нутренний этот процесс для христиан и вообще не-иудеев остается сокрытым и таинственным. Еврейство нельзя и не нужно, миссионерствуя, убеждать в истине христианства, в душе его диавол непосредственно, лицом к лицу борется со Христом, как в душе Иуды. Да и нужно сознаться, что современное "историческое", не-"апокалиптическое" "христианство" бессильно и безоружно для такой задачи, не имеет для этого огня, способного воспламенить Израиля. Христианству самому надо учиться христианскому отношению к еврейскому вопросу, его для себя находить. Оно находится в духовном плену у антисемитизма и само не знает, каким новым откровением "первого воскресения" явится иудео-христианство будущего. В свете его потеряют силу и значение и теперешние разделения вероисповеданий с их притязаниями явить миру вселенский лик, силу и правду Церкви Христовой. Содержание истории определяется этим духовным рождением в христианство - не евреев, но еврейства, святого Израиля, остатка. В этой внутренней борьбе Савла с Павлом совершается жизненная переоценка ценностей, причем эта внутренняя борьба в урочный час истории выразится и во вне в его судьбах.
     В настоящее время может показаться неожиданным и непонятным, почему же и как определяющим содержанием мировой войны оказывается вопрос еврейский в разных его аспектах. Однако, таково самосознание и самоопределение самих борющихся сторон, и можно сказать, что никем не сделано публицистически и политически для этого так много, как Розенбергом-Гитлером и вообще расизмом. В них сделалось навязчивой идеей, одержимостью жидоненавистничество. И нужно признаться, что в этом фанатизме ослепление соединяется с прозрением, благодушный гуманизм и поверхностное ассимиляторство сменилось острым чувством проблематики еврейского вопроса, и это есть одно из исторических достижений наших дней. Однако борьба с еврейством ведется на такой почве, на которой она неспособна дать духовные плоды, разве только кроме новой закаленности в борьбе за существование, которая во все времена была присуща еврейству, причем на этой почве оно оставалось и остается непобедимым. Борьба антисемитизма с еврейством, как "расовая", не имеет отношения к христианству, она ведется на почве бесплодной, происходит в духовной пустоте и не может дать никаких положительных плодов, но является лишь опустошительной для обеих сторон. Фило- и антисемитизм одинаково ограниченны и односторонни, как базирующиеся на историческом и биологическом основании. Нужна ????????? els ???? ?????, перемена ориентации, переход в другую плоскость. В сущности, есть только один "еврейский" вопрос, поставленный самим Учителем на пути в Кесарию Филиппову: "что вы думаете о Христе, Сыне Человеческом" (Мф. XVI, 16), - в этой борьбе со Христом, но и за Христа, в которой Он явится победителем. И - вопреки гонимости Своей, всему христоборству Израиля, Он Сам ответит ему на этот "еврейский вопрос" так, что он услышит, скажет Свое слово: это Я.
     Что же означает такое понимание исторических судеб и путей Израиля? Не признается ли тем трансцендентность Христа в истории вообще и еврейского народа, в частности? В силу нее Он не открывается, но сокрывается в истории, из нее как бы выключается в некую иноприродность. Но что же тогда означает вся "родословная" Его воплощения, Ветхий и Новый Завет, вместе со всеми "Деяниями Апостольскими", как в узком, так и в расширенном смысле? Где же история церкви, "священная история"? Допустимо ли такое отделение земного, исторического пути от религиозного? На это одинаково можно дать как положительный, так и отрицательный ответ: трансцендентность должна пронизать собою имма-нентность, чтобы возникло новое, неведомое в своем образе бытие. Это взаимопроницание именуется на языке Слова Божия воскресением, - притом воскресением из мертвых, с прохождением через смерть и ее преодолением, а также и преображением в славе. Образ воскресения применяется именно к земным, историческим судьбам Израиля, и прежде всего в Ветхом Завете у прор. Иезекииля, - о воскресении сухих и мертвых костей (XXXVII, 1-11): "вот Я введу дух в вас и оживете" (9). Также и в Новом Завете у ап. Павла (Рим. XI, 15): "что (будет) принятие, как не жизнь из мертвых". Так же говорится о тех, которые в первом воскресении "ожили и царствовали со Христом 1000 лет". (Откр. XX, 4). Здесь одинаково дается обетование как о новой жизни, так и о связанности и обусловленности ее прежнею, ибо оживление, воскресение из мертвых соединяет в некоем отожествлении два термина: terminus a quo и terminus ad quern, прошлое и настоящее.
