обмана,
Прощенья нет жестокости твоей.
Не взглядом - словом наноси мне раны,
Не хитростью, а силой силу бей.
Признайся мне открыто в новой страсти,
Но не гляди так нежно на него
И не лукавь - твоей могучей власти
Не выставлю напротив ничего.
Иль думать мне, что ты, меня жалея,
Спасая от врагов - от глаз своих,
Их от меня отводишь поскорее,
Чтоб бросить их на недругов других?
Не делай так: сраженных не щадят.
Уж лучше пусть добьет меня твой взгляд.

     Сонет 140

В жестокости благоразумна будь,
Не мучь немого моего терпенья,
Не то слова найдут на волю путь
И выскажут всю глубину мученья.
Не любишь ты - но сделай хоть бы вид,
Что ты меня даришь своей любовью.
Так на смерть обреченному твердит
Разумный врач о жизни и здоровье.
В отчаянье придя, сойду с ума,
Начну тебя хулить без всякой меры.
А свет дурен и - знаешь ты сама -
Готов принять злословие на веру.
Чтоб избежать зловредной клеветы,
Со мною будь, хоть не со мною ты.

     Сонет 141

Нет, не глазами я люблю тебя -
Глазам заметны все твои изъяны.
Отвергнутое зреньем полюбя,
Тобою сердце бредит беспрестанно.
Твой голос не пленил моих ушей,
И не хотят услышать приглашенья
На сладострастный пир души твоей
Ни вкус, ни осязание, ни зренье.
Но все пять чувств и разум заодно
Спасти не могут сердце от неволи.
Моя свобода - тень, а я давно
Немой вассал твоей надменной воли.
Одной лишь мыслью утешаюсь я:
Пусть ты - мой грех, но ты же - мой судья.

     Сонет 142

Любовь - мой грех, а чистота твоя
Лишь ненависть к любви моей порочной.
Но ты сравни обоих нас - и я
Не худший буду в этой ставке очной.
И не твоим устам меня карать:
Они осквернены такой же ложью,
Как и мои, когда, как алчный тать,
Я похищал добро чужого ложа.
Любовь моя к тебе не больший грех,
Чем и твои любовные влеченья.
Взрасти же в сердце жалость - и у всех
Ответное пробудишь сожаленье.
Но если ты глуха к чужой мольбе,
Тогда не будет жалости к тебе.

     Сонет 143

Взгляни ты на хозяйку, как она,
Стремясь поймать удравшего цыпленка,
Погоней этой так увлечена,
Что забывает своего ребенка.
Бедняжка порывается за ней,
Заходится от крика и рыданья,
Она ж, охотой занята своей,
Малютку оставляет без вниманья.
Не так ли вдаль всегда летишь и ты,
А я, дитя, плетуся за тобою?
О, излови скорей свои мечты
И снова стань мне матерью родною.
Пойми, молю и будь опять со мной,
И поцелуем плач мой успокой.

     Сонет 144

Два духа, две любви всегда со мной -
Отчаянье и утешенье рядом:
Мужчина, светлый видом и душой,
И женщина с тяжелым, мрачным взглядом.
Чтобы меня низвергнуть в ад скорей,
Она со мною друга разлучает,
Манит его порочностью своей,
И херувима в беса превращает.
Стал бесом он иль нет, - не знаю я. . .
Наверно стал, и нет ему возврата.
Покинут я; они теперь друзья,
И ангел мой в тенетах супостата.
Но не поверю я в победу зла,
Пока не будет он сожжен до тла.

     Сонет 145

С уст, созданных любви рукой,
"Я ненавижу" сорвалось.
И сердце стиснуто тоской,
Печалью горькой налилось.
Увидя скорбь мою, она
Свой разбранила язычок,
И, сострадания полна,
Сменила на привет попрек.
"Я ненавижу" - да, но вот
Слова иные вдруг звучат,
Как вслед за ночью день идет,
Ее с небес свергая в ад.
"Я ненавижу", - и любя
Меня спасает: "не тебя".

