электронных  исследований  в
области гуманитарных наук при Нью-йоркском университете,  бывшего  помощника
Роберта Оппенгеймера. Хеллер  успешно  применял  электронные  вычислительные
устройства  для  подыскивания  литературных  соответствий  и   при   анализе
лингвистических  структур  в  художественной  литературе  и  готовил  проект
создания электронного архива изобразительного искусства во всех музеях мира.
   Ссылался Лот и  на  проделанный  с  помощью  ЭВМ  лингвистический  анализ
знаменитых  пергаментных  свитков  Мертвого  моря,  найденных  в  1947  году
пастухами-бедуинами в пещерах на побережье этого моря.
   - Думаю, вы не удивитесь,- сказал майор Дунбар,- если  узнаете,  что  Лот
ухитрился, негласно используя этот секретный доклад, получить крупные взятки
- что-то около полмиллиона долларов - у фирмы "Ай-би-эм" и  соперничающих  с
ней компаний, производящих ЭВМ: "Ремингтон ранд", "Дамаматик"  и  "Бэрроуз".
Каждой из этих компаний мошенник обещал  подряды  по  производству  для  ЦРУ
новой  электронно-вычислительной  техники!   Операция   "Эн-Эн-Эн   и   ЭВМ"
разрослась в грандиозную аферу
   Дотошный  майор  Дунбар  дал  понять  Джину,  что  начальство  в   Лэнгли
разгневано провалом операции "Эн-Эн-Эн". Однако  Холмс  и  Шнабель  всячески
мешают следствию, втыкают палки в колеса ему, майору Дунбару. Не  потому  ли
защитник до сих пор не может получить из Вашингтона секретный доклад ФБР  об
убийстве Гринева?
   - Я не удивлюсь,- мрачно сказал защитник Грина,-  если  в  Лэнгли  вообще
положат дело  подполковника  Лота  под  сукно!  В  Лэнгли  действует  мощная
прогерманская группа - Шнабель и другие пытаются выгородить Лота. Их версия:
Лот, мол, был патриотом рейха, был ослеплен  похвальной  любовью  к  родине,
верил,  что  поступал  хорошо,  проявляя  рвение  при  исполнении  приказов,
случайно оказавшихся неправильными. К этой  группе  примыкают  ответственные
сотрудники ФБР во главе со Збарским.
   - А вы, майор, являетесь противником этой  группы?  -  осторожно  спросил
Джин.
   - Я маленький человек,- уклончиво ответил майор.-Однако я сочувствую тем,
кто считает, что, всякий раз, когда используют  экс-нацистов  типа  генерала
Гелена или Лота, мы обнаруживаем на поверку, что они используют нас!

   Майор Дюк Дунбар оказался прав. Оправдывались его наихудшие подозрения. С
каждым днем - а защитник встречался с Грином почти ежедневно - он становился
все более вялым и угрюмым.
   - Кажется, я перестарался, парень! -  хмуро  сказал  он  Джину.-  Проявил
чрезмерное рвение. Сунул свой нос не туда, куда следует. Дело  подполковника
Лота, этого нацистского убийцы американских летчиков,  изымается  из  нашего
ведения и передастся наверх, прямо в Лэнгли. А там его  наверняка  замнут  и
закроют! Я понимаю наших боссов, когда они прощают бывшим нацистам  убийство
русских солдат и офицеров, но еще не слыхал, чтобы они защищали убийц  наших
парней!..
   - Вспомните Хойзингера, Шпейделя и других нацистских генералов,- возразил
майору Джин.- Вся эта свора спелась с нашими генералами.
   - Твой язык не доведет тебя до добра, парень! - предупредил майор Дунбар.
Больше он не появлялся.
   - Этот дон-кихот,- презрительно  отозвался  о  коллеге  Бедфорд,-оказался
либералом,  чистоплюем,  "розовым"  правдоискателем.  Нам  такие  не  нужны.
