без сопротивления развернулось.  Стиснутый
рот, закрытые глаза.
     Это был человек. Он был  худ,  и  его  странная  обтягивающая  одежда
заставляла его казаться еще худее,  но  ростом  он  был  не  выше  Артура.
Пестрые цветные полосы на его лице, судя по всему, были краской. Сотри ее,
подумал Артур, и это будет самое обычное лицо.
     Он снова ткнул лежащего ногой. Лицо мужчины внезапно исказилось, и он
что-то хрипло прошептал.
     - Что? - нагнулся к нему Артур.
     - О Жизнь,  я  не  могу  этого  вынести!  Не  позволяй  жуткой  твари
прикасаться ко мне!
     Артур наклонился ближе.
     - Кто ты такой?
     - Не позволяй, о Жизнь! Не надо...
     - Отвечай, - сказал Артур. - Кто ты?
     Длинная пауза.
     - Эд Стровски, - прошептал мужчина.
     - Чего ты боишься?
     Лежащий изумленно открыл глаза, но тотчас зажмурился еще плотнее.
     - Ты - демон, - слабым голосом произнес он.
     Когда Артур снова  дотронулся  до  него,  мужчина  стал  корчиться  и
бормотать. На губах  у  него  выступила  пена.  А  когда  Артур  попытался
просунуть  руку  ему  под  спину,  тот  стал  брыкаться  и  лягаться,  как
сумасшедший.
     Артур опустился на колени и старательно  врезал  мужчине  кулаком  по
подбородку.
     В  темноте  ближайшего  подъезда  Артур,  стуча  зубами,   стащил   с
бесчувственного тела оранжевую со ржаво-коричневым одежду, и надел на него
свою собственную. В сумке своей жертвы он нашел краски и зеркало,  крем  и
вату. Артур раскрасил свое лицо, скопировав с лица лежащего маску  смерти,
а потом начисто стер краску с лица мужчины.
     - Теперь не я, а ты - демон, - сказал Артур.



                                 5. ЖИВИ!

     Шум, крики,  музыка,  яркий  свет  -  на  улицах  творилось  сплошное
безумие. Вдоль фасадов домов на уровне вторых и  третьих  этажей  тянулись
открытые торговые галереи, между  которыми  были  перекинуты  застекленные
мостки. Куда ни падал взгляд,  везде  было  то  же  самое:  стремительный,
ревущий  поток  тел,  одетых  в  черное  и  оранжевое,  бледно-лиловое   и
ярко-зеленое, алое и белое. Слепые маски лиц  щерились  гротескно-красными
ртами.
     Это было немного похоже на неорганизованную процессию в милю  длиной,
которая тянется за колонной на празднестве Дня Основателя  в  Гленбруке  -
все население, до последнего потребителя, все пьяные от причастного  вина,
поющие и танцующие на ходу, разыгрывающие шуточные драки  и  представления
на сюжеты изгнания демонов.
     Похоже на Гленбрук, да. Но увеличено во много раз, втиснуто  в  узкие
улочки и вывернуто наизнанку. Музыка не была похожа ни на какую Магазинную
музыку, она была хриплой и глухо отдавалась где-то внутри,  она  завывала,
каркала и глумливо хохотала. Нигде  не  было  видно  ни  одного  торгового
лозунга. Артур напрасно искал глазами "Не скупись, да  не  судим  будешь!"
или "Потратишь кредиты - спасешь душу". Вместо них в пятидесяти футах  над
головой гигантская неоновая надпись призывала:
     "ЖИВИ!"
     Захваченный потоком,  стиснутый  телами  со  всех  сторон,  Артур  не
сопротивлялся и позволил толпе нести себя. Он  был  наполовину  оглушен  и
совершенно обалдел от яркого света, какофонии  резких  запахов  и  прочего
окружающего безумия.
     Мягкое,  но  увесистое  тело  обрушилось  на  него  сбоку.  Это  была
пышнотелая женщина,  которая  целеустремленно  пересекала  людской  поток,
действуя своим телом, как тараном.  Обе  руки  она  подняла  над  головой,
сжимая в одной бутылку, а в другой - связку металлических обручей. На  ней
было пурпурное платье в обтяжку с вырезом спереди до самой талии, и  Артур
поймал себя на том, что не может оторвать взгляд  от  полоски  тела  между
объемистых грудей женщины.
     Артур почувствовал, что задыхается, и стал выбираться к краю  потока.
