рах, электронике, информации, биотехнологии и т.п., которые я назвал "новые командные высоты" экономики. Там также предсказывалось расширение гибкого производства, распространение занятости, неполный ра-
18

бочий день и демассификация средств массовой информации. Эта книга описала невиданное ранее слияние производителя и потребителя, введя термин "prosumer". В ней были обсуждены вопросы возвращения некоторых видов работы в домашние условия и изменения в политике и национально-государственной системе.
Запрещенная в некоторых странах, "Третья волна" в других стала бестселлером и одно время была чем-то вроде "библии" для отцов реформ в Китае2. Сперва обвиненная в распространении западного "духовного загрязнения", затем осознанная и опубликованная огромными тиражами, она стала самой продаваемой книгой в самой многочисленной стране на планете и использовалась при составлении речей Ден Сяопина. Бывший в то время премьер-министром Цзао Дзиян созывал конференции для ее обсуждения и убеждал политиков изучать этот труд.
В Польше цензура сократила книгу. Возмущенные действиями властей студенты и те, кто поддерживал Солидарность, напечатали "подпольное" издание, а также распространяли брошюры с отдельными пропущенными главами. Как и "Шок будущего", "Третья волна" вызвала многочисленные отклики читателей, дав толчок созданию новых видов продукции, компаний, симфоний и даже скульптур.
Сейчас, через 20 лет после выхода "Шока будущего" и 10 - после "Третьей волны", книга "Метаморфозы власти" наконец-то готова. Она поднимает вопросы, не затронутые в предшествующих работах, основное внимание в книге сосредоточено на решительном изменении отношений: знание - власть. Она представляет новую теорию власти в обществе и исследует трансформации, происходящие в бизнесе, экономике, политике и мире вообще.
Едва ли нужно добавлять, что будущее не "познаваемо", в смысле точного предсказания. Жизнь полна сюрреалистических сюрпризов. Даже самые "жесткие" модели и "твердые" данные часто базируются на "неустойчивых" предположениях, особенно когда речь идет о делах человеческих. Предмет этих книг - набирающие ход изменения, естественно, что детали быстро устаревают. Статистика меняется. Но раз уж мы двинулись в terra incognita* под названием "завтра", лучше иметь общую и неполную карту того, что
* Terra incognita (лат.) - неизвестная земля. - Примеч. пер.
19

следует пересмотреть и скорректировать, чем не иметь карты вообще.
В то время как каждая из книг трилогии строится на оригинальной, но совместимой с другими модели, все они основаны на документах, исследованиях и репортажах, охватывающих многочисленные и в корне различные сферы и разные страны. Так, например, готовя эту книгу, мы попытались изучить власть и на вершине, и в глубине общества.
У нас была возможность провести четырехчасовые встречи с Михаилом Горбачевым, Рональдом Рейганом, Джорджем Бушем, несколькими японскими премьер-министрами и многими другими, кого большинство относит к числу наиболее влиятельных людей на планете.
На противоположном конце спектра мы, вместе или поодиночке, посетили также обитателей южноамериканского "города нищих" и женщин, отбывающих пожизненное заключение. Обе группы можно отнести к самым бесправным на земле.
Кроме того, мы обсудили проблемы власти с банкирами, профсоюзными деятелями, ведущими бизнесменами, компьютерными экспертами, генералами, лауреатами Нобелевской премии в области науки, нефтяными магнатами, журналистами и ведущими менеджерами многих крупнейших в мире компаний.
Мы встречались с теми, кто готовит решения в Белом доме, в Елисейском дворце в Париже, в офисе премьер-министра в Токио и даже в кабинетах Центрального комитета коммунистической партии в Москве. Разговор с Анатолием Лукьяновым (тогда член ЦК, позже второй по положению после Горбачева государственный чиновник в СССР) был прерван неожиданным звонком, вызывавшим его на встречу в Политбюро.
Как-то я находился в залитой солнечным светом комнате в окружении книг. Это было в маленьком городке в Калифорнии. Если бы меня не привели туда с завязанными глазами, я никогда бы не подумал, что умная молодая женщина в футболке и джинсах, сидящая напротив меня за дубовым письменным столом, - убийца или признана виновной во вселяющем ужас преступлении на сексуальной почве. Или что мы находимся в тюрьме - месте, где все реалии власти не приукрашены. Там я пришел к пониманию того, что даже заключенные отнюдь не бессильны. Некото-
20