Кажется, дело пахнет у него отставкой.
   У  следователя  капитана  Лероя  Бедфорда  были  свои   заботы.   Высокое
начальство желало, чтобы вся эта темная  история  с  дезертирством  капитана
Грина не получила никакой огласки, и вдруг сначала  левая  печать,  а  затем
большая пресса Штатов и  американские  издания  в  Европе  подхватили  новую
сенсацию. Вторую неделю с первых полос не сходили черные, кричащие шапки:
   Капитан "Зеленых беретов" Джин Грин отказывается воевать во Вьетнаме.
   Капитан - работник ЦРУ дезертирует из армии США.
   Американский шпион, высланный из России, объявлен дезертиром и  находится
под судом.
   Экс-майор Хайли: "Джин Грин - жертва интриг ЦРУ!"
   Конгрессмен Чиверс требует расследования  роли  ЦРУ  о  скандальном  деле
дезертира Джина Грина!
   Ширли Грант просит сенатскую комиссию по делам вооруженных сил  вмешаться
в дело Грина
   Натали  Грин,  сестра  дезертира  Грина,  возбуждает  дело  о  разводе  с
исчезнувшим мужем - шпионом ЦРУ!
   А потом появилось еще  одно  сенсационное  сообщение,  которое  объяснило
читателям, кто стоял за всей этой шумной кампанией в прессе:
   Миллиардер Грант разводится с женой Ширли, обвиняя ее в любовной связи  с
дезертиром Грином и в организации кампании в его защиту!
   Далее сообщалось, что мистер Грант получил анонимный пакет с дневниковыми
записями  Джина  Грина,  относящимися  к  1962  году,  когда  Грин   являлся
слушателем офицерских курсов. Из этих записей со  всей  ясностью  следовало,
что Джин Грин и Ширли состояли в любовной связи
   На следующий день газеты вышли с такой шапкой на первой полосе:
   Грин или Грант?
   Ширли Грант. "Я горжусь тем, что меня любил такой человек, как Джин Грин,
а Грант пусть катится к черту!"
   Хайли, Натали Грин, Ширли Грант, Берди Стиллберд создали  комитет  защиты
дезертира Джина Грина.
   Запоздалые "пресс-релизы", инспирированные ЦРУ, лишь  подливали  масла  в
огонь сенсации:
   "Зеленые береты" осуждают дезертирство Грина. Тэкс Джонсон: "Долой  Грина
и его подпевалу -
   Натана Стиллберда!" ЦРУ официально заявляет:
   "Грин никогда не выполнял задание ЦРУ в Москве!"
   ЦРУ спрашивает: "Не является ли Грин агентом Москвы?"
   В бой вступило и мировое общественное мнение:
   Студенты Гарварда,  солидарные  с  Грином,  сжигают  призывные  карточки,
распевая: "Эл-би-джей, Эл-би-джей! Сколько убил ты сегодня детей?"
   10000  лондонских  студентов  пришли  к   американскому   посольству   на
Гровнор-сквер, чтобы выразить протест против  суда  над  бывшим  Оксфордским
студентом Грином!
   Кембридж собирает подписи под письмом протеста против линчевания Грина  -
борца за мир во Вьетнаме!
   Биллы и Роллинг-стоунз солидарны с Грином!
   А местные газеты "Франкфуртер рундшау" и "Абенд-пост" вышли даже с  такой
сенсацией:
   Аресты во Франкфурте  -  группа  студентов  планировала  побег  Грина  из
американской военной тюрьмы!
   Поначалу Джин ничего не знал о своей новой славе: в  камеру-одиночку  ему
доставляли газеты с вырезанными цензором сообщениями прессы, касавшимися его
дела. Но  после  того,  как  он  провел  двухнедельную  голодовку  и  пресса
неведомыми путями узнала об этом и подняла шум,  начальник  тюрьмы  разрешил
доставлять ему газеты без цензуры. Ему было позволено даже заказывать  книги
в  тюремной  библиотеке  и   центре   Информационного   агентства   США   во
Франкфурте-на-Майне. Джин читал целые дни напролет.