     Здесь нас опять встречает тот же вопрос о связи судеб России и еврейства.
     История, как апокалипсис нашего времени, ставит нас перед лицом новых свершений и в чаянии новых сил, в этом смысле исторических чудес и становлений Божиих. Это относится в первую очередь к судьбам России и Израиля в их совместном свершении, а в них последние в нашем историческом зоне судьбы избранного народа Божия перед наступлением 1000-летнего Царствия Христова после "первого воскресения". А это есть хотя еще и не последняя, но предпоследняя глава истории ранее конца этого мира. Времена и сроки находятся в руках Божиих, и их наступление не открыто человеку, но их приближение, знамение конца, становится ему ведомо, и оно уже ныне предначертывается, и в грядущих событиях центральное место принадлежит России и еврейству. И та, и другое пребывают еще во мраке и под испытанием: Россия находится под   игом   большевизма,   которое   сменяется   игом гитлеризма, еврейство же претерпевает еще раз в своей истории гонение. Но само же оно доселе остается в состоянии поклонения золотому тельцу и отпадения от веры, даже и в Бога Израилева. Все эти новые бедствия являются для него не только как последние, может быть, испытания перед его обращением ко   Христу   и   духовным   воскресением,   но   и   как неизбежная кара за то страшное преступление и тяжкий грех,  который им совершен над телом и душой русского народа в большевизме. Он не может остаться неискуплен. Еврейство в самом своем низшем вырождении, хищничестве, властолюбии, самомнении и   всяческом   самоутверждении,   через   посредство большевизма совершило если - в сравнении с татарским игом - и непродолжительное хронологически (хотя четверть века не есть и краткий срок для такого мучительства), то значительнейшее в своих последствиях насилие над Россией и особенно над св. Русью, которое было попыткой ее духовного и физического удушения. По своему объективному смыслу это была попытка  духовного  убийства  России,  которая,  по милости Божией, оказалась все-таки с негодными средствами. Господь помиловал и спас нашу родину от духовной смерти. Сатана, который входил поочередно то в души ближайших ко Христу апостолов, Иуды, Петра, то вождей иудейства и в лице их в душу всего отпавшего еврейского народа, ныне еще раз пытается умертвить удел Христа на земле, св. Русь. Он ищет и находит для себя орудие в большевистско-иудейской   власти   и  в   ее   безумном   дерзновении раскрестить нашу родину духовно. По справедливости можно сказать, что власть большевистских комиссаров и всего их окружения духовно совершила в русской душе не что иное, как еврейский погром, - такое поругание и оскорбление еврейства, которому не было и не может быть равного в истории. Да, большевизм есть именно еврейский погром, совершенный именно еврейской властью, - ужасная победа сатаны над еврейством, совершенная через посредство еврейства. Можно сказать, что это есть историческое самоубийство еврейства, однако, в том лишь смысле, что оно совершилось над земным Израилем, изменившим своему призванию. Но и в нем бессмертный и неспособный умереть в "святом остатке" своем "весь Израиль спасется".
     Однако, этот грех и преступление перед Израилем и перед Россией должны быть осознаны и исповеданы в национальном еврейском покаянии, а не замолчаны и смазаны или горделиво отвергнуты. Большевизм должен быть назван по имени.