Поперечное течение подхватило его, и вскоре  Артур  оказался  в  одном  из
открытых залов, которые тянулись по обе стороны улицы.  Толпа  приглушенно
шумела позади, а здесь была  тишина,  которую  нарушали  только  негромкий
шорох шагов, покашливание, да изредка - брошенные вполголоса фразы.
     Что-то коснулось его руки. Артур вздрогнул и  обернулся.  Сначала  он
решил, что  ему  показалось,  но  потом  опустил  взгляд  и  увидел  рядом
крошечного  старичка  с  невероятной  зеленой  бородкой.  Существо  что-то
спросило у него на чудовищном диалекте Других.
     Артуру понадобилось некоторое время, чтобы понять вопрос.
     - Слышь, ты хворый?
     - Нет, я в порядке, - ответил Артур и направился прочь.
     Карлик задрал вверх зеленую бородку, при этом с него свалилась шляпа.
     -  Чей-то  ты  мелешь?  Точно  не  хворый?  -  гортанно  и  врастяжку
поинтересовался он.
     - Точно.
     Артур шагнул вперед, но карлик вцепился одной рукой ему в  колено,  а
другой поманил  Артура  к  себе.  Артур  нехотя  нагнулся,  и  очутился  в
невидимом  облаке  удушающе-сладких  запахов  -  от   ладана   до   гнилых
апельсиновых корок.
     - Тады чей  ты  так  болтаешь?  -  хриплым  конфиденциальным  шепотом
поинтересовался старичок.
     Артур с опозданием сообразил, что  его  собственная  манера  говорить
должна казаться этим людям столь же  странной,  как  их  речь  -  ему.  Он
выпрямился, лихорадочно соображая.
     - Зуб сдох, - сказал Артур наконец, энергично тыкая пальцем в  нижнюю
челюсть.
     К счастью, настырного карлика это удовлетворило. Он радостно закивал,
тряся бороденкой.
     - Быват, быват, - сказал он, отступая. - Ну, живи!
     - Я буду, - ответил Артур.
     Карлик обалдело уставился на него, потом обнажил  в  широкой  ухмылке
бурые зубы и разразился хохотом. Он так и ушел, хохоча и  хлопая  себя  по
бедрам.
     Весь дрожа от схлынувшего напряжения, Артур вернулся в зал и медленно
двинулся вперед, прислушиваясь к обрывкам разговоров. Публика  выстроилась
в три ряда вдоль стен. К большой колонне в центре  зала  тянулась  длинная
очередь. Зачем это все, Артур  пока  не  понимал.  "...трудный  круть",  -
донеслось до него. - "Приди, семь! Еще, еще... два!"
     Так странно, как  карлик,  больше  никто  не  говорил.  Теперь  Артур
припомнил, что и тот, первый Другой, с которым он обменялся одеждой,  тоже
изъяснялся  вполне  понятно.  Немного  отличалось  произношение   гласных:
ударные - гортанно и врастяжку, безударные - совсем неразборчиво, глухо  и
слитно. Незнакомые словечки и обороты: "круть", "приди,  семь"...  и  что,
интересно, нужно отвечать, когда тебе говорят "живи"?
     Кто-то крикнул Артуру в самое ухо:
     - Разобьешь золотой?
     Артур снова подпрыгнул на месте и  обернулся.  Пухленькая  девушка  в
алом протягивала ему что-то плоское, блестящее.
     - Нет, - сказал Артур.
     - Эх, шмяк! - фыркнула девушка.
     Она  одарила  его  широкой  улыбкой  и  отправилась  восвояси.  Артур
завороженно смотрел на ее полные ножки, которые неописуемо  короткая  юбка
ничуть не прикрывала. Девушка остановила тем же вопросом другого  мужчину,
потом еще одного - "эй, разбей золотой, а?" - и наконец с видом сдержанной
ярости встала в хвост длинной очереди. Люди в голове  очереди  отходили  с
полными пригоршнями плоских штуковин - какие-то продолговатые карточки  из
пластика или металла - и либо выходили  из  зала,  либо  присоединялись  к
стоящим у стен. Взгляд Артура упал на стройную женщину, которая только что
покинула очередь. Женщина была одета в синее, металлически  поблескивающее
платье с большими белыми звездами. Когда она торопливо миновала Артура, он
разглядел, что звезды - это вырезы  в  платье,  сквозь  которые  видна  ее
бледная кожа.
     Артур провожал ее взглядом, стиснув кулаки от волнения.