   С усмешкой, адресованной прежнему Джину, он прочитал о том, что последняя
книга  его  бывшего  кумира  Яна  Флеминга  "Пистолет"   разочаровала   всех
поклонников  покойного  писателя,  а  американцы  выпустили  кинопародию  на
Джеймса Бонда, агента 007, под остроумным названием "Агент 0 3/4".
   Читая книгу за книгой, он поражался вопиющему Своему невежеству.  Ведь  в
медицинском колледже он успевал читать одни только медицинские  книги,  а  в
армии не оставалось времени для чтения.  Теперь  он  понимал,  какую  ошибку
сделал в жизни, предав Александра Флеминга, изобретателя  пенициллина,  ради
изобретателя "бондитизма" Яна Флеминга.

   Как-то капитан Лерой Бедфорд пришел с каким-то вороватого  вида  доктором
Тайссепом из комитета "Свободная Европа".
   - Если вы  будете  благоразумны  на  суде,-  сказал  Джину  этот  лощеный
господин,- мы  сможем  предложить  вам  высокооплачиваемый  пост  здесь,  на
радиостанции "Свободная Европа", или в НТС на радиостанции РИАС  в  Западном
Берлине, или же в одном из антикоммунистических учебных центров  в  Западной
Европе.
   Джин отказался от этой  взятки.  Он  еще  в  Форт-Брагге  узнал,  что  во
Франкфурте-на-Майне дислоцируется один из главных европейских  разведцентров
США и что между  американской  пропагандой  и  разведкой  существует  прямая
связь. Личность этого жуликоватого доктора  с  бегающими  глазами  была  ему
предельно ясна.
   И наконец настал день, когда капитана Бедфорд объявил Джину:
   - Это наш последний разговор, Грин. Завтра - "корт-маршал4". В  последний
раз советую тебе признать себя виновным,  покаяться  на  суде  и  просить  о
снисхождении. Это произведет хорошее впечатление на прессу, а следовательно,
и на суд. Я могу обещать тебе, что  тогда  ты  отделаешься  разжалованием  и
четырьмя месяцами тяжелых работ. Если же  ты  встанешь  в  героическую  позу
"конщиенщес обджектор5", как какой-нибудь "яйцеголовый", то тебя трахнут  по
твоей упрямой башке всем сводом законов.  Так  и  знай.  К  тому  же  такого
предательства тебе не простит ЦРУ, а у "фирмы", как ты знаешь, длинные руки.
Руки, охватывающие весь этот шарик. Будь благоразумен, Грин! Тебя,  конечно,
не повесят - последний смертный приговор военный суд США вынес  четыре  года
назад за шпионаж. Однако не забывай: тебя  будет  судить,  согласно  Единому
кодексу военной юстиции, не суммарный военный суд,  не  специальный  военный
суд, а генеральный военный суд - суд  высшей  инстанции,  который  разбирает
самые тяжкие преступления и выносит приговоры от пожизненного заключения  до
смертной казни. Считай, что камера в военной тюрьме  тебе  обеспечена.  Будь
спокоен, генеральный военный суд из тебя сделает франкфуртскую сосиску.
   Джин часто вспоминал теперь рассказы бывалого Бастера, не раз сидевшего в
"бриге" - военной тюрьме:
   "Как доставили меня в "бриг", первым делом вываляли в каком-то  ДДТ,  как
пирог в муке. Потом одна минута  под  душем.  Напялили  арестантскую  форму.
Отвели в одиночку. Тут я  перестал  быть  Бастером  и  стал  номером  триста
тридцать пять. "Сэр, арестант номер триста тридцать пять  просит  разрешения
сходить в сортир, сэр". К тюремщикам мы обращались только по  такой  строгой
форме. Скажешь "сэр" только раз, сразу  кулаком  в  зубы.  "Триста  тридцать
пять! Убери койку!" Так обращались ко мне. Часы полного одиночества. Глазок.