     В этом злоумышлении против родины нашей есть великое и страшное, опасное для нее искушение, новые сети сатаны, расставленные им на путях России к ее высшим свершениям. Насилие, соединенное с презрительным надругательством над святыней души народной, воспламеняет чувства непримиримости и мести, создает опаснейшее искушение. Погром, учиненный над Россией, используется, конечно, не только друзьями ее, но также и недругами, - под предлогом борьбы со злом большевизма, - как духовная и политическая провокация мести, ответного погрома. Ведь можно сказать, что еврейство в России, находясь под еврейской же властью, - вернее, именно в силу этого, благодаря тому, не имеет искреннего друга даже в собственных недрах ее самой. Сталин, как глава советской власти, есть лишь звериная маска, которая прикрывает собой то, что находится за этой маской и под нею. И инстинктивно вся сила ненависти и презрения сосредоточена не на нем. И это искушение мести, провокация междоусобицы есть величайшая опасность, возникающая теперь на путях истории, в судьбах русского народа, которые неразрывно соединены с еврейскими.
     Русский погром над еврейством, как ответный на еврейский погром над русским народом, угрожает утопить в крови, растоптать нежные, под почвой скрывающиеся ростки Грядущего. Из мстительного он может явиться самоубийственным, если не будет применена заблаговременно и действенно вся аске-тика воздержания против мстительных чувств и действий, в час, когда наступит время исторической ассенизации, расчистки русской почвы к свободному творчеству. И эта опасность вдвойне увеличивается еще и тем, что сатана в качестве орудия для своей провокации зла, наряду с еврейской властью большевистских комиссаров, имеет союзников в гитлеризме, систематически воспитывающем низкие чувства и зверские навыки в отношении к еврейству, прежде всего в собственных своих пределах, а затем и в других странах (Франция). Христианское отношение к еврейству на нашей родине требует для себя настоящего духовного героизма.
     Итак, эта страшная опасность приближается, как очередное искушение и испытание для обоих народов, между собою связанных в своих судьбах. Чрез нее предстоит перейти, ее из себя извергнуть, если, может быть, не целиком и не из всего народного тела, то, во всяком случае, из "святого остатка" в обоих народах. Тогда лишь расчистится путь к "тысячелетнему царству". Но таковы исторические препятствия, которые предстоят к преодолению на этом пути. Таково отрицательное предусловие новых откровений Грядущего в Христовой Церкви, ее апокалипсиса.
     Лишь после этого преодоления нас ждет положительное ее откровение: новая творческая эпоха в истории. Очевидно, ни один из исторических народов не призван в такой мере к религиозному творчеству, как русский, и, конечно, нет иного избранного самим Богом народа, как Израиль, которому даны были "закон и пророки". Из его же среды явятся и два "свидетеля", о которых говорит Откровение (XI, 3-7) и пророк Илья, предтеча Второго и Славного пришествия Господня. На месте духовного опустошения в самом еврействе произрастет лилия Грядущего, воссияет благодать и сила Богоматерняя, почувствуется сила пророков и Предтечева, и избрание и призвание святого остатка наконец совершится. Таковы не гадания лишь или постулаты, но таково пророчество истории, которое ныне над нами в предначатках своих уже совершается. И сие буди, буди... И это будет новое христоявление во Израиле, которое сольется с "первым воскресением". "Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий, на живущих во тьме и сени смертной свет воссияет". (Ис. IX, 1-2). В историческом христианстве явится новая сила, которая и станет духовным его средоточием, как было это и в первые дни его: иудео-христианство.
       Зима  1941-42 г.
       
      [С.Н.Булгаков]  |  ["Еврейский вопрос"]  |  [Библиотека "Вехи"]
a 2001, Библиотека "Вехи"
1 Это, впрочем, не мешает видеть в Одине "вечное отражение душевных первосил северного человека, живущее ныне, как и 5000 лет назад. Он соединяет в себе честь и геройство, творчество, песни, т. е. искусство, защиту права и вечное искание истины". (679).