     Женщину в  синем  заслонил  здоровяк  в  зеленой  с  ржаво-коричневым
одежде. Справа от них кто-то вынырнул из толпы, и во внешнем ряду появился
просвет. Мгновенно вспотев от волнения, Артур быстро шагнул туда  и  занял
свободное место. Он смотрел прямо перед собой, но ни на миг не  забывал  о
женщине слева. Заметила ли она, что он за ней шел? И станет ли возражать?
     Кто-то чувствительно толкнул его в спину. Артур напомнил себе, что он
даже не знает, зачем все эти люди выстроились вдоль стен. Но он  должен  с
чего-то начать. Сердце у него отчаянно колотилось. Он знал, что  это  лишь
отчасти вызвано настоящей опасностью - гораздо  большую  роль  играл  шок.
Артур так давно привык подавлять и скрывать плотские устремления,  что  не
мог отказаться от этой привычки мгновенно. И хотя здесь,  судя  по  всему,
для женщин считалось вполне приличным обнажать свое тело, в его мозгу  все
равно звенел непрестанный сигнал тревоги: "Грех, грех!"
     Артур бросил взгляд направо. У всех его  соседей  лежали  на  ладонях
разноцветные пластиковые прямоугольнички. Некоторые люди терпеливо ожидали
чего-то, другие приплясывали на месте  от  нетерпения.  Женщина  с  рыжими
кудряшками через два человека от Артура  двигалась  в  странном  медленном
ритме: влево-вправо, влево-вправо. Артур не сразу понял,  что  она  трется
грудью о спину стоящего перед ней мужчины.
     Артур запустил руку в сумку-пояс и перебрал содержимое:  коробочки  с
пудрой и краской,  помада,  крем  -  и  объемистый  прямоугольный  предмет
непонятного назначения.
     Артур  вынул  незнакомый   предмет   и   принялся   внимательно   его
разглядывать. Больше всего он  напоминал  толстый  блокнот.  Артур  открыл
блокнот, и вместо страниц обнаружил там семь  гнезд,  заполненных  тонкими
пластинками разных  цветов.  Если  нажать  пальцем  на  стопку  пластинок,
верхняя выскакивала из гнезда и оказывалась на ладони. В первом  отделении
было две золотых пластинки - надо полагать,  это  и  есть  те  золотые,  о
которых говорила пухленькая девушка. Другие  гнезда  занимали  серебряные,
красные, синие, пепельно-серые, желтые и белые пластиковые карточки.
     Артур набрал пригоршню карточек разных цветов, вернул блокнот в сумку
и глубоко вздохнул.
     Он напомнил себе, что хотя  часть  его  тревоги  вызвана  внутренними
причинами, реальная опасность ему тоже  грозит.  Не  меньше,  чем  та,  от
которой он бежал из Гленбрука. Пока он не узнает, какого поведения ждут от
него окружающие, он поминутно рискует выдать себя. Пора действовать. Риск?
Конечно. Но бездействие сейчас  -  куда  больший  риск.  Что  же  касается
способа выяснения, то наилучшим будет (не говоря уж о том, что  он  жаждал
этого каждой клеточкой) найти себе женщину.
     Окружающие Артура  люди  пришли  в  движение.  Из  толпы  перед  ним,
энергично работая локтями,  вырвалась  старуха  с  желтыми  кудряшками  на
голове. Развившийся локон полностью закрывал ей левый глаз.  Теперь  перед
Артуром остались лишь зеленоволосый мужчина, да  женщина  у  самой  стены.
Женщина проделывала какие-то странные манипуляции  со  вделанной  в  стену
блестящей металлической рамой. Все это время Артур краем глаза наблюдал за
женщиной в синем слева от него. Она  продвинулась  вперед  одновременно  с
ним, так что он не мог ни видеть ее толком, оставшись сзади, ни позабыть о
ней, уйдя вперед.
     Зеленоволосый шагнул вбок, заглядывая через плечо женщины впереди. На
ней было платье, открытое до половины спины. Пухлая  веснушчатая  спина  в
капельках пота вздрагивала, когда женщина делала резкое движение руками.
     Толпа вновь пришла в движение. Полная  женщина  уступила  свое  место
мужчине и протискивалась мимо Артура. Артур стал внимательно смотреть, как
будет себя вести зеленоволосый. Тот что-то сделал с  металлической  рамой.
Раздался  негромкий  щелчок.  Пауза.  Снова  щелчок.  Глянув  через  плечо
мужчины, Артур увидел, что конструкция, которую он принял за металлическую
раму - это на самом деле огромный ящик, разрисованный яркими полосами.  На
стене над машиной красовалась большая цифра "4"  из  того  же  металла.  В
верхней части ящика было прозрачное  табло,  в  котором  виднелись  четыре
цифры. Под ним располагались четыре горизонтальных  прорези.  Каждая  была
обведена  широкой  полосой  одного  из  цветов  -  золотого,  серебряного,
красного и синего.