За ним - закон. За ним - слепая, мстительная, жестокая власть. Били нещадно,
издевались как только могли. Чуть  что  -  изобьют,  кинут  под  душ,  опять
изобьют. Два часа гимнастики в самом бешеном темпе. Кормили, правда, сносно:
на первое гороховый суп, свиная отбивная с брокколи  и  подливкой.  Затем  -
жидкий кофе. Все в жестяной посуде. На обед давали пять минут.
   Душа, само собой, изныла по выпивке. Раз я послал охранника подальше - он
отлупил меня прикладом автомата и рукояткой "кольта", швырнул  в  карцер,  в
каменный мешок, на хлеб и воду. Потом я стал повежливей.  На  бритье  -  три
минуты, справить нужду - две  минуты.  Подъем  в  пять  ноль-ноль,  вечерняя
поверка в двадцать один ноль-ноль. Офицеры в тюрьме не работали, а наш  брат
не только драил тюрьму, но  и  добывал  камень  в  карьере.  Помахал  я  там
шестнадцатифунтовой кувалдой.  В  общем,  по  сравнению  с  военной  тюрягой
гражданская - санаторий! Но самая страшная тюрьма  из  всех  -  это  военная
тюрьма  Форт-Ливенуорта".  Не  проходило  часа.  чтобы   Джин.   сгорая   от
бессильного гнева, не думал о Лоте. Где он? Куда пропал? Неужели вышел сухим
из воды там, в России?..
   Это было на второй день после дуэли Джина и Лода в бассейне...
   Николай Николаевич плыл в теплой воде голубого прозрачного океана.
   Рыбы, водоросли, скалы - все это на этот раз  не  интересовало  его.  Это
вроде и было и не было. Оно жило отдельно, вне его.
   Тепло, покой и движение - вот что ощущал  он  в  этом  сне,  бездумном  и
расторможенном.
   Вдруг он услышал звук - что-то скрипнуло. В глаза ударил яркий свет.
   Нервный ток пробежал по телу - и он проснулся Над  ним,  прислонившись  к
стене, стоял Рунке. Николай Николаевич закрыл глаза, пытаясь сообразить, что
происходит, затем судорожно протер веки, и снова  перед  ним,  прислонившись
спиной к стене, стоял Рунке.
   - Что происходит? - по-русски спросил Николай Николаевич
   -  Не  волнуйтесь,  профессор,-  ответил  по-немецки   Рунке.-   У   меня
чрезвычайное сообщение.
   Лот сделал вид, будто он очень взволнован. Николай  Николаевич  посмотрел
на часы: было четверть шестого. За неплотно прикрытыми шторами едва  брезжил
сероватый рассвет.
   - Как вы сюда попали, господин Рунке? - спросил он.
   - Пройдемте в кабинет, и я вам все объясню. Только неотложное дело  могло
заставить меня прийти к вам в такую рань.
   Николай  Николаевич,  еще  весь  во  власти  смутного  сна  и   странного
пробуждения, подчинился воле Лота и  в  пижаме,  стараясь  не  будить  Ингу,
прошел в свой кабинет. В кабинете горел свет, шторы были задернуты
   - Что здесь происходит... в моем кабинете? - спросил Николай  Николаевич,
на ходу соображая, как ему поступить.
   - Что вы имеете в виду, профессор?
   - Как вы сюда попали?
   - Сразу же начну с главного,- Лот  не  повысил  голоса,-  вам  привет  от
профессора Хаткинса.
   - Откуда вы его знаете? Он ведь американец.
   - Я привез вам из Нью-Йорка от профессора Хаткинса поклон и  письмо.  Наш
комитет в лице профессора Хаткинса, а также ваших коллег по конгрессу - сэра
Вильяма Мацера и господина Джеральда Гриннапа - ждут вас.