2 Розенберг готов признать в "Иисусе, вопреки всем христианским церквам, узловой пункт нашей истории", в своем особом истолковании достоинства личности в христианстве, "хотя и до сей поры нередко в отталкивающем извращении". Однако, "предпосылкой к этому является преодоление до сих пор существующих суждений "христианских церквей". (391). Однако, в Иисусе, даже и в исправленном образе, отрицается "typenschaffende Kraft" (621), "auch Jesus ist kein Typenbilder, sondern Seelenbereicher gewesen". (621). Будучи включен в систему римской иерархии, Он стал слугою своих "рабов", для цели противоположной тому, что Он сам хотел (как Франциск Ассизский)", (ibid.)
3 "Почитание солдата, борющегося за честь своего народа, есть новое, только что родившееся чувство жизни нового времени. Во имя этой новой религии народной чести может пробудиться это северо-европейское сознание". (620-1). "К этой [церкви], свобод-н о построенной на идее чести национальной, а также и личности, самочинно присоединятся лишь те люди - к какой бы церкви они ни принадлежали, - которые и внешне определяются преимущественно как nordisch", (ibid.).
4 Даже протестантский богослов Зауер, еще один новый мифолог германства, снабдивший его мифом Михаила, умеющий непонятным образом соединять в себе столь третируемый Розенбергом протестантизм с его доктриной, испытывает затруднение в том, что Розенберг заходит, в конце концов, в тупик. Ибо мысль об арийской расе оказывается предельно растягиваема. "Всюду он в результате дома. Всюду раса, как таковая, вступила в связь с изначальными культурами. Его принцип расы в его применении становится принципом высшей интеллектуальности, вместо того, чтобы быть ферментом к обеспечению западной культуры. Она простирается от Индии до Испании и угрожает стать скорее содействующей чужим влияниям (Ueberfremdung), нежели им препятствующей". (Sauer. Abendlandische Entscheidung. Arischer Mythus und christliche Wirklichkeit). (625-626).
5 В соответствии с проектируемым исправлением проповеди христианской об Агнце Божием и прочей догматики христианства должна быть произведена и замена крестов (Kruzifixe) с изображением мучительного распятия в церквах и на дорогах. (616).
6 Соответственно подменивается и христианское понимание личности и ее ценности: см. характерные, хотя и туманные рассуждения у Розенберга, op. cit., стр. 390-396 и далее.
7 Mon combat, 304-305. Все цитаты по французскому изданию Mein Kampf.
8 Для расизма, как антисемитизма, характерно, что Михаил Архангел, согласно кн. пророка Даниила, есть вождь и хранитель еврейского народа, из соперничества с которым духовно и рождается расизм. Он не останавливается перед таким мистическим плагиатом.
9 "И четыре большие зверя вышли из моря, непохожие один на другого. Первый, как лев, но у него крылья орлиные... и стал на ноги, как человек, и сердце человеческое дано ему. И вот еще зверь второй, похожий на медведя... вот еще зверь, как барс". (Дан. VII, 4-6). "И вот зверь четвертый, страшный и ужасный и весьма сильный... и десять рогов были у него... и вот вышел между ними еще небольшой рог, и вот в этом роге были глаза, как глаза человеческие, и уста, говорящие высокомерно". (7-9). Подобная же символика борющихся между собою зверей (овна и козла) применима к гл. VIII. Тому же посвящена XIII и отчасти XVII главы Откровения Иоанна.
10 В ветхозаветном пророчестве мы встречаем следующее его выражение: "все народы ходят каждый во имя Бога своего, а мы будем ходить во Имя Господа Бога нашего во веки веков". (Мих. IV, 5).
11 "Ибо ты народ святой у Господа Бога твоего, и тебя избрал Господь, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле". (Второз. XIV, 1).
12 "Blutma?ig gesunde Volker den Individualismus als Ma?stab nicht kennen, ebensowenig wie den Universalismus". (539). Cp. 127 ел. против "статического монизма". Ср. 391 сл.