рые из них знают, как использовать информацию в целях получения власти, с искусностью, сравнимой разве что с манипуляциями кардинала Ришелье при дворе Луи XIII, что напрямую относится к нашей книге. (Этот случай позволил нам с женой дважды провести семинар в классе, состоявшем главным образом из убийц, от которых мы многое узнали.)
Случаи, подобные этим, дополняющие изнуряющее чтение и анализ печатных источников, собранных в разных уголках мира, сделали для нас подготовку "Метаморфоз власти" незабываемой.
Мы надеемся, что читатели признают книгу "Метаморфозы власти" столь же полезной, приятной и поучительной, как "Третья волна" и "Шок будущего". Широкое исследование, начатое четверть века назад, завершено.
Элвин Тоффлер.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ:. НОВОЕ ПОНИМАНИЕ ВЛАСТИ
Власть вырастает из ствола винтовки.
Мао Цзэдун
Money talks.
Анонимный автор
Знание - сила.
Фрэнсис Бэкон
1. ЭРА МЕТАМОРФОЗ ВЛАСТИ
Эта книга о власти на рубеже XXI века. Она затрагивает вопросы насилия, богатства и власти и той роли, которые они играют в нашей жизни. Она повествует о новых путях к власти, открытых миром в переломный период.
Несмотря на сопутствующий самому понятию власти дурной запашок, возникший из-за злоупотреблений ею, власть сама по себе ни плоха, ни хороша. Это неизбежный аспект любых человеческих взаимоотношений, и он влияет на все - от секса и работы до машины, которую мы водим, телевидения, которое мы смотрим, надежд, за которыми гонимся. И мы - продукты власти в значительно большей степени, чем многие из нас представляют.
Тем не менее из всех аспектов нашей жизни власть остается одним из наименее понятных и наиболее важных - особенно для нашего поколения.
Мы вступаем в эру метаморфоз власти. Мы живем в момент, когда вся структура власти, скреплявшая мир, дезинтегрируется.
22