     Мужчина взял красную пластиковую карточку и  сунул  ее  в  обведенную
красным щель. Пластинка исчезла, машина щелкнула, и  число  за  прозрачным
щитком изменилось цифра за цифрой, с "2134" на "3412".
     - Круть, -  сказал  зеленоволосый,  и  сунул  в  щель  новую  красную
пластинку.
     На этот раз число поменялось на "1432".
     Для Артура в этом не было никакого  смысла.  Машина  была  похожа  на
калькулятор, которым пользовались помощники продавца в Магазине  Гленбрука
- только невероятно упрощенный и гигантских размеров. Но  Артур  никак  не
мог понять, какие вычисления производит эта машина. Цифр больше четверки в
окошке не появлялось, хотя числа все время менялись. Объединяло их  только
то, что все четыре цифры были разными.
     - Круть!
     Щелчок.
     - Приди, три!
     Щелчок.
     - Два. Круть.
     Щелчок...
     Дважды машина сбивалась с ритма щелчков, и зеленоволосый вскрикивал:
     - Эхой!
     Но оба раза это кончалось тем, что он засовывал в  прорезь  еще  одну
красную пластинку.
     Щелчок.
     - Четыре-четыре, ко мне! Круть.
     Наконец мужчина отошел от машины и протиснулся мимо Артура, пропуская
его вперед. Слева место у машины заняла женщина в синем.
     Артур тупо уставился на металлический ящик,  только  сейчас  осознав,
какие трудности его ждут. Что он ей скажет? Он  взял  наугад  пластинку  и
просунул в щель. Скрытый механизм  втянул  пластинку.  Машина  щелкнула  и
неожиданно выплюнула пластинку обратно. Артур опустился на  четвереньки  и
поднял пластиковую полоску. Она оказалась белой. Неправильный цвет?
     Мужчина за его спиной  сказал  что-то  громко  и  нетерпеливо.  Артур
быстро выбрал из кучки пластинок красную и сунул  ее  в  красную  прорезь.
Машина не возражала. Артур скормил ей еще одну.
     Он мог бы сделать вид, что поднимает с  пола  одну  из  пластинок,  и
спросить: "Это не вы  уронили?"  Но  что,  если  его  кто-нибудь  за  этим
застанет? И что,  если  здесь  принято  оставлять  себе  найденное,  а  не
возвращать владельцу?
     Артур слышал, как женщина вздыхает и что-то  шепчет  совсем  рядом  с
ним. Ее машина щелкнула еще раз, и еще. Нужно всего лишь встретиться с ней
взглядом, подумал Артур, и сказать "Круть",  или  что  угодно  другое.  Он
несколько раз прорепетировал в уме. "Брошу еще две пластинки, и заговорю",
- пообещал он себе.
     "4312". Щелчок. "4213". Щелчок.
     Артур заставил себя повернуть голову. Женщина,  не  отрывая  взгляда,
смотрела на машину. Артур отвел взгляд. Сердце билось так, что готово было
проломить ребра и выскочить из груди. Абсурд; безумие; но он просто не мог
заговорить с ней!
     Спохватившись,  Артур  сунул  в  машину  синюю  полоску   -   красные
кончились. Он выбрал синюю щель, и, похоже, угадал. Когда кончились синие,
он стал пользоваться серебряными, но они тоже  вскоре  иссякли.  У  Артура
остались только серые, белые и желтые пластинки, и одна золотая.
     Просовывая в щель машины золотую пластинку, Артур краем глаза заметил
движение слева. Женщина в  синем  покидала  свое  место.  Мгновение  Артур
колебался, затем развернулся, чтобы последовать за ней.  Мужчина,  который
стоял у него за спиной, схватил Артура за руку.
     - Парень, а как же круть? Ты что, не хочешь?
     Артур посмотрел  на  табло.  За  прозрачным  щитком  виднелись  цифры
"3332". Под его недоуменным взглядом последняя цифра сменилась тройкой,  и
машина произвела "щелк-щелк-бумп!"
     В ее нижней части открылась ниша, в  которой  лежали  четыре  высоких
стопки пластиковых карточек - золотых, серебряных, красных,  синих.  Артур
неуклюже сгреб их в сложенную лодочкой ладонь.
     - Четверная на золотом! - сказал остановивший его  мужчина.  Глаза  у
него сверкали.
     Артур с трудо