     Сонет 146

Душа моя, игрушка буйных сил
И средоточье плоти этой бренной,
Когда твой дом тебе внутри не мил,
Зачем извне ты украшаешь стены?
Зачем, наняв его на краткий срок,
На жалкую обитель тратишь средства?
Кормить червей дала себе зарок?
Оставить тело хочешь им в наследство?
Оно - твой раб; за счет его живи,
Свои богатства множь его ценою,
Божественную будущность лови,
Не дорожи непрочною красою.
У жадной Смерти этим вырвешь нож,
И, Смерть убив, бессмертье обретешь.

     Сонет 147

Любовь моя - болезнь, что все сильней
Тоскует по источнику страданья,
И тянется к тому, что вредно ей,
Чтоб утолить нелепые желанья.
Рассудок - врач лечил любовь мою,
Но, увидав к себе пренебреженье,
Покинул нас, - и вот я сознаю,
Что нет теперь от страсти исцеленья.
Рассудка нет - и мне спасенья нет.
Безумствую неистовый, несчастный;
Слова мои и мысли - дикий бред,
Ни разуму, ни правде не причастный.
Как мог я мнить, что ты светла, ясна?
Как ад черна ты, и как ночь мрачна.

     Сонет 148

О горе мне! Любовью искажен,
Мой взор воспринимает все превратно.
Но если верен и не ложен он,
Тогда рассудка истина невнятна.
Когда красиво то, чем грезит взгляд,
Как может свет считать, что некрасиво?
А если нет - тогда на мир глядят
Глаза любви ошибочно и криво.
Да разве будет безупречным взор,
Измученный тревогой и слезами?
Ведь даже солнце слепо до тех пор,
Пока покрыто небо облаками.
Любовь лукава: слезы ей нужны,
Чтобы не видел глаз ее вины.

     Сонет 149

Как можешь ты твердить, что я не твой?
Ведь от себя я сам тебя спасаю.
Себя забыв, не о тебе ль одной
Забочусь я, обидчица родная?
Дружу ль я с теми, кто тебе не мил?
Иль недругам твоим я шлю приветы?
А если я порой тебя гневил,
То не казнил ли сам себя за это?
Сыщу ль в себе заслуги, доблесть, честь,
Чтоб прекратить смиренное служенье?
Ведь лучшее, что только в мире есть, -
Повиноваться глаз твоих движенью.
Но ясен мне вражды твоей закон:
Ты любишь зрячих - я же ослеплен.

     Сонет 150

Откуда ты взяла такую власть,
Чтоб покорить ничтожностью меня,
И научить на взор покровы класть,
И лгать, что свет не украшенье дня?
Где снадобье такое достаешь,
Что в добродетель превращаешь грех,
Порок рядишь в пленительную ложь
И делаешь милей достоинств всех?
Себя любить принудила ты чем?
Ведь нужно презирать, а не любить!
Пусть ту люблю я, кто противна всем,
Но не тебе за то меня хулить.
Когда достойна ты любви моей,
Достоин я взаимности твоей.

     Сонет 151

Любовь юна - ей совести мученья
Неведомы, хоть ею рождены.
Так не кори меня за прегрешенья,
Чтоб не было и на тебе вины.
Ты в грех измены вовлекаешь тело,
Я душу вовлекаю в этот грех.
Душе послушна, плоть решает смело,
Что ей в любви всегда готов успех.
При имени твоем восстав надменно,
Она свою осуществляет власть,
Чтобы потом покорно и смиренно
Перед тобой рабом послушным пасть.
Не упрекай, что совесть мне чужда:
Восстать и пасть я рад в любви всегда.

     Сонет 152

Бесчестен я, к тебе любовь питая;
Меня любя, бесчестна ты вдвойне:
Супружеские клятвы нарушая
И на вражду сменив любовь ко мне.
Но мне ль судить тебя за прегрешенья?
Я сам грешил не два, а двадцать раз.
Поклялся я раскрыть твое паденье,
И клятву эту преступил тотчас.
Я грешен тем, что клялся - ты прекрасна,
И нет любви сильнее и нежней.
Я ослеплял глаза свои всечасно,
Чтоб не видать порочности твоей.
Божился я: ты чище, лучше всех,
И эта ложь - мой самый тяжкий грех.

     Сонет 153

Спит Купидон, отдвинув факел свой.
Тут нимфа, шаловливая богиня,
Вдруг погрузила факел роковой
В холодный ключ, бежавший по долине.
От этого священного огня
Ключ приобрел целебный жар навеки.
И тянутся к нему день ото дня
Убогие, недужные, калеки.
Но ухитрился факел свой божок
Зажечь опять - от глаз моей любимой,
И для проверки сердце мне обжег.
К источнику бегу, тоской томимый. . .
Но от огня лекарство не в ключах,
А там же, где огонь, - в ее очах.

     Сонет 154

Уснул однажды мальчик Купидон,
Беспечно бросив факел свой заветный.
Увидя этот безмятежный сон,
К божку подкрались нимфы незаметно,
И лучшая из девственниц-подруг
Похитила губительное пламя -
И возбудитель сладострастных мук
Обезоружен был ее руками.
Горящий факел брошен был в ручей,
И в нем вода, нагревшись до кипенья,
Целительною стала для людей.
Но я влюблен - и нет мне исцеленья.
Согреться может от любви вода,
Любви ж не охладить ей никогда.



   Вильям Шекспир.
   Восемь сонетов (пер.Б.Лейви)

---------------------------------------------------------------------------
     Перевод Б. Лейви
     OCR: Максим Бычков
---------------------------------------------------------------------------


        Сонет I

Существ Всесильных молит всяк и ждет
Во дар бессмертья розе красоты;
Но спелое со временем гниет.
Потомок, будь готов запомнить ты:
Влюбленные во свет своих зениц,
Пестующие страсть самосожженьем,
Голодные во щедрости житниц
Враги себе, себя гноят мученьем.
И свежесть мира, света украшенье,
Весны постылой вестник лишь один,
Коль в коконе оставит вдохновенье,
То циником пробудет до седин.
Несчастье Мира, иль иначе милуй,
Плоды Вселенной жрет в своей могиле.

        Сонет II

Лишь сорок зим заснежат белым брови,
А свежесть борозды морщин изранят,
Краса, спесивое бурленье юной крови,
Как мертвый куст, уж вновь цвеcти не станет.
И когда спросят где краса ютится,
И где богатства похотливых дней,
Коль скажешь то в глазах твоих таится,
Нельзя никак себе польстить пошлей.
Насколько лесть полезна красоте?
Ведь так легко ответить не таясь:
"Пусть юность ей владеет в полноте;
Мой вышел срок: уж старость занялась."
Но старости рубить сплеча претит:
Кровь холодна у ней, ей снится что кипит!

        Сонет III

Глянь в зеркало и молви отраженью:
"Себя менять пришла уже пора."
Кто не спешит в дорогу к обновленью,
Тот мчится по дороге во вчера.
Безухий плод у девы на сносях
Уж злостью, глупый, пышет к узам брака,
Могильным камнем встанет на костях
Потомства, невосставшего из мрака.
Он зеркало той девы; в нем она
Пытается узреть свой юный лик,
Нетерпеливой жадности полна
Явить красу былую хоть на миг.
Коль жить ему, не миновать забвенья,
И помянут едва ль при погребеньи.


        Сонет IV

Влюбленность бескорыстная, в чем толк
Себя губить, красы наследник кровный?
Тебя лишь боги отпускают в долг
Сердцам, не испытавшим жар любовный.
Ты почему, о скряга, извратил
Дары богов, что должен был посеять?
Зачем, ростовщик щедрый, погубил
То, что хранить был должен и лелеять?
Ведя торговлю лишь с самим собой,
Себя ты безысходно обманул:
На вечный уж пора идти покой,
А долг свой старый так и не вернул.
С красой нетронутой тебя бы схоронить,
Она ж, растрата, здесь тебя казнить.

        Сонет VII

Глянь как с Востока благородный луч
Под веком солнца светом землю жжет,
И служит тем, кто мудр и могуч,
И дань явленью мира отдает.
Вот горную вершину покоряет,
Полжизни пройдено, а он все так же млад.
И смертные боготворя внимают
Его шагам, что золотом горят.
Когда с зенита, все утратив силы,
Уж стар и слаб, плетется он к земле,
Отведен взгляд тот, что мерцал уныло
Любовной тенью на его челе.
Так ты, спешащий к середине лет,
Забудь о смертных, коль потомства нет.

        Сонет VIII

О почему на грусть тебя наводят
Музыки страстной радостные звуки?
Влюбленные друг с друга глаз не сводят,
А не постылости нежданной терпят муки.
И коль тебе святые консонансы
Гармонии любовной не по нраву,
Лишь душу тронут редкие нюансы
Той мессы, что двоим слыхать по праву.
Отметь струну - то будет за отца,
Другая за младенца пусть играет,
А третья - мать; Их песнь пусть без конца
Тебе одно и то же повторяет.
Быть может песню эту ты усвоишь:
"Один, как перст, ты ничего не стоишь."


        Сонет XXVII

Работой утомлен, иду к постели
Немедля, чтобы членам отдых дать.
Но только я забудусь еле-еле,
Уж пробудилась мысль моя опять.
Мои все думы у твоих границ
Паломники любви и страстных слов,
Все векам не дают прикрыть зениц
Во тьме глухой, привычной для слепцов.
Не исчезай, виденье чистоты!
Тебя желанней нет, иль ты не знаешь:
Как перл горишь на фоне темноты
И светом жизнь от смерти ограждаешь.
Нам жизнь, увы, покоя не сулит:
Днем - тело, ночью - мысль моя не спит.


        Сонет XC

Коль ненавидеть, ненавидь теперь.
Коль я уже под мира каблуком,
Уйди и победителю доверь
Судьбу свою и чувства целиком.
Коль насквозь сердце острием продето,
Уж по второму разу не убить.
Пусть ночь не даст дождливому рассвету
По чьей-то воле дважды кровь пролить.
Коль бросишь ты меня, не завершай
Чреды несчастий, сотворивших зло.
Исчезни первой, дай увидеть край
Отчаянья, что жизнью принесло.
Любые беды будут мне терпимы
В сравнение с потерею любимой.



   Уильям Шекспир.
   Сонеты (перевод: Н.В.Гербель)

---------------------------------------------------------------
 OCR: Максим Бычков
---------------------------------------------------------------

 перевод Н. В. Гербеля. (поэт и
 издатель середины - конца XIX века)
 кроме 11 - перевод В. С. Лихачева,
 12, 13, 22, 25, 40, 42, 63, 66, 71, 78,
 95, 104 - перевод М. И. Чайковского,
 31, 38 - перевод К. К. Случевского,
 35 - перевод В. В. Бера,
 55, 57-61 - перевод В. Я. Брюсова,
 97 - перевод Ф. А. Червинского,
 130 - перевод И. А. Мамуны

        1

Потомства от существ прекрасных все хотят,
Чтоб в мире красота цвела - не умирала:
Пусть зрелая краса от времени увяла -
Ее ростки о ней нам память сохранят.

Но ты, чей гордый взор никто не привлекает,
А светлый пламень сам свой пыл в себе питает,
Там голод сея, где избыток должен быть -
Ты сам свой злейший враг, готовый все сгубить.

Ты, лучший из людей, природы украшенье,
И вестник молодой пленительной весны,
Замкнувшись, сам в себе хоронишь счастья сны.
И сеешь вкруг себя одно опустошенье.

Ты пожалей хоть мир - упасть ему не дай
И, как земля, даров его не пожирай.

        2

Когда, друг, над тобой зим сорок пролетят,
Изрыв твою красу, как ниву плуг нещадный,
И юности твоей убор, такой нарядный,
В одежду ветхую бедняги превратят,-

Тогда на тот вопрос, с которым обратятся:
"Скажи, где красота, где молодость твоя?"-
Ужель ответишь ты, вину свою тая,
Что в мраке впалых глаз твоих они таятся?

А как бы ты расцвел, когда б им не шутя
Ответить вправе был спокойно и с сознаньем:
"Вот это мной на свет рожденное, дитя
Сведет мой счет и мне послужит оправданьем".

Узнал бы ты тогда на старости любовь,
Способную согреть остынувшую кровь.

        3

Подумай, в зеркале увидев образ свой,
Что должен он в другом созданье возродиться;
А если нет, то мир обманут был тобой
И счастья мать одна через тебя лишится.

Кто б пренебречь дерзнул любовию твоей
Из дев, как ни была б собой она прекрасна,
И грудь могла ль ее так сделаться бесстрастна,
Чтоб захотеть сойти в могилу без детей?

Ты матери своей хранишь изображенье -
И видит вновь она в тебе свою весну.
Ах, так и ты, склоня взор к старости окну,
Увидишь  и вкусить вновь юности волненье!

Но если хочешь быть забытым, милый мой,
Умри холостяком, а с ним и образ твой.

б

Не дай зиме убить весны все совершенства
В себе, пока она плода не принесла!
Создай себе фиал и подари блаженство
Своею красотой, пока не умерла!

Тебя ростовщиком  не назовут за это,
Затем что этот долг все платят без труда.
Ты  образ свой создашь для счастья и привета,
А если десять с ним - и это не беда.

И каждый  в десять раз тебя счастливей будет,
Произведя на свет по десять раз тебя -
И смерть вражду к тебе надолго позабудет,
Увидя, сколько раз ты повторил себя.

Ты слишком  уж красив и мил душе моей,
Чтоб пищей смерти быть, наследьем стать червей.

        7

Когда светило дня вздымает на востоке
Свой лучезарный лик - восторг у всех в глазах
И каждый  на своем приветствует пороге
Приход  его, пред ним склоняяся во прах.

Вступив на высоту небесного восхода,
Как юноша,  за грань успевший перейти,
Оно еще влечет к себе глаза народа,
Следящего  его в благом его пути.

Когда ж оно во прах склоняется к закату,
Как мир под гнетом лет и бременем труда,
Холодные  к его померкнувшему злату,
Лукавые глаза глядят уж не туда.

Так, полдень пережив, и ты, друг, как руина,
Склонишься  в прах, когда иметь не будешь сына.

        8

Ты музыка, чего ж с печалью ей внимаешь?
Прекрасному нельзя с прекрасным враждовать;
Зачем же любишь то, что с грустию встречаешь,
И с радостью спешишь все злое воспринять?

Когда гармония согласных звуков хора
В их сочетанье слух твой может оскорбить,
То это потому, что в нем есть тон укора:
Зачем ты все одним предпочитаешь быть.

Заметь, что две струны, касаяся друг друга,
Как мирная семья, в согласии живут,
Где мать, отец и сын, не выходя из круга,
Один прекрасный звук согласно издают.

И песня их без слов твердит тебе и всем:
"Оставшись холостым, останешься ничем!"

        9

Ужель  затем, чтоб взор вдовы не омрачился,
Ты  одиноко век провесть желаешь свой -
Желаешь,  чтоб твой прах такою же слезой,
Как хладный  прах жены бесплодной, оросился?

И, сделавшись вдовой бездетною твоей,
Мир  будет о твоем бесплодии терзаться;
Тогда как ддя вдовы способны представляться
За мужнины  глаза - глаза  ее детей.

Все то, что тратит мот, лишь место изменяет-
И мир  все траты те берет себе в удел!
Но  трата красоты имеет свой предел:
Не  трогая, он тем ее уничтожает.

Нет к ближнему любви в груди холодной той,
Что поступает так безжалостно с собой!

        8

Ты музыка, чего ж с печалью ей внимаешь?
Прекрасному нельзя с прекрасным враждовать;
Зачем же любишь то, что с грустию встречаешь,
И с радостью спешишь все злое воспринять?

Когда гармония согласных звуков хора
В их сочетанье слух твой может оскорбить,
То это потому, что в нем есть тон укора:
Зачем ты все одним предпочитаешь быть.

Заметь, что две струны, касаяся друг друга,
Как мирная семья, в согласии живут,
Где мать, отец и сын, не выходя из круга,
Один прекрасный звук согласно издают.

И песня их без слов твердит тебе и всем:
"Оставшись холостым, останешься ничем!"

        9

Ужель  затем, чтоб взор вдовы не омрачился,
Ты одиноко век провесть желаешь свой -
Желаешь,  чтоб твой прах такою же слезой,
Как хладный  прах жены бесплодной, оросился?

И, сделавшись вдовой бездетною твоей,
Мир  будет о твоем бесплодии терзаться;
Тогда как для вдовы способны представляться
За мужнины  глаза - глаза ее детей.

Все то, что тратит мот, лишь место изменяет-
И мир  все траты те берет себе в удел!
Но трата красоты имеет свой предел:
Не трогая, он тем ее уничтожает.

Нет к ближнему любви в груди холодной той,
Что поступает так безжалостно с собой!

        10

Признайся мне, что ты не любишь никого,
Когда и о себе заботишься так мало!
Не мало дев вилось близ сердца твоего,
Но сердце для любви твое не расцветало-

Затем что злобы ты исполнен до того,
Что сам готов вступить с самим собой в сраженье,
Об удаленье в тень стараяся всего,
Чего б ты должен был искать восстановленья.

Опомнись, чтоб и я мог мысли изменить!
Ужель жилище  зла прекраснее любови?
Ты так красив - сумей настолько ж добрым быть
И не давай в себе бурлить напрасно крови!

Подобие свое создай хоть для меня,
Чтоб красота жила в тебе иль близ тебя.

        11

Как вянуть будешь ты день ото дня, так будешь
День ото дня цвести ты в отпрыске своем;
Ту кровь, что в юности отдать себя принудишь,
Своею назовешь, сам ставши стариком.
Вот в чем и разум наш, и красота, и сила;
А вне - безумие, бессилье, вечный мрак:
Тогда и время бы свой ход остановило,
И род людской  тогда невдолге бы иссяк.
Кто на земле рожден не для продленья рода,
Уродлив, груб, суров,- тот гибни без следа;
Но, видя, как щедра к избранникам природа,
Дары ее сберечь ты должен навсегда:
На то в тебе и знак ее печати явлен,
Чтоб миру в оттисках был подлинник
оставлен.

        12


Звучит ли бой часов и время гонит,
Иль вянет лепесток за лепестком,
Гляжу  ль, как бодрый день во мраке тонет,
Как черный локон смешан с серебром,-
Когда я вижу рощу оголенной,-
Бывало, в зной, убежище для стад -
Как зелень лета старец убеленный,
Скосив стогами, полагает в ряд,-
Тогда меня всегда вопрос терзает:
Неужли  чудный облик твой умрет,
Раз красота здесь так же скоро тает,
Как перед нею новая растет?
Косы времен не одолеешь ты,
Не передав потомству красоты.

        13

О если б мог ты быть всегда самим собой!
Но ты принадлежишь себе, покамест дышишь,
И, смерти чуть шаги зловещие услышишь,
Др