   - Прекратите нести вздор.
   -  Они  мечтают  работать  вместе  с  вами  в  лучшей   экспериментальной
лаборатории управления национальной безопасности США  на  самой  совершенной
электронной вычислительной аппаратуре.
   - Значит, вы мне предлагаете измену Родине? Значит, Росток, концлагерь  и
Буш - все это липа?
   - Лучшие свои годы ваш отец провел в США. Вы остались  здесь  случайно  в
1920 году, во время эвакуации  из  Крыма.  Вам  было  пять  лет,  когда  вас
поместили  в  сыпнотифозную  палату   третьего   временного   эпидемического
госпиталя в Севастополе. Оттуда вас передали в детский дом. К  тому  времени
ваши  родители  уплыли  в  Турцию   на   пароходе   "Херсон"   с   остатками
кавалергардского полка, к которому когда-то принадлежал ваш отец.  Документы
затерялись, а вы помнили лишь, что вас зовут Колей. По детдомовскому  обычаю
вас зарегистрировали как Николая Николаевича Николаева.  На  самом  деле  вы
Николай Павлович Гринев, сын белоэмигранта. Вас ждет наследство..
   - Прекратите болтать ерунду!
   - Спокойно, профессор! Садитесь и слушайте! Ваш отец всю жизнь разыскивал
вас и нашел, увидев  знакомую  родинку  на  фотографии  крупного  советского
ученого. За встречу с вами в шестидесятом году он расплатился жизнью. Я могу
документально доказать, что смерть вашего отца - дело рук коммунистов.-  Лот
вынул из кармана микропленку.
   - Немедленно покиньте мой дом! Инга! - крикнул Николай Николаевич.
   - Вот этого делать не нужно,- повысил голос Лот.-  Девочка  ни  при  чем.
Если она войдет, я вынужден буду себя обезопасить.
   - Что? - Николай Николаевич схватил со стола подсвечник.
   - Спокойно,- жестко сказал Лот, схватив Николаева за кисть,  сильно  сжав
ее при этом.- Сядьте. И на пять минут наберитесь терпения. Я расскажу вам  о
вашем младшем брате- Марке Рубинчике-он же Евгений Гринев, или Джин  Грин  -
капитан зеленоберетчиков, агент американской  разведки.  Кстати,  его  вчера
арестовали. Очередь за вами. Теперь вы выслушаете меня?
   - Допустим! - Потрясенный Николай Николаевич взял себя в руки  и,  сделав
вид, что он наконец-то смирился, полузакрыв глаза, глубоко уселся в  кресло.
Белки глаз у Лота были кроваво-черными, как у утопленника.
   - Если вы дадите согласие работать с нами,  повторяю,  только  работать,-
продолжал  Лот,-  в  вашем  распоряжении  будет  институт,  укомплектованный
лучшими  счетно-вычислительными  машинами  "Ай-би-эм".  Вы  будете  жить   в
роскошной вилле под Аннаполисом на берегу океана.-  Лот  подошел  поближе  к
Николаю Николаевичу и сел на краешек стола, готовый отреагировать  на  любое
движение Николаева.- Вашим соседом  по  даче  будет  правнук  великого  Льва
Николаевича граф Толстой... Он  преподает  в  военно-морской  академии.  Вам
будет положен оклад сто сорок пять тысяч долларов в  год.  Две,  три,  пять,
сколько хотите, машин. Кроме того, вас  ждет  наследство  вашего  батюшки  -
восемьдесят  тысяч  долларов,  а   главное   -   наука,   чистая   наука   с
неограниченными возможностями, без вечного вмешательства  властей.  Паспорта
для вас и Инги готовы. Вот они!..
   - Убирайтесь к черту! - Николай Николаевич молодо поднялся в кресле.- Мне
плевать на ваши виллы под Аннаполисом, на ваши "Ай-би-эм" и на вас  да,  да,
на вас, господин Рунке. Или как вас там величают.