13 Разумеется, нельзя ставить вполне знак равенства между германством и расизмом: первое обширнее и, конечно, глубже иторого, последнее же есть скорее болезнь - и будем надеяться преходящая - души германства. Оно сохраняет в себе силу церковного христианства в католичестве, даже обедненном до современного протестантизма, и, хотя и подчиняется расистскому засилью, но с ним духовно не отожествляется и тем оставляет надежду на грядущий христианский ренессанс и внутреннюю победу над расизмом.
14 Как мы уже знаем, в расизме только мужчина творит бытие через Ideenbildung und Werke, женщина же есть "ewige Behuterin des Unbewu?ten" (p. 510), на долю которой остается, как священнейшая задача, сохранение чистоты расы. (ib.).
15 Der Gott, den wir verehren, ware nicht, wenn unsere Seele und unser Blut nicht waren. Deshalb ist Sache unserer Religion, Rechtes und Staates alles, was die Ehre und Freiheit dieser Seele un-d dieses Blutes schutzt, starkt, lautert, durchsetzt. (701).
16 Die Sehnsucht nach Personlichkeit und Typus ist im tiefsten innern dasselbe. (529). В пределах этих только и возможна "echte organische Freiheit", (ib.)
17 "Nicht der Gekreuzigter ist heute das bildende Ideal". (605).
18 См. мой очерк: "К. Маркс как религиозный тип", - точнее было бы сказать: а-религиозный, стоящий ниже и вне религиозной квалификации, на уровне предельного духовного мещанства, при всем своем "социализме". Маркс был вообще предельно прозаичен и недуховен, несмотря на то, что склонен был позировать в сторону мировых образов трагедии (Шекспира), но это не идет у него дальше щегольства литературными цитатами.
19 Характеристику его в таком именно смысле мне приходилось давать еще в начале этого века: см. очерк "Социализм и христианство" в сборнике "Два града", 1907, т. П-ой.
20 См.: "Карл Маркс как религиозный тип", в том же сборнике "Два града", как и в отдельном издании.
21 См. в моем "Очерке экономических учений", ч. 1.
22 Этому влиянию расистской идеологии соответствует небывалая и невероятная утрата чувства стыда и национального достоинства, которая наблюдается в настоящее время в практических мерах ограбления и всяческого насильничества, истязаний и прямого физического истребления еврейства. Особенно выразительна эта унизительная варваризация, как присущая народу, вчера еще высшей европейской культуры, никогда еще не опускавшемуся так глубоко. Конечно, в сохраняющейся еще духовно части германства это должно вызывать чувство национального стыда и покаяния, для которого еще не пришло, но придет свое время.
23 Не развивая здесь этой мысли, однако, отметим, что расизм есть одно из выражений недуга всего протестантизма, именно непочитания и нечувствия Пресвятой Богородицы. Тоталитарность солдатчины и расизм неизбранного народа, который притязает на избранность, связаны с этим ослеплением духовным, которое отражается решительно на всем жизненном самочувствии, историческом и космическом.
24 Как в отдельных случаях это обнаруживается с очевидностью. Как можно иначе понять, что современный расистский богослов, безусловно не лишенный остроты и знаний, может молча присвоить германскому народу водительство и образ архангела Михаила, ангела народа еврейского. (Дан. X, 21; XII, 1).
25 Ср. ряд речей и статей в сборнике Alfred Rosenberg. Tradition und Gegenwart. 1941.
26 Недаром в самоослеплении Зауер присвоил германству герб арх. Михаила, вождя еврейского народа.
27 Характерен в этом отношении последний омерзительный жест гитлеровской власти (к сожалению, имевший для себя и в католической истории многих предшественников) - желтое клеймо с надписью, имеющее целью и последствием издевательство над евреями. Но вводящие теперь эту меру не замечают, что они уже имеют в ней для себя предшественника в лице Пилата, повелевшего сделать надпись на кресте, на котором распят был "сын Авраамов, сын Давидов": "Иисус Назорей, царь Иудейский". Пилат не разумел той истины, о которой он насмешливо свидетельствовал, как и современные пилаты, ему подражающие. Однако история, которая есть суд Божий, явила его относительно Пилата, она явит его и относительно его подражателей