редупреждение.
     Они  сидели  усталые,  но  довольные.  Все  позади.  Тяжелая   работа
закончена. Но глаза их говорили - если понадобится, саки сейчас  же,  даже
не отдохнув, опять  возьмутся  за  эту  нелегкую,  нежеланную,  но  нужную
работу.
     Оттерев ладони о неприятельское знамя,  Томруз  вынула  из-за  пазухи
половинку амулета с разрубленным кречетом, приложила ко лбу и заплакала:
     - Спаргапа, сын мой. Бедный Спар. Где ты? Спаргапа, родной... где ты?
Где бродит твой бесприютный дух? Спар, мой дорогой.  Прости  свою  дряхлую
мать. Не уберегла я тебя. Не уберегла. Утащила тебя Пятнистая  смерть.  Не
уберегла...
     Она поднялась на груду вражеских секир и  мечей,  зловеще  сверкавших
из-под скрученных ветром разбойничьих стягов, запрокинула голову, подалась
грудью вперед, откинула руки назад в отчаянном порыве.
     Как соколиха - крылья в звенящем полете.
     Как богиня мщения, что спешит к месту преступления.
     Над черными полями, где ржавеют в золе наконечники стрел, развалинами
жилищ, засыпанных пылью, над могилами  сыновей,  давно  истлевших,  и  над
колыбелями недавно  рожденных  сыновей  тысячи  лет  звучит,  не  умолкая,
скорбный и грозный крик матерей:
     - Пятнистая смерть! Когда ты сгинешь? Люди, убейте Пятнистую смерть!