тим вершится,
            110 Кто благородным рожден и с просвещенным умом,
           Коего девять сестер омыли кастальскою влагой,
                Философией самой было ему внушено?
           Множество было причин, что народ раболепствовал целый
                Пред королем: это зло лишь и пугает его.
           Мог бы, однако, король, если б он захотел, отовсюду
                Страху в угоду богатств нагромоздить без числа.
           Всем этим он пренебрег: снова всех безопасными сделал,
                Всякое зло удалил, что породила боязнь.
           Так вот, других королей страшились народы, его же
            120 Любят: страшиться при нем нечего больше теперь.
           Принцепс, надменным врагам страх внушать ты должен немалый, -
                Твой же не должен народ, принцепс, страшиться тебя;
           Те боятся тебя, - мы тебя почитаем, мы любим.
                Будет наша любовь, - что ты боишься, - у них.
           Так, безмятежным тебя, защищенным без всякой охраны,
                Здесь охраняет любовь; там же - единственно страх.
           Даже и внешние войны, коль схватятся галл и шотландец,
                Всем не страшны, лишь бы ты, Англия, дружной была.
           Но далеко будут распри от нас; и какие причины
                Есть для того, чтоб они здесь зародиться могли?
           Ибо, во-первых, о праве короны и титула больше
                Нет и вопроса теперь, да и не может он быть.
           В споре, что часто бывает, ты стороны обе сливаешь, -
                Так, благородные, спор кончили - мать и отец.
           Сколь далека от тебя возмущенья народного ярость
                Та, что обычно глава всех государственных смут.
           Гражданам всем ты своим, ты, единый, настолько приятен,
                Что ни один и себе быть бы приятней не мог.
           Если ж нежданно вражда вдруг могучих князей обуяет,
            140 Кончится тотчас она, сломлена волей твоей.
           Столь велика у тебя величавость величья святого,
                Что по заслугам твои доблести дали тебе.
           Все, что ни есть у тебя, у отцов твоих все это было
                И не бывало того в бывшие раньше века.
           Ибо ведь есть у тебя бережливость отцовская, принцепс,
                Щедрая также рука матери есть у тебя.
           Благочестивый твой ум у тебя от бабки отцовской,
                Честное сердце твое - деда по матери дар.
           Что же дивиться, коль новым обычаям Англия рада,
            150 Если правитель таков, коего не было здесь?
           Что же до радости той, что расти не могла очевидно,
                То и она возросла с брачным союзом твоим,
           Брачным союзом, который одобрили благостно боги,
                Этим тебе и твоим помощь явили свою.
           Эта супруга твоя, что народ в ликовании видит,
                Рядом с тобою теперь, делящей скипетр с тобой,
           Боги о ком попеченье такое имеют бесспорно,
                Что украшают они и прославляют твой брак,
           Столь благочестьем своим превзошла и сабинянок древних,
            160 А величавость ее выше святых героинь.
           Чистой с Алцестой она могла бы сравняться любовью,
                Иль Танаквилу умом, верно, могла превзойти.
           Облик ее и уста красотою отмечены дивной, -
                Столько такой красоты ей лишь единой к лицу,
           Кто красноречьем своим плодовитой Корнелии выше;
                В жизни супругу она, как Пенелопа, верна.
           Преданной, принцепс, тебе была она многие годы,
                Долго держалась она только любовью твоей.
           И ни родная сестра, ни отчизна ее не склонили,
            170 Мать не сумела прельстить, как не сумел и отец.
           Только тебя предпочла она матери вместе с сестрою:
                Родине ты предпочтен, милому сердцу отцу.
           Счастливо этим тебе она вместе связала народы
                Мощные, дружбою их нерасторжимой спаяв.
           Дочь королей благородных, сама ты нисколько не меньше
                Тех, кто родили тебя; будешь и ты порождать.
           Якорь один до сегодня корабль твоего королевства
                Крепко держал. Крепок он, все же он только один.
           Но королева тебе, плодовита сынами своими,
            180 Даст укрепленный везде якорь, надежный вовек.
           Произойдут от тебя ей немалые блага, однако
                И от нее притекут блага большие к тебе.
           Не было, право, другой стать достойной твоею супругой,
                Но и супругом ее стать недостоин другой.
           Англия, ладан неси и святыни, что ладана больше, -
                Честные руки свои и благородство умов.
           И так как боги свершили сей брак, пусть способствуют, чтобы
                Скипетры данные здесь правило небо само
           И чтобы ими самими короны носимые долго
            190 Сына их сын удержал, а по наследству и внук.