Совершенно иная структура обретает форму. И это происходит на всех уровнях человеческого общества.
В офисе, в супермаркете, в банке, в коридорах исполнительной власти, в наших церквах, больницах, школах, домах старые модели власти ломаются, обретая новые, непривычные черты. Студенчество от Беркли до Рима и Тайбэя готово взорваться. Все чаще возникают этнические и расовые столкновения.
В мире бизнеса гигантские корпорации распадаются и объединяются, их главные исполнительные директора вместе с тысячами их служащих теряют работу. "Золотой парашют", или пакет выплат и компенсаций, может смягчить шок падения руководящему менеджеру, но он теряет атрибуты могущества: реактивный самолет корпорации, лимузин, конференции на шикарных курортах с непременным гольфом; уходит тайное возбуждение, которое создает ощущение абсолютной власти.
Власть не просто смешается в верхах корпоративной жизни. И менеджер в офисе, и начальник производства обнаруживают, что работники не подчиняются слепо приказам, как это бывало раньше. Они задают вопросы и требуют ответов. Офицеры узнают то же самое о своих войсках. Высшие полицейские чины - о рядовых полицейских. Преподаватели - о своих студентах.
Это крушение старого стиля управления ускоряется также в деловой и повседневной жизни, когда дезинтегрируются глобальные структуры власти.
Начиная с конца Второй мировой войны, две супердержавы твердо попирали ногами землю подобно колоссам. У каждой были свои союзники, сателлиты и сочувствующие лагеря. Каждая уравновешивала другую - ракету ракетой, танк танком, шпиона шпионом. Сегодня, конечно, этого равновесия больше нет.
В результате в мировой системе уже появляются "черные дыры" - великие всасывающие вакуумы власти (например, в Восточной Европе), которые могут ввергнуть страны и народы в непредсказуемые новые или, вернее сказать, если уж на то пошло, древние альянсы и столкновения интересов. Стремительное ограничение советского могущества привело к образованию незаполненного вакуума на Среднем Востоке. И Ирак, бывший партнер Советского государства, поспешил заполнить этот вакуум вторжением в Кувейт. Таким образом, разразился первый
23
кризис эры, наступившей после холодной войны. Власть смещается в таком поразительном темпе, что мировые лидеры скорее смываются волнами событий, чем руководят ими.
Существуют серьезные причины полагать, что силы, в настоящий момент сотрясающие власть на каждом уровне человеческого общества, станут в ближайшие годы еще более интенсивными и всеобъемлющими.
Подобно тому, как смещения и разломы тектонических плит приводят к землетрясению, это массовое реструктурирование властных взаимоотношений приведет к редчайшему событию в человеческой истории - к революции самой природы власти.
"Метаморфозы" - это не просто переход власти. Это - ее трансформация.
КОНЕЦ ИМПЕРИИ
Весь мир с трепетом наблюдал, как насчитывающая полувековую историю империя, основанная на советской власти в Восточной Европе, неожиданно расклеилась в 1989 г. Безнадежно потерянный для западной технологии, нуждающийся в оживлении своей проржавевшей экономики Советский Союз сам погрузился в период почти что хаотического изменения.
Другая мировая супердержава медленнее и менее драматично также пришла в относительный упадок. Так много было написано об утрате Америкой мирового господства, что нет смысла повторять это здесь. Однако даже более поразительны смещения во власти некогда доминировавших внутренних институтов.
Двадцать лет назад General Motors (GM) рассматривалась как ведущая мировая компания в сфере производства, эталон, мерцающий подобно маяку, для менеджеров во всех странах и активных политиков в Вашингтоне. Сегодня чиновник, занимающий высокий пост в GM, говорит: "Мы боремся за свою жизнь. Возможно, в ближайшие годы мы будем наблюдать фактический развал GM"1.
Двадцать лет назад у IBM практически не было конкурентов, а в Соединенных Штатах, вероятно, было больше компьютеров, чем
24

во всех остальных странах мира вместе взятых. Сегодня власть компьютеров стремительно распространяется по миру, доля Соединенных Штатов уменьшается, IBM стоит перед лицом крайне серьезной конкуренции со стороны таких компаний, как NEC, "Hitachi", "Fujutsu" в Японии; Groupe Bull во Франции; ICL в Великобритании, и многих других. Промышленные аналитики рассуждают о "пост-айбиэмовской" эре.
Все это результат не только внешней конкуренции. Двадцать лет назад три телесети - ABC, CBS и NBC - доминировали в американском эфире. У них вообще не было зарубежных конкурентов. Сегодня же их сфера влияния сокращается так быстро, что сам факт их выживания сомнителен2.
Возьмем пример из другой области. Двадцать лет назад доктора медицины в Соединенных Штатах были богами в белых халатах. Для пациентов их слово было законом. В сущности, врачи управляли всей американской системой здравоохранения. Их политический вес был огромен.
Сегодня, напротив, американские медики в осаде. Пациенты им возражают, возбуждаются дела за преступную небрежность при лечении больных. Медсестры требуют гарантий платежеспособности и уважения. А американской системой здравоохранения управляют сейчас страховые компании, "группы регулируемой помощи" и правительство, а не врачи.
В течение этого 24-летнего периода, когда ослабевало внешнее влияние США, некоторые из наделенных властью институтов и профессий внутри наиболее могущественных зарубежных стран тоже наблюдали снижение своего влияния.
Как бы ни были похожи эти сильнейшие встряски во власти на болезнь стареющих супердержав, взгляд, брошенный на любую другую область, доказывает иное.
В то время как экономическая сила Соединенных Штатов постепенно сходит на нет, японская рвется вверх подобно ракете. Но успех также может привести к значительным смещениям во власти. Как и в Соединенных Штатах, японские отрасли промышленности, оснащенные ленточными конвейерами, обладавшие наибольшей властью в период Второй волны, потеряли свою значимость с ростом отраслей промышленности Третьей волны. Даже когда экономический вес Японии увеличивался, несмотря на это, три
25