   Он рванулся к Лоту, но был тотчас  же  отброшен  мягким,  но  настойчивым
толчком в грудь.
   - А на это вам тоже наплевать, господин профессор? - Лот бросил  ему  под
ноги фотографии его и Джина, улыбающиеся лица его и Лота у рояля,  фотокопии
некоторых его рукописей.
   - Вы думаете, бесследно пройдет ваша встреча  с  отцом  в  1960  году?  -
продолжал Лот, склонившись над ним.- Думаете, вас простят, когда узнают, что
вы - Николай Гринев, сын уездного предводителя дворянства, бывшего ординарца
при наместнике, кавалера святой Анны, награжденного офицерским  Георгиевским
крестом, активиста белого движения?.. Думаете, вам простят вашего  братца  -
агента  ЦРУ?  А  наш  сегодняшний  разговор?  Вы,  кажется,   интересовались
встречными условиями?
   - Вон отсюда, гад! - закричал Николай Николаевич.- Вон!
   Он закричал так громко, как только мог, в надежде, что не только Инга, но
и соседи услышат этот истошный вопль.
   - Помолчим,- вдруг совершенно спокойно и тихо сказал  Лот.-  Вы  еще  все
взвесите. Я не тороплюсь. Пять минут на обдумывание, засекаю время.
   Николай  Николаевич  встал,  подошел  к  столу,  рассеянно  огляделся  по
сторонам и, перекладывая папки, стал рыться  в  бумагах.  Потом  он,  словно
невзначай, положил руку на массивное пресс-папье.
   - Уберите руку! - скомандовал Лот.
   Николай Николаевич не успел замахнуться, как в руках Лота оказался  шприц
размером    с    сигарету,    заряженный    иглой-ампулой    с    экстрактом
раувольфии-серпентины.
   - Очень жаль,-  сказал  Лот,-  но  в  ваших  же  интересах  мне  придется
применить насилие. Я посажу вас на самолет,  вылетающий  в  Копенгаген,  под
видом тяжелобольного. Фальшивый паспорт и виза - все готово, есть и  справка
врача.
   Лот выстрелил в упор, и Николаев упал на ковер лицом вниз.
   - Фон Шмеллинг унд Лотецки, вы арестованы! - послышался за спиной у  Лота
голос.
   Лот, не оборачиваясь, из-под руки выстрелил туда, откуда прозвучал голос.
   - Зря стараетесь, подполковник  Лот,-  на  этот  раз  обратились  к  нему
по-английски,- со вчерашнего дня  в  ваших  ампулах  всего  лишь  безобидный
нембутал... Руки!
   В комнату вошли три человека в штатском.
   Лот поднял руки на уровень плеч.

   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
   "ГРЕМИ ЖЕ, ДЕМОКРАТИЯ!"
   Вернувшись в камеру после разговора со следователем, Джин поднял с  койки
утренние газеты, которые не  успел  прочитать,  и,  просматривая  заголовки,
ходил по привычке по камере. Шесть шагов от  двери  до  зарешеченного  окна,
шесть шагов от окна до двери..
   И вдруг он  остановился,  остолбенел.  На  первой  по  лосе  "Франкфуртер
рундшау" чернела шапка высотой в три дюйма:
   Судебный процесс шпиона ЦРУ Лотара Лота в Москве!
   С лихорадочной быстротой пробежал он глазами сообщение из Москвы:
   "Сегодня центральные  газеты  опубликовали  на  последней  странице,  как
всегда в подобных случаях, сдержанное и немногословное  сообщение  о  начале
процесса над подполковником ЦРУ американцем Лотаром Лотом, бывшим германским
гражданином  и  уроженцем  Франкфурта-на-Майне,  которого  советская  печать
называет бывшим кавалером Рыцарского креста экс гауптштурмфюрером СС Лотаром
фон Шмеллингом унд Лотецки. Утверждается,  что  при  нем  отобран  подложный
паспорт на имя швейцарск