        "2. НА ВНЕЗАПНЫЙ ДОЖДЬ, ЩЕДРО ИЗЛИВШИЙСЯ"
             ВО ВРЕМЯ ТОРЖЕСТВЕННОГО ШЕСТВИЯ КОРОЛЯ И КОРОЛЕВЫ,
            НО НЕ ЗАКРЫВШИЙ СОЛНЦА И НЕ СТАВШИЙ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНЫМ

           В шествии пышном, какого вовек не бывало на свете,
                Шел с королевой король вместе к священным венцам.
           Феб лучезарный тогда появился, сияя широко,
                Радостный день наступил, отзвук в сердцах находя.
           Но когда шествие это вошло в средоточие града,
                Воды небесные вдруг полили щедро его.
           Облачком все ж ни одним не затмилось сверкание Феба,
                На небе облачко то не. пребывало почти.
           Все обошлось вопреки беспокойству; и дождь ли увидел,
                Знаменье ль в этом иной, - лучшего видеть не мог.
           Наших владык времена обручают с веком счастливым,
                Феб лучезарный - лучом, Зевса супруга - водой.


        "3. КОРОЛЮ"

           Все, что со временем слито, Платон описаньем прославил, -
                Часто - что было давно, часто - что будет еще.
           Как убегает весна, возвращаясь с годиною новой,
                Как в подобающий срок снова приходит зима, -
           Так говорит он, вослед за вращеньем стремительным неба
                Все повториться должно в ряде бесчисленных смен.
           Первым рожден был век золотой, серебряный - следом,
                Медный - за ним, и давно ль был и железный еще.
           Вновь золотые года возвратились с тобою, о принцепс.
                Если бы славный Платон дожил до этого дня!


        "4. КОРОЛЮ ОБ УСТРОЕННЫХ ИМ КОНСКИХ РИСТАНИЯХ,"
                              ЯМБИЧЕСКИЙ ЭПОД

                    Какие б ни давали до сих пор цари
                         Ристаний конских зрелища,
                    Всегда они каким-нибудь злосчастием
                         Или бедой кончалися.
                    Иль волею Юпитера враждебного
                         С игрой мешалась пагуба,
                    Иль кровью вдруг бойца, насквозь пронзенного,
                         Арена обагрялася,
                    Иль копьями, иль коней диких звонкими
                         Разили чернь копытами,
                    Или давил толпу всегда ничтожную
                         Обвал подмостков рухнувших.
                    Но эти вот, твои, король, ристания
                         Прекраснее всех виденных:
                    Нет никому урона, - безупречностью
                         Они твоей отмечены.


        "5. О ДВУХ РОЗАХ, СРОСШИХСЯ ВОЕДИНО"

           С алою белая роза в соседстве росла, и друг друга,
                В споре за первенство здесь, каждая стала теснить.
           Две это розы еще, но цветок уж сливается, спору
                Этим слиянием их ныне положен конец.
           Ныне одна, возвышаясь, растет и пускает побеги,
                Все дарования двух роз сочетая в себе.
           Облик один у нее и краса, и единая прелесть,
                Свойства и цвет у нее двух сочетаются роз.
           Значит, и ту, и другую, - хотя бы одну полюбивший, -
                В ней обретает, и пусть любит он, что полюбил.
           Если ж найдется дикарь, что не любит ее, - пусть трепещет,
                Ибо еще и шипы есть у такого цветка.


        "6. НА НЕУЧА-РИТОРА, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Ритору Флакку в подарок поднес я лишь пять солецизмов,
                Тотчас же десятью пять ритор их мне возвратил.
           "Ныне довольствуйся малым, сказал он, числом обладая.
                Полною мерой тебе, с Кипра вернувшись, воздам."


        "7. НА ПОДОЗРЕНИЕ, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Силу большую и вес подозренье имеет. Не хочешь
                Ты и вредить, но погиб, коль подозренье навлек.
           Филолеона когда-то убили кротонцы, считая
                Ложно, что сделаться он хочет тираном у них.


        "8. НА ИСКУСНО ИЗОБРАЖЕННОГО РИТОРА-РЕБЕНКА,"
                                С ГРЕЧЕСКОГО

           Секст безмолвствует сам, а картина вот, кажется, скажет.
                Эта картина есть ритор, а сам он - картина картины.



        "9. НА НИЩИХ - СЛЕПОГО И ХРОМОГО"

           Носит хромого сосед со слепыми глазами, и этим
                Он занимает глаза, ноги давая взамен.


        "10. ИНАЧЕ"

           Носит хромого слепой, и старательно трудится каждый:
                Этот ноги дает, тот доставляет глаза.


        "11. ИНАЧЕ"

           Носит хромого слепец, и вершат они схожее дело, -
                Тот возмещает глаза, этот же - ноги того.


        "12. ИНАЧЕ"

           Тащит хромого слепой - тяжкий груз и, однако, полезный.
                Зрит для другого один, движет ногами другой.


        "13. ТО ЖЕ, ПОДРОБНЕЕ"

           Слишком прискорбной была у обоих несчастных судьбина,
                Этого зренья лишив, ноги отняв у того.
           Жребий похожий связал их: хромого тащит ослепший.
                Так облегчают труды общей утратой они.
           Этот, незрячий, чужими идет, куда хочет, ногами,
                Длится тропа для того с помощью видящих глаз.


        "14. ТО ЖЕ, ИНАЧЕ"

           Может ли что-либо быть драгоценнее верного друга,
                Что одолженьем своим твой возмещает ущерб?
           Договор дружбы надежной два нищих скрепили взаимно:
                С нищим хромым заключил договор нищий слепой.
           Молвил хромому слепец: "Будешь мною носим ты на шее".
                Тот отвечал; "Отдаю очи тебе, - управляй".
           Так, избегает любовь жить в чертогах царей горделивых,
                В домике бедном царит единодушно любовь.


        "15. ИНАЧЕ"

           Так на условиях равных хромой и слепой сговорились:
                Этот обязан нести, тот же - глазами вести.


        "16. ГОВОРИТ КОРАБЕЛЬНАЯ СОСНА, ОПРОКИНУТАЯ ВЕТРОМ,"
                                С ГРЕЧЕСКОГО

           Я - сосна, без труда побежденное ветрами древо.
                Глупый, зачем из меня строишь скиталец-корабль?
           Иль не страшишься приметы? Уж если меня поражает
                Даже на суше Борей, в море уйду ль от него?


        "17. ТО ЖЕ, ИНАЧЕ"

           Свалена наземь ветрами сосна, я. Что ж в море меня вы
                Шлете, когда на земле было крушенье со мной?


        "18. НА СОЖЖЕННЫЙ КОРАБЛЬ"

           Моря валов избежал корабль, тяжело нагруженный,
                Но на груди у земли-матери гибель нашел.
           Пламя его пожирает, пылая, зовет он на помощь
                Волны морские, кого он как врагов избежал.


        "19. ГОВОРИТ КРОЛЬЧИХА, КОТОРАЯ, УСКОЛЬЗНУВ ОТ ЛАСКИ,"
                   ПОПАЛА В РАССТАВЛЕННЫЕ ОХОТНИКОМ СЕТИ

           Я ускользнула от ласки, укрывшись в отверстии тайном,
                Но угодила, увы, бедная, в сети людей.
           Здесь я ни жизни теперь не найду, ни погибели скорой.
                Так я спасаюсь, чтоб в пасть броситься яростным псам.
           Вот раздирают преступно они мое чрево клыками,
                Смотрит, смеясь, человек, видя текущую кровь.
           О беспощадная тварь, ты свирепее зверя любого:
                Лютая гибель моя - злая забава тебе.


        "20. НЕВИННОСТЬ ПОДВЛАСТНА НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ, С ГРЕЧЕСКОГО"

           "Злого и мышка дерзает куснуть", - издревле такая
                Есть поговорка. И все ж это на деле не так:
           Даже и мышка дерзает невинных кусать, а злодея
                Тронуть и то не дерзнет пугало с виду - дракон.


        "21. НА ВЗДУТИЕ ЧРЕВА, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Губит урчанье тебя, если лишнее в чреве задержишь.
                Выпустишь спешно, - оно также спасает тебя.
           Если урчание может спасать и губить, неужели
                То же у грозных владык может урчание быть?


        "22. О РАВЕНСТВЕ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Пусть победителем ты до столпов дошел Геркулеса,
                С прочими ждет и тебя равная доля земли.
           Иру подобен, умрешь ты, ценимый не больше обола,
                Будешь своею землей (уж не своей) поглощен.


        "23. НА НИЗКОГО ЧЕЛОВЕКА. С ГРЕЧЕСКОГО"

           Все называют тебя богачом, я же - нищим; богатства -
                В употреблении их, - Аполлофан говорит.
           Если, богатства используешь ты - то твои они, если ж
                Копишь наследнику их, то все твое - не твое.


        "24. ОХОТА ПАУКА"

           Севши в засаде, паук захватил скиталицу муху;
                После, дрожащую, он вязкою сетью оплел.
           Рот разевает уже, но старинная есть поговорка,
                Что между ртом и куском многое может пройти.
           К мухе судьба благосклонна, полна к пауку неприязни,
                И из бедняжки она муху-беглянку творит.
           Вот ненасытный спешишь ты наброситься, Дрозд, на обоих:
                Рвутся тенета, - паук гибнет, а муха бежит.
           Есть у несчастного часто надежда под самой секирой,
                Но и средь стражей толпы страх негодяя берет.

        "25. НА КИНИКА, ГЛУПО ВОЗДЕРЖИВАЮЩЕГОСЯ, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Киника, что с бородою и палкой скитается вечно,
                Мудрость великую нам пир показал наяву.
           Так, этот киник, во-первых, от редьки, бобов воздержался,
                Чтоб в услуженье не дать доблесть свою животу.
           Но лишь глазами узрел пред собой белоснежную матку, -
                И забывает мудрец свой несгибаемый дух.
           Требует алчно и всю, вопреки ожиданью, съедает.
                "Доблести, - он говорит, - матка отнюдь не вредна."


        "26. ЭПИТАФИЯ ВРАЧА, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Здесь погребен Гиппократ, фессалиец, рожденный на Косе,
                Феба бессмертного он отпрыском доблестным был.
           Много трофеев стяжал, врачеваньем сражая недуги,
                Славен искусством своим, а не случайной судьбой.


        "27. НА МЕРТВОГО РАБА, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Был он при жизни рабом, а теперь он, тот же, умерший
                Значит не меньше тебя, Дарий, прославленный царь.


        "28. НА МЕРТВУЮ РАБЫНЮ"

           Прежде Сосима была только телом единым рабыней,
                Ныне и телу ее вольная также дана.


        "29. НА РЫБАКА, В КОТОРОГО ВЛЮБИЛИСЬ, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Рыбу удил рыбак, и на ловле его увидала
                Дочь богача, воспылав страстной любовью к нему.
           Замуж пошла за него; и ему вместо нищенской жизни
                Выпало разом в удел много надменных богатств.
           "Мой это дар", - утверждает Венера. Но, речь отвергая,
                Молвит Судьба-госпожа: "Это подарочек мой".


        "30. НА ВНЕЗАПНО СЧАСТЛИВОГО ИЗ НИЧТОЖЕСТВА, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Нет, не ради тебя вознесен ты судьбою, но чтобы
                Всем показать, что она может свершить и с тобой.


        "31. НА УМЕРЕННОСТЬ, С ГРЕЧЕСКОГО"

           "Жалость хуже, чем зависть", - так Пиндар промолвил однажды.
                Блеск богача возбудит тотчас же зависть к нему.
           Слишком несчастных жалеем. Так пусть же мне боги даруют
                Счастья не слишком, но пусть и не жалеют меня.
           Так, середина всегда предпочтительней крайностей явно.
                Низших - бесчестье удел, выси же рушатся вдруг.


        "32. БЕСПОЛЕЗНО ТЕРЗАТЬСЯ СТРАХОМ ГРЯДУЩЕЙ БЕДЫ,"
                                С ГРЕЧЕСКОГО

           Что мы страдаем, глупцы, и зачем это наше безумье
                Души сжигает у нас, словно безудержный страх?
           Если беда не пришла, значит, зря мы терзаемся страхом.
                Если явилась, то страх - это вторая беда.


        "33. МОНОСТИХ В ПОХВАЛУ ГОМЕРОВСКОЙ ПОЭМЫ, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Сам я все это воспел, написал же Гомер богоравный.


        "34. НА СМЕХОТВОРНОЕ СУДИЛИЩЕ, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Тяжба велась, и глухими там были истец и ответчик;
                Больше, чем оба они, глух был при этом судья.
           Требует деньги истец: ведь пять месяцев дом не оплачен.
                Молвит ответчик: "Всю ночь занят я был молотьбой".
           Смотрит на них судия, изрекая: "Что спорите оба,
                Разве не мать она вам? Оба кормите ее".


        "35. НОЧНОМУ СВЕТИЛЬНИКУ"

           Лампа, трижды тобою подруга клялась, что вернется, -
                И не идет. Накажи, коль божество ты, ее.
           Милая играм ночным, ты погасни, лишив в наказанье
                Светочи - очи ее - светочей дивных твоих.


        "36. СТАРУХА ЛАИСА ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Я, кто бездумно всегда над тобою, Эллада, смеялась,
                Видя пред дверью моей юношей пылких толпу, -
           Зеркало это вручаю Венере: себя не желаю
                Видеть, какая я есть, той, что была, - не могу.


        "37. НА СМЕРТНЫЙ ДЕНЬ, ДЛЯ ВСЕХ НЕВЕДОМЫЙ"

           Нет, я не плачу о мертвых. Я плачу о доле живущих:
                Страхом замедленным жжет их предстоящая смерть.


        "38. ДРУГАЯ"

           Ты зарыдал бы, узнав, что жить тебе месяц осталось.
                Ты вот смеешься, а жить - день лишь, возможно, тебе.



        "39. НА ТРУДОЛЮБИЕ ПЧЕЛ, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Пчелы медовые реки в эфире себе добывают.
                Сами покои творят, где обитают они.
           Пчелка мила человеку, легко урожай собирает,
                И не нужна ей совсем помощь быка иль серпа.
           Нужно ей только местечко, где сладкие чашечки меда
                Щедро сливает она нам из ячейки своей.
           Радуйтесь пчелы святые, питайтесь цветов изобильем,
                Дива крылатые, нам нектар эфирной неся!


        "40. НА СТАРУХУ, ТЩЕТНО ПРИМЕНЯЮЩУЮ БЕЛИЛА"

           Часто ты голову красишь, но старости краской не скроешь,
                И натяженьем со щек ты не изгонишь морщин.
           Так перестань все лицо орошать ты мазью обильно, -
                Чтобы, им быть перестав, маской не стало оно.
           Если белила и мази бессильны, - что, глупая, хочешь?
                Ведь из Гекубы тебе снова Еленой не стать.


        "41. НА ПРИРОДУ ЧЕЛОВЕКА, С ГРЕЧЕСКОГО"

           Эй, человек, если вспомнишь, что делал тогда твой родитель,
                Как создавал он тебя, - спесь твоя мигом слетит.
           Но в сновидениях бредя, Платой тебя спесью наполнил
                Тщетной, назвавши тебя отпрыском вечным небес.
           Ты же - из глины, - что ввысь устремился? Но именно этот
               Он выставляет состав, как украшенье твое.
           Что ж, если хочешь ты правду услышать, - постыдною страстью,
               Ты лишь соитьем рожден, капелькой жалкой одной.


        "42. О СМЕХОТВОРНОМ АСТРОЛОГЕ"

           Нет, не правдивей в экстазе пророчи