института, возможно, наиболее ответственные за этот рост, переживали собственное экономическое ослабление. Первым из них была правящая Либерально-демократическая партия (ЛДП). Вторым - министерство внешней торговли и промышленности (МВТП), чью роль мозгового центра, стоящего за японским экономическим чудом, можно доказать. Третьим является Кейденрен, самый могущественный в политическом плане союз в области бизнеса.
На сегодняшний день ЛДП сдала свои позиции. Ее пожилые лидеры мужского пола запутались в финансовых и сексуальных скандалах. ЛДП впервые столкнулась с возмущением и все возрастающей активностью избирательниц, потребителей, налогоплательщиков и фермеров, которые раньше ее поддерживали. Чтобы удержать ту власть, которой она обладала начиная с 1955 г., ЛДП будет вынуждена опираться уже не на сельских, а на городских избирателей и иметь дело с более чем когда бы то ни было разнородным электоратом. Япония, как и все высокотехнологические страны, становится все дальше уходящим от массовости обществом, в котором на политическую арену выходит очень много новых лиц. Сумеет ли ЛДП осуществить эту нацеленную на перспективу долгосрочную трансформацию - вопрос спорный.
Что касается МВТП, даже сейчас многие американские академики и политики настаивают на том, чтобы Соединенные Штаты приняли присущий ему стиль планирования за образец3. Однако сегодня МВТП само испытывает трудности. Крупнейшие японские корпорации, некогда ходившие на задних лапках перед его бюрократами, обычно неукоснительно следовали исходящим оттуда "руководящим указаниям". На данный момент МВТП - быстро увядающий институт власти, так как корпорации сами достаточно окрепли, чтобы действовать самостоятельно4. Япония остается экономически могущественной страной для остального мира, но внутренне политически немощна. Огромный экономический вес вращается вокруг шаткой политической оси.
Еще более показательно снижение силы Кейденрена, внутри которого все еще господствуют иерархи отраслей промышленности, опирающиеся на "фабричные трубы".
Даже такие линкоры японской финансовой власти, как Банк Японии и министерство финансов, под управлением которых Япо-
26

ния прошла сквозь период быстрого роста, нефтяной кризис, крах фондового рынка и повышение курса иены, сейчас бессильны против бурных рыночных сил, дестабилизирующих экономику.
Еще более поразительные перемены власти меняют лицо Западной Европы. Поскольку немецкая экономика опережала все остальные, власть постепенно ускользала от Лондона, Парижа и Рима. Сегодня, когда Восточная и Западная Германии объединяют свои экономические системы, Европе вновь угрожает ее господство на континенте.
В целях защиты Франция и другие европейские страны, за исключением Великобритании, поспешно пытаются интегрироваться в Европейское Сообщество как в политическом, так и в экономическом плане. Но чем успешнее их усилия, тем больше их национальная власть переливается в кровеносные сосуды основанного в Брюсселе Европейского Сообщества, которое урывает все большие и большие куски от их суверенитетов.
Страны Западной Европы оказались стиснутыми между Бонном или Берлином, с одной стороны, и Брюсселем - с другой. Здесь власть также уходит из традиционно существовавших центров.
Перечень такого рода глобальных и внутренних смещений власти может быть расширен до бесконечности. Они представляют собой выдающуюся серию изменений для столь короткого периода мирного сосуществования. Конечно же, некоторые метаморфозы власти нормальны в любое время.
Однако исключительно редко исчезает цельная, опоясывающая весь мир система власти. Это редкий момент в истории: сразу меняются все правила игры во власть и сама ее природа революционизируется.
Но именно это и происходит сегодня. Власть, которая в огромной мере определяет нас как индивидуумов и как нации, сама приобретает иное значение.
БОГ В БЕЛОМ ХАЛАТЕ5
Ключ к разгадке этой метаморфозы мы найдем, если более пристально посмотрим на приведенный выше перечень на первый взгляд не связанных между собой изменений. Они не так случай-
27

ны, как кажутся. И подобный метеориту взлет Японии, и приводящий в замешательство упадок GM, и то, что американские врачи утратили благоговейное отношение к себе, - все это связано между собой единой нитью.
Итак, власть бога в белом халате лопнула.
Долгие годы врачи в Соединенных Штатах сохраняли недоступную для посторонних власть над медицинскими знаниями. Рецепты выписывались на латыни, обеспечивая эту профессию, так сказать, полусекретным кодом, который держал в неведении большинство пациентов. Медицинские журналы и тексты были адресованы только профессиональным читателям. Медицинские конференции носили закрытый характер. Врачи контролировали учебные планы и прием студентов в медицинских школах и высших учебных заведениях.
Сегодня у пациентов поразительный доступ к медицинским знаниям. Имея персональный компьютер и модем, кто угодно может войти в базы данных, такие как Index Medicus, и получить научные статьи обо всем, начиная с болезни Эдисона и заканчивая зигомикозом, и, в сущности, собрать больше информации по конкретному недугу и его лечению, чем обычный врач из-за нехватки времени в состоянии прочитать.
Копии известной книги "Настольный справочник врача", насчитывающей 2554 страницы, легко доступны любому. Один раз в неделю по Libetime (сеть кабельного телевидения) каждый зритель может посмотреть 12-часовую непрерывную узкоспециализированную программу, предназначенную для повышения квалификации медиков. Иногда зрителей предупреждают: "Некоторые из представленных материалов не рассчитаны на широкую аудиторию". Но это уже дело телезрителя - решать.
В остальные дни недели едва ли не каждая выходящая в эфир передача новостей в Америке содержит медицинскую информацию или сюжет. Видеоверсия материалов "Журнала американской медицинской ассоциации" транслируется сейчас 300 станциями вечером по четвергам. Пресса рассказывает о случаях преступной небрежности врачей при лечении больных. Недорогие книги в мягких обложках рассказывают рядовым читателям, от каких медикаментов какого эффекта ожидать, какие лекарства нельзя смешивать, как повысить или понизить уровень холестерина с помо-
28

шью диеты. Кроме того, крупные достижения в области медицины, даже впервые опубликованные в специализированных журналах, передаются в вечерних теленовостях едва ли не раньше, чем доктор медицины, сделавший открытие, вытащит журнал из своего почтового ящика.
Короче говоря, монополия на знания в области медицинских профессий полностью разрушена. И врач уже больше не бог.
Низведение врачей с трона - лишь один небольшой пример общего процесса, меняющего все отношение знания к власти в странах с высокими технологиями.
Во многих других сферах знания так же ускользают из-под контроля узкого круга специалистов. Внутри крупных корпораций служащие приобретают доступ к знаниям, некогда монополизированным руководящей администрацией. И поскольку знания перераспределяются, то же самое происходит и с властью, на них основанной.
ПОДВЕРГШИЕСЯ БОМБАРДИРОВКЕ БУДУЩИМ
Однако знания обусловливают огромные изменения власти в значительно более широком смысле. Сегодня важнейшим в развитии экономики стало возвышение новой системы создания материальных ценностей, основанной уже не на мускульной силе, но на силе интеллекта. Труд в экономически развитых странах уже не состоит из работы над "вещами", пишет Марк Постер, историк из Калифорнийского университета, но из "мужчин и женщин, влияющих на других мужчин и женщин, или... людей, влияющих на информацию, и информации, оказывающей влияние на людей"6.
Замена грубого физического труда знанием и информацией, в сущности, и лежит за проблемами General Motors и возвышением